Секс-позитивная терапия: почему американские психотерапевты перестают «лечить» практикующих полиаморию

Лейле тридцать с небольшим, и она — «нижняя». Вот уже пять лет она посещает психотерапевта, к которому впервые обратилась, когда развелась с мужем и начала экспериментировать с доминированием.

Предыдущий терапевт уверяла Лейлу, что ее подход к лечению БДСМ-позитивный — что, по мнению Лейлы, было крайне важным для ее эмоционального благополучия и выздоровления. Однако на деле Лейла не чувствовала терпимого отношения к ее сексуальности.

«Мой партнер очень помог мне снова встать на ноги, всегда поддерживая меня эмоционально, а когда мне это было нужно — и выполняя свою доминирующую роль, — говорит она. — Но когда я обсуждала с терапевтом свой фетиш, она говорила, что мой „верхний“ контролирует меня. Как только мне стало ясно, что она осуждает мои предпочтения в сексе, я перестала ей что-либо рассказывать. Я никогда не стыдилась того, что я сабмиссив, и не собиралась меняться. Слава богу, что я обратилась к терапевту не из-за проблем в сексуальной жизни, иначе эмоциональный ущерб мог бы быть намного более серьезным».

Отношение общества к разным сексуальным идентичностям постепенно становится более терпимым. На этой волне психотерапевты всё чаще начинают позиционировать свои услуги как секс-позитивные. Некоторые из них действительно компетентны, другие же просто хотят воспользоваться растущим спросом на БДСМ-позитивную терапию.

Большинство терапевтов из второй категории не обладают достаточными знаниями и склонны рассматривать нетрадиционные сексуальные практики исключительно как отклонение от нормы и признак психических расстройств, утверждает журнал «Психология сегодня».

Количество разновидностей БДСМ велико, и каждая из них имеет свои нюансы. А это означает, что, если клиент обращается к терапевту по поводу своей сексуальности или сексуальность является второстепенной проблемой, для него нужно подбирать соответствующее лечение.

Поскольку БДСМ-практики основаны на обмене властью, терапевты часто патологизируют такое поведение, хотя в большинстве случаев это здоровые и позитивные формы сексуальных отношений. Даже если клиент обеспокоен влиянием своих сексуальных предпочтений на его душевное здоровье, это не значит, что он страдает психическим расстройством.

Если клиент спрашивает: «Почему меня привлекает полиамория?», а терапевт не в состоянии ответить на этот вопрос, клиент чувствует себя непонятым, начинает сомневаться в себе и чувствует стыд, объясняет терапевт Андреа Глик. По ее словам, терапевтам, лечащим БДСМ-клиентов, нужно понимать, что БДСМ — это не обязательно реакция на пережитую травму или насилие и что такие отношения доминирования и подчинения основаны на взаимном согласии.

Как терапевты обманывают клиентов, обещая БДСМ-позитивное лечение

Проект «Принципы клинической практики в работе с БДСМ-клиентами» выделяет три типа терапевтов:

• БДСМ-позитивный (имеет минимальный уровень осведомленности и не патологизирует БДСМ);
• БДСМ-осознанный (имеет опыт работы с БДСМ-клиентами, знаком с практиками и идеями БДСМ-культуры);
• БДСМ-осведомленный (положительно относится к БДСМ и понимает, когда в лечении клиента нужно сосредоточиться на его сексуальных предпочтениях, а когда это лишь второстепенный аспект проблемы). БДСМ-осведомленный терапевт знает, что основанные на взаимном согласии БДСМ-практики не мешают полноценно жить и работать.

Терапия сексуальных расстройств впервые возникла благодаря культурному сдвигу в сторону более открытого обсуждения секса, который произошел через сто лет после того, как знаменитые исследователи Уильям Мастерс и Вирджиния Джонсон начали изучать сексуальность. Именно Мастерс и Джонсон в 1960-х годах разработали терапевтические техники, которые применяются по сей день.

Их подход отражал традиционный взгляд на отношения: цисгендерный и гетеросексуальный, поэтому сегодня их часто критикуют за отказ от лечения гомосексуальных клиентов и за исследование сексуального поведения в лабораторных условиях.

«Терапия сексуальных расстройств — по-прежнему молодая дисциплина», — объясняет терапевт Джамила Доусон, которая специализируется на лечении полиаморов, ЛГБТ- и БДСМ-пациентов. Спустя 60 лет после своего появления область всё еще развивается.

Посещение терапевта со схожим сексуальным опытом идет на пользу клиенту, считает Глик.

«Как квир-терапевт и квир, которая сама ходит к квир-терапевту, я считаю важным, чтобы терапевт и пациент имели одинаковые взгляды на сексуальность, — говорит она. — Это верно и в отношении других форм сексуальности. Само собой, терапевт и клиент — разные люди, однако каждая форма сексуальности связана с определенными трудностями и нюансами».

У каждого клиента и каждого терапевта есть определенный сексуальный опыт. «Для терапевта крайне важно осознавать свои предубеждения и исследовать собственную сексуальность», — говорит Доусон. Предрассудки не должны мешать терапевту в оценке поведения, не связанного с сексуальностью клиента.

По словам секс-просветителя Джиманекии Эборн, «люди приходят к терапевту в нервном состоянии, готовые занять оборонительную позицию».

«Возможно, вашему клиенту стоило огромных усилий решиться и прийти на прием, а вы даже ничего не знаете о его идентичности. Нельзя обманывать человека, говоря, что он приходит в безопасное место», — добавляет она.

Если терапевт не осведомлен о всех нюансах и практиках определенной сексуальной субкультуры, он может навредить своему клиенту. Двадцатилетняя полиаморка Зои считает, что именно так было в ее случае:

«Один из важнейших аспектов полиамории для меня — это самостоятельность всех участников таких отношений, но моя терапевт настаивала на определенных правилах. Она не понимала, что предложенная ею система вето противоречит духу этической немоногамии».

Зои также насторожило то, что, по словам ее терапевта, многие другие ее клиенты, которым удалось построить успешные полиаморные отношения, следовали «правилу одного пениса» (это правило запрещает женщинам — но не мужчинам — иметь нескольких партнеров).

«Она постоянно говорила о том, что некоторые из ее клиентов-полиаморов занимаются сексом с разными партнерами, но эмоциональную связь имеют лишь с одним. А я думала по себя: „Да это же открытые отношения, а не полиамория!“ Я понимала, что она меня не слышит», — говорит Зои.

Как найти БДСМ-позитивного терапевта

С каждым днем появляется всё больше возможностей найти БДСМ-осведомленных терапевтов, которые одобряют здоровые и основанные на согласии БДСМ-практики.

Как только Лейле стало ясно, что она не найдет понимания у своего терапевта, она решила обратиться за помощью к кому-нибудь другому.

«Я нашла моего нынешнего терапевта в каталоге БДСМ-позитивных терапевтов Национальной коалиции за сексуальную свободу, — рассказывает Лейле. — Она специализируется на разных сексуальных идентичностях, и с ней мое лечение проходит совершенно иначе, ведь она понимает, что подчинение моему „верхнему“ — это важная часть моей жизни».

В 2010 году группа терапевтов, которые помогают людям, столкнувшимся с сексуальной стигматизацией, разработала руководство по работе с разными сексуальными идентичностями. Ознакомиться с ним можно на этом сайте.

Эборн говорит, что «терапия сексуальных расстройств развивается и стремится понять разные идентичности, в том числе БДСМ. Но в то же время дисциплина остается очень консервативной, а большинство терапевтов по-прежнему белые. Те, кто препятствует расширению области, должны наконец признать, что имеют недостаточно знаний, и понять, что работы хватит всем».

У терапевтов есть обязанность предоставлять качественные услуги своим клиентам. Это значит, что они должны осознать собственные предрассудки в отношении БДСМ, понять, как они могут повлиять на их отношения с клиентами, и взяться за изучение материалов, посвященных разным идентичностям.

И самое главное, терапевты должны быть достаточно осведомленными, чтобы понимать, когда БДСМ-практики и фантазии их клиента имеют непосредственное отношение к причинам, по которым тот обратился к ним, а когда они являются просто способом самовыражения в сексе.