Предприми себя! Чем вредна идеология «предпринимательства самого себя»

Ускорение жизни и нехватка времени тесно связаны с влиянием инновационных технологий на специфику работы современного человека. В многозадачности (или мультимодальности) и сопутствующем ей ускорении любых процессов кроется подвох (как и в случае скорочтения или любых форм «быстрого обучения»), потому что способности к подобному характерны исключительно для экстраординарных людей (и то не факт).

Согласно современным исследованиям, именно многозадачность вызывает биопсихологическую реакцию на растущую цифровизацию жизни. В исследовании «Физиологический стресс как реакция на многозадачность и прерывания в работе» (Physiological stress in response to multitasking and work interruptions) говорится, что быстрое переключение от задачи к задаче приводит к хроническому напряжению психики. В частности, непрерывная переписка, проверка сообщений при выполнении работы являются подавляющим и стрессовым фактором. Постоянное переключение внимания приводит к замедлению когнитивных процессов, снижению продуктивности, росту количества ошибок, а в долгосрочной перспективе к ухудшению функций мозга.

Все эти изменения восприятия времени современным человеком связаны с «духом времени» и характером нынешней эпохи, которую английский социолог Зигмунт Бауман метко называет «текучей современностью». Хаотичное движение конкурирующих атомизированных индивидов и небольших объединений образует сложную высокодинамичную среду, в которой все подчинено непрерывному и быстро ускоряющемуся усилию, направленному на достижение пределов, близких к скорости света.

Если в далеком прошлом кочевой образ жизни и высокая мобильность были следствием отсутствия постоянного места проживания, то в эпоху «текучей современности» сверхмобильность стала атрибутом свободы и вожделенной мечтой.

Привязанность к месту, постоянная локация представляется недостатком свободы. Это уже не грезы колониста эпохи модерна, готового к любым лишениям ради стабильности, о земельном наделе. Напротив, заземленный на десятилетия и привязанный к купленной в ипотеку жилплощади гражданин-должник становится персонажем трагедии, подобно Сизифу, толкающему свой камень.

Бауман подчеркивает, что в современном мире жизнь с трудом вмещается в строгие рамки, позволяющие планировать будущее, как это делали наши предки. Гипермобильность современных людей и высокая скорость чередования событий отражаются на всех трендах социальной и частной жизни. Непрерывно меняющаяся мода, постоянно обновляющиеся бытовая техника и модели смартфонов, частая смена трендов в различных сферах культуры создают высокую динамику изменений. В то же время нивелируется значение постоянных работы, места жительства, отношений с партнерами.

В фильме Ингмара Бергмана «Персона», снятом в 1966 году, есть эпизод, где шведская медсестра рассуждает о своих планах на будущее. Она мечтает о стабильной любимой работе, замужестве, хочет родить двоих детей и жить спокойной семейной жизнью. Подобные планы понятны и близки любой женщине из советского периода. Поступление в институт или техникум, работа по распределению по окончании учебы — предсказуемое будущее казалось нормой. В эпоху «текучей современности» любой «продолжительный срок» уступает место «короткому сроку» или даже удачно выбранному моменту. Что-то долговечное теперь ассоциируется с прошлыми эпохами или музейными экспонатами. Вы можете прийти в Эрмитаж и насладиться разными древностями, но, сходив туда однажды, вряд ли захотите тратить на это свое время еще раз. Недавно мой ученик съездил в круиз по Юго-Восточной Азии. За неделю лайнер прошел по всем ключевым экскурсионным пунктам, позволив пассажирам побывать на руинах древних цивилизаций и сделать памятные фото в буддийских храмах.

Сама жизнь превращается в череду удачных и неудачных моментов, у которых словно нет предыстории и какого-то будущего. Теперь человек привыкает планировать на короткий срок, избегая долгосрочных целей. Постоянная смена места работы и даже профессии уже мало кого удивляет. Как и перемещение с места на место в поисках наиболее подходящей страны для проживания. Все может меняться в течение одного года, месяца и даже дня.

У современного человека столько вариантов заполнить свое время, что он испытывает страх упустить возможности (выгоду). Многообразие стимулов и доступность разных конкурирующих способов времяпровождения становятся еще одной причиной внутреннего напряжения, выражающегося в постоянном беспокойстве: «А вдруг я что-то упустил!» Из этого навязчивого состояния может родиться ощущение, что в какой-то момент был сделан неправильный выбор. Человек убеждает себя в том, что он упускает какие-то возможности, пока все остальные совершают правильный выбор и улучшают свою жизнь.

Утрированные истории успеха в социальных сетях и использование смартфонов как таковое становятся источником стресса и хронического беспокойства человека, что с ним что-то не так. Согласно исследованиям, страх упустить выгоду связан с чувством неудовлетворенности, которая распространяется как на насущные потребности, так на жизнь в целом. Однако вся эта гонка с ускорением не имеет никакого отношения к росту эффективности, как и культура суеты, имитирующей гиперактивность. Философ Ричард Сеннет, описывая современного человека, отмечает его гибкость и постоянное стремление обнулять собственный опыт. Мы все время переключаем внимание, решаем различные задачи, ставим новые цели и планируем будущее на короткие дистанции, но не способны ощутить, что чего-то уже достигли.

Жизнь как опыт происходящего сейчас оказывается всего лишь условием и ресурсом для чего-то более важного, что случится в неопределенном будущем.

В радикальном изменении жизни современного человека наряду с ускорением процессов, многозадачностью и культом скорости задействованы новейшие технологии. Недавно мне попался чат-бот на основе современных нейросетей — психолог Сабина. Я задал ей вопрос, как справиться с выгоранием. Среди рекомендаций были советы равномерно распределять рабочие задачи и отдых, уделять внимание общению и своим хобби, а также заботиться о себе. По мере конкретизации запросов и усиления драматизма («Выгорание уже на последней стадии, SOS!») Сабина начала предлагать ежедневно заниматься йогой, совершать утренние прогулки на природе, делать расслабляющие массажи и дыхательные упражнения, но при этом среди поддерживающих фраз вроде «Я понимаю, что это очень тяжело» мелькали и такие, как «Я уверена, вы сможете справиться» и «Все равно нужно двигаться дальше».

Это «нужно двигаться дальше» — насмешка над выгорающим достигатором. И скрытое внушение, что после того, как ты придешь в себя, тебе предстоит вновь встать в строй «иногда устающих», но продолжающих двигаться вперед «предпринимателей самих себя». И никого не интересует твое психологическое самочувствие и то, что «батарейка на нуле». Надо собрать волю в кулак, натянуть улыбку, включить внутреннего стоика — и вперед, к новым вершинам. Даже приложение «Здоровье» на смартфоне не просто помогает измерить пульс, давление и уровень стресса, но и навязчиво мотивирует: «Ваш уровень энергии в норме. Самое время поставить новую цель и двигаться к ней!» Использование подобного словаря в техниках самопомощи настолько распространено, что давно никого не удивляет и кажется нормой. Помогая современному человеку решить ментальные проблемы, подобные устройства в то же время подталкивают его вести жизнь амбициозного «предпринимателя самого себя».

В ХХI веке технический прогресс предлагает нам решения на все случаи жизни. Мы привыкли, что можем в любой момент связаться с кем-то из друзей или коллег посредством мобильного телефона, позвонив или отправив сообщение. Умберто Эко шутил, что финал «Доктора Живаго» Пастернака был бы иным, будь у главных героев смартфоны. Время проводных дисковых телефонов давно прошло, и зумерам не понять трагизма звенящего в пустом доме телефона, когда некому поднять трубку.

Постоянная подключенность к сети стала нормой и напрямую связана с тем, что человек чувствует, как мыслит, принимает решения и проводит время. Вынужденное отключение от интернета может вызвать сильную тревогу, а выход новой песни любимого певца — столь же сильную радость во время прослушивания ее на том же смартфоне.

Прежде чем говорить о роли новейших технологий в контексте заботы современного человека о себе, важно разобраться, в каких отношениях находятся общество и технологии. Автор книги «Реконфигурация отношений человек — машина» социолог Люси Сачмен использует выражение «человеко-машинная конфигурация» для обозначения нашего постоянного взаимодействия с различными устройствами. Если посчитать, сколько различных устройств (от электрочайника и стиральной машины до автомобиля и цифровых гаджетов) и сколькими способами мы используем в течение дня, станет понятно, что выражение, предложенное Сачмен, не является метафорой или странным научным концептом.

Недавний бум нейросетей ознаменовал появление совершенно нового способа отношений между людьми и инновационными технологиями. Возможности искусственного интеллекта одновременно восхищают и страшат современного человека. Одно дело — сгенерировать текст или забавную картинку по описанию, а другое — ожидать, что новые технологии приведут к всплеску безработицы и снижению заработной платы у людей самых разных профессий — от юристов и копирайтеров до психологов и работников креативной индустрии.

Превращение жизни человека в экономический проект с постоянной озабоченностью доходом и наращиванием личной эффективности можно рассматривать как определенную технологию производства. Яркий пример — дорогие бренды одежды. Если мы заглянем в социальные сети самых известных мировых брендов вроде Guicci и Louis Vuitton, то увидим множество фотографий элегантных мужчин и женщин. Рекламные ролики и промоакции супербрендов будут демонстрировать нам красивую и дорогую жизнь людей, красующихся в одежде именно этих брендов.

Для лучшей иллюстрации обратимся к примеру известного американского семейства Кардашьян, ставшего для многих инфлюэнсеров каноническим примером семьи, превратившей свою жизнь в производство трендов и брендмейкинг. Все, что делает мамаша Кардашьян и ее чада, становится вирусным трендом. Стоит им накачать ягодицы, и по всему миру растет запись на пластические операции по увеличению форм. А вот они красят свое жилище в бежевый цвет, рассказывая о психологической пользе такого дизайна, и в соцсетях возникает армия «бежевых мам», подражающих Кардашьян. Эти и множество других историй из жизни звездного семейства влияют на тренды в производстве одежды, средств по уходу за телом и в дизайне домашнего интерьера. Это реальная жизнь, организованная как прибыльное предприятие, обернутое в технологию инфлюэнс-маркетинга.

Французский социолог Марсель Мосс в начале ХХ века использовал выражение «техники тела», которое означает определенные способы использования своего тела в качестве инструмента. Если взять совсем простые примеры, то это могут быть какие-либо занятия спортом или фитнесом. Вот вы приходите в спортивный зал, и тренер контролирует выполнение вами того или иного упражнения на тренажерах, чтобы вы избежали травмы и достигли ожидаемого результата.

Существует широкий спектр литературы о ментальном здоровье в жанре «как сделать то-то».

Как стать счастливым, как избавиться от тревоги, как повысить самооценку — везде предлагаются определенные инструменты и техники самопомощи, благодаря которым человек сможет перестроить свою жизнь, овладеть новыми навыками и практиками саморазвития.

Когда Мишель Фуко в своих книгах и поздних лекциях говорил о «техниках себя», то подразумевал различные аскетические практики античных и раннехристианских мыслителей, включавшие организацию повседневной жизни как на физическом, так и на духовно-психологическом уровне. Популярный в предпринимательской среде стоицизм как раз предлагает целый ряд рациональных методик улучшения самодисциплины, которые удачно вписываются в достигаторский образ жизни. Однако их утрированная трактовка категорически противоречит изначальному посылу философов-стоиков, духовным идеалом которых были безмятежность, отказ от суеты и жизнь в гармонии с природой.

В самом известном труде стоического мудреца Сенеки «Нравственные письма к Луцилию» представлена серия рекомендаций по организации личного времени (не случайно в блоге главного тайм-менеджера всея Руси Глеба Архангельского можно встретить отсылки к творениям этого философа). Необходимость упорядочить свое время, по мысли Сенеки, связана с тем, что обычный человек, не связывающий свою судьбу с философией, «растрачивает время», которое у него «постоянно крадут»: «…Ведь наибольшую часть жизни тратим мы на дурные дела, немалую — на безделье, и всю жизнь — не на те дела, что нужно» (из 1‑го письма). Тот образ жизни, который предлагает своему товарищу Сенека, должен быть бегством от дурных дел и занятостью именно теми делами, которые определенным образом организуют (упорядочивают) повседневность того образа жизни, который носит имя «философского».

Уже здесь мы усматриваем отличие «философской жизни» от жизни «как все». Сенека риторически вопрошает: «Укажешь ли ты мне такого, кто ценил бы время, кто знал бы, чего стоит день, кто понимал бы, что умирает с каждым часом?» И сам дает ответ: «Поступай же так, мой Луцилий, как ты мне пишешь: не упускай ни часу». Подобные рекомендации включают целый список «техник себя», позволяющих человеку, желающему жить в соответствии с этими наставлениями, вести стоический образ жизни.

Однако практики и «техники себя», подобные стоическим, — не тот путь, который выбирает выгорающий достигатор, в своем чрезмерном энтузиазме он достигает не целей, а саморазрушения.

Мотивационные тренеры, коучи «успешного успеха» и прочие амбассадоры «культуры суеты» своими речами и наставлениями вынуждают адептов этой идеологии относиться к своему телу, внутреннему миру и всему, что они имеют, исключительно как к ресурсу, но такое отношение разрушает подлинную систему ценностей. Важно понимать, как работают «техники себя» в современном «обществе достижений» и каким образом они превращают человека в «выгоревшего супергероя». Для этого надо прояснить ряд особенностей нашего взаимодействия с цифровой средой.

Любые технологии не являются чем-то ценностно нейтральным, это не что-то в духе «ножом можно хлеб резать, а можно и человека убить». Наивный обыватель воспринимает новые технические устройства исключительно как средство улучшить жизнь и помочь оптимизировать время. Вот вы включаете стиральную машину, и вам уже не нужно прибегать к изнурительной ручной стирке, а теперь вызываете такси через мобильное приложение и быстро добираетесь до нужного места. Подобные примеры, несомненно, вселяют исключительно оптимизм. Но в современном цифровом мире отношения людей и технологий гораздо сложнее.

Мой основной тезис таков: современный человек в ипостаси «предпринимателя самого себя» и гиперпотребителя превращается в проектируемую форму жизни, в которую интегрируются самые разные идеи, смыслы, нарративы и «техники себя», укрепляющие идеологические позиции позднекапиталистического способа принуждения человека жить в согласии с коллективной формой религиозности достигаторов.

В 2018 году философ и социальный психолог Шошана Зубофф опубликовала большое исследование под названием «Эпоха надзорного капитализма», в котором описала, как крупные платформы вроде Google и Facebook активно используют алгоритмы цифрового наблюдения за поведением людей в интернете, а затем продают данные рекламодателям и формируют портрет потребителя.

Не будем вдаваться в детали, ведь вы это можете наблюдать в своей жизни. Например, вбиваете запрос в поисковике и затем видите соответствующую ему контекстную рекламу. Или ютьюб предлагает музыку и другой контент в соответствии с тем, что вы смотрели ранее. С субъективной точки зрения обывателя, он просто что-то смотрит или читает, заходя в интернет со смартфона. Но с точки зрения эпохи «больших данных» каждого из нас непрерывно «оцифровывают» для того, чтобы впоследствии предлагать рекламу тех продуктов, которые нас могут заинтересовать. Алгоритмы определяют, что мы должны смотреть, читать, покупать, и т. д. Выглядит как антиутопия в духе сериала «Черное зеркало».

Помимо алгоритмов изучения поведенческих данных существуют более целенаправленные технологии проектирования потребительского опыта (customer experience design).

Недавно супруга показала мне серию роликов, где парень модельной внешности в эпатажно-ярком наряде прогуливался под эффектную музыку по улицам разных городов мира. Костюм был в стиле сериала «Острые козырьки», только ярко-красного цвета с принтом в духе Матисса. Парня восхищенно или недоумевающе разглядывали люди. В какой-то момент он останавливался рядом с молодым человеком или девушкой, молча приглашая их принять участие в его перформансе. И вот они уже идут вместе, привлекая всеобщее внимание и превращая улицы городов в подиум.

Если перевести на язык современного маркетинга, инициатор этих уличных показов выступает в роли трендмейкера, то есть человека, создающего модные тренды. И вся серия роликов является промоакцией для продажи этой экстравагантной одежды. Суть концепции в создании ажиотажа и вовлечении потребителей в «продающий» перформанс. Фактически это первые шаги в формировании определенного потребительского опыта через создание микротренда в социальных сетях.

Современные технологии создания потребительского опыта тесно связаны с формированием трендов в той или иной сфере. Обывателю может казаться, что какая-то одежда или аксессуары становятся популярными неожиданно, но в реальности создание трендов крупными производителями и мегабрендами — это кропотливый труд армии маркетологов, рекламщиков, копирайтеров, фотографов, дизайнеров и других специалистов, работающих в этой сфере.

Например, Институт цвета Pantone — подразделение компании Pantone, исследующее влияние цвета на психологию человека и прогнозирующее цветовые тенденции. Так, цветом 2024 года стал воздушный персиковый (Peach Fuzz). В самом институте его описывают при помощи ряда эмоциональных ассоциаций: «теплый уютный оттенок, подчеркивающий наше стремление к единению с окружающим миром». Институт активно анализирует цветовые предпочтения людей по всему миру. Большое количество сотрудников следит за модными коллекциями прошлых лет, выставками и арт-проектами, потребительскими предпочтениями в одежде в самых крупных городах развитых стран.

Что это значит для мира моды? Появление новых линеек одежды в брендовых магазинах, на модниках и модницах всего мира, в которой обязательно будет использоваться этот цвет. Журналы и инфлюэнсеры станут создавать поток прогревающего контента, чтобы привлекать внимание людей к этой цветовой гамме. Она будет встречаться повсюду: в одежде, интерьере, на модных показах и выставках.

Важно подчеркнуть, что основная задача производителей — максимально привлечь потребителей. Прочая красивая риторика о ценностях, глубокомысленные рассуждения о гармонии человека с окружающим миром в эпоху нестабильности и хаоса не более чем эстетическое дополнение к основной задаче — продавать товары и услуги.

В этом ключе инфлюэнс-маркетинг, образы в социальных сетях, сетевые и реальные события, имеющие отношение к продвижению продукции, будут лишь техническим сопровождением, основанным на том самом «проектировании потребительского опыта».

В книге «Реальна ли стена фильтров?» современный исследователь цифрового пространства Аксель Брунс пишет, что алгоритмы настраивают виртуальную среду под предпочтения пользователей, а пользователи в свою очередь все чаще делают выбор на основе того, что предложено алгоритмами. На этом фоне возникает феномен «петли обратной связи». В результате реальный выбор существенно сужается.

Приведу пример из своего небольшого опыта работы маркетологом во франшизе фастфуда Cinnabon. Мы проводили анкетирование среди посетителей кафе, на основе которого формировали словарь для рекламных кампаний, максимально приближенный к эстетическому вкусу потребителя. Несмотря на то что это американская сеть, у большинства людей сладкие булочки с корицей ассоциировались с уютными европейскими кафе, какие можно встретить в Париже или Милане. Обыгрывание этих образов и ассоциаций в социальных сетях создавало узнаваемость и притягательность с опорой на ценности и ожидания посетителей. Фактически поведенческая психология потребителей и анализ наиболее частых ответов позволили улучшить взаимодействие персонала с потребителями, внести коррективы в дизайн и в рекламу в социальных сетях.

В тот же период жизни я побывал на форуме по маркетингу, где вживую слушал Арсена Даллакяна, позиционировавшего себя как поведенческого маркетолога № 1 в России. Приятно было узнать, что он тоже кандидат философских наук. Его речь была посвящена не кейсам и лайфхакам для провинциальных маркетологов, а принципам поведенческой нейробиологии в работе с потребительским опытом, фактически философии современного маркетинга. Основная мысль заключалась в том, что, в отличие от работы с «большими данными» посредством цифровых алгоритмов, поведенческий маркетинг использует «малые данные» (small data) для большей персонализации и построения того, что называется «карта путешествия потребителя» (customer journey map). Это крайне важное для дальнейших рассуждений понятие, означающее визуальное отображение всех этапов взаимодействия человека с тем или иным продуктом от увиденной рекламы и рекомендаций модного блогера до принятия решения о покупке и обращения в службу поддержки, если товар не оправдал ожиданий.

Если мы представим интернет как огромный маркетплейс (что недалеко от истины), то все происходящее в нем фактически является функционированием бесчисленного множества подобных карт и маршрутов, созданных маркетологами и брендменеджерами с использованием технологий «надзорного капитализма». Это неявные, часто скрытые действия, побуждающие человека совершить покупку товаров или услуг. Например, в комедийно-драматическом сериале «Белый лотос» действие происходит в курортных отелях. Красивые экзотические пейзажи привлекли внимание миллионов зрителей, а рекламная кампания, развернутая HBO, сформировала новый тренд массового туризма. Этот феномен уже получил название «эффект „Белого лотоса“».

В опросе, проведенном American Express, 70% путешественников — представителей поколения Z и миллениалов говорят, что сериал вдохновил их отправиться в путь. Его влияние почти так же велико, как и социальных сетей: 75% респондентов признаются, что отправились в путешествие по тем местам, о которых ранее писали их друзья или блогеры.

Первый сезон был снят на Гавайях, в Вайлеа, курорте Four Seasons Maui, а второй — в залитых солнцем приморских окрестностях еще одного отеля Four Seasons, дворца Сан-Доменико в сицилийском Таормине. Желающие посетить места съемок массово бронировали номера в отелях, повышая тем самым популярность курортов и укрепляя бренд компании Four Seasons.

Феномен «Белого лотоса» является лишь одной из ярких версий сет-джеттинга, то есть кинотуризма. Ходят слухи, что правительство Таиланда, где будет сниматься третий сезон сериала, активно финансирует съемки, чтобы увеличить поток туристов.

Все вышесказанное имеет отношение к технологиям проектирования потребительского опыта и тем «техникам себя», которые формируют модель «предпринимателя самого себя» и косвенно — маршрут трагического путешествия выгорающего достигатора. Техники управления собой (self-management) на поверку оказываются технологиями «проектирования потребительского опыта» (customer development).

Давайте представим начинающего достигатора, стремящегося к «успешному успеху» и богатству. Он готов работать на себя и не хочет вкалывать «на дядю». У него есть какой-то стартовый капитал, или же он готов пуститься во все тяжкие и брать кредиты на обучение, создание личного бренда и его продвижение, приобретение полезных навыков и на тренинги личностного роста, цель которых — «открыть денежную чакру». К его услугам самые разные эксперты и средства для самопомощи. Но все вышеописанное является формами потребления различной информации, услуг и контента, которые якобы помогут ему профессионально развиваться и впоследствии получать доход. Прохождение очередного курса как форма потребления информации является с когнитивной точки зрения рабочим процессом, но также и потребление развлекательного или иного контента — «работа для мозга», а не досуг.

Книги, курсы, блогеры, эксперты, приложения для майндфулнес, йога, фитнес, туризм, ретриты, развлекательный контент в соцсетях — все это якобы обеспечивает баланс производства и потребления и помогает управлять распределением жизненной энергии для работы и досуга.

Иллюзорность ожиданий заключается в том, что все это уже включено в customer development, программы по самопомощи и прочие навязанные техники «производства себя», нацеленные на создание идеологически правильного человека, стремящегося к счастью и успеху и делающему все возможное и невозможное для их достижения.

В этом аспекте self-management предполагает высокий уровень самоорганизации, включающий целенаправленное поведение, сопровождаемое ростом личной продуктивности в решении экономических задач. Современному человеку-достигатору предлагаются различные инструменты для раскрытия когнитивного потенциала — от полезных привычек и книг по самопомощи до образовательных программ «обучения в течение всей жизни» и услуг экспертов-консультантов. Все это необходимо для того, чтобы идеологизированный образ проактивного достигатора был принят в качестве единственного способа самоидентификации. Управление стрессом, умение распределять время и задачи так, чтобы исключить прокрастинацию и другие препятствия на пути к успеху и счастью, — основа высокоорганизованного «предпринимателя самого себя», усвоившего идеологию «жизни как непрерывного бизнес-проекта».

Слово self в контексте селф-менеджмента не имеет отношения к реальному субъекту, который осознанно выбирает, кем и как он хочет быть. Это скорее особый способ позиционирования себя в качестве продукта (по аналогии с историей Алексея Жидковского, которую я рассказывал выше). Это абстрактная схема, подобная идеализированному «я», описанному психоаналитиком Карен Хорни в книге «Невротическая личность нашего времени» и которая, по мысли автора, подобна «сокровищнице, начиненной динамитом». Конструирование и self-управление в контексте социальных и частных «практик себя» осуществляется с использованием инструментов поведенческого маркетинга, принуждающих человека двигаться по заранее заготовленному маршруту потребления — от выбора цвета одежды до места отдыха. Память, внимание, чувства, воля, публичная и приватная активность человека либо подчинены логике построения «персонального бренда» с дальнейшей его монетизацией, либо привязаны к «выбору без выбора» в потреблении товаров и услуг.

Читайте также

Стать самим собой. Философия как искусство самоформирования

Все эти карты путешествий потребителя, глубинные интервью, отслеживания цифровых следов и прочая активность имеют одну цель — создать потребителя по образу и подобию продукта, а также проследить или проложить маршруты его квазипутешествий в потреблении иллюзий. При таком раскладе за маской высокоэффективного достигатора скрывается все тот же потребитель, который наивно верит, что выбирает свой стиль жизни. Череда незаметных и неявных стимулов создает иллюзию предсказуемости и уберегает современного человека от экзистенциальных тревог и рисков. Это безопасная траектория движения, состоящая из расставленных психологических ловушек в стиле слогана «То, что ты любишь» безвременно покинувшего территорию РФ McDonald’s.

Спроектированный человек-потребитель вписан в стратегическое развитие продуктов и трендов, рутинная предсказуемость которых создает комфортную среду из заранее спланированных покупок, туристических поездок и других псевдособытий, превращающих существование человека в принудительное путешествие в гигантском оцифрованном гипермаркете IKEA. В этом «новом дивном мире» спланированные на годы вперед модные тренды, инновации, изменяющие бизнес-модели, открытие новых рынков ничего принципиально не меняют. Все подчиняется логике количественного измерения, для чего-то не вписанного в контекст купли-продажи — места нет.

Фактически все рассмотренные в этой и прошлых главах идеи и кейсы наглядно демонстрируют, какие факторы формируют выгорающего достигатора. Погоня за эффективностью, безудержное стремление к счастью, красоте и фальшивым идеалам достигаторства приводят к выгоранию. Нам предстоит распутать этот клубок явлений и процессов, чтобы обрести надежду на иную жизнь, другие отношения с собой и людьми.