9 винтажных видеоигр, которые сделают вас другим человеком
Те, чье детство пришлось на 1990-е, не могли пройти мимо компьютерных приставок и игр для них — вопросом о том, что же такое «Денди», задавались тогда не только Владимир Сазонович Кирюшов, Пророк Санбой и группа «Ленина Пакет», но вообще все. Конечно, были приставки и покруче восьмибитной классики: недостижимая для большинства «Супер Нинтендо» и более народная «Сега Мега Драйв». О том, какое влияние оказали приставочные игры на целое поколение, пока сложно судить, но оно, безусловно, было огромным и сопоставимым по воздействию на юные умы с творчеством «Гражданской обороны» или даже «Сектора Газа». Однако если содержание песен Егора Летова и их созвучность позднесоветской и постсоветской действительности достаточно очевидны, то экзистенциальный подтекст и посыл игр для приставок еще только предстоит раскрыть. Одним из первых в России взялся за это непростое дело основатель центра психологической помощи «Последний рассвет» Лорд Тритогенон — по просьбе «Ножа» он составил список из девяти игр для приставки «Сега», которые сформировали его целостную личность и безупречный вкус.
Про редкую игру можно сказать: «Я назову точную дату, когда впервые ее увидел». Я же прекрасно помню день, когда взял в руки черный картридж с андроидом в плаще и надписью Syndicate. Это был подарок от родителей, а на календаре значилось 31 декабря 1999 года.
В тот день Ельцин покинул пост президента России, а граждане ждали, что в 0:00 все компьютеры в мире сломаются и американские ракеты разбомбят страну. Первое народ воспринял с радостью, телефоны разрывались: «Ты видела? Ты слышала? Вот это подарок на Новый год». Ну а второе граждане выжидали с тревогой и спокойно выдохнули лишь тогда, когда выпили шампанское под бой курантов и поняли, что их не смысло ядерной волной.
Я был очень доволен тем, что Ельцин больше не президент, а американцы передумали уничтожать мою семью, но куда сильнее меня волновала новая игра. Как показало время, я уже тогда идеально распределял явления по шкале ценностей.
Потому что «Синдикат» оказался одной из величайших игр, выпускавшихся для 16-битных консолей. Есть версии для ПК и «плойки», но нам важна именно версия для «Сеги» (в конце этой главки всё поймете).
«Синдикат» — передовейшая для того времени игра, объединившая жанры экономической стратегии, изометрической стрелялки и даже редуцированных элементов РПГ. От вас требуется возглавить одну из корпораций, которые заменили правительства. Поначалу вы, скорее, мелкий бизнесмен, взявший кредит в банке, чтобы открыть киоск с пивом. Ну, по меркам вселенной этой игры. Но постепенно вам предстоит подчинить себе вообще весь земной шар.
Под вашим руководством трудятся андроиды-убийцы, выполняющие различные задания, отстреливающие врагов (вооруженных и безоружных), а также при желании геноцидящие гражданское население. Всё — как в жизни.
Качаем андроидов, покупаем им вооружение, идем по горам трупов к успеху.
Отдельно радует то, что главными вашими врагами, помимо других синдикатов, будут оппозиционеры, затеявшие бунт против патерналистского государства. Они требуют свободного рынка, легализации наркотиков, свободного ношения оружия, неприкосновенности частной собственности, приоритета личных интересов над общественными и т. д. В общем, вам придется отстреливать либертарианцев.
В версии игры для «Сеги» всё было прекрасно, кроме одного важного момента. Интерфейс «Синдиката» поддерживал все языки ООН, кроме русского и китайского. А поскольку в игре много не самого простого, но при этом важного для прохождения текста, насыщенного до кучи киберпанковскими неологизмами, порой было просто невозможно понять, что от тебя требуется. Особенно если ты второклассник, который только начал учить английские названия зверяток.
К счастью, уже тогда у нас были машинные переводчики. Польза от них, правда, стремилась к нулю. Вот как, например, выглядел брифинг перед второй миссией, переведенный с помощью такой чудо-программы:
«Долина куклы.
Overnet узел AR77 имеет расположенный похищенный сын судьи. Он это являющийся ручной заложник по бесплатный маркет экстремисты. Уговаривать те бандиты что они иметь лучше пользуются для их таланты. Дополнительное: приносить назад судьи сын».
И ты, пожав плечами, идешь приносить назад судьи сын и уговаривать те бандиты иметь лучше пользоваться для их таланты. Игру я, разумеется, не прошел, но это и не важно. Важно другое.
Тогда я еще мало понимал в магии Хаоса и слабо ее контролировал. Теперь же ясно: Ельцин ушел в отставку, а американские ракеты не разбомбили Россию лишь потому, что я вовремя вставил в приставку подаренный родителями картридж.
Вероятно, и сама игра Syndicate в ее нынешнем виде возникла именно в эту секунду. Равно как и транснациональные корпорации, либертарианская идеология, а также все вы.
Слушатели моего эротического подкаста про темную философию, темную музыку и темное бытование уже знают историю великой игры Outlander. Но не у всех есть уши, поэтому позволю себе рассказать ее снова.
Как и многие, некоторое время я был вынужден посещать так называемую школу. Поначалу это было такое небольшое одноэтажное здание из серого кирпича. Рядом с ним — покрытая асфальтом площадка, на которой дети занимаются гимнастикой, неизбежно падая, разбивая колени и заливая всё вокруг кровью и соплями. Если войти внутрь, можно увидеть фрески, выполненные художником-наивистом и по совместительству сторожем, клетки с облезлыми попугаями и круглый аквариум с плавящейся в нем золотой рыбкой. Это называется «начальная школа». Что-то вроде лягушатника в бассейне: воды по колено, но захлебнуться всё равно можно.
Такую вот «школу» был вынужден шесть раз в неделю посещать будущий Лорд Тритогенон. И входил Лорд Тритогенон в нее, и садился за парту, и доставал свой пенал. Так вот. Учился со мной в одном классе мальчик, мать которого была украинкой, а отец болгарином. А в наших краях болгарская кровь — это однозначный приговор, не сегодня так завтра побьют. Но проблема заключалась в том, что Леша был пацаном смышленым и прекрасно чувствовал холод зависшего над ним топора возмездия. И потому вел он себя более чем скромно, сидел в уголке и не отсвечивал.
Тогда на помощь пришла игра Outlander.
Действие разворачивается в австралийской пустыне, главный герой — мужик в кожане, мчащийся по трассе на своем обвешанном пулеметами авто. Его преследуют банды байкеров, от которых наш герой отстреливается из дробовика. И ты мчишься по этой пустыне, за всю игру не встретив ни единого поворота.
Когда кончается бензин — выходишь из машины, идешь пешком, бьешь байкеров, собираешь канистры с бензином, заправляешься и катишь дальше всё по той же дороге, по обе стороны от которой ни разу не сменится пейзаж. В общем, это была не игра, а полнейшая шляпа, призванная подоить юных фанатов «Безумного Макса». Одним из которых был Леша В.
После школы я пригласил его к себе домой со словами: «Играл в игрушку про Безумного Макса? Нет? Пошли, покажу».
Стратегия в реальном времени — редкий жанр в мире консолей, поэтому каждый экземпляр заслуживает внимания хотя бы из-за того, что просто существует. Когда «Генерал Хаос» появился на прилавках, критики дружно похвалили создателей не только за оригинальные игровые решения, но и за искрометный юмор, достойный таких вершин консольных комедий, как Boogerman или Cum Fu.
В однопользовательском режиме вам предстоит руководить отрядом мультяшных патриотов, готовых выполнить любой ваш приказ и встретить 16-битную смерть с достоинством белогвардейских офицеров. В вашем распоряжении: рыжебородый метатель гранат, штурмовик с огнеметом, пулеметчики, подрывники, санитары и мужик с ракетометом. Последний станет вашим любимым юнитом.
Также в однопользовательской кампании вы познакомитесь с антагонистами: собственно, генералом Хаосом (истинный славяно-арий с волевым подбородком) и генералом Разрухой (престарелый додик с усами, моноклем и хищным взглядом подбитого орла). Помогают им в нелегком труде массовых поставок человеческого мяса на убой их секретарши — грудастые андрогины, чем-то напоминающие Дженезиса Брейера Пи-Орриджа.
Описывать игровой процесс особой нужды нет. Просто набираем отряд из предложенных юнитов, затем перемещаем их по полю битвы и смотрим, как они убивают, погибают и затем разлагаются прямо на наших глазах.
Мультяшная прорисовка персонажей, черный юмор, который даже не черный, а просто детский, общее легкомысленное отношение к насильственной смерти — вот что определило эстетику «Генерала Хаоса». Война — естественная форма человеческой жизнедеятельности, а все ее ужасы — не более чем пропагандистские уловки. Таков был очевидный посыл, высказанный создателями игры на волне успеха американской армии, омывшей сапоги в Персидском заливе.
Несколько лет назад разработчики решили подзаработать на ностальгирующих по Америке старшего Буша и начали собирать на «Кикстартере» деньги, чтобы сделать ремейк «Хаоса». Кажется, ничего у них из этого не вышло, хотя они даже показали несколько демороликов. Оказалось, что за прошедшие годы что-то в американском менталитете сдвинулось. Видимо, после 11 сентября военщина потеряла свое очарование и юморной потенциал. Ну что ж, если американцы не хотят шутить сами, придется сделать это за них.
Игра для всей семьи
скетч
Двое — отец и сын — играют в «Генерала Хаоса». Заливисто хохочут, когда человечки подрываются на гранатах и встречаются в рукопашной схватке. Мальчик выигрывает и с победным кличем поднимает руки вверх. Смотрит на отца и говорит: «Я так люблю тебя, папа». «И я тебя сынок», — отвечает отец.
А у папы ног нет — недавно из Ирака вернулся. Во дворе рядом с домом развевается звездно-полосатый флаг.
(Закадровый смех.)
4. Bubble and Squeak
Audiogenic Software, 1994
Почему-то эту маленькую очаровательную квазимоду игровой индустрии сейчас мало кто помнит. Игроку необходимо руководить сразу двумя персонажами — лысеющим ребенком и синей гусеницей. Я так и не понял, кто из них Бабл, а кто Сквик, но это и неважно. Важно, что так в английской кухне называют жаркое из картофеля и капусты. Думаю, намек более чем прозрачный.
Прикидываясь типовым платформером с элементами головоломки, B&S доступно раскрывает идею настоящей мужской дружбы: вместе едим жвачку, вместе бьем врагов, вместе мчимся на боевом батискафе, вместе агонизируем, захлебываясь водой.
На протяжении всей игры вы не встретите ни одного женского персонажа. Зато противостоять вам будут, например, кровожадные мясные сперматозоиды. Замаскированная под красочную детскую игрушку, Bubble and Squeak оказывается манифестом рационального антинатализма. Он признает лозунг «Лучше никогда не родиться», но подвергает его резкой критике. Мы не можем ничего поделать с тем, что уже появились на свет, так почему бы:
а) просто не предотвратить рождение других;
б) просто не наслаждаться теми немногими удовольствиями, что нам даны.
Особенно если у тебя есть друг в виде мыслящей антропоморфной гусеницы.
Здесь всё понятно. Классическая классика, абсолютный шедевр. Стратегия в реальном времени — само по себе одновременно чудо и пытка для игрока с малоподвижным джойстиком. Но лично меня в ней больше всего поражала атмосфера.
Ко вселенной Фрэнка Херберта «Дюна» имеет весьма опосредованное отношение. Вместо песчаной пустыни могли быть заливные луга, вместо враждующих кланов — орки, люди и тараканы, вместо танков и звуковых пушек — русские витязи и «Катюши», вместо бомбардировщика — птица Сирин. Это бы никак не повлияло на геймплей.
Но именно пустынный антураж, кровавые моря спайса, шарообразные черви, сжирающие людей и технику — вот что вписало «Дюну» в кремниевую летопись электронно-лучевых трубок мироздания.
Больше самого игрового процесса мне нравились только брифинги с ментатами, проходившими перед открытием новой карты. В «Дюне» можно было выбрать между одним из враждующих домов, оккупировавших Арракис. Это каноничные Атридисы (американцы) и Харконнены (русские), а также неведомые Ордосы, которых нет ни в книгах Херберта, ни в экранизациях Линча и Вильнева, ни в сериале 2000 года. Они-то мне всегда нравились больше всего.
Причин моей любви к Ордосам было две. Первая — цвет дома. Атридисы были синими, Харконнены красными, а Ордосы выбрали себе зеленый, цвет жизни и моих глаз. Второй причиной был ментат Ордосов. За Атридисов ты имел дело с приторным голубоглазым блондином, из которого так и сочилась фашизоидная сущность. Ментата Харконненов изобразили злобным старцем, смахивающим на отощавшего депутата Шандыбина. А вот когда ты выбирал Ордосов, с экрана на тебя смотрел сексуальный дядя:
Правда, был у игры за Ордосов и существенный минус, который обнаруживался на финальной стадии игры. К этому моменту у противников появлялась возможность построить дворец, дававший супероружие — у каждого дома свое. Харконнены обзаводились «Рукой смерти» — ядерной ракетой, способной снести половину твоей базы, за Атридисов начали сражаться фремены, синеглазые дети пустыни, бросавшиеся целой армией на вражеские здания и юниты. А у Ордосов появлялся террорист-смертник. Он направлялся на указанное здание, заходил внутрь и исчезал, не нанеся при этом никакого урона. Это, наверное, один из самых известных и досадных багов в истории «Сеги».
С «Битвы за Арракис» началось мое знакомство с удивительным миром Херберта. Уже несколько позже я увидел экранизацию книги, поставленную Дэвидом Линчем. К тому моменту я уже смотрел «Шоссе в никуда», «Твин Пикс», «Диких сердцем», «Человека-слона», «Сияние», «Голову-ластик» и «Простую историю», но именно «Дюна» впечатлила меня больше всего. Неспроста ее обычно называют высочайшим достижением Линча.
Когда в нашу речь не вошел англицизм «файтинг», мы использовали исконно русское слово «мордобой» для описания этого феномена. Мордобоев на волне успеха Mortal Kombat развелось немало. Одни были тупыми клонам МК и «Уличного бойца», только без фаталити, а порой и хотя бы зачатков комбо. Другие были оригинальными и не лишенными очарования в своей изощренной до безумия попытке сделать альтернативный, ни на что не похожий мордобой. Яркий пример — Ballz 3D, которую лучше один раз увидеть.
Но создать настоящего конкурента МК на «Сеге» смогли только создатели МК — студия Midway. И, надо сказать, эта игра по прошествии лет лично мне милее «Смертельной битвы».
В WrestleMania доступны восемь бойцов, один краше другого. Лично мне по понятным причинам нравилось играть за Гробовщика (посмотрите, какой он шикарный в «реальной» жизни), жиробаса Екодзуну и клоуна Доинка.
Фишка этого мордобоя заключалась в том, что за комбо не нужно было лезть в потрепанные книжки «1000 секретов SEGA», управление у каждого персонажа выкупалось интуитивно. По тем временам интуитивно понятный геймплей — нечто инопланетное.
Ну да черт с геймплеем. В игре всегда важнее созданная ею атмосфера. Мне как ценителю реалистического искусства импонировала именно жизненность WrestleMania. С Шао Каном и Скорпионом обыватель вряд ли когда встретится, а вот клоуны-психопаты и двухметровые гробовщики из ада поджидают вас повсюду. Если проводить параллели, то «Мортал комбат» — это «Властелин колец», «РестлоМания» — «Война и мир». Если «Мортал комбат» — это Сальвадор Дали, то «РестлоМания» — Вермеер. Если МК — Пахом, WM — Георгий Гурьянов.
Вообще, сравнение с Гурьяновым не случайное. Как и на полотнах великого гомосексуального художника, в WrestleMania мы видим тот же культ настоящей мужской красоты и силы, упиваться которой стало в последнее время чем-то постыдным.
Признаем очевидное: каждое мужское тело прекрасно и совершенно. Будь это тело худощавого клоуна с огромным резиновым молотком, будь это циклопические складки живота, перетянутого маваси, либо гора стероидных мускулов, или же пивное брюхо силача в лосинах огненной расцветки.
Их влажные тела, разгоряченные битвой, носятся по рингу, сладострастно сплетаясь в борьбе двух желаний, утолить которые можно только насмерть.
Но чему же учит детей эта игра? Какой в ней воспитательный момент? Если перефразировать Эпикура, учит она тому, что человек может быть счастлив и сидя в трусах перед телевизором в неотапливаемой квартире.
Логические игры никогда не пользовались особой популярностью у пользователей консолей хотя бы потому, что после «Тетриса» к механике подобных развлечений долгое время нечего было прибавить. Но «Колонны» всё же полюбились миллиардам геймеров по всему миру в первую очередь благодаря красочному дизайну, эксплуатирующему античные мотивы, и нечеловечески прекрасному саундтреку.
Музыку, если этот вульгарный термин применим к тому, что мы слышим в стартовом меню, написал японский гений Токухико Увабо. Используя минимальные технические средства, которые давала 16-битная платформа, он сотворил барочное произведение, достойное лучших вещей Дитриха Букстехуде и Филипа Гласса.
Синтетика слилась в алхимическом браке с надмирными материями, чтобы обрушиться на слушателя через сетку круглого динамика телевизора «Темп».
Если вам и этого мало, то вот, например, танцевальный ремикс на эту композицию, сделанный уже на закате Кали-юги:
Рекомендую отпустить усы, надеть зеленую майку-алкоголичку и высокие белые кроссовки, включить эту запись и с абсолютно безучастным выражением лица двигаться под музыку так, как будто слышите габбер. Даже сформулируем точнее. Включить эту запись и с абсолютно безучастным выражением лица двигаться под музыку так, как будто слышите габбер в последний раз. Получиться у вас должно примерно следующее:
Делайте это по утрам вместо зарядки, постепенно увеличивая интенсивность и продолжительность упражнения. Со временем танцуйте под композицию Clotho не только вместо зарядки, но и вместо работы, вместо приема пищи, вместо всего. Так вы наконец сорвете с себя свинцовые вериги, приковавшие вас к земле и не дающие взлететь, как райская птица. И по сердцу вашему разольется алая радость бытия.
Первая сеговская игра, как и первая любовь, вспоминается неожиданно — в мгновения ночной тишины, оглушающей в доли секунды между падением капель в радиаторе, когда не приходит сон, но ты уже и не бодрствуешь, а мысли мечутся между прожитым и тем, что еще предстоит прожить. Первая игра — это запах полыни, нагретой летним зноем, это земляника в пиале с теплым молоком, это дни, когда Юля Ханипова показывала на веранде писю.
Для постсоветского существа вселенная Tiny Toon была довольно неизведанной территорией. Обычно с ней знакомились по коротким мультикам, которые благородные пираты записывали после фильмов, чтобы добить хронометраж видеокассеты. Честно говоря, на мир, в котором обитали экстатический заяц Бастер, всем было наплевать. Тем показательнее успех Tiny Toon Adventures в 16-битном изводе. Именно 16-битном, это важно.
Как все прекрасно помнят, сюжет игры строится вокруг похищения зверяток, отданных на опыт безумному ученому. Главный герой — уже упомянутый экстатический заяц Бастер — отправляется спасать несчастных созданий, попутно убивая мышей, лягушек, прямоходящих волков и прочих животных, которых не принято считать милыми. И, соответственно, любить.
Целеполагание и воля мчат зайца по лесам, полянам, ледяным пещерам, заснеженным склонам, проносят через цеховую машинерию несуществующих заводов будущего, погружают на дно самых глубоких океанов. Но центральным эпизодом игры для меня стала локация в виде корабля-призрака.
Корабль-призрак — это главный топос каждого детства. Порывшись на задворках памяти вы найдете, как он пришел в вашу жизнь. Возможно, через игру про зайца. Или через комикс про черепашек-ниндзя. Или через фильм ужасов, подсмотренный через узкую щель в двери, пока родители смотрели телевизор, думая, что вы спите. Корабль без экипажа, странствующий по невидимым волнам, манит к себе. И в этот момент вы делаете главный выбор в своей жизни. Ступите на палубу — и перед вами откроется мир тонких материй, непредсказуемая вселенная, таящая в себе знания, способные обернуться против вас или, наоборот, даровать вам бесконечное могущество. Большинство не решаются стать членом проклятого экипажа. И платят за это горькую плату, имя которой Забвение.
Не шагнувшие на тот корабль всю жизнь терзаются от необъяснимой тоски, серости существования, бессмысленности всего.
Обычно они женятся на своей школьной подружке, которая довольно скоро выстреливает двумя-тремя детьми, теряет остатки и без того сомнительной привлекательности, а также мгновенно тупеет, хотя и так никогда умом не блистала. Они ходят на ненавистную работу и никогда не сменят ее, надеясь на повышение или хотя бы на возможность неделю отдохнуть в Абхазии. И лишь глубокой ночью, закурив уже третью после внезапного пробуждения сигарету, глядя в окно на унылый свет одиноких фонарей, можно услышать смутно знакомый звук будто бы корабельного колокола. Хотя рядом нет ни пристани, ни моря.
9. Taz-Mania
Sega Enterprises, 1992
Еще одна игра по вселенной Tiny Toon учит юного игрока тому, что порой нам приходится совершать плохие поступки. Тасманский дьявол Таз узнает, что где-то в далеких краях живет огромная птица, одним яйцом которой можно питаться целый год. К вожделенной цели он подкрадывается после долгих испытаний, во время которых ест бомбы и канистры с водой, крутится волчком и изрыгает пламя.
Финальный босс — та самая гигантская птица, не сделавшая Тазу ничего, она лишь имела несчастье продолжить свой род. Когда протагонист низвергает гордого Алконоста, из яйца вылупляется птенец, еще не узнавший, что родился сиротой.
Можете сказать: «Ну что ж, печально, но такова жизнь, хищники едят других зверей».
Однако животное ли Таз? Он обладает речью и способен управлять сложными механизмами. Следовательно, он сам сделал свой выбор. Не страдая от голода, по собственной воле, Таз отправляется на другой конец света, чтобы утолить свою алчность и чревобесие.
Ему безразлично, что путешествие полно опасностей, и его семья может остаться без кормильца. Им овладела мания, которую неспроста вынесли на титул картриджа.
Получается, Taz-Mania — игра о страстях, овладевающих нами и не приносящих ничего, кроме страданий и суеты. «Горе вам, пресыщенные ныне! Ибо взалчете».
