Метакомпетенции: как выбирать специальность и делать карьеру в мире, где все слишком быстро меняется

Давай по новой, Миша

Деление на hard skills и soft skills, «жесткие» навыки, непосредственно связанные с той или иной профессией, и «мягкие», «необязательные», дополнительные, обычно касающиеся коммуникативной сферы, устарело. Во-первых, как показывает практика, и те, и другие одинаково важны. Во-вторых, даже обладая пресловутыми «жесткими» навыками телефонистки и прокачанным эмоциональным интеллектом, Люда не имела шансов сохранить работу — просто потому, что изменился мир. Никто в ее окружении не знал, что сокращения неизбежны и нужно что-то придумать, не обсуждал это на обеденном перерыве — все коллеги были уверены в своем стабильном будущем. Если телефонистка переезжала в другой город, она сразу и без проблем находила работу. Но буквально за несколько лет все изменилось.

Лучшее, что можно сделать в таких условиях, — смириться с неопределенностью и научиться адаптироваться к любым условиям, как бы ни менялись рынок труда, страна, власть, тренды и технологии. Поэтому наиболее важными становятся метакомпетенции.

В эпистемологии приставка «мета-» добавляет значение ‘о себе’. Метаданные — это данные о данных, метаисследование — исследование других исследований, метакомпетенции — навык приобретения новых навыков, универсальные умения, которые помогают нам реализоваться в любой деятельности, независимо от специализации. Психологи и социологи включают в это понятие способность адаптироваться к изменяющейся среде, креативность, готовность учиться и переучиваться, отбирать и использовать в своей работе новую информацию и технологии.

Диме, сыну Люды, 30 лет, у него есть высшее образование, квалификация, и он убежден, что уж его-то специальность будет востребована всегда, с ним такая история повториться не может. И в этом кроется большая опасность.

Вы уволены!

На наших глазах происходит тотальная автоматизация труда везде, где не требуется квалификация: в супермаркетах исчезают кассиры и продавцы, на заправках — операторы, по телефону звонит робот, «Яндекс» тестирует самоуправляемые автомобили и угрожает оставить водителей без работы.

Депутаты заявляют, что к 2030 году 15 млн россиян окажутся невостребованными на рынке труда, а «Сколково» придумывает новые фантастические профессии. Все это кажется скорее интересным, чем опасным, а в голове фонит успокоительная мысль: «Ну меня-то автоматизация труда и технологическая безработица не коснутся».

Однако такой подход слишком легкомыслен. Мы забываем, что, когда уволят миллионы человек, придется сократить и весь штат квалифицированных специалистов, организующих сейчас их наем и работу: HR-менеджеров, бухгалтеров, управляющих, — которые пока спят спокойно.

В «группу риска» в первую очередь попадают специалисты с квалификацией среднего уровня, причем даже в тех сферах, где не ожидается массовых увольнений. Неквалифицированный труд часто стоит так мало, что автоматизация не всегда проходит легко и быстро окупается. А вот специалисты получают высокие зарплаты, и экономический эффект от сокращения их рабочих мест намного заметнее. В Сбербанке, например, уже заменили 3000 юристов роботом и уволили 70% менеджеров среднего звена. Еще пару лет назад назад Герман Греф обещал, что к 2025 году численность сотрудников сократится вдвое, и он идет к цели.

Это плохая новость и для людей, которые никак не связаны с банковской сферой: все уволенные специалисты придут на биржу труда и будут конкурировать с вами за рабочие места.

Все еще думаете, что это маленький кусочек рынка и вам рано беспокоиться по таким пустякам? Возможно, вашу уверенность поколеблет пример компании UiPath, лидера RPA — robotic process automation. Это технология для автоматизации офисной рутины.

Роботы RPA составляют список действий, которые обычно приходится выполнять менеджеру через пользовательский интерфейс, и сами совершают их: кликнуть сюда, взять данные здесь и ввести туда, отправить электронное письмо и т. д. Этот подход существует давно, однако только сейчас его стали использовать в таких масштабах.

Если в 2015 году выручка UiPath составляла около 600 тыс. долларов, а саму компанию в 2017-м оценивали в 107 млн, то сейчас эти показатели достигли величин 150 млн и 7 млрд соответственно — хотя объем всего рынка RPA пока приблизительно равен только 850 млн. Как такое может быть? По данным Gartner, это самый быстрорастущий сегмент в сфере программного обеспечения. Кроме того, UiPath только один из игроков, который, согласно антимонопольному законодательству, не может занимать более 30% рынка. Это значит, что эксперты ожидают такой рост популярности технологии, что инвестиции окупят себя. И все больше людей будут лишаться работы.

Помните, мама говорила Люде, что связь — это навсегда? Дима слышал что-то похожее и про свою специальность. Но есть нюанс: у айтишников большие зарплаты, и сокращать их выгоднее всего. Раньше бэкенд-программисты, разрабатывающие начинку сайта, посмеивались над фронтендами, делающими пользовательские интерфейсы, ведь их труд был самым сложным и требовал гораздо более высокой квалификации. А потом Amazon предложил микросервисы, упрощающие работу, что вряд ли порадовало бэкендов, потому что спрос на их услуги, скорее всего, будет падать.

Конечно, лучшие останутся на плаву и, скорее всего, сохранят значительную часть клиентской базы, но количество вакансий с высокими зарплатами сократится, а конкуренция вырастет.

То же произошло и со сборкой сайтов: когда-то абсолютно все писалось с нуля, затем появился WordPress, позволяющий создавать интернет-площадки без знания программирования, а следом Wix и Tilda. И большинство владельцев онлайн-платформ теперь пользуется такими инструментами — для того, чтобы сделать сайт-визитку, портфолио, простой лендинг с формой оплаты, дополнительные сотрудники в штате — специалисты с высокой квалификацией — уже не нужны. Можно просто научиться пользоваться конструктором или делегировать эти задачи фрилансеру, который обойдется дешевле команды полноценного разработчика с дизайнером и копирайтером.

Программисты и сами с удовольствием трудятся над тем, чтобы убрать рутину из своей работы. Например, благодаря deep learning появляются умные «заполнители» кода, которые предлагают возможные варианты, опираясь на накопленный опыт (базу данных). Что-то вроде режима T9 для программистов, ускоряющего процесс разработки, а это значит, что при том же объеме таких специалистов потребуется меньше. Конкуренция растет и здесь.

Что делать?

Не успели мы справиться с тревожной идеей «я недостаточно компетентен» — а одной компетентности уже стало мало. Можно быть лучшей телефонисткой года — а потом автоматизация делает ненужной целую профессию. Можно быть суперзаполняльщиком экселей, знающим все его тайные функции, уметь разруливать конфликты, эмпатично общаться с коллегами и т. д. — а вас все равно заменяют роботом, не требующим повышения зарплаты, и вы оказываетесь за бортом. Словом, если ты настоящий профи в моменте, но не сечешь фишку, то проиграешь конкуренцию. А какую фишку нужно сечь?

Футурологи и социологи предлагают разные списки компетенций, которые пригодятся вам в будущем. Однако это не самый надежный ориентир. Например, ряд исследователей прогнозирует скорый бум космических технологий, но идеи покорения Вселенной были популярны еще в середине прошлого века, и развивается эта сфера медленнее, чем ожидалось. Другие указывают (в процентном выражении), насколько, по их подсчетам, будет автоматизирован тот или иной навык.

Любители точных цифр также могут воспользоваться ресурсом, который определяет, каков риск того, что ваша профессия будет отдана на откуп машинам. Однако и это не очень полезная информация: Даниэль Канеман в книге «Думай медленно, решай быстро» объясняет, что мы переоцениваем свои возможности в принятии решений на основе анализа вероятностей и статистики.

Если наша профессия и впрямь будет автоматизирована только на 10% — есть ли гарантии, что мы в них не попадем? И что нужно сделать, чтобы избежать такой участи? Мы беспечно забываем ответить на все эти неприятные вопросы, пока сфера деятельности, в которой трудимся, не автоматизируется на 95%.

К тому же, обращаясь к любым спискам и рейтингам самых востребованных навыков и профессий, мы должны учитывать, кто именно их составлял и какую методологию использовал. Опрос HR-менеджеров из разных компаний тоже не даст нам ясной картины — просто потому, что у них нет информации, которую можно использовать для прогнозов, и они сами не знают, что произойдет. Специалисты, отвечающие за подбор персонала, помогут только собрать статистику о текущем положении дел.

На первый взгляд кажется, что беспроигрышный вариант — выбирать профессии, где требуются навыки, которых нет у компьютера. Например, представляется очевидным, что учителя, чья работа строится на живом общении, будут нужны всегда. Однако не все так просто, чутье часто нас подводит, когда мы пытаемся делать прогнозы. Сами модели коммуникации тоже меняются — и появляются образовательные технологии, позволяющие получать новые знания и навыки без наставников. Например, у Сбербанка уже есть «Школа 21», где можно учиться программированию без преподавателей, лекций и оценок. Другой пример — привычные массовые открытые онлайн-курсы (МООК) вроде Coursera или «Лекториума», когда одного спикера слушают миллионы, а не 25–30 человек, как в обычных школах. Значит, и здесь конкуренция возрастет, а спрос на преподавателей будет уменьшаться.

Достоверно сказать, что произойдет даже в обозримом будущем, и гарантировать, что та или иная профессия останется востребованной, не может никто. Если вы получаете новую специальность, всегда имейте в виду, что с высокой вероятностью рано или поздно вам все равно придется переучиваться.

И очевидное преимущество в этом случае будет у тех, кто обладает метакомпетенциями, которые можно условно разделить на три блока.

Умение учиться. Одна из самых популярных программ на «Курсере» — «Learning How to Learn», ее запускают снова и снова. А в Национальном университете Сингапура есть специальная лаборатория, которая изучает образовательный процесс и разрабатывает методические рекомендации для тех, кто постигает что-то новое. Этот уникальный опыт прогрессивной азиатской страны вызвал интерес в Гарварде: созданная в одном из лучших вузов планеты специальная исследовательская группа отправилась изучать подход заокеанских коллег, а по итогам поездки выпустила книгу. Чтобы во всем мире с них брали пример.

Учат учиться и психологи, рассказывая, как справляться с тревогой, прокрастинацией или синдромом самозванца.

В Великобритании, например, пришли к неутешительному выводу, что за последние пять лет удвоилось число студентов, испытывающих психологические проблемы. При этом наша любимая тревога пробралась и в обучение: исследователи выяснили, что она определенно мешает усваивать новые знания и навыки, и подобные трудности возникают по меньшей мере у 20% учащихся к середине второго курса, хотя до поступления их не было.

Поэтому там существуют организации, помогающие бороться с тревогой, выпускаются специальные брошюры для студентов, а в Сингапуре образовательную реформу вообще начали с того, что всех педагогов обучили основам когнитивно-поведенческой терапии. Помимо прочего, она помогает справиться с прокрастинацией и вытравить из сознания навязчивые мысли «Я и так спец, почему я должен этим заниматься?» или «Это слишком сложно, у меня не получится, я глупый».

Развитие навыков, которые пригодятся во всех сферах, независимо от специализации. В постнеклассической научной парадигме междисциплинарный подход рассматривается как источник инноваций. Поэтому особенно востребованы на рынке труда будут те, кто может управлять проектом от идеи до вывода на рынок, организовать перенос высоких технологий из одной отрасли в другую, предлагать новые прорывные решения. Для этого вам понадобятся креативность, системное мышление, навыки саморазвития и самодисциплины, рефлексия и практика метапознания — понимание того, как мы учимся, и умение управлять своими когнитивными процессами.

Способность ориентироваться в трендах и предвосхищать события. Решение руководства Сингапура в 70-х годах сделать английский язык официальным рассматривают как один из классических примеров реализации метакомпетенций. Та самая фишка, которую нужно просечь, чтобы изменить все. Однако речь идет не только о судьбоносных решениях, меняющих историю государств и народов, — умение построить собственную образовательную или карьерную траекторию тоже важный навык.

Так что те, кто думает, что их карьере и доходу ничего не угрожает, скорее всего, ошибаются. Но есть и хорошая новость: рутины точно станет меньше, а потребность в творчестве, наоборот, будет расти.

Нам же остается только предвкушать светлое будущее, приготовиться постоянно учиться и переучиваться и исследовать новые способы делать это более эффективно, без боли и сопротивления.