Любая из вас способна родить Ленина. Как просвещали в вопросах пола и нежных чувств советскую молодежь
Как справиться с тревогой, пригласить девушку на свидание и правильно предохраниться в том случае, если встреча пройдет успешно? До появления интернета можно было заглянуть в журнал COOL, а что было до него? Были различные издания и авторы, предлагавшие молодежи различные советы и рекомендации, многие из которых сегодня кажутся запредельно дикими, но трогательными в своей наивности. Предлагаем вашему вниманию обзорную экскурсию по миру советского секспросвета и смятенных чувств, подготовленную Леной Екой.
«Бессмысленно и грязноватенько»
После событий 1917 года «половой вопрос» стал предметом бурных публичных дискуссий. Причин тому было несколько: в первую очередь это легализация абортов, упрощение процедуры развода и широкое распространение венерических заболеваний. Также сексуальному раскрепощению во многом способствовала Александра Коллонтай и ее «теория стакана воды», которая заключалась в отрицании любви и сведении отношений между мужчиной и женщиной к инстинктивной сексуальной потребности, удовлетворить которую, согласно Коллонтай, так же просто, как выпить стакан воды. Правда, эта теория быстро утратила популярность, и в середине 1920-х отношение к свободной любви в обществе стало резко негативным.
В 1924 году были опубликованы знаменитые «Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата».
Их автор, советский психиатр Арон Залкинд, писал, что «половой акт должен быть лишь конечным звеном в цепи глубоких и сложных переживаний, связывающих в данный момент любящих».
Интересны и другие его «заповеди»: не флиртовать, не ревновать, не заниматься сексом до брака и осуществлять «половой подбор по линии классовой, революционно-пролетарской целесообразности».
Тот же Залкинд в книге «Половой фетишизм» (1925) сравнивал «непомерно разбухшую половую жизнь» с пауком, «жадно и безответственно поглощавшим огромную часть накоплявшейся в организме энергии». Еще более резко о сексуальном желании отзывался врач Лев Василевский, который в книге «Половые извращения» (1924) писал, что «повышенная половая возбудимость» является первопричиной всевозможных извращений, к числу которых относятся скотоложство и гомосексуализм. Также Василевский не рекомендовал заниматься сексом слишком часто — по его мнению, это может привести к «растрате белка» у мужчин и, как следствие, к бесплодию.
«Вредны ли частые половые сношения?» — таким вопросом задается читатель в десятом номере молодежного журнала «Смена» за 1926 год. Ответ он получил неутешительный: если заниматься сексом чаще 1–2 раз в неделю, можно «разладить всю деятельность организма», что неизбежно приведет к импотенции в молодом возрасте. В четвертом номере «Смены» писали, что начинать половую жизнь можно «лишь с момента полного физического и духовного развития», что соответствовало 19–21 годам для юноши.
Девушкам срок немного скостили, разрешив приступать к делу уже в 17–19 лет.
Онанизм врачи считали вредной привычкой, которая сказывается на здоровье так же пагубно, как алкоголизм и курение. Автор книги «Онанизм» (1928) профессор Рихард Фронштейн писал, что вследствие мастурбации нарушается психологическое состояние, «половые органы огрубевают и теряют чувствительность», а частый онанизм приводит к «истощению яичек». Автор упрекал «больных» в слабости духа:
«Больные нередко указывают, что онанируют потому, что лишены возможности совершения нормальных половых актов, в то время как организм требует таковых. Подобные заявления… не выдерживают критики и указывают лишь на отсутствие у данных лиц твердой воли, которая необходима для того, чтобы отвыкнуть от привычки онанировать».
Стоит, однако, воздать Фронштейну должное: в отличие от многих его более радикальных коллег, он отмечал, что «не может быть вреда от онанистического акта, если только им не злоупотреблять».
В книге «Гигиена половой жизни», вышедшей много позже, в 1964 году, утверждалось, что, если занятия мастурбацией продолжаются после 17–18 лет, чаще всего это «указывает на заболевание нервной системы». Онанизм, по мнению коллектива специалистов, написавших книгу, — «болезнь» капиталистических стран, так как «капиталистический город с его раздражающими воздействиями на психику ребенка вызывает раннее пробуждение у детей и подростков сексуального чувства». Здесь в пику авторам хочется привести цитату из воспоминаний Бродского, который писал, как в юности его «сводило с ума» всего лишь несколько сантиметров «заголившейся ляжки» на соцреалистическом полотне Сергея Григорьева «Прием в Комсомол»:
Несмотря на то, что аборты в СССР поначалу были разрешены, смотрели на них по-прежнему косо. Способы защиты от нежелательной беременности существовали, но их эффективность оставляла желать лучшего: альтернативой неудобным презервативам из плотной резины были спринцевания и вагинальные шарики с сомнительной «начинкой» — хинином или сулемой (хлоридом ртути). Прерванный половой акт резонно считался ненадежным средством предохранения. Правда, по мнению ряда специалистов, это был не единственный его недостаток. Врач Владимир Зеленин в книге «Половой вопрос в свете научного знания» (1926) писал, что «прерванное половое сношение» приводит к заболеваниям женской половой системы: болям, воспалениям и нерегулярной менструации, а кроме того, пагубно влияет на психику партнерши.
Последнее похоже на правду: мысли вроде «успел — не успел» и современным девушкам особой радости не доставляют.
В девятом номере «Смены» за 1926 год вышла статья «Письмо комсомолки», где некий т. Смидович предостерегал девушку от сожительства с молодым человеком, утверждая, что такой союз неизбежно закончится беременностью и последующим расставанием. «8-й и 9-й месяцы беременности наиболее трудные для женщины, уродующие ее в большинстве случаев как самку» — так Смидович описал внешний вид будущей матери, намекнув, что не связанный с ней брачными узами мужчина непременно испугается и убежит.
Несколько лет спустя в десятом номере за 1933 год «Смена» опубликовала историю, в которой высказывалось иное мнение. Речь шла о девушке, которая пришла на аборт.
«Ты рожай себе спокойно, ничегошеньки не бойся… А муж прибежит. Я, милая, всю ихнюю психологию знаю», — заявила беременной сотрудница абортария.
К слову, уже в 1936 году в СССР аборты запретили. Легализовали их только после смерти Сталина.
Тема сексуальных отношений в 1930-е также оказалась под запретом. В молодежных журналах писали в основном о спорте, технике, искусстве и успехах промышленности. Даже в школьных учебниках по анатомии о строении половой системы если и рассказывалось, то крайне скупо. Одной из первых книг, снова открыто заговорившей с юным читателем на «взрослые» темы, стала «Пора возмужания» Роберта Хмельницкого, вышедшая почти через 50 лет после заката «эпохи секспросвета» — в 1974 году. Издание предназначалось для мальчиков от 16 лет. В этой небольшой книжечке встречаются совершенно неожиданные для советского подросткового издания строки:
«У мужчины разрядка при половом акте наступает неминуемо. У женщины же она зависит от того, насколько зрелым, физически сформировавшимся окажется ее партнер. Дело в том, что в силу своего анатомо-физиологического строения женщина подходит к оргазму медленнее и труднее, чем мужчина <…> Если ты не в состоянии будешь дать своей избраннице возможности испытать полноценную половую жизнь, ваше расставание может оказаться неизбежным».
Для девочек-подростков проводником во «взрослый мир» стали рубрики «Подружка» и «Девичник» в журналах «Работница» и «Крестьянка». В девятом номере «Работницы» за 1979 год юным читательницам об «этом» рассказывали очень осторожно, но с большим чувством:
«То, о чем в раннем отрочестве уже знают и хранят как тайну от взрослых, о чем шепчутся с приятелями, похихикивая, не любовь. Этим не ограничиваются отношения между мужчиной и женщиной… К этому приходят через очень сложный сонм чувств. ОН мне интересен. Я хочу всё время слышать ЕГО… Я счастлив, просыпаясь по утрам, от того, что ОНА есть. Без НЕЕ всё потеряет смысл <…> Если, не пережив ничего похожего, поспешишь, тогда „любовь-обман“ <…> бессмысленно и грязноватенько. Тогда сам себе можешь стать неприятен».
Более-менее откровенно говорить с молодежью о сексе начали ближе к концу 1980-х. Так, в первом номере «Крестьянки» за 1988 год вышло интервью с психотерапевтом-сексопатологом Сергеем Агарковым, которое по тем временам можно было счесть довольно дерзким.
«Одна из причин ранней половой жизни, — говорил Агарков, — поиск контакта на стороне при дефиците домашнего тепла».
Возмущенным родителям и педагогам он предлагал не клеймить позором «молодых да ранних», а заняться их (и, возможно, своим) сексуальным просвещением:
«…девушка, которая решается пойти на близость с любимым человеком, вправе распорядиться своей судьбой. И, если ослепленная первым чувством, она бросается в любовь, как в омут, не думая о последствиях, это уже наша вина, взрослых. Не осуждать ее надо, а заранее подготовить к этому шагу. Половое воспитание — это часть воспитания нравственного, а достаточно полные сведения об интимной стороне жизни — часть культуры духовной, о которой мы все так печемся и так много говорим».
Сексизм и женская солидарность
Если тема секса всплыла в советской печати уже в 1920-е, то о прочих тонкостях отношений между полами с молодежью практически не говорили до начала 1960-х. В 1962 году на экраны вышел фильм Юлия Райзмана «А если это любовь?», который сразу же получил широкий общественный резонанс. Драматическую историю о любви старшеклассников, довольно невинную по нынешним временам, сочли слишком смелой — и это несмотря на то, что объятий и поцелуев в фильме практически не было.
Возможно, отчасти благодаря работе Райзмана советские психологи наконец озаботились вопросом «воспитания чувств» подрастающего поколения.
Тему отношений начали обсуждать на страницах «Работницы» и «Крестьянки», в редакции которых писали не только девушки, но и юноши. Появились книги с советами для подростков, где рассказывалось не только о том, как смастерить табуретку или приготовить гороховый суп — авторы начали писать о «дружбе» с противоположным полом.
В 1966 году вышла книга советского писателя и летчика-истребителя Анатолия Маркуши «Мужчинам до 16». И если его предыдущее сочинение — «Вам — взлет!» (1959), рассказывающее о профессии летчика, можно с интересом читать и сегодня, то некоторые тезисы, изложенные в «Мужчинах», у современного подростка (да и у взрослого) могут вызвать вопросы.
«Настоящий мужчина должен уважать женщину» — утверждение, с которым невозможно не согласиться.
«Я не собираюсь доказывать, будто женщины представляют „слабую половину рода человеческого“ и поэтому нуждаются в покровительстве и дополнительном уважении, — справедливо замечает автор, вспоминая Склодовскую-Кюри и Терешкову. — Правильно ли вообще когда-то считали, что женщина слабее мужчины?»
Ответа на этот вопрос Маркуша, увы, не дает, заключив, что уважать женщину следует за то, что она способна родить «Александра Македонского и Суворова, Маркса и Ленина». Всё остальное оставалось прерогативой мужчин:
«Сильные, выносливые, отважные мужчины могут открывать пути в неведомое, двигать в будущее науку, возводить фантастические мосты, украшать землю, выигрывать войны, побеждать всевозможные болезни, совершать самые немыслимые чудеса, но все их усилия пропадут напрасно, если женщины-матери не дадут миру новых строителей, новых ученых, новых работников, новых героев, новых продолжателей начатых дел».
Какими же должны быть «настоящие мужчины», которых предстояло родить «настоящим женщинам»? Автор приводит следующий пример:
«Никогда не забыть мне маленького рыжего человека, который на глазах у изумленных товарищей вытащил из потрепанной кобуры истертый наган и на флюгере двухэтажного дома с дистанции метров в тридцать выстрелял букву „Ф“. Взрослые говорили, что рыжий человек — старый чекист и друг Дзержинского. Тогда я был еще мал и не понимал, что значит слово „чекист“, не знал, кто такой Дзержинский, но на всю жизнь поверил — этот человек настоящий мужчина».
В книге «Мужчинам до 16» можно найти немало толковых вещей: в ней говорится о том, как важно быть хорошим другом, держать слово, воспитывать в себе полезные привычки. Издание «Желаю счастья, девочки» (1983) того же автора, которое вышло почти 20 лет спустя, кажется куда более спорным.
«Не отказывайтесь от своей исключительности, девочки, не пренебрегайте уважением мужчин, требуйте преклонения — это определено самой природой вещей в нашем мире», — призывала книга.
«Преклонения», однако, заслуживают не все. Так, по мнению автора, мальчики не будут заводить отношений с девушками, которые одеваются и ведут себя «неженственно». Более того, барышни, которые носят брюки, курят и ругаются, делают это только для того, чтобы понравиться противоположному полу:
«Есть такой стиль — девушка, „работающая“ под парня. Брючата, сипловатый голос, нарочито загрубленная речь, резкие, отрывистые движения, сигарета, прилипшая к губе, ни при каких словах не вздрогнет, а сама выдает — конь рухнет… <…> Едва ли „свой парень Маша“ может быть объектом серьезной привязанности хотя бы потому, что всякое противоестественное состояние непрочно. Работая „под парня“, хочет девушка того или нет, она — кокетничает, и кокетничает грубо. „Свой парень Маша“ — всего лишь разновидность обычной, самой заурядной кокетки, пожалуй, еще и с некоторым налетом извращенности».
В книге «Счастья вам, девочки!» можно встретить диалог автора со школьницей, которая напугана тем, как ведут себя по отношению к ней взрослые мужчины. О термине «виктимблейминг» в то время еще никто не слышал:
«— Мужчина, лет ему, может быть, тридцать… смотрит… как будто бы всё с меня снимает, понимаете? Мне так стыдно сделалось, я покраснела и убежала. А потом заметила — не только тот так смотрит, некоторые другие тоже… Вот я и хочу спросить — почему некоторые мужчины нехорошо на нас, девочек, смотрят?
— Как ты была одета? — спросил я Наташу».
Здесь же — перекладывание на женщину вины за неудавшиеся отношения и призыв поменьше говорить партнеру о своих чувствах:
«Если в ваших отношениях что-то не так — сама ты виновата, подруга. Сама!.. чистую правду тебе говорю. Правду с позиции мужчины, тебе, вероятно, не столь очевидную, сколь мне. Любишь — люби! Задыхаешься, глядя в его глаза, — задыхайся! Только говорить о своих чувствах, переживаниях, „сердечных замираниях“ надо меньше… а лучше и вовсе помалкивать. Все самые хорошие слова от слишком частого употребления… утрачивают свой изначальный смысл».
Впрочем, автор не забывает напомнить, что о женщинах в Советском Союзе всё же заботятся. На вопрос девушки о том, почему она не может стать летчицей, он ответил, что решение, не допускающее приема в летные школы женщин, вызвано беспокойством об их здоровье, а точнее — о здоровье «не рожденных еще будущих граждан страны».
Более уважительно с юными читательницами разговаривали женские журналы, где поднимались довольно серьезные темы — например, физическое насилие в отношениях. В девятом номере «Работницы» за 1967 год опубликовали письмо старшеклассника Гены, который залепил пощечину бывшей подруге за то, что она показала другим его любовные письма.
«Знаю, что вы станете возмущаться, — писал Геннадий. — А скажите, имела Лена право выставлять нашу дружбу на всеобщее посмешище?»
«Работницу» поступок юноши возмутил: безусловно, Лена поступила дурно, но поднять руку на девушку — последнее дело. С этим согласилось большинство юных читателей, но были и те, кто считал иначе. В первом номере журнала за 1968 год среди ответов на письмо Гены опубликовали и такие:
«Генка молодец, что влепил ей пощечину. Мало, надо было две».
«Когда Костя (так зовут моего друга) меня ударил, я даже не обиделась, а подумала: поделом. Ведь я видела, что он злился, когда я шла танцевать с другими мальчиками… Я знаю, что он любит меня…»
Некоторые советы «Работницы» кажутся устаревшими даже по меркам того времени. В пятом номере журнала за 1977 год напечатали письмо девушки, друг которой перестал подходить к телефону. Вместо него отвечала мама, грубо требуя перестать звонить ее сыну. К желанию читательницы объясниться с парнем в редакции отнеслись скептически и ответили, что девушка наверняка просто разонравилась своему другу. На его маму советовали не обижаться, так как она, зная о чувствах сына, «проявила женскую солидарность» и уберегла девушку от «неверных шагов». Инициативу в отношениях сочли уделом мужчин:
«Ты употребила в своем письме слово „инициатива“. Прекрасное современное слово! Но, понимаешь, когда речь касается чувств, оно начинает звучать немного странно, чужеродно <…> разве так уж неприятно быть избранной? Да еще избранной человеком, который тебе нравится! Разве это не приподнимает нас в собственных глазах? Иногда не стоит быть слишком инициативной. Лучше подождать».
Некрасивая девочка
Вопросы ментального здоровья для некоторых до сих пор остаются табуированной темой. «Всю жизнь росли без этих ваших психологов и ничего», «Не пойду к психологу, что я, псих, что ли?» — подобные фразы многие наверняка слышали от своих родственников и знакомых. Такие представления характерны в основном для старшего поколения — действительно, в Советском Союзе о депрессии, социальной тревожности и неврозах писали разве что в медицинской литературе. Советы по психологической самопомощи начали появляться в печати в 1960-х, однако эффективность некоторых из них кажется сомнительной. В книге советского психолога Константина Платонова «Популярная психология» (1964), адресованной молодежи, читаем:
«Скептицизм и пессимизм порождаются бесперспективностью, и потому они свойственны мировоззрению отживающих, реакционных классов. Коммунистическое мировоззрение оптимистично, потому что основывается на знании объективного развития общества, уверенности в том, что:
Живем мы весело сегодня,
А завтра будет веселей!»
Для преодоления мрачных мыслей Платонов советовал следовать «формуле оптимизма»: «Несмотря ни на что, всё будет хорошо!» Правда, о том, что делать, если эти слова не помогают справиться с тем, что автор назвал расплывчатым понятием «пессимизм», не уточнялось.
«На людях… стараюсь быть незаметной, много молчу… Если бы вы знали, как это мешает мне жить полноценно!» — эти строки из письма юной девушки «Работница» опубликовала в девятом номере за 1980 год. Читательница жаловалась на то, что страдает от неуверенности в себе и потому не может общаться со сверстниками. Авторы «Работницы» сочли ее высокомерной:
«…чаще всего застенчивостью страдают люди с повышенным самолюбием, с повышенной ранимостью, уязвимостью. Это скорее всего девушка с завышенной самооценкой, которая опасается, что в общении, в компании ее оценят ниже, чем она того заслуживает, по ее мнению. Значит, надо воспитывать в себе самокритичность, чтобы избавиться от застенчивости… позволять себе быть смешным, не бояться, что кому-то покажешься не очень умным».
В третьем номере «Работницы» за 1979 год юным читателям объясняли, что такое самоуважение и как его достичь. Если сравнить мнение редакции по этому вопросу с цитатой выше, выходит, что уверенность в себе и самоуважение — вещи несовместимые:
«Во-первых, самоуважение — это боязнь выглядеть смешно или глупо в глазах окружающих. Уважать себя — значит, добиваться уважения других. О каком уважении к себе можно говорить, если человеку всё равно, как относятся к нему друзья, если он не боится выглядеть в их глазах глупо».
Продолжая тему неуверенности в себе, хочется процитировать печальное письмо, опубликованном в десятом номере «Работницы» за 1977 год:
«Лет до десяти я была совершенно нормальным человеком… Но вот однажды пришла мамина подруга, которая не видела меня лет пять и сказала: „Кто бы мог подумать, что из такой хорошенькой девочки получится такая некрасивая“. Теперь я живу и стараюсь не высовываться, чтобы лишний раз кто-то не подумал „Уродина“».
Очевидно, здесь виноваты взрослые — мамина подруга, которая повела себя бестактно, и, судя по всему, мама, которая не вступилась за дочь. Неосторожные слова привели к психологической травме, с которой школьница жила уже несколько лет. «Работница» попыталась подбодрить читательницу с помощью интересного аргумента: «Есть люди и некрасивее». Дальше шли шаблонные фразы вроде «не зацикливайся на себе» и «главное — красота внутренняя», за которыми в качестве утешения следовало стихотворение Николая Заболоцкого «Некрасивая девочка»:
Среди других играющих детей
Она напоминает лягушонка.
Заправлена в трусы худая рубашонка,
Колечки рыжеватые кудрей
Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
Черты лица остры и некрасивы…
Другая проблема, которая волновала некоторых читателей рубрики «Подружка», — зависть. Судя по письмам, молодежь завидовала отпрыскам состоятельных родителей, которые покупали своим чадам «фирмовые» джинсы, золотые сережки и магнитофоны. В двенадцатом номере «Работницы» за 1986 год опубликовано мнение взрослого, который призывал расправиться с завистью среди подростков весьма радикальным способом:
«Я бы запретил школьникам появляться в общественных местах в какой-либо одежде, кроме школьной формы. Тогда бы никто никому не завидовал <…> культурный, интеллигентный человек ни за что не наденет на себя то, чего нет у других, ни за что не станет выделяться».
В третьем номере журнала за 1987 год другой читатель предложил куда более конструктивное решение — он советовал обратить внимание на воспитание подрастающего поколения, а не заниматься «уравниловкой», которая едва ли способна замаскировать растущее социальное неравенство:
«Можно спорить, стоит ли родителям покупать детям дорогие игрушки. Но повторю: кажется очевидным, что, призывая к самоограничениям равенства подлинного не введешь, а разве что ханжей да лицемеров выпустишь на свет. Люди всегда, наверное, будут одеваться-украшаться по-разному. Одни — хуже, другие — лучше <…> Плохо не то, что кто-то где-то неинтеллигентно выделился серьгами, а то, что другой на стену от зависти лезет».
Как избавиться от зависти, понизить свою самооценку до адекватного уровня и научиться уважать себя? Юная читательница «Крестьянки» предложила необычный способ, который опубликовали в седьмом номере журнала за 1987 год. Девушка рассказала, что от недостатков характера ей помогла избавиться любовь — встретив парня, который не отвечал на ее чувства взаимностью, она решила «перевоспитать» себя так, чтобы ему понравиться:
«…он не обращал на меня внимания. И я решила доказать ему! Всё лето я перевоспитывалась, старалась чаще быть одна, думала, читала… Когда осенью пришла в школу, все в один голос сказали: „Что с тобой случилось? Ты стала гораздо лучше“. С этим мальчиком мы дружим уже полгода…»
Используя аналогичную мотивацию, «Работница» призывала девушек избавляться и от других пороков — например, от курения. Авторы журнала вскользь говорили о том, как именно никотин вредит здоровью, восклицая только «вы — будущие матери!». Основным аргументом против вредной привычки зачастую было то, что девушка с сигаретой для приличного парня — «явление непривлекательное». Вот мнение юноши, опубликованное в шестом номере «Работницы» за 1966 год:
«Я прекрасно понимаю, что девушки — такие же „человеки“, как я сам, но преклоняюсь перед ними за те черты, которых нет в нас, мальчишках: утонченность, нежность, женственность. И мой идеал — вовсе не Ева с сигаретой в зубах».
Высказывания из интервью с молодыми людьми, опубликованного в пятом номере «Работницы» за 1980 год:
«Почему бы не уважать курящую девчонку, если она умная? Почему бы не относиться к ней по-товарищески, если она всегда поможет, даст списать? А вот полюбить такую — увольте!»
«Пусть курит, гулять с такой буду, жениться — нет».
«Я замечал, что у курящих девчонок часто портится характер — они нервны, возбудимы, вздорны».
На закате СССР образы примерных обладателей красных галстуков и комсомольских билетов, которые учились на пятерки, собирали макулатуру, осваивали целину и ударными темпами работали на заводах, стремительно бледнели, застывая на старой кинопленке и пожелтевших страницах изданий прошлых лет. Общественное сознание и мораль в среде молодежи менялись вопреки стараниям учителей, родителей, авторов книг и журналов. У нового поколения были новые ценности — эмансипация, индивидуализм, свобода от устаревших рамок и предрассудков. Всё это было щедро приправлено ядовитым цинизмом и преждевременной усталостью от жизни. В проникнутом юношеским максимализмом письме, которое опубликовано в десятом номере «Работницы» за 1984 год, ярко отражено кардинальное изменение нравов молодых людей в последние годы существования Советского Союза. Разумеется, оно не отражает всей картины происходящего, но демонстрирует общую тенденцию:
«Послушайте, пора уже давно, мне кажется, понять, что на дворе двадцатый век. В жизни нет любви, всё просто и грубо. Мое правило — живи сегодняшним днем, от молодости брать нужно всё, а то потом муж, дети, ответственность… в ответ кто-нибудь обязательно напишет: „В твоем возрасте стоять на таких позициях… Мне тебя просто жалко“. Не смейте меня жалеть! Я счастлива».