Постмодернист, знай свое место! Как физик Алан Сокал стал автором главной рационал-фальсификации ХХ века

Хотя в большинстве работ так называемых «постмодернистов» прямое вмешательство в естественные науки не подразумевалось, бессмысленно отрицать то общее влияние, которое оказали Лиотар, Делез, Деррида и их коллеги на науку. Это влияние проявилось не только в отказе от объективности и реализма в культурных исследованиях, антропологии, медиа- и феминистских студиях, а также, как ни странно, в естественно-научных и технических изысканиях.

Вдохновляемая постмодернистами социология науки стремилась обозвать науку «социальным конструктом» — наряду с религией, искусством, магией и прочими порождениями общественных взаимодействий. Одним из отцов подобного подхода был автор всемирно известной «Структуры научных революций» Томас Кун, который предложил концепцию науки как культурно опосредованной, коллективной деятельности, агентами которой выступают не отдельные исследователи, а научные сообщества.

Кун описал развитие научного знания не как линейный рост истины и понимания, а как ряд периодических революций, полагая, что большая часть этого процесса обусловлена взаимодействием людей в науке, а не собственной врожденной логической структурой научного знания. Тем самым он акцентировал внимание на внетеоретических, социокультурных факторах развития научного знания, фактически поставив под сомнение его зависимость от простых логических законов и принципов.

Постмодернисты не просто ставили под сомнение научные методы познания реальности и критиковали «чистую науку». Они широко использовали в своих публикациях понятийный аппарат, разработанный этой самой наукой, к месту и не к месту, по всей видимости полагая, что мимикрия позволит их исследованиям выглядеть «наукообразнее».

Постструктуралист, семиотик, философ и один из идеологов ЛГБТ-движения (типичная постмодернистская биография) Юлия Кристева утверждала, что «поэтическая логика связана с мощностью континуума», Бодрийяр — что современные войны происходят «в неевклидовом пространстве», а Лакан и вовсе писал о «фаллической природе корня из минус единицы», очевидно толком не разбираясь ни в математике, ни в фаллических материях.

Все это натолкнуло нью-йоркского профессора физики Алана Сокала на мысль: если подобные измышления с распростертыми объятиями принимаются редакторами авторитетных гуманитарных журналов, почему бы не довести эту линию, которую с таким удовольствием гнут постмодернисты, до абсурда?

Сокал написал статью «Преступая границы: к вопросу о трансформативной герменевтике квантовой гравитации», сатирическую по сути, бессмысленную, но донельзя перегруженную как научной терминологией, так и постмодернистскими концепциями.

Нарочито невпопад ссылаясь на Геделя, теорию относительности и принцип квантовой неопределенности, физик обрушился на классическую рациональность с ее возможностью познания истины. В этом гимне постмодернистскому релятивизму не были обойдены вниманием обильно процитированные в статье Деррида, Делез, Лакан — «священные коровы» философии XX века — и как из рога изобилия рассыпаны излюбленные термины — реперные точки собственного дискурса: «трансгрессия», «гегемония» и прочая «герменевтика». Критике подверглись белые мужчины-ученые, восхвалению — женщины и левые философы. Вишенкой на торте стало упоминание в статье главного редактора журнала, в который Сокал послал свою фальсификацию, — и вуаля!

Хоть рецензенты и сочли ее дебютантски-ученической, статья была опубликована в академическом журнале Social Text Университета Дьюка в 1996 году. Те ляпы и промахи, которые заметил бы любой физик средней руки, были пропущены редакторами, считающими себя наравне с прочими лаканами достаточно компетентными в науке для того, чтобы критиковать ее. Подобная самоуверенность вкупе с поверхностностью анализа заслуженно принесла редакторам Social Text Шнобелевскую премию по литературе за 1996 год.

Пришедший в восторг от публикации своего опуса Сокал раскрыл мистификацию на страницах другого журнала, Lingua Franca (Social Text опровержение статьи, естественно, не принял). Там автор объяснил, что статья в Social Text «обильно приправлена полной чепухой» и, по его мнению, была опубликована только потому, что хорошо выглядела и льстила «идеологическим предубеждениям» редакторов. Сокал отметил, что, помимо многочисленных полуправд, обманов и нелогичностей, его статья содержала некоторые «синтаксически корректные предложения, совершенно лишенные смысла». Он жалел, что их было слишком мало: «Я очень старался, работая над ними, но обнаружил, что, за исключением редких приступов вдохновения, мне просто недостает навыка».

Что же касается опровержения научной рациональности, автор без лишнего теоретизирования пригласил очарованных постмодернизмом читателей, считающих, что законы физики являются всего лишь социальными соглашениями, попробовать нарушить эти соглашения из окна его квартиры, расположенной на 21-м этаже.

Если бы Сокал писал свою пародию сегодня, ему пригодилось бы творение программиста Эндрю Булхака из Мельбурна. Сайт «Генератор постмодернизма» собирает для всякого, кто заходит на него, безупречный с грамматической точки зрения, но полностью лишенный смысла текст. Попробуйте сами ознакомиться со статьей «Рубикон сексуальной идентичности: субдиалектические конструкции и экспрессионизм», начинающейся с упоминания Джеймса Джойса, или с текстом «Постдиалектический объективизм в работах Гласса» с цитатами из Лиотара и Мадонны. Или даже можете отправить их в соответствующие журналы — у Сокала же получилось.

Фальсификацией остроумный физик не ограничился и занялся глубоким структурным анализом псевдонаучной критики. По мнению Сокала, так называемые «социальные критики» науки объединяли пять связанных, но концептуально различных уровней анализа: онтологию, гносеологию, социологию, индивидуальную и социальную этику. В пику Куну он признает, что социальные и политические факторы, такие как американский милитаризм и гонка вооружений, повлияли на выбор научных проектов и их финансирование. Он также считает, что этическое исследование развития и использования квантовой электроники очень важно. Тем не менее, утверждает Сокал, все это не имеет никакого значения для онтологического вопроса, ведут ли себя атомы в соответствии с законами квантовой механики, и эпистемологического вопроса о принятии или непринятии учеными той или иной теории.

Проще говоря, дерево в лесу падает даже тогда, когда его никто не наблюдает, производя все сопутствующие этому событию вибрации и возмущения. Реальность, в которой гравитация притягивает, а звуковые волны возникают, существует объективно и вне зависимости от каких бы то ни было рассуждений о метафизической природе этой реальности и ее восприятии.

Работа Сокала в этой сфере завершилась замечательнейшей книгой «Интеллектуальные уловки», написанной в соавторстве с Жаном Брикмоном. В ней подробнейшим образом разбираются опыты внедрения постмодернистов в научный дискурс — «столь же напыщенные, сколь и бессмысленные».

Впрочем, у Сокала с его мистификацией были не менее скептически настроенные к постмодернистам предшественники.

В 1994 году увидела свет книга Пола Гросса и Нормана Левитта «Высшее суеверие: университетские левые и их тяжба с естественными науками», в которой авторы жестко раскритиковали постмодернистов с их релятивизмом и карикатурным сомнением в истинности научных методов. Естественную науку выступающие от ее имени Гросс и Левит противопоставляют в данном труде гуманитарному подходу, представителями которого являются критикуемые ими «академические левые». Сомнения «философов» в особом статусе науки порождают критику образа науки как системы знаний, изменение и развитие которой подчинено канонам методологии и логики. Результат их подрывной деятельности — позиционирование науки как чего-то нестабильного и достойного скепсиса со стороны профанов. Тезисы, приведенные в книге, нашли развитие на организованной авторами конференции «Бегство от науки и причинности» (The Flight from Science and Reason).

Многие ругают Гросса и Левитта за излишнюю категоричность и радикализм по отношению к усомнившимся в науке левым филистимлянам. Тем не менее их позиция выглядит куда мягче, чем точка зрения их оппонентов, которая выражена в появившемся позднее выпуске уже упомянутого журнала Social Text под общим названием Social Wars (собственно, сам термин «научные войны», называющий противостояние физиков и лириков на поле анализа научного метода, и закрепился после выхода этого выпуска). Редактор журнала Эндрю Росс в своей колонке патетически декларирует, что лично его симпатии на стороне тех, кто разоблачает гендерно несправедливый (!) и расово предопределенный (!!!) научный метод, которым пользуются американские и европейские ученые.

Подобная аргументация со стороны постмодерна и привела в итоге к тому, что конфликт сошел на нет. Ученые ответили на нападки все, что хотели ответить, а критики так и продолжают заниматься феминизмом в плоскости научного анализа, и ни одна сторона слушать другую по-прежнему не желает. Первые воспринимают любую критику науки как признак враждебного к ней отношения, вторые, цитируя Бруно Латура, всякую попытку «построить междисциплинарный мост к взаимопониманию» встречают в штыки, заявляя о том, что никому, кроме ученых, не дозволено говорить о науке.

Впрочем, отрезвляет позиция многих теоретиков, прежде имевших радикально критические воззрения на «чистую науку». Тот же Латур, впоследствии рассуждая о проблеме глобального потепления, с грустью писал, что критика научного метода со стороны таких, как он, приводит к обратным результатам, вооружая наукообразными аргументами сторонников реакционной точки зрения:

«Опасные экстремисты используют ту же самую аргументацию социальных конструктов для того, чтобы уничтожить с таким трудом добытые доказательства, которые могут спасти нашу жизнь. Был ли я не прав, сделав вклад в так называемые исследования научного метода? Достаточно ли сказать, что мы на самом деле не имели в виду того, что поняли окружающие?»

Увы, этого не достаточно. И пока наследие постмодернистов используется скептиками для того, чтобы принизить науку, с ее достижениями и открытиями, никакое покаяние не может быть достаточным для искупления.