Грузинская балалайка, удмуртский рейв и католический дэт-метал из Нальчика: 5 российских микролейблов, издающих нетривиальную музыку
Чеченский шансон из Грузии, якутский панк и вопли псковского демонического Лунтика: всем этим занимаются маленькие российские лейблы, разыскивающие и издающие самую странную музыку, какую только можно представить. Изучаем их вместе с Булатом Халиловым.
Скоростной интернет, бесплатный софт и дешевое оборудование для звукозаписи сильно изменили положение дел в музыкальной индустрии. Мейджор-лейблы, крупные продюсеры и старые фестивали всё еще есть, но строгой иерархичности больше нет. Теперь каждый может создавать музыку дома и издавать ее как угодно. Даже само понятие «лейбл» размылось: не обязательно регистрировать компанию и как-то официально заверять издательскую деятельность. Достаточно просто выкладывать музыку на Bandcamp или в соцсетях, и вы уже — маленький независимый лейбл.
Примерно так и начался этнографический лейбл Ored Recordings, о приключениях которого я периодически рассказываю на «Ноже». Мы купили рекордер и стали ездить в экспедиции за музыкой, которая почти никак не представлена ни в андеграунде, ни в популярной музыке.
Абсолютная демократичность и низкий порог входа в музыкальную индустрию дали площадку любым культурам и творческим подходам. Но тут же появилась новая проблема: контента стало очень много, и, чтобы найти что-то интересное, приходится искать, думать и пытаться разобраться самому. Либо довериться чужому вкусу. Впрочем, для кого-то это скорее не проблема, а новое поле поисков и экспериментов.
К тому же в ситуации, когда можно выпускать что угодно, стали появляться лейблы, издающие музыку, до которой коммерческим конторам нет дела.
Сегодня мы расскажем о пяти таких примерах в России — лейблах, которые намеренно или по стечению обстоятельств выпускают музыку локальных культур и сообществ — от корневого фольклора до экспериментальной электроники и блэка.
Antonovka Records — этнографический лейбл, не скованный географией
Самый фольклорный лейбл списка
Практически полный аналог Ored Recordings и кочевого лейбла Винсента Муна Petites Planetes.
Антон Апостол, фотограф и балалаечник, путешествует по миру — от Грузии и Казахстана до Руанды, не забывая и о российских регионах, — и пишет в полевых условиях домашние ансамбли, коллективы бабушек из районных ДК и молодых исполнителей традиционной музыки.
«Наша миссия проста. К примеру, в Вепсском лесу есть деревня, где бабушки-вепсянки поют вепсские песни. Значит, любые случайно взятые Джон Смит или Харуто Накамура при гуглении Veps songs сразу должны найти их альбом. Всё.
У нас есть черная коробочка с красной кнопкой „запись“, два микрофона на стоячих палках для селфи и билет на самолет с серебристым крылом. Или на поезд Москва — Чебоксары. Или на маршрутку Тбилиси — Телави».
В целом у «Антоновки» типичная или скорее логичная панк-этнографическая оптика — поехать туда, где играют классную, но не очень известную музыку, записать и выложить ее без особых академических амбиций.
У отказа или игнорирования этнографических методов и принципов есть недостатки. Например, Антон Апостол не записывает возраст исполнительниц, потому что «мне неудобно у женщин возраст спрашивать», и с этнографической точки зрения такой субъективизм недопустим. Но лейбл на объективность и не претендует.
Главной же фишкой «Антоновки» можно назвать маневренность — с 2019 года издано 46 релизов — и фокус на гибридных, локальных и невитринных явлениях в традиции: городская музыка Армении, вайнахские наигрыши из Панкиси, балалайки Тушетии, бард-самоучка из Твери и всё то, что спрятано на самом видном месте — в повседневности разных сообществ и отдельных людей.
Оксана Бода, энтузиаст, промоутер и музыкальный гик из Ижевска, занималась продвижением молодых артистов в родном городе, организацией нескучных мероприятий и вечеринок. В этом году она решила объединить свой опыт и страсть под вывеской 9January — лейбла и музыкального комьюнити.
У молодого лейбла нет стилистических рамок или общего звучания, объединяющего артистов и релизы. 9January издает постпанк, условно стадионный рок и около-традиционную музыку.
Главное — сместить акценты с Москвы и Питера и подсветить региональные сцены.
Концепция и политика 9January описаны в манифесте. Там заметно, что начинающий лейбл не только про мечту, запал и добрые, но абстрактные вещи. Большой упор делается и на проблемы индустрии — получение прибыли, создание в регионах не просто музыкальной сцены, но и здоровой среды, отказ от строгой иерархичности и т. д.
Поэтому 9January и не зацикливается на конкретных жанрах и саунде. Лейбл не про что, а про как.
В качестве иллюстрации подхода 9January самый показательный артист — post-dukes. Это фолктроника, соединяющая традиционную удмуртскую музыку и неспешную электронику. Само объединение этнографии и глобальных жанров — метод не новый и справедливо критикуемый многими, но музыку post-dukes спасает одинаковое погружение и в родную культуру, и в саунд-дизайн.
Жэст Records — пыльные архивы и новый андеграунд из Нальчика
Самый эклектичный лейбл списка
Новый нальчикский лейбл, издающий локальный андеграунд в диапазоне от дэт-метала до хип-хопа. Издательство было организовано Амаром Абазовым, стоматологом и барабанщиком активной в конце нулевых на юге России deathcore-группы Awake For Life. Еще раньше Амар читал рэп, вдохновленный Wu-Tang Clan, в группе The Жэст.
Название старого проекта и унаследовал новый лейбл.
Как и 9January, «Жэст» не придерживается конкретного звука или стиля. Лейбл становится, с одной стороны, прибежищем для тех, кто делает хоть что-то в условиях отсутствия индустрии и понятной системы, а с другой — служит архивариусом мозаичного прошлого андеграунда Северного Кавказа и ближайших регионов.
В архивной серии лейбла можно найти забытые жемчужины экстремальной музыки из Нальчика: «Плоды просвещения» — старорежимный хеви/треш 1980-х годов и бешеный хардкор-панк от группы «Зубы».
Есть и более поздние примеры регионального экстрим-метала, который без знания контекста можно принять за (пост)иронию. Например, католический дэт-метал из всё того же Нальчика от дуэта Megilloth или дарк-метал-группа Voroth из Невинномысска, которая звучит как группы времен расцвета журнала Dark City и лейбла CD-Maximum.
На Bandcamp и в стримингах лейбла есть еще хип-хоп, меланхоличный эмбиент, а скоро выйдут релизы с инди-фолком.
Такая эклектичность может оттолкнуть многих, так как непонятно, чего ожидать от Амара дальше. Но уже сегодня «Жэст» справляется с миссией, которую давно кому-то надо было взять на себя: систематизация стихийного андеграунда и продвижение тех, кому есть что сказать, но непонятно, как это сделать.
В обозримом будущем «Жэст» станет и букинг-агентством. Амар хочет привозить на Кавказ новую музыку и возить своих резидентов на значимые фесты. Начало уже положено: депрессив-блэк-метал-проект Skagur из Нальчика выступит на шоукейсе Рихтерфеста в рамках Moscow Music Week.
Horrible Room — черный шум, злобный панк и грязь из псковских болот, московских подвалов и других злачных мест
Самый прямолинейный лейбл списка
Horrible Room издает грязную, жесткую, прямолинейную и вместе с тем неглупую музыку. Жанровый диапазон гораздо уже, чем у всех других упомянутых лейблов: блэк-метал, нойз, нойз-рок и панк-рок, в котором всего вышеперечисленного больше, чем панка.
Из интервью, которое для статьи дал основатель HR Тосол, сложно понять внутреннюю кухню лейбла. Принципы «Ужасной комнаты»: «Чем хуже, тем лучше» и «Делай что хочется, вот и закон». Не слишком информативно, но вполне соответствует общей атмосфере, которая создается как звуком, так и нарочно примитивным визуальным оформлением кассет и цифровых релизов.
Тосол отрицает связь лейбла с региональной концепцией. Он издает всё, что ему нравится.
При этом логотипом Horrible Room служит герб Москвы, а среди релизов львиную долю занимают проекты из псковского объединения Pleskau Brethren Circle: Sidekut Slave, Hexenvomit, Needle Fetish, Леший и другие.
Псковские подписанты HR, как и большинство остальных проектов с лейбла, идут не проторенным и поднадоевшим для блэка путем дьяволопоклонничества и оккультизма, а находят мрак в окружающей действительности и ужас в текстах постсоветской попсы: на альбомах не сразу читаемые кавера на Шуру («Руки скованы вечным холодом») и Наталью Ветлицкую («Дыхание ледяной луны»); а вместо демонических сущностей тут Лунтик, псковская братва и потерявшие волю к жизни солдаты вермахта.
Несмотря на то что локальность или региональность Horrible Room может показаться надуманной, лейбл с неожиданной стороны подходит и к образам российской культуры, и к жанровым клише экстремальной музыки.
Не так давно лейбл забанили на Bandcamp после выхода альбома французов Seigneur Voland — из-за возможной связи с ультраправым движением. Впрочем, какой-то конкретный посыл в переиздании на Horrible Room довольно сложно обнаружить. Но блюстители морали смогли. Теперь релизы московского лейбла можно найти только в ВК и на физических носителях.
«Юность Севера» — якутский панк-лейбл, промоагентство и сплоченное вокруг музыки сообщество
Якутский рок — явление сегодня не очень популярное, но в конце 1980-х и начале 1990-х местная психоделия и переложение элементов якутской традиционной музыки на почву гитарного авангарда или рок-н-ролла было на подъеме. Группы, сформировавшие локальный стиль саха-рок, организовывали крупные фестивали в республике, а их шоукейсы проходили не только в Москве или Питере, но и на Западе. Якутский рок-андеграунд звучал экзотично и, возможно, поэтому быстро завоевал популярность в сфере независимой музыки. Но якутское рок-подполье с такой же стремительностью сгорело и ушло с радаров, с какой вырвалось из родной республики. Старые группы «Хардаа», «Чолбон», «Айтал» и другие — это скорее не живые легенды, а уважаемые ветераны славного прошлого.
С таким мощным, но трагическим прошлым самым естественным и логичным выходом для молодых музыкантов было бы следование по проторенным старшими дорогам и возрождение традиций саха-рока. Но ребята из лейбла «Юность Севера» пошли другим путем и начали развивать свое звучание без прямых отсылок к эпосу «Олонхо», шаманским камланиям и импровизациям на варгане.
Резиденты и друзья «Юности Севера» играют шумный и грязный рок в широком диапазоне от лирического поп-панка и шугейза до злобного d-beat-молотилова. В целом у групп с лейбла нет какого-то национального компонента и всё звучит как молодая андеграундная музыка без привязки к местности.
Для кого-то космополитический подход якутских групп может выглядеть минусом, но смысл как раз в том, что местный панк-рок не заигрывает с внешним слушателем, не пытается никому понравиться и никак на экзотике не выезжает.
Только группа Crispy Newspaper поет принципиально на родном языке о «жизни простого жителя Якутска», как говорят сами музыканты. Но музыкально это всё тот же лоу-файный панк, иногда переходящий в нойз-рок.
Огромная часть каталога «Юности Севера» — лайвы, записанные на домашних концертах и фестивалях, которые лейбл организует в родном городе. По этим релизам и видео в ютубе понятно, что живые выступления — важная и яркая сторона якутского панка. Возможно, тут накладывает отпечаток труднодоступность и изолированность Якутии: группы из других регионов редко заезжают в республику, а местных музыкантов слишком дорого везти в туры и на фестивали. Поэтому «Юность Севера» организует концерты для себя, а музыканты могут играть то, что им нравится, без оглядки на ожидания извне.
