Искусство этической катастрофы. Как Сантьяго Сьерра превращает эксплуатацию в искусство

18+

Редакция журнала «Нож» утверждает, что настоящая статья не является пропагандой каких-либо преимуществ в использовании отдельных наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов или прекурсоров, новых потенциально опасных психоактивных веществ, наркосодержащих растений, в том числе пропагандой использования в медицинских целях наркотических средств, психотропных веществ, новых потенциально опасных психоактивных веществ, наркосодержащих растений, подавляющих волю человека либо отрицательно влияющих на его психическое или физическое здоровье. Статья имеет исключительно историческую и культурную ценность, предназначена для использования в научных или медицинских целях либо в образовательной деятельности. Ведите здоровый образ жизни. Используйте свой мозг продуктивно и по назначению!

Кто такой Сантьяго Сьерра

Сантьяго Сьерра (художник, который создал сценографию из настоящей грязи для показа весна-лето — 2023 бренда Balenciaga) известен далеко за пределами модной индустрии. В первую очередь это скандальный провокатор, нарушающий в своих работах все мыслимые этические принципы. Задокументированные на черно-белую пленку перформансы художника представляют собой жестокую и безжалостную критику современных политических, экономических и социальных систем, однако методы, к которым обращается Сьерра, шокируют даже ко всему готовых искусствоведов.

Коллекция Balenciaga весна-лето — 2023

Он создает безнадежный мир, где наглядно демонстрирует механизмы власти, подчинения, несправедливости, эксплуатации сильным слабого и прочих «радостей» капитализма. И искусство является неотъемлемой частью этого мира. Однако Сьерра не пытается предложить никаких решений, наоборот — чтобы высказывание было доходчивым, он становится на сторону угнетателя и доводит унижение до предела. Сантьяго Сьерра не верит в спасительную функцию искусства. Он бесстрастный констататор неприглядной истины, равнодушное зеркало, в которое совсем не хочется смотреть, потому что «рожа и правда крива».

Сьерра родился в 1966 году во франкистской Испании в семье рабочих (он всегда подчеркивает свое пролетарское происхождение), учился в Германии, в 1990-х перебрался в Мексику. Начинал с классических минималистских скульптур, нарочито лишенных свойственной им стерильности, и фотографий, имитирующих пейзажи или ленд-арт, а на самом деле являющихся просто снимками строительного мусора.

Одна из ключевых тем творчества Сьерры — бессмысленный труд, отчужденный от личности человека, механическая, расчеловечивающая, низкооплачиваемая работа, которую выполняют ради выживания незащищенные слои общества вроде иммигрантов, беженцев или маргиналов.

Однако именно такой труд позволяет функционировать капиталистической системе и неплохо существовать странам первого мира. Отрицать это или испытывать демонстративное сочувствие, продолжая пользоваться благами цивилизации, созданными за счет эксплуатации бедных и уязвимых, означает безбожно лицемерить. Именно подобное лицемерие и является мишенью Сьерры. Но Сьерра не Робин Гуд и не Карл Маркс, он прекрасно осознает свою роль успешного художника, который такая же часть системы, как и все остальные. Поэтому для реализации своих перформансов он нанимает представителей низшего класса, выплачивая им минимальные гонорар за изнуряющий и унизительный труд.

Всё началось с проекта «20 кусков дороги размером 100×100 см, поднятых с пола» (1992), когда нужно было вырезать и переместить в галерею большие сегменты асфальта.

Простая коммерческая сделка превратилась в настоящую проблему, так как нанятые рабочие не понимали смысла своих действий и отказывались их выполнять. Сьерре пришлось сменить несколько бригад, прежде чем удалось добиться желаемого результата. Однако именно тогда произошла переориентация интереса художника с работы как арт-объекта на работу как труд.

Человек-материал

В 1998 году Сьерра провел свою первую акцию, в которой человек выступил в качестве материала. За $50 художник вытатуировал линию длиной 30 см на спине мексиканца, желающего подзаработать. Мексиканец понятия не имел, кто такой Сантьяго Сьерра, и не видел абсолютно никакой ценности в сделанной татуировке, ему просто очень были нужны деньги.

Через год художник повторил этот перформанс, но уже на спинах шести кубинцев, которым заплатил еще меньше — по $30. Общая длина вытатуированной линии составила 250 см.

В интервью 2013 года Сьерра признавался:

«Мои произведения обычно вызывают не смех, а шок, ну так кто-то же должен это делать. Я прекрасно провожу время, занимаясь своей работой, а всем остальным интересуюсь в меньшей степени. Дело в том, что я представляю себе свою работу как некое целое, а не каждое произведение в отдельности. Иногда одни произведения придают новый оттенок другим произведениям или меняют точку зрения на них. Обычно я создаю очень серьезную, очень мрачную атмосферу, атмосферу зла. Но это только атмосфера. Конечно, у меня есть работы, выполняя которые я умирал со смеху. Скажу больше: даже когда мы делали татуированную линию на спинах добровольцев в Гаване, мы смеялись. Хотя это был нервный смех».

В 2000 году Сьерра пошел еще дальше и использовал в качестве материала двух наркозависимых мужчин из Пуэрто-Рико.

Он выбрил две полосы на их затылках и расплатился с ними героином. Эта акция стала причиной серьезной дискуссии о допустимости и законности подобных методов даже во имя искусства.

Сьерра заявил, что эти парни в любом случае свой гонорар потратили бы на наркотики, поэтому он просто сэкономил время, сразу дав им то, чего они хотели. А после добавил, что в Центральной Америке обилие наркотиков служит цели уничтожения коренного населения, но законы устанавливают хозяева бизнеса, поэтому эти законы направлены только на собственную выгоду бизнесменов.

Сьерра и социальные проблемы

В том же 2000 году Сантьяго Сьерра устроил акцию на Гаванской биеннале. Он заплатил трем женщинам по $30, чтобы они лежали в деревянных ящиках, которые использовались как сиденья для гостей во время вечеринки. Акция стала наглядной метафорой ханжеской этичности арт-истеблишмента, рассуждающего о постколониальности и социальных проблемах, но игнорирующего происходящее буквально у него под носом.

В Берлине Сьерра обратился к теме беженцев и их бесправного, маргинализированного положения. Он нанял шестерых чеченцев, ожидающих политического убежища, чтобы они сидели в картонных коробках в галерее. По закону Германии им не разрешалось работать под угрозой тюремного заключения или даже депортации, поэтому Сьерра не мог им официально заплатить. Галерея стала соучастником как художника, так и нелегальных рабочих.

Для участия в акции «Коридор Дома народа в Бухаресте» (2005) он пригласил 396 румынских женщин: они должны были стоять вдоль 240-метрового коридора и хором произносить фразу «Дай мне денег».

Дом народа (сейчас Дворец парламента) в Бухаресте был построен по приказу диктатора Чаушеску и представляет собой один из самых грандиозных памятников тоталитарной эпохи в Румынии. Здесь располагалась штаб-квартира государственных институтов и личные апартаменты «Отца Родины». Строительство дворца потребовало огромных вложений, из-за чего даже пострадала историческая часть города. Сегодня в Доме народа находится Музей современного искусства, где Сьерра и проводил свою акцию.

Пришедшая на вернисаж пафосная публика должна была пройти через бесконечный строй женщин с протянутыми руками, преодолевая максимальный дискомфорт. Нанятые участницы акции также были поставлены в унизительную ситуацию попрошайничества. Кстати, по договору всё собранное подаяние они могли оставить себе.

Секс в современном мире

Помимо социального неравенства Сьерра также затрагивает темы проституции и порнографии, демонстрируя узаконенную коммерциализацию секса в западном обществе и уязвимое положение тех, кто втянут в эту индустрию.

В 2002 году он пригласил восемнадцать секс-работниц восточноевропейского происхождения для участия в акции в недействующей средневековой церкви в итальянском городе Лукка. Интимные места обернутых целлофаном секс-работниц покрывали пеной из баллонов, когда те принимали стандартные позы для секса. Оплата производилась по действующему тарифу каждой женщины.

Пена, целлофан, остатки пищи и другой мусор так и остались лежать в заброшенном храме, никто не счел их достаточно ценными, чтобы прихватить на память.

В 2008 году Сьерра сделал серию видео и фотографий, демонстрирующих анальное совокупление черных и белых мужчин и женщин в самых разных вариациях: черные с белыми, белые с белыми, черные с черными, мужчины с женщинами, мужчины с мужчинами и т. д.

Сам художник так объяснил работу:

«Никакого удовольствия для участников здесь нет, потому что его вытесняют приказ и подчинение. Проститутка и солдат — вот архетипы эпохи капитализма: проститутка — как яркий пример продажи тела ради чужой наживы, а солдат — как пример продажи разума ради чужой наживы. От тех, кто приводит в действие механизм капиталистической системы, требуется быть проститутками-солдатами, по крайней мере на работе».

Сьерра и разговоры о важном

Сантьяго Сьерра много высказывается о расизме, лжепатриотизме и банализации исторических катастроф вроде холокоста.

В 2002 году он устроил акцию, где нанятых им рабочих заставили раздеться и расставили вдоль стены по цветам кожи. В 2003-м на 50-й Венецианской биеннале он заложил вход в павильон Испании кирпичами, а саму надпись España на фасаде здания заклеил пакетами. Однако внутрь пускали только обладателей испанских паспортов. Всех прошедших ждал лишь пустой павильон. Таким образом художник показывал, что в мире, полном национализма, идея избранности по праву гражданства не более чем пшик.

Но самым скандальным проектом Сьерры бесспорно можно считать акцию «245 кубометров» в Пульхайме. На этот раз художник взялся рассуждать о холокосте.

Шесть грузовых машин, припаркованных возле бывшей синагоги в Штоммельне, через специальные шланги пускали выхлопные газы в здание, превратив его буквально в газовую камеру. Зрители могли попасть внутрь только в противогазах и в сопровождении пожарных.

Акция имела широкий резонанс. Центральный совет евреев Германии заявил, что этот «пошлый спектакль оскорбляет не только достоинство жертв холокоста, но и представителей еврейской общины».

Но Сьерра не оправдывает себя, наоборот, он как бы спрашивает: насколько далеко искусству позволено зайти в исследовании болезненных тем? И насколько современному зрителю (немецкому или еврейскому) возможно или невозможно смотреть в лицо своему прошлому? Полемизировать о травме — одно, оказаться внутри — другое.

«„245 кубометров“ придают новую актуальность теме холокоста и восстанавливают память о нем. Безусловно, это очень болезненная тема, которая эксплуатируется империалистической политикой на Ближнем Востоке. Эта тема обжигает, но она прекрасна для художника. Надо отобрать у Голливуда эксклюзивные права на нее. О репрессиях времен фашизма я узнал не по телевизору и не из американских фильмов, а на санитарных носилках моих бабушки с дедушкой. На остальные вопросы я отвечу текстом, который я предпослал выставке в Пульхайме: „Это дань памяти всем и каждой жертве Государства и Капитала“. В том числе и жертвам моей эпохи, почему бы и нет», — прокомментировал художник свою работу изданию «Арт-гид».

В 2009 году Сьерра устроил глобальный тур слова «Нет». Инсталляцию из двух букв (NO) возили на грузовиках по разным городам и странам мира (всего 11 стран), фиксируя в важнейших локациях вроде Таймс-сквер. Позже Сьерра совместно с Юлиусом фон Бисмарком спроецировал слово «НЕТ» на папу римского во время его визита в Мадрид.

Нет — это универсальный ответ вселенной простому человеку, не имеющему привилегий. Нет — это ответ самого Сьерры миру капитализма. А может быть, нет значит просто нет?

В 2010 году Сантьяго Сьерра отказался от испанской Государственной премии в области визуальных искусств (30 тысяч евро), пояснив, что подобная премия неприемлема для него как свободного художника, считающего государство нелегитимным и преступным.

А два года спустя, когда все замерли в ожидании конца света, он в буквальном смысле сжег будущее. Акция прошла в Кабаньяле — рыболовном поселке в пригороде Валенсии, несколько лет борющемся с городской администрацией за сохранение своих зданий, которые хотели снести ради развития прибыльного бизнеса. Сейчас проект заморожен, и поселок пришел в упадок, потому что многие компании предпочли уйти с рынка. Сьерра наглядно демонстрирует, как финансовые трейдеры и крупные банки разрушают наше будущее.

Заключение

Запредельный цинизм, с которым Сьерра создает свои проекты, вызывает множество вопросов со стороны арт-сообщества, деятелей культуры и социальных исследователей.

Французский критик Жером Дебуа считает, что «художники, которые работают за счет других, подобно Сьерре, мизантропы и человеконенавистники, хотят не просто видеть другого униженным и подчиненным, но и сами участвовать в этом процессе. Они вовлекают в это и публику, которая приходит, смотрит и покупает, упиваясь всеобщим унижением». Нельзя сказать, что в этом нет доли истины.

Вряд ли мажорные посетители закрытых вернисажей, элитарных арт-ярмарок или показов Balenciaga способны хоть на минуту почувствовать, что переживает человек другого класса, задействованный в унизительном труде. Скорее они рассеянно пожмут плечами, уверенные, что все беды от лени и распущенности, а кто хочет, тот обязательно всего добьется. Так работают капиталистические установки, внушающие иллюзию, что успех доступен всем и каждому, стоит только захотеть. При этом люди, находящиеся в максимально уязвимом положении, получают еще больше травм и доказательств того, что они обезличены и превращены в функции. Художник использует ту же модель эксплуатации, что и корпорации, которые он критикует: Сьерра не включает имена своих работников в описание произведений искусства, не берет ответственность за их возможную ретравматизацию, равнодушно констатируя, что мир таков, каков он есть:

«Во всех странах людей эксплуатируют как скот. В одних подавление осуществляется открыто, в других — более скрыто, но нет, я не встречал общества, где бы не было угнетения. Закон на стороне сильного — и это правило универсально».