Экзамены, травля и проблемы в семье. Что подталкивает подростков к суицидальному поведению

Проблема подростковой суицидальности в России

В России каждый год регистрируется примерно 4 тыс. попыток суицидов и 1,5 тыс. завершенных самоубийств, при этом львиная доля последних совершается подростками. Например, в 2021 году было зарегистрировано 753 подростковых самоубийства.

У подростковой суицидальности есть гендерные особенности: попытки самоубийства чаще совершают девушки, распространенность же завершенных суицидов как минимум в 3–4 раза выше среди юношей, чем среди их ровесниц.

Особую тревогу вызывает тот факт, что подростков к суицидальному поведению подталкивают не критические обстоятельства (неизлечимая болезнь, смерть близкого), с которыми нашей психике справиться сложно, а вполне решаемые проблемы — плохая академическая успеваемость, конфликты с родителями.

Ученые и студенты ЧГУ им. И.Н. Ульянова проанализировали 479 случаев детских и подростковых суицидов, совершенных в российских регионах в 2003–2022 годах. Анализ показал, что их чаще совершали мальчики. Наиболее распространенными способами ухода из жизни оказались самоповешение и прыжки с высоты. Только десятая часть детей выбирала другие способы суицида (отравление, огнестрел, прыжки под поезд, утопление).

Более трети детей расставались с жизнью из-за плохих оценок и нежелания учиться, пятая часть — из-за ссоры с родителями, 13,4% — из-за травли в школе. Среди других причин — чувство одиночества, неразделенная любовь, развод родителей.

При анализе подростковой суицидальности выяснилось, что многие подростки шли на самоубийство после ЕГЭ/ОГЭ. Экзаменационный стресс повышает риск так называемого аномического самоубийства — связанного с социальной дезадаптацией, потерей ценностных ориентиров.

Весомый вклад в подростковую суицидальность вносит кибербуллинг — травля в интернете. Хотя эта проблема появилась далеко не вчера и широко освещается в СМИ, многие взрослые продолжают считать ее незначительной и несерьезной. Роль кибербуллинга как триггера суицидального поведения подростков в большинстве случаев не распознается и остается «за кадром».

Еще одна интернет-угроза для детей — «группы смерти», подталкивающие несовершеннолетних к суицидам. В 2016 году стало известно о существовании таких групп в российских соцсетях. Дети, вступавшие в них, резали вены, бросалась под поезда, прыгали с крыш, глотали таблетки и вешалась. Против организаторов возбуждали уголовные дела, однако полностью эту проблему решить не удалось.

Согласно исследованиям подростковой суицидальности, только 10% подростков, совершающих суициды, в самом деле имеют намерение уйти из жизни, а в остальных случаях — это «крик о помощи». Получается, что 90% подростковых суицидов можно предотвратить, если вовремя оказывать поддержку детям.

Семейные дисфункции и феномен «взрослые дети алкоголиков»

Неблагополучная семья — главный провокатор суицидального риска подростков. Насилие в семье, авторитарное и пренебрежительное родительство формируют у подростка негативное отношение к себе, своему будущему и окружающим. В его сознании начинают доминировать установки «я некомпетентен», «я никому не нужен», «окружающий мир враждебен», «в будущем меня ничего не ждет». Всё это приводит к психической дезадаптацию (неспособности приспосабливаться к окружающей среде), которая имеет широкий спектр проявлений: от ангедонии до гнева и отчаяния. Если психотравмирующие факторы не исчезают, дезадаптация становится хронической и прогрессирует. Наивысшая точка этого состояния — суицидальное поведение.

На базе школ Улан-Удэ проводилось исследование, направленное на выявление семейных дисфункций, которые травмируют психику и повышают суицидальный риск подростков. В исследовании приняло участие 256 детей 15 лет (именно в этом возрасте резко возрастает подростковая суицидальность). Их отношения с родителями оценивались с помощью диагностических шкал и опросников.

При оценке отношений детей с матерями самые низкие значения были получены по шкале «принятие решений». Наибольший стресс у детей вызывало давление со стороны матерей, их авторитарное отношение к ним. Была обнаружена корреляция между уровнем материнской конфликтности и детской депрессии. Со стороны отцов детей больше всего травмировала эмоциональная дистанция, безразличие к детскому мнению.

Существуют дисфункциональные семьи, которые «маскируются» под благополучные. В них сплоченность носит показной характер, а если копнуть глубже, наружу вылезают глубокие внутренние конфликты. В таких семьях отношение к ребенку противоречивое: на людях оно демократичное, а в семейном кругу — авторитарное. Отсутствие стабильности, устойчивых жизненных стереотипов, угроза скрытых наказаний делают детей очень тревожными и неуверенными в себе.

Псевдоблагополучные семьи — самые суицидоопасные. У подростков, воспитывающихся в них, суицидальное поведение может возникать уже в начале пубертата.

К абсолютно дисфункциональным семьям относятся семьи алкоголиков. Исследований взаимосвязи родительского алкоголизма и детской суицидальности нам найти не удалось, но есть научные работы о его корреляции с суицидальным риском у молодых людей.

Совершеннолетние, столкнувшиеся в детстве с родительским алкоголизмом, получили в науке название ВДА — «взрослые дети алкоголиков». ВДА на протяжении всей жизни могут демонстрировать негативные паттерны поведения, усвоенные в родительской семье, что значительно повышает суицидальный риск.

Исследование, проведенное среди студенток, у которых оба родителя страдали алкоголизмом, показало, что многие из них склонны к злоупотреблению алкоголем и суицидальному поведению. Почти у четверти респонденток в анамнезе был незавершенный суицид, у 64,7% — суицидальные мысли, у 17,6% — членовредительство.

У девушек из семей, где только один родитель страдал алкоголизмом, суицидальный риск был ниже. Интересно, что материнский алкоголизм — более сильный предиктор суицидального поведения, чем отцовский.

Выпускные экзамены — детонатор суицидов

Во всем мире выпускные экзамены служат детонатором суицидального подросткового поведения. В нашей стране 20–30 подростков из многих российских регионов ежегодно совершают самоубийства в связи с ГИА. Для многих школьников выпускные экзамены становятся настоящей пыткой, и зачастую виноваты в этом педагоги и родители.

Часто ученики выпускных классов в школе не учатся, а натаскиваются педагогами на прохождение экзаменов. От учителей они слышат, что ЕГЭ/ОГЭ — самое главное событие в жизни, и если экзамен не сдать, то можно стать дворником или бездомным. Приходя из школы домой, дети опять попадают в нервную обстановку из-за родителей: «Плохо напишешь — уже не пересдашь!», «Не поступишь в институт!» В результате успешная сдача экзамена становится для ребенка сверхценной идеей, а мысль его завалить вгоняет в хронический стресс.

Ситуация экзамена вызывает состояние тревоги у 90% учеников старших классов. Почти у трети детей выявляется тяжелая депрессия, которая сопровождается апатией, чувством потерянности, глубоким самоанализом и самобичеванием.

Психологическое тестирование показывает склонность к суицидальному поведению у 30% 11-классников. Эти подростки демонстрируют фрустрацию, агрессию к окружающим, низкую самооценку, отвращение к себе, пессимизм по отношению к настоящему и будущему.

Если при детских суицидах самые распространенные способы — повешение и прыжки с высоты, то после ЕГЭ/ОГЭ дети чаще уходят из жизни с помощью самоотравления и самострела (не очень понятно, где они берут оружие).

Кибербуллинг и «группы смерти»

Исследования с участием респондентов 7–9 классов показывают, что с кибербуллингом сталкиваются примерно 70% подростков, 21% подвергается постоянным нападкам в интернете.

Кибербулли (онлайн-агрессоры) травят своих жертв в соцсетях, письмах, мессенджерах, чатах, онлайн-играх. Травля в интернете может быть более травмирующей для детской психики, чем обычная, так как у кибербулля неограниченные возможности воздействия на жертву:

• Кибербулль может действовать анонимно, что усиливает тревогу и страх жертвы. У самого же анонима формируется чувство безнаказанности и возникает эффект растормаживания (ослабление психологических границ), поэтому он демонстрирует все большую и большую агрессию. Многие кибербулли-подростки — бывшие жертвы обычного буллинга, которые в реальности не способны выплеснуть на окружающих накопившуюся злость и ненависть. В интернете у них появляется возможность анонимно отыграться на других детях.
• Кибербулль может вовлекать в свои действия сколько угодно пользователей, в итоге травля становится массовой.
• Жертвы обычного буллинга (например, травли в школе) чувствуют себя дома в безопасности. Кибербулль может достать свою жертву где угодно, так как современные дети не расстаются с гаджетами.

У детей, которых травят в интернете, повышен риск депрессии, тревожных расстройств, зависимости от психоактивных веществ, инсомнии, рискованного и суицидального поведения.

Жертвы кибербуллинга более чем в два раза чаще демонстрируют самоповреждающее поведение и совершают суицидальные попытки, чем их сверстники.

Кроме реального членовредительства, среди жертв кибербуллинга распространено цифровое самоповреждение — создание аккаунтов-призраков для отправки себе болезненных и уничижительных сообщений. Самотравля зачастую предшествует суицидальным попыткам.

Жертвы кибербуллинга чаще скрывают от родителей факт травли, чем жертвы обычного буллинга, что частично связано со страхом быть отключенным от интернета. Интернет-общение — важная часть жизни современных подростков. Боязнь его потерять перевешивает предполагаемый позитивный эффект от родительской помощи. А вероятность позитивного эффекта действительно очень низкая, так как большинство родителей не воспринимают травлю в интернете как угрозу безопасности детей. Только 7% родителей считают, что кибербуллинг может привести к таким тяжелым последствиям, как хронические заболевания, суицидальные мысли и намерения.

Уровень детского доверия родителям во многом зависит от стиля воспитания в семье. В семьях с демократическим стилем воспитания подростки чаще рассказывают родителям о кибербуллинге, чем в семьях, где царит родительский авторитаризм.

Киберзапугивание может влиять на развивающийся головной мозг, приводя к необратимым последствиям. В детском и подростковом возрасте происходит формирование и стабилизация работы отделов мозга, контролирующих эмоциональные реакции и социальное поведение. Исследование мозга с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии продемонстрировало, что у жертв киберзапугивания нарушается физиология этих мозговых структур.

Подростки составляют основную часть потерпевших от деятельности «групп смерти». Эти группы представляют реальную угрозу для жизни детей и создаются преступниками с больной психикой. Один из кураторов подобной группы мотивировал свои действия примерно так: «Эти глупые подростки, которых можно через интернет до суицида довести, заслуживают смерти. Даже Ницше писал, что падающего нужно подталкивать. Мы детям услугу оказываем».

Среди обвиняемых по подобным преступлениям встречаются закомплексованные личности, которые с помощью подталкивания детей к самоубийствам самоутверждаются, повышают свою самооценку. Шокирует и то, что некоторые идут на такие преступления «из чистого любопытства». Например, подсудимая Ш., дело которой рассматривал Владимирский областной суд, заинтересовалась созданием «группы смерти» после того, как узнала о них на родсобрании в школе, в которой училась ее дочь.

В большинстве зафиксированных преступлений создатели «групп смерти» в реальности не были знакомы со своими жертвами. Подростки находили эти группы сами, что указывает на наличие у них суицидальных мыслей до вступления в контакт с преступниками. К известным причинам, которые подталкивают детей к поиску «групп смерти», относятся затяжной стресс, связанный со смертью близких, регулярные конфликты с родителями из-за плохого поведения и низких оценок в школе.

Профилактика суицидального поведения подростков

У суицидального подросткового поведения есть признаки, которые должны насторожить родителей и стать поводом для обращения к психиатру.

К опасным симптомам относятся:

• Рассуждения о том, что жизнь не имеет смысла, высказывания наподобие «моя жизнь ничего не стоит», «меня никто не любит, но это скоро пройдет».

• Повышенная возбудимость, вспыльчивость, агрессивное поведение, либо, наоборот, депрессивное настроение, ангедония.

• Инсомния, плохой аппетит.

• Раздача другим значимых для себя личных вещей.

• Возникновение зависимостей.

• Членовредительство.

На мой взгляд, консультация специалиста требуется даже в том случае, если у ребенка нет подобных симптомов, но он находится в ситуации, повышающей суицидальный риск. В России есть бесплатная служба психологической помощи, в которую можно обратиться при столкновении ребенка с травлей в школе, кибербуллингом.

Ключевая роль в профилактике подростковых суицидов принадлежит семье. Эффективный способ снизить суицидальный риск — повышать самооценку ребенка, формировать у него уверенность в своих силах и позитивное отношение к будущему. Важно подчеркивать сильные стороны личности ребенка, не проявлять по отношению к нему авторитаризм, не требовать максимальных достижений в учебе и других сферах жизни. Последнее относится и к выпускным экзаменам. ЕГЭ — всего лишь один из сотен экзаменов, которые нам подкидывает жизнь. Он не стоит того, чтобы ставить под угрозу детское здоровье.

Избыточные требования родителей, необходимость выполнять непосильное дело могут подтолкнуть ребенка к так называемому аффективному суициду под воздействием сильных эмоций, без обдумывания последствий. В его основе лежит не желание уйти из жизни, а острая аффективная суицидальная реакция, работающая по механизму «короткого замыкания».

Существует обратная связь между эмоциональным интеллектом (EQ) и суицидальным риском: чем выше EQ, тем меньше вероятность, что ребенок решится на суицид.

Эмоциональный интеллект — это набор навыков, наделяющих человека способностью распознавать свои и чужие эмоции, управлять ими, использовать их для самомотивации и планирования.

Участники школьного буллинга (и жертвы, и агрессоры) демонстрируют низкий уровень эмоционального интеллекта. Дефицит EQ повышает риск кибервиктимизации (превращения интернет-пользователя в жертву) и ее последствий — возникновения зависимостей, рискованного и антисоциального поведения. Подростки с высоким EQ при травле демонстрируют более низкий уровень депрессии и суицидальный риск по сравнению с детьми, не умеющими управлять эмоциями. 38-летнее исследование показало, что развитый EQ в подростковом возрасте — предиктор низкого суицидального риска во взрослой жизни.

Много полезной информации об EQ можно найти в книге «Эмоциональный интеллект» психолога Дэниела Гоулмана. Автор в доступной форме рассказывает, для чего нужен EQ и как его прокачать.