«Обрастаешь стереотипами, заблуждениями и дешевыми принципами, а потом **** — и диагноз переворачивает всё твое бытие». Интервью с Сашей Скулом

— За последние полгода твоя жизнь стала не только испытанием, но и настоящим ток-шоу: твои дневники были прямой трансляцией из ракового корпуса, тебя поддерживали многие рэп-исполнители, а слушатели гадали — сможешь ли ты одолеть клешнявых или нет. Какая обстановка сейчас?

— Пока я восстанавливаюсь, и на это пара месяцев уйдет. Потом будет первое обследование, страшно так-то. Самый сложный вопрос для меня самого — чем бы теперь заняться? Вроде как всё обнулилось, с чистого листа практически всё сейчас начинать придется. Крутое ощущение, на самом деле. Отчасти я даже благодарен болезни за сожженные мосты, ведь человеку тяжеловато ходить с балластом любым, полезным или вредным. Тут мне, если можно так выразиться, повезло. Всё перегнило в алхимическом нигредо.

Когда в такой п💥💥дарез попадаешь, понимаешь весь прикол жизни.

— Что нужно помнить, когда сталкиваешься с онкологией?

— Не разговаривать с другими больными, не обсуждать с ними течение заболевания и его лечение, не читать в интернетах ничего касательно болезни.

Самое главное — не испытывать на себе народные средства и «добрые» советы.

То есть не лечиться содой, голоданием, ветеринарным антисептиком, отварами мухоморов, биномодулярными ритмами и прочей х🍆🍆ней. Я был поражен, какое количество мошенников вращается вокруг этих тем. Вроде ж человеку и так х🍆🍆вее некуда, так у него еще и последние деньги и шансы изъять пытаются эти последователи нетрадиционной медицины.

Мне эти семь месяцев лечения помогало одно — не вникать. Если бы на старте химии я осознавал все риски и как всё может обернуться, то было бы хуже.

— Будешь ли ты в дальнейшем как-то сам помогать людям, столкнувшимся с этим диагнозом?

— Маленький нюанс всех этих раковых тем в том, что это в некотором роде хроническое заболевание. То есть нельзя столкнуться и забыть, на измене будешь всю жизнь. Точно могу сказать, что помощь просто п💥💥💥ц как необходима, любая, и она действительно не бесполезна. Долг за собой определенно чувствую, как реализовать — пока не думал.

— Ты дал уникальный концерт после пяти сеансов химиотерапии, за пару дней до начала шестого. Как твои врачи отнеслись к этому?

— По большому счету никто причин возникновения этой болезни не знает, поэтому все противопоказания — больше рекомендательные. Чтобы состоялся концерт, мне нужно было сдать кровь, подколоть лейкостим, соблюдать меры предосторожности — всё время быть в той же медицинской маске. Врачи говорят — «живи как жил». В период лечения также рекомендовалось «жить обычной жизнью», с оговорками на меры предосторожности. Но я даже и не знаю, у кого духа хватает обычной жизнью жить, ощущения на химии такие себе, да и вообще от ситуации не в восторге.

Я первое время только о смерти думал, у меня был стереотип, что онкология — это сразу приговор. Потом существо человеческое поддалось природе своей и к ситуации адаптировалось, приняло ее. Но по ощущениям как будто в казино всё свое в рулетку поставил, и вот она уже крутится, а ты сидишь и ждешь, куда же шарик встанет. Неизвестность и неопределенность дико выносят.

— Как считаешь, творчество помогло тебе справиться с этим?

— Именно оно и помогло. Уныние и безделье пуще всего съедают. А тут было на что переключиться и с кем поделиться.

Я переоценку ценностей, конечно, конкретную сделал за это время. Удивлен, что раньше я творчество считал незначительным хобби, а оказалось, что оно очень много значило и значит для меня.

— Раньше ты говорил, что рэп для тебя — чисто рефлексия. Сейчас он становится чем-то бо́льшим?

— Сейчас хочется как-то покрасивее, помузыкальнее сделать. Сейчас вот пишем с MURDA KILLA фолк-рэп-альбом, там как-то каноничнее, что ли, исполнение выходит.

— Как устроен твой творческий процесс?

— Суть процесса — не выдавливать. Как-то если идет, то пусть само идет, как ченнелинг. Иногда музон — триггер, иногда идейка, так сказать, первичнее. Обычно пишешь на одно, а в итоге готовая версия под совсем другое. Всё же это не одного человека творческий результат, а как минимум двух — саундпродюсера и исполнителя.

— Есть артисты, с которыми ты хотел бы поработать в ближайшее время?

— С PYROKINESIS вот хочется что-нибудь сделать. Еще масло черного тмина дико зашел.

— Свой новый альбом Nigredo ты писал буквально на больничной койке, и уже это впечатляет. Ты слышал, чтобы кто-нибудь делал что-то подобное?

— Этот альбом даже скорее не про музыку, а про акционизм. Мне кажется, что там мякотка именно в обстоятельствах, его породивших, а музыкальное уже вторично. Такой метареализм. Вроде актер, который Декстера играл, получал премию за роль после химиотерапии и лимфомы, а так по ходу у меня уникальный случай. Одна песня — одна отлежка в больнице на химиотерапии, и прямые или косвенные от этого всего впечатления.

— Юнг обозначал термином «нигредо» встречу человека с Тенью, ситуацию утраты внутренних ориентиров. Можешь ли ты сказать, что начал выходить из этого состояния?

— Я думаю, что тут не столько про архетипы, сколько алхимия эзотерическая. Первая ступень Великого Делания, создания философского камня — это нигредо, чернота, полное разложение.

В болезни ты находишься в изоляции, как в колбе, большой период времени и разваливаешься постепенно в перегной. Вот процесс перегонки сейчас закончился, нигредо посветлело. А дальше видно будет.

— Если говорить об алхимии, то следующая стадия после нигредо — альбедо, белое делание, возрождение.

— Я так далеко не планирую пока. Нигредо, надеюсь, навсегда позади, и ладно. Болезнь сильно изменила меня. Даже не сама болезнь, а обстоятельства, знамения, события и случайности. Это позволило непредвзято на всё посмотреть, осмыслить. Всё напускное сдуло, как-то разобрался в вещах фундаментальных и в вещах преходящих, а порой и обременяющих.

— Какие знамения тебе явились?

— Представь — за день до Пасхи я иду и молюсь. На следующий день случайно получаю по лицу, что вроде как беда, но только благодаря этому я своевременно попадаю в больницу. Следом идет череда метаний в попытках получить диагноз и понять, что же со мной происходит.

В итоге ровно в день рождения мне ставят диагноз, и начинается эпопея с тем, что меня ни в какие московские больницы брать не хотят — прописка сибирская. Вдруг из ниоткуда, как ангелы, появляются все те люди, что решили протянуть мне руку помощи, и дело начинает двигаться. В итоге то, о чем я молился перед Пасхой — найти дорогу к себе, я и обрел через болезнь.

Даже закончилось всё странно — выписку получил в День Всех Святых, тогда же и альбом вышел. Причем совпало всё случайно.

— Чудо! А как бы ты охарактеризовал произошедшие с тобой изменения?

— Волос на теле не осталось, лол. А если серьезно, то я нашел себя, ранее потерянного. Самость какую-то восстановил, что ли. Это сложновато описать — вот живет человечек, как риф в океане, и нарастает на нем всякая паразитень с медиапространств, состоящая из стереотипов, заблуждений и консерватизма. А потом х🍆🍆к, и всё твое бытие переворачивает диагноз. И вот ты сразу же отбрасываешь все эти напускные догмы и дешевые принципы — и остаешься с чистым «я».

Раньше ведь я жестко не хотел принимать изменения этого мира, окуклился в своем манямирке и несчастлив от этого был. Сейчас же появилась духовная подвижность, когда творящееся вокруг впитываешь как губка и кайфуешь от того, в каком п💥💥💥атом мире мы живем. В общем, встряхнуло посильнее кислотного трипа.

— Со стороны ты воспринимаешься как панк от рэпа. Соответствует ли это твоему внутреннему ощущению?

— Ну я и был панк от рэпа. Теперь, конечно, поприличнее стал. Сейчас всё же у меня созидательных и рефлексивных настроений поболее, чем протестных.

Суть роли человечества в механизме бытия — развитие через взаимодействие в первую очередь друг с другом. Ни в коем случае не в отрицании или войне.

Сейчас я хочу блага как можно большему числу людей.

— После просмотра твоих ранних клипов так и хочется спросить — а как ты относишься к традиции русского юродства?

— Прекрасно! Я однажды врубился, что Пахом — сам по себе арт-объект, и вся его жизнь — это творческий акт. Мне очень эта концепция близка оказалась. Наверное, у меня тоже так: не только сама музыка интересна, а вот идет внахлест с остальными гранями бытия моего — и становится кому-то любопытна.

— Мамонов уже в зрелом возрасте объяснял, что весь тот алкогольный треш, который он творил по молодости, — это всё попытки принять собственную уязвимость. Чем для тебя являются твои угары прошлого?

— Вряд ли я умнее Мамонова — хотя бы в силу жизненного опыта и количества прожитых лет. Но вот эти слова сейчас как молнией прошибли. Верно Мамонов всё сказал, по крайней мере, во мне отклик это нашло, я плюсую.

— Об этом не принято говорить, но всё же — как ты пришел к вере? Это был конкретный случай, который изменил твое отношение к миру, или постепенное движение?

— Вообще я технарь как по склонностям, так и по образованиям. При этом картина мира у меня всегда разбавлялась мистицизмом. Крестился я сознательно, по своему желанию. Когда ты юн, когда ты ребенок, то часто видишь вещи и явления из миров тонких. Наверное, что-то оттуда и привело. Я тогда угорал по всей эзотерике подряд, от Папюса и религии Викка до Кастанеды. Видимо, какие-то события на грани фантазии и побудили меня, а может, просто запутался и выхода искал.

Мне так проще, я далек от обрядной и канонной части, мне достаточно диалога с Господом. С РПЦ ни я, ни мои интересы никак не пересекаются.

— Наверняка, когда ты лежал в больнице, думал о том, что выберешься и сделаешь что-то особенное. У тебя сейчас есть мечта?

— Если честно, я думал, что всё, мне п💥💥дец, и лучше бы похорониться за государственный счет, чем за страшные деньги тело по воздуху в Братск транспортировать. То, что на данный момент я благополучно проскочил рак, уже них🍆🍆вое воплощение мечт.

— Бриться налысо больше не будешь?

— Тошнит при виде лысин. Реально, какой-то триггер в голове сработал, теперь лысина ассоциируется с болезнями, больницами, запахом капусты и тошнотой.

— На протяжении всей истории болезни ты регулярно писал о своих приключениях в своем паблике. Планируешь ли ты заниматься прозой в дальнейшем?

— Я хочу к концу февраля уложиться и издать, наконец, повесть, которую достаточно много лет вынашивал. Будет она называться MOB’s, и в ней я хочу рассказать о тусовках в субкультурах 2010-х. Планирую издать как в печатном, так и в электронном виде. А еще аудиокнигу. И иллюстраций под это дело нарулить.

— Желаю удачи в этом! Слушай, а правда, что дудка помогает снимать негативные ощущения во время химиотерапии?

—Всё это х🍆🍆ня, навязанная мультфильмами. Мне порой е🙃🙃льники хотелось бить за упоминания лечебных свойств ТГК при прохождении терапии. Ничего общего с реальностью. Было бы по-другому, я бы х🍆🍆 заболел.