Кто есть кто на портретах Рембрандта: проповедники, евреи, коммерсанты

Рембрандт Харменс ван Рейн (1606–1669) родился в Лейдене в семье протестанта и католички. В 1631 году молодой художник перебрался в Амстердам, где и стал популярен как портретист. Амстердам переживал бурный расцвет: туда ехали беженцы из Южных Нидерландов, город интенсивно строился, стал главным портом Европы. Рембрандт заявил о себе новаторским групповым портретом гильдии хирургов «Урок анатомии доктора Тульпа» (1632). В залах крупных музеев мира много подобных «цеховых» портретов, как правило, их композиции максимально просты: будто люди фотографируются на документы, стоя плотными рядами. Рембрандт же выстроил сложную композицию, подчеркнул отношение к происходящему каждого героя — явное или более умеренное любопытство. Словом, рембрандтовские портреты дают представление о лицах эпохи.

А эпоха была сложной, неслучайно XVII столетие называют «XX веком до XX века»: Тридцатилетняя война (1618–1648) — серия конфликтов по всей Европе — предвосхитила мировые войны. Еще в XVI столетии Нидерланды были раздробленной и разобщенной частью Европы, где говорили на разных языках, а провинции враждовали друг с другом (к тому же в каждой чеканили свою монету и действовали свои законы и календарь). При этом в Нидерландах была высокая плотность населения, примерно треть людей жила в городах, многие умели читать и писать. Несмотря на межконфессиональное напряжение, регион был экономически успешным.

Здесь наращивало жирок «третье сословие» — горожане, ремесленники, состоятельные крестьяне — все те, кто заработал состояние трудом, в отличие от старой родовой аристократии.

Важен был и религиозный аспект: север и юг оказались по разные стороны конфессиональных баррикад. Северные провинции стали протестантскими, искусство там отошло от католической изобразительной традиции. Пока фламандец Антонис Ван Дейк (1599–1641) писал английскую знать, Франс Хальс (1580–1666) и Рембрандт ван Рейн занимались совсем другими героями.

В апреле 1633 года молодому Рембрандту позировал пастор Йоханнес Утенбогарт, он был на полвека старше художника. Ребенком Утенбогарт наблюдал, как разгорался религиозный конфликт, видел карательную испанскую экспедицию, которой руководил «железный» герцог Альба. Биографию пастора рассказала Ольга Тилкес в книге «Истории страны Рембрандта».

Утенбогарт стал свидетелем того, как католики и протестанты (а также реформаторы, склонные к компромиссу, и радикальные кальвинисты) завязли в противостоянии — никто не хотел большой войны.

С 1578 года Утенбогарт был секретарем графа Яна ван Нассау, младшего брата Вильгельма I Оранского — именно он в марте 1577 года ввел войска в Амерсфорт, побудив город присоединиться к протестантской (по сути антииспанской) Утрехтской унии. В 1580 году Утенбогарт отправился в Женевский университет, основанный Жаном Кальвином, где готовили проповедников. Когда через четыре года Утенбогарт вернулся в родной Утрехт, Нидерланды хоронили Вильгельма Оранского, на котором во многом держалась компромиссная внешняя политика провинций.

Карьера пастора шла в гору: его проповеди слушал Мориц Оранский, сын Вильгельма. Утенбогарт также возглавлял ремонстрантов, выступавших за примат государства над церковью. Эта партия в политической борьбе проиграла тем, кто был за независимость церкви от государства, и пастору пришлось бежать на юг. Мориц Оранский не помог проповеднику, и Утенбогарт, живя в Руане, ждал, когда он и его сторонники смогут вернуться в Республику Соединенных провинций. Вернуться удалось после смерти Морица в 1625 году.

Рембрандтовский портрет представляет уже пожилого, но полного сил человека (Утенбогарт умер лишь в 1644 году), который до последнего оставался активным: живя в Гааге, он регулярно бывал в Амстердаме, и во время одной из таких поездок позировал молодому Рембрандту.

Есть среди рембрандтовских портретов и особый тип «старика еврея», и в целом в наследии мастера много работ на еврейскую тему.

Дело в том, что Рембрандт с 1639-го по 1656 год жил в еврейском квартале Амстердама, на улице Йоденбреестраат, сегодня здесь находится его дом-музей.

Республика Соединенных провинций отличалась веротерпимостью (ко всем, кроме католиков), к тому же Реформация, предполагавшая возврат к «изначальному» христианству, уважала Ветхий Завет. Многочисленные рембрандтовские изображения евреев на удивление «этичны»: художник не экзотизирует натуру, он смотрит на героев с вниманием и человеческим теплом. Рембрандт был знаком с Менаше бен-Исраэлем, который сыграл ключевую роль в восстановлении еврейской общины в Англии (именно он в 1655 году подал Оливеру Кромвелю прошение о возвращении евреев после Эдикта об изгнании 1290 года).

Однако, несмотря на межконфессиональную борьбу и богословские споры, торговля обеспечила Северным Нидерландам экономическое процветание. В 1661 году Рембрандт написал портрет Маргареты де Геер, жены богатого торговца из Дордрехта Якоба Трипа.

На женщине — испанский воротник, который к тому времени давно вышел из моды, манжеты, одежда, отделанная мехом. О Маргарете также рассказала Ольга Тилкес в «Историях страны Рембрандта»: «Маргарете на портрете Рембрандта 78 лет, но мы видим не тщедушную старушку, а основательницу одного из самых богатых и могущественных семейных кланов Голландии XVII века».

Маргарета де Геер была дочерью богатого купца Луи де Геера, протестанта и беженца из Льежа. Мария де Геер вышла замуж за старшего брата Якоба Трипа, Элиаса. Объединившись, де Гееры и Трипы за одно поколение заняли ключевое место в экономике республики. В том числе благодаря вложениям Трипов появилась Ост-Индская компания. Элиас Трип торговал с Россией, покупая рожь — критически важный продукт в период Тридцатилетней войны, так как цены на хлеб постоянно росли. Еще одним крайне прибыльным товаром в военные годы было оружие; Элиас Трип, среди прочего, продавал порох испанцам прямо в то время, когда Соединенные провинции воевали с Испанией.

У Маргареты и Якоба Трипа было двенадцать детей, из которых выжили пятеро.

Именно благодаря потомкам осталось много портретов Маргареты и Якоба: семья богатела, и дети хотели иметь портреты родителей в своих больших новых домах.

В доме Трипов в XIX веке какое-то время располагался Рейксмузеум. Историю семьи Ольга Тилкес сравнивает со сбывшейся «голландской мечтой» — если бы такое выражение существовало. Не будучи родовитой знатью, Трипы заработали баснословное состояние благодаря чутью и смекалке (и некоторой беспринципности). Маргарета умерла, когда ей было 95 лет, и оставила состояние в 215 тысяч гульденов.

И, конечно, важная героиня рембрандтовских портретов — его жена Саския ван Эйленбург. Переехав в Амстердам, Рембрандт какое-то время жил в доме торговца картинами Хендрика ван Эйленбурга, где и познакомился с будущей женой. Она была младшей дочерью бургомистра Леувардена Ромбертуса ван Эйленбурга. В 1634 году Рембрандт и Саския поженились, и в это время художник писал много портретов молодой женщины, среди них — портрет в образе Флоры, который хранится в Эрмитаже.

В изображениях Саскии, так же как и в рембрандтовских стариках, ключевое — внутренняя суть, а не эстетизация и идеализация. Художник писал молодую жену с теплом и любовью, создавая то самое психологическое измерение до появления психологического реализма. Во «Флоре» эта интимная интонация сочетается с фантазийным образом богини. В отличие от художников, которые следовали итальянской традиции, «Флора» Рембрандта не подогнана под античные стандарты красоты.

Саския умерла, вероятно, от туберкулеза в 1642 году. Перед смертью она составила завещание так, что Рембрандт, когда дела пошли хуже, не смог воспользоваться ее богатым приданым. Она думала, что он всегда будет востребован, но уже в 1653 году художник оказался на грани разорения.

Портреты Саскии остаются символом золотого времени Рембрандта, да и всей Республики Соединенных провинций, когда художник жил счастливо и благополучно.

В 1670-х в Европе разразилась Голландская война, к которой долго готовилась Франция во главе с Людовиком XIV. Торговые успехи Северных Нидерландов не остались незамеченными, и против страны вместе выступили Франция и Англия, а также Швеция. 1672-й для Республики Соединенных провинций стал черным годом. Вторая половина XVII столетия прошла под знаком заката золотого века — большего успеха в своей истории Нидерланды уже не добились.