«Многоуважаемый шкаф». Шкафландия в искусстве от Нарнии до Чехова

Друг и учитель

В своем пародийном учебнике «Квартироведение» Григорий Остер посвящает шкафам целую главу. В частности, он пишет:

«Очень жаль, что нельзя, сидя верхом на шкафу, прокатиться по коридору или даже улице. То-то бы удивились водители автобусов и грузовиков, если бы вы, похлопывая шкаф по затылку какой-нибудь вешалкой, выехали на нем из своего двора.

Осторожно переступая через взволнованных милиционеров, шкаф неторопливо нес бы вас в сторону школы, а вы, сидя наверху, только и подбирали бы по дороге опаздывающих одноклассниц. Слава Богу, места на шкафу хватит им всем».

К сожалению, это всего лишь мечты. Но сами по себе теплые отношения со шкафом — вовсе не выдумка писателя-юмориста. Многие хорошо помнят обращенный к шкафу монолог Гаева из пьесы Антона Чехова «Вишневый сад»:

«Дорогой, многоуважаемый шкаф! Приветствую твое существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости; твой молчаливый призыв к плодотворной работе не ослабевал в течение ста лет, поддерживая в поколениях нашего рода бодрость, веру в лучшее будущее и воспитывая в нас идеалы добра и общественного самосознания».

В статье Инны Осиновской «Поэтика вещей: шкаф» этот отрывок и связанные с ним значения комментируются следующим образом:

«Чеховский „многоуважаемый шкаф“ — очеловеченный предмет мебели, символический идеолог старого мира, хранитель ценностей, свидетель прошлого, учитель <…> Образ шкафа как хранителя прошлого весьма популярен у писателей <…> Полки — вместилища для воспоминаний, а сами воспоминания — это вещи, но только не обязательно символические <…> а вполне полезные; это вещи, которыми пользуются, которые покупают, — платья, костюмы, туфли. В романе Кристин Орбэн „Шмотки“ каждая „шмотка“ — воспоминание: о встрече с мужчиной, о важном событии в жизни, о вкусном ужине или приятном вечере. „Я сохраняю все шмотки, сопровождавшие меня в определенные моменты жизни, это дарует мне право пересматривать их, сидя на полу в моей гардеробной под кровом плечиков и воспоминаний“».

Интересно, что процитированный роман «Шмотки» напоминает в исследуемом аспекте сборник рассказов «Чемодан» Сергея Довлатова. Каждая вещь из старого фанерного чемодана, который вместе с авторским альтер эго отправился в эмиграцию — память о каком-нибудь трагикомическом эпизоде из жизни в Советском Союзе. А находится этот чемодан в шкафу, куда жена героя иногда отправляет в наказание их сына.

То есть это одна из клеточек шкафной памяти, которая в то же время по причуде детской логике становится оберегом от темноты и замкнутого пространства.

Ребенку нестрашно быть в шкафу — ведь там обитает папин чемодан.

«Однажды моя жена, выведенная из терпения, крикнула:
— Иди сейчас же в шкаф!
Сынок провел в шкафу минуты три. Потом я выпустил его и спрашиваю:
— Тебе было страшно? Ты плакал?
А он говорит:
— Нет. Я сидел на чемодане.
Тогда я достал чемодан. И раскрыл его. <…>
И тут, как говорится, нахлынули воспоминания».

Конечно, воспоминания могут быть разными, и если они совершенно не радуют, то и дружбы со шкафом не получится. Супруга лирического героя песни «Моя квартира» группы «Чайф» подобно героине «Шмоток» обожает пополнять гардероб. Делает она это исключительно на деньги мужа, поэтому для него вещи из шкафа — собрание триггеров, напоминающих о бессмысленных, с его точки зрения, тратах. Вот он и поет:

«Самый страшный монстр — это шифонер.
Он опустошает мои карманы, и жена его агент.
В его огромном брюхе пыльно и темно. Темно.
Я кормлю его регулярно — в нем шмоток полно».

Писали о шкафах не только современные стихотворцы, но и классики. Посвящение, практически оду шкафу, создал Артюр Рембо. Его «Шкаф» венчается трехстишьем, с которым, пожалуй, согласились бы все, кого мы цитировали выше:

«О шкаф былых времен! Историй всяких кучу И сказок множество хранишь надежно ты За этой дверцей, почерневшей и скрипучей».

Убежище и тайник

Снова обратимся к «Квартироведению» Остера. Есть там еще и такие замечательные слова:

«Приятно войти в шкаф ранним сентябрьским утром сразу после завтрака и, вместо того чтобы тащиться в школу, подремать на чем-нибудь мягком в уютном уголке, пока потрясенные твоим внезапным исчезновением родители в безуспешных поисках переворачивают вверх дном всю квартиру.

Не бойтесь: верный четвероногий гигант никогда не выдаст своего маленького друга».

И вновь Григорий Бенционович попадает не в бровь, а в глаз: наверняка у каждого из нас есть знакомый, который в детстве по тем или иным причинам избегал реальности в пространстве шкафа.

Вспомним, к примеру, драму «Страна в шкафу» (1991) Рады Бхарадвадж. Главную героиню, детскую писательницу из неназванной тоталитарной страны, подозревают в антигосударственной деятельности. Спецслужбы считают, что ее новая, отчасти автобиографическая книга «Страна в шкафу», направлена против режима. Насколько правомочны их подозрения, можете судить сами по краткому содержанию повести, которое писательница озвучивает на допросе:

«„Страна в шкафу“ — это история про девочку, которую мать запирает на целый день в шкафу. Девочка представляет, что у нее в шкафу друзья. И там можно замечательно провести время с друзьями. И шкаф превращается в солнечный луг с волшебными животными и цветами. Когда мать должна вернуться с работы, симпатичный петух, который на самом деле всего лишь нарисован на шарфе, предупреждает ее. Она возвращается обратно к вешалкам, сидит тихо, как мышка, и ждет, когда мать выпустит ее из шкафа».

А прячутся ли в шкафах взрослые? Конечно — если есть «человек в футляре», почему бы не быть «человеку в шкафу».

Так, интеллигентный агорафоб из мультфильма «Шкаф» (1971) Александра Хржановского покупает огромный шкаф, который оказывается вполне подходящим местом для жизни. Мужчина переносит туда все необходимое и плотно закрывает за собой дверь.

Ну, и, разумеется, кто не слышал хотя бы один из множества анекдотов о любовнике, который, чтобы избежать встречи с обманутым мужем, использует шкаф. Понятно, что герои подобных историй предпочитают шкафы не только из-за того, что это наиболее комфортная среда для застигнутого с поличным сластолюбца, но и потому что исследуемый нами предмет мебели — символическое хранилище всякого рода секретов.

Здесь сама собой приходит на ум идиома «скелет в шкафу», означающая нечто тайное, что по тем или иным причинам не должно стать явным. Примечательно, что понимать ее можно и в буквальном смысле — обитатели шкафов в произведениях искусства не всегда бывают живы.

В черной французской комедии «Летающий шкаф» (1948) тетя главного героя после внезапной смерти во время перевозки мебели «путешествует» по Парижу, не покидая шкафа. Племянник пытается разыскать тело, но все без толку — в итоге персонаж Фернанделя лишь собирает дома коллекцию одинаковых шкафов. Запоминается его проникновенный монолог в финале фильма: раз за разом герой повторяет, что мир вокруг переполнен шкафами.

А в британской комедии абсурда, известной благодаря невероятно длинному названию — «Папа, папа, бедный папа, ты не вылезешь из шкафа, ты повешен нашей мамой между платьем и пижамой» (1961) — властная любительница путешествий всюду возит за собой мумифицированный труп супруга. Прибывая в очередную гостиницу, она вынимает беднягу из гроба и размещает в стенном шкафу, что порой приводит к разного рода инцидентам — иногда муж вываливается из шкафа в самый неподходящий момент.

Между прочим: что бы ни означало такое выпадение для окружающих, для жителя шкафа (неважно, «любовник» он или «скелет») это всегда потеря жизненно важной защиты.

В повести «Неуловимая коллекция» из цикла «Дети Шерлока Холмса» Валерия Гусева папа-милиционер рассказывает сыновьям, что у него на работе о без особого труда пойманном преступнике принято говорить, что он выпал из шкафа:

«Случилась квартирная кража. Сработала сигнализация. Милиция приехала очень быстро, но вора уже не застала. <…>

Опергруппа стала осматривать квартиру, искать следы. Сняли везде отпечатки пальцев, опросили хозяев и соседей, разработали план розыска преступника. И вот уже к вечеру, когда все устали и стали собираться по домам, вдруг распахнулась дверца шкафа и оттуда выпал… грабитель.

Оказывается, когда приехала милиция, он понял, что удрать не успеет, и от страха спрятался в шкафу. Он сидел и сидел там в полной темноте и в конце концов заснул. А во сне потерял равновесие и вывалился из шкафа. <…>

— С тех пор, — сказал папа, зевая, — когда кому-нибудь из нас удавалось без особого труда или просто случайно задержать преступника, мы всегда говорили: „Ну да, он из шкафа выпал“».

Эта история получает символическое продолжение в финале, но там роли меняются: юный детектив Димка подслушивает разговоры преступников, спрятавшись в шкафу. И тоже в самый ответственный момент оттуда «выпадает».

Инна Осиновская пишет:

«В поэтике шкафа отчетливо присутствует образ смерти, который раскрывается не только через иные миры, находящиеся за его дверями, но и через облик, через его структуру. Шкаф часто выступает как метафора гроба. Как, например, у Г. Г. Маркеса в „Палой листве“: „От маминой головы исходит жаркий, тяжелый запах шкафа, запах прелого дерева, который снова напоминает мне о тесноте гроба. У меня спирает дыхание. Шкаф пахнет мертвым „прелым“ деревом“».

Здесь можно добавить, что традиционный деревянный шкаф — и сам своего рода мертвец, так как сделан из «трупов» некогда живых деревьев. Поэтому совсем не удивительно, что шкаф нередко играет важную роль в мистических сюжетах, о которых пойдет речь далее.

Логово чудовища и сказочная страна

Не перечесть мрачных историй о привидениях и других сверхъестественных существах, предпочитающих жить в шкафу. Если говорить о литературе, можно назвать Буку из рассказа «И пришел бука» Стивена Кинга или боггарта из произведений о Гарри Поттере. Если о кино, то подойдет, скажем, «Монстр из шкафа» (1986), чье заглавие говорит само за себя.

Примечательно, что даже в тех мирах, где фигурируют преимущественно пугающие создания, обитатели шкафов на особом счету. В анимационном сериале «Ночная жизнь мистера Бампа» (1994-1995) все действующие лица, от монстрика-трикстера Бампи до злого робота Деструктора, страшатся Монстра из шкафа — самого крупного, шумного и таинственного из всех. В эпизоде «Hocus Dopus» Бампи, решив добровольно оставить этот мир, не находит ничего лучше, чем отправиться прямиком к шкафу. Почуяв гостя, монстр ревет так жутко, что мистер Бамп задает стрекоча и навсегда оставляет мысли о самоликвидации. В общем, момент показательный.

Любопытно еще и вот что: обосновавшись в шкафу, жилец порой впадает в своего рода зависимость от него, которая играет на руку хорошим героям.

Ведь теперь они точно знают, где его искать, а значит, в случае необходимости, смогут попробовать уничтожить. Именно так поступает героиня страшилки о Черном Тюльпане, которая входит в сборник «Жуткий детской фольклор» Андрея Усачева и Эдуарда Успенского.

Тюльпан, купленный в магазине в качестве маскарадного костюма, превращает маленькую девочку в свою служанку. Время от времени он появляется в квартире и требует еды, а затем «уходит в шкаф». И вот, однажды по радио передали:

« — Девочка, девочка, достань из шкафа костюм Черного Тюльпана и сожги его.

Девочка открыла шкаф. Там висел только костюм, а самого Черного Тюльпана не было. Она бросила его на пол и подожгла. Он весь сразу вспыхнул черным пламенем, кто-то страшно закричал, и девочка потеряла сознание. Когда она пришла в себя, на месте костюма ничего не было. И Черный Тюльпан больше не приходил».

Любителям фантастики и фэнтези хорошо знакомы шкафы, которые внутри гораздо больше, чем кажутся, а населяют их сотни и даже тысячи разнообразных существ — как добрых, так и злых. В первую очередь надо назвать Нарнию из цикла «Хроники Нарнии» Клайва Стэйплза Люьиса. Правда, это государство слишком известно, чтобы говорить о нем много, да и шкаф в этом случае играет роль не вместилища, а портала между мирами. Стало быть, обратимся к менее «громким» примерам.

В 1997 году дети из фильма «Тайное королевство» обнаружили в кухонном шкафу под раковиной целый город, неизвестно каким образом уменьшенный и размещенный между старыми тряпками и бутылками с бытовой химией. Подросткам удается попасть в крохотный мир, где их встречает диктатор, который только и знает, что ставить над гражданами Тайного королевства безумные хирургические опыты. А чего еще ждать от злодея, который прежде всех прооперировал самого себя, удалив из мозга отдел, отвечающий за сострадание?

Мальчугану из видеоигры Pajama Sam: No Need to Hide When It’s Dark Outside повезло больше. Отправившись в шкаф, чтобы сразиться с самой темнотой, которая принимает антропоморфное обличье по имени Мрак (в переводе от «Фаргус») наш герой Пижамчик оказывается в пусть и сумрачной, но все же по-своему прелестной сказочной стране. Несмотря на то, что ее территория огромна, мы можем утверждать, что имеем дело не с порталом, но именно с видоизмененным пространством шкафа.

Повсюду на пути героя встречается разбросанная одежда — в частности, носки, которые ему нужно собирать в корзинку для грязного белья.

Кроме того, его основными соперниками в игре оказываются озлобленные деревья (не потому ли они так сердиты, что олицетворяют собой прежние воплощения шкафов?) Отобрав у Пижамчика его вещи, деревья раскидывают их по стране-шкафу, и герою приходится долго искать их. Примечательно, что если начать игру заново, то носки и потерянные предметы будут все также разбросаны, но уже совершенно в других местах. Беспорядок в шкафу — обычное дело, но он никогда не бывает одинаковым.

Как видим, на шкафной почве сложно выстроить общество, отвечающее идеалам свободы, равенства и братства, а вот разного рода диктатуры и автократии — всегда пожалуйста. Единственное возникающее в памяти исключение — городок-государство разместившийся в вокзальной камере хранения из фильма «Люди в черном 2» (2002). Его граждане симпатичные пушистые коротышки, умудряются сочетать религиозность с плотскими наслаждениями и всегда радушно относятся к незнакомцам. У них есть чему поучиться — возможно, именно поэтому агент Кей в итоге переселил малышей в рабочий шкафчик своего напарника Джея. Ну разве не замечательно: пришел утром на работу, открыл шкаф, а тебе оттуда: «Славься Джей! Славься Джей!»

Религия и вселенная

Если вы досмотрели вторых «Людей в черном» до самого конца, то наверняка помните, что и наша вселенная — не более чем шкафчик среди множества таких же кабинок. Занятная мысль, причем режиссер Барри Зонненфельд не первый, кто решился донести ее до широких масс.

В сатирической комедии «Кингсайз» (1987) Юлиуша Махульского мы наблюдаем за Шкафландией — страной, раскинувшейся в библиотечных ящичках, где проживают крошки-гномы, угнетаемые диктатором по прозвищу Зловредный. Мечта почти каждого шкафландца — однажды вырасти и переехать в мир полноразмерных людей (понятна аллюзия на железный занавес). Даже исполняя гимн страны, гномики не стесняются намекать на подлинное отношение к суровому отечеству:

Нет в мире лучше места,
Чем шкаф любимый мой.
Пусть в нем немного тесно,
Зато тепло зимой.

Коль жизнь тебя зажала
И стиснула в горсти,
Стань просто гномом малым,
Размер свой сократи.

И станет мир беспечен
И радостен вокруг.
Делиться с ближним нечем
И значит ближний — друг.

Добившись, чтобы всему населению Шкафландии предоставили доступ к кингсайзу (эликсиру роста), довольные гномики-революционеры садятся в красивый поезд и уезжают в счастливое будущее.

Но их ждет сюрприз: пресловутый Большой мир оказывается еще одной Шкафландией, на которую через замочную кто-то глядит: видимо мы, зрители.

При этом нельзя быть уверенным, что и за нами в тот момент, пока мы подглядываем за персонажами Махульского, тоже кто-нибудь не наблюдает.

А теперь представьте себе рекурсивную последовательность шкафов, образующих мироздание. О чем она нам говорит? Возможно, о том, что, как гласит первая заповедь шкафизма, «все есть шкаф». А еще, как утверждают шкафисты:

«В начале был лишь шкаф, не было ни времени, ни пространства, ни материи. Но после двери его распахнулись, и низверглись оттуда частицы и энергия. Шкаф начал расширяться, внутри него продолжала существовать материя, образовывались галактики, звезды и планеты. На одну из них сошла благодать шкафная, и появилась жизнь, одним из живых существ стал человек, который начал познавать шкаф. Когда-нибудь открывшиеся однажды двери снова закроются, и настанет конец вселенной. Вся вселенная — шкаф, и каждый шкаф — целая вселенная. Шкаф порождает шкаф и происходит от шкафа».

К схожим соображениям вы наверняка пришли и сами, если внимательно прочли эту статью от начала до конца. К слову, вовсе не обязательно, относиться к шкафу именно как к объекту религиозного культа. Но принимать в расчет его вездесущность так или иначе приходится.

Подойдите к вашему домашнему шкафу. Откройте дверцы. Засуньте в шкаф голову и осмотритесь, а лучше залезьте в него целиком. Чувствуете? Вы — часть вселенной! С чем мы вас и поздравляем!