Учись упорству у неудачников: 10 известных романов, которым издательства отказали сотню раз

Истории о когда-то никому не нужных книгах вселяют надежду: слезливо содрогаешься над очередным письмом, в котором «удачи вам в дальнейшем» смешалось с плохо скрытым раздражением и тайком примеряешь судьбу кого-то из этих писателей. Можно быть никому не известным парнем вроде Роберта Пирсига, получить 121 отказ и в итоге написать «Дзен и искусство ухода за мотоциклом», ставший бестселлером. Или разочароваться в крупных капиталистических издательствах и побежать в самиздат, а в итоге подарить миру цикл «В поисках утраченного времени», как Марсель Пруст. Конечно, не обойдется и без депрессий, через которые прошла Лайза Дженова, получив ровно сотню отказов, — но оно того стоит, если по твоей книге выйдет фильм с Джулианной Мур и «Оскаром» в придачу.

Стивен Кинг, «Кэрри», 1974

Количество отказов: 30

О чем. Самый первый роман Стивена Кинга рассказывает о школьнице Кэрри, которую пинает вся школа, а дома поджидает деспотичная мать, религиозная фанатичка. Кэрри выкручивают гормоны, метаморфозы тела и приобретенная с первой менструацией способность к телекинезу. В общем, это роман взросления о буллинге и фанатиках с нехитрой моралью: если задирать прыщавую девчушку с экстрасенсорными способностями — можно быстро умереть.

Что смутило издателей. По сути, то же, что смутило самого писателя. Кинг говорил, что Кэрри — сырой черновик, потенциально вкусная печенька из сомнительных ингредиентов.

Итог. Если бы жена Кинга, Табита, не нашла рукопись в мусорном ведре и не вдохновила его на продолжение, то возможно, одна из самых плодотворных литературных фигур нашего времени сейчас стригла бы газон.

«Кэрри» экранизировал Брайан де Пальма, выручка помогла Кингу полностью нырнуть в литературу, ну а после он застолбил за собой жанр хоррора десятком своих романов.

Уильям Голдинг, «Повелитель мух», 1954

Количество отказов: 21

О чем. Изначально роман задумывался как ироничный контраргумент имперским амбициям Великобритании, а в итоге получилась кровавая робинзонада и survival-хоррор про школьников. Оказавшиеся на заброшенном острове ребята пытаются выжить, постепенно превращаются в хищников, одна группа начинает преследовать другую, а где-то в тиши затаился Зверь, которому они начинают поклоняться.

Разумеется, Голдинг не так уж сильно любил кровь, а всё вышеперечисленное служило каркасом для исследования исчезновения человеческой невинности, заключенного в нас сгустка зла и первичных инстинктов.

Что смутило издателей. Большинство квадратноголовых редакторов расценивали «Повелителя мух» как приключенческий роман — которым он не являлся. А раз там есть дети, то он, следовательно, предназначен для детей.

Бедного умника Хрюшу пришибли валуном, а Саймона порезали на лоскутки — такое вряд ли поставишь на стенд с детскими книжками.

Итог. Сейчас «Повелитель мух» верно расшифрован, введен в обязательную программу многих иностранных колледжей и школ, считается одним из 100 лучших романов на английском языке и, конечно, стал бестселлером. Уильям Голдинг увез Нобелевскую премию к тихим водам в английской глуши.

Дик Уиммер, «Ирландское вино», 1988

Количество отказов: 162

О чем. «Величайший со времен Пикассо» живописец Шеймус Бойн пытается совершить самоубийство в своем ягуаре, как вдруг процесс грубо прерывает неудачная попытка покушения на его жизнь. В это же время его засидевшийся на месте друг-писатель (и дезинсектор по призванию) Жене Хагар мечтает убраться из Манхэттена в Дублин и наконец-то добить зреющий в нем роман. Тут-то и начинается одиссея по двум континентам, заговор таксистов, эксцентричность лондонских галерей и хтонь из Темзы.

Что смутило издателей. Как вы уже поняли — аляповатый, и надо отдать должное, забавный сюжет. Еще из претензий к автору можно настругать целый мануал «как не надо»: шероховатое, перекошенное повествование или резкий переход между трагедией и комизмом.

Один из агентов написал автору: «Так идиотски, что гениально».

Итог. История Уиммера — отнюдь не вдохновляющий мотиватор: книга так и не стала бестселлером. Зато его сравнивали с классиком ирландской литературы Джеймсом Патриком Данливи, а роман послужил началом трилогии, чем-то напоминающей приключения «Дживса и Вустера» Вудхауса, помноженные на абсурдность Рика и Морти.

Марлон Джеймс, «Дьявол Джона Кроу», 2005

Количество отказов: 71

О чем. Флегматичному священнику богом забытого ямайского городка Гектору Блаю куда интереснее нырнуть в бутылку, чем приближать себя и паству к Создателю. Это попустительство могло бы продолжаться еще долго, если бы не вторжение злобного коллеги по цеху Апостола Йорка. В считаные дни он отжал у Блая паству — да и всё поселение.

Унылая социалочка о превратностях судьбы загаженной Ямайки после начала противостояния двух священников разбухает до библейской битвы чистого зла и пассивного — но всё же добра.

Что смутило издателей. Латиноамериканцу или ямайцу дебютировать в Британии или США — до сих пор большая проблема. Джеймсу говорили, что мало кому будут интересны истории провинциальной глубинки, пусть даже наполненной местным колоритом и шныряющими туда-сюда вуду. Тогда он не только удалил текст со своего ноутбука — но и с компьютеров своих друзей. К счастью, файл нашли в дебрях почты, когда появился заинтересованный издатель.

Итог. Дебют Джеймса встретили относительно неплохо, но подлинный интерес к нему подскочил только после «Букера», который Джеймс отхватил за третий роман — «Краткую историю семи убийств». И в этом букероносном тексте Джеймс себе не изменил: глухая Ямайка, покушение на Боба Марли, духи убитых и задушевное регги.

Дэвид Марксон, «Любовница Витгенштейна», 1988

Количество отказов: 54

О чем. Сюжет «Любовницы» прост: художница Кейт скитается по миру и размышляет об искусстве. Еще она — последний человек на Земле, поэтому от нечего делать из Метрополитен-музея в галерею Тейт она плывет на плоту, размышляя о ждущих ее инсталляциях и об абстрактном экспрессионизме.

Что смутило издателей. Странная новаторская структура. Своей афористичной манерой изложения книга напоминает «Логико-философский трактат» — magnum opus философа и логика Людвига Витгенштейна, отсюда и название.

К тому же большинство издателей озадачил минимальный, почти пунктирный сюжет, больше напоминающий поток сознания историка искусства, обложившегося энциклопедиями.

Кейт может рассуждать, какие реки текли у древних греческих полисов или о технике художника Роберта Раушенберга — и такие вот высоколобые размышления, накладываясь друг на друга, и составляют «Любовницу Витгенштейна».

Итог. Марксона можно назвать тотемом американского постмодернизма, но всё же гораздо уютнее он смотрится в нише «писателей для писателей». И если каждый его новый роман (один, кстати, называется «Это не роман») не отрецензирует, скажем, The New York Times — то его уж точно ждет не дождется литературный андеграунд.

Хейди Дарроу, «Девушка, упавшая с неба», 2010

Количество отказов: 48

О чем. Это продубленная холодным северным ветром история Рэйчел — наполовину датчанки, наполовину афроамериканки. Вселившись в black community, она вынуждена противостоять миру, который желает видеть ее либо светлокожей, либо отсутствующей. Поиск координат будущего, внутри бомбят гормоны, а взрослые так черствы — словом, еще один хороший роман взросления.

Что смутило издателей. Не одно издательство убеждало Дарроу, что роман-то в целом хорош, но вот где найти аудиторию из афро-викнгов — это вопрос.

Итог. Может, афро-викингов найти и не удалось, но книгу издать получилось. В 2008 году «Девушка, упавшая с неба» выиграла премию для социально-ангажированной прозы, а еще удостоилась сравнения с «рупором черной воли Америки», писательницей Тони Моррисон.

Сэмюэл Беккет, «Мерфи», 1938

Количество отказов: 42

О чем. Затворник Мерфи любит медитировать, пристегнув себя к креслу-качалке, встречается с проституткой, водит знакомства с философом-мистиком из Корка, а еще, наконец избавившись от прокрастинации, устраивается в психиатрическую больницу. Однако, это Бэккет — поэтому даже такой придурковатый сюжет в его руках закручивается в философское исследование человеческой психики, аскетизма и покоя, языка и восприятия.

Что смутило издателей. Один из них написал, что «подобный роман вряд ли будет услышан, так как предъявляет завышенные требования к интеллекту читателя».

Итог. Первый серьезный текст писателя, в котором чувствуется влияние Джеймса Джойса и уже прорезается специфический стиль самого Сэмюэла Беккета. «Мерфи» послужил отправной точкой для последующих, можно сказать, более феноменологических текстов заслужившего звание философа письма и получившего Нобелевскою премию автора.

Джозеф Хеллер, «Уловка-22», 1961

Количество отказов: 22

О чем. Капитан Йоссариан расквартирован в бомбардировочном штабе ВВС на островке Пианаоза. Там его считают героем и настоящим ассом, в то время как Йоссарин от страха жмет на все кнопки и рычаги как попало — только так выдавая невероятные маневры. Другой главный герой — Майор Майор Майор (да, его так и зовут), который всячески мешает капитану избежать театра боевых действий. Кроме того, Йоссариан постоянно сталкивается с парадоксальными бюрократическими механизмами: например, чтобы отлетать норму, нужно прожить всю жизнь в самолете. Примерно так и выглядит текст Хеллера — как юмористические наблюдения абсурдности военщины, кидающейся в друг друга свинцом ради призрачной идеи.

Что смутило издателей. Хеллер — мастер постмодерна, но издатели скорее ужалились не новаторской выходкой, а колючим содержанием. Цензор не спит: на дворе конец пятидесятых, и ужасы войны так и хотят замести под коврик.

Тогда «Уловка-22» просто выбивалась своей оголенной правдивостью: Хеллер сам был бомбардировщиком на Корсике и не понаслышке был знаком с энтропией военного механизма.

Итог. В самых разных рейтингах «Уловка-22» размещается в первой двадцатке. Название романа и вовсе стало крылатой фразой, означающей алогичную ситуацию, когда чтобы соблюсти правила — нужно правила нарушить.

Пол Бейти, «Продажная тварь», 2015

Количество отказов: 18

О чем. Главного героя-афроамериканца (та самая продажная тварь) обвиняют в разжигании расовой сегрегации, что роднит его с дядюшкей Руфусом — «ниггером, ненавидящего всех ниггеров» из мультсериала «Гетто».

Еще здесь есть безумный социолог-отец, ставящий тесты над детьми, используя черных Кена и Барби, а родной город героев Диккенса из-за чрезмерной «концентрации черноты» и вовсе исчезает с карты США.

Что смутило издателей. Странная экспериментальная структура текста. Строго говоря, это даже не совсем роман, а уж скорее трехсотстраничный фристайл, перемешанный со стендап-выступлением в духе Эдди Мерфи или Криса Рока про афроамериканцев и с кусками псевдосоциологических эссе. Еще более вероятно, что Бейти просто испугались патронировать, потому что при чтении этой сатиры у большинства его не цветных сограждан щиплет глазки от стеба над белой Америкой.

Итог. Бейти стал первым американцем, удостоившимся традиционно британской книжной награды — Букеровской премии. Его назвали новым Свифтом, Канье Уэстом и афро-Кафкой, раскрывающим проблематику внутренней мизогинии и неистребимого расизма.

Джеймс Джойс, «Дублинцы», 1914

Количество отказов: 18

О чем. 15 ранних рассказов Джойса, выдержанные, в отличие от головокружительного «Улисса», в регионально-реалистичном стиле. Джойс со свойственным ему слухом на тонкий психологизм и абсурд повседневности пишет о законсервированной Ирландии с ее распутством, идолопоклонством и опущенными руками.

Что смутило издателей. Что конкретно их не устроило, доподлинно неизвестно. Первая редакция, согласившаяся на печать, поставила условие: Джойс получит гонорар, только если продастся хотя бы 500 копий. Продали 499. 120 копий купил сам будущий классик.

Итог. Джейм Джойс задал вектор письма всему ХХ веку, стал мастером спиралевидного зубодробительного синтаксиса и потока сознания и выдал столько идей и экспериментальных техник, что их может хватить еще на десяток книг.