Склейки и разрывы: лучшие фильмы и главные тренды 2025 года в кино
Под конец года хочется подумать и о кино. Не только о лучших его представителях в 2025 году, а прежде всего о тех закономерностях и причинно-следственных связях, благодаря которым современный кинематограф именно такой. Размышляет киновед и автор telegram-канала «Я и Орсон Уэллс» Павел Пугачев.
Массовое кино больше не массовое
Попробуйте, не заглядывая в поисковики, сказать, какой фильм лидирует по кассовым сборам в этом году. Это китайский мультфильм «Нэчжа побеждает Царя драконов» (реж. Ян Юй), собравший в два раза больше, чем любой другой хит этого года. Но если вам хочется сказать о глобальном культурном сдвиге, то пока попридержите коней: успех «Нэчжи» — история триумфа китайского кинорынка, но не мировой экспансии. Большая часть сборов приходится на КНР, а в США фильм собрал всего $20 млн.
2025-й цементирует давно формировавшийся тренд: никакого по-настоящему массового кино, способного объединять разные возрастные и социальные группы зрителей, больше нет. Нынешние лидеры проката работают за счет тех или иных «пузырей», прежде всего фанатских. Вы вряд ли будете смотреть «Грешников» Райана Куглера со своими возрастными родственниками или же без детей или младших братьев сможете высидеть «Minecraft в кино».
Остается повторять то ли как заклинание, то ли как утешение: у каждого свой Netflix, у каждого свое кино. И оно объединяет не народные массы, а отдельные группы людей, помогая найти «своих» или повод поругаться в соцсетях.
То, что мертво, может возродиться
Словно предчувствуя грядущий кризис, голливудское кино в нулевые и десятые годы тяготело к размытым жанровым моделям. Вот «Мстители: Финал» (2019, реж. братья Руссо) — это что: экшен-фильм, мелодрама или все-таки ситком? Сегодня же, вместе со спадом супергероики и отчетливой бессмысленностью попыток делать «кино для всех», индустрия вспоминает о важности жанров.
Если хорроры никуда и не исчезали, то такой важный сегмент поп-культуры, как ромкомы, практически ушел с больших экранов в 2010-е, перейдя на стриминги и в сериальный формат. Это было навсегда, пока друг за другом в этом году не вышли «Бриджит Джонс. Без ума от мальчишки» Майкла Морриса, «Джейн Остин испортила мне жизнь» Лауры Пиани, «Материалистка» Селин Сон и «Вечность» Дэвида Фрейна, показавшие, что в эпоху победившего #MeToo и романтика, и комедия могут ужиться друг с другом в руках талантливых кинематографистов.
Как и в прошлом году, признаки жизни подают и мюзиклы («Злая. Часть 2» Джона М. Чу), и триллеры («Диспетчер» Дэвида Маккензи), спортивные («Крушитель» Бенни Сэфди) и военные («Под огнем» Алекса Гарленда) драмы. По-прежнему все тягостно с детективами и фантастикой, но последние годы учат нас, что лучше вообще ничего не загадывать: неожиданности любого толка могут ждать за каждым поворотом.
Русское кино в относительном порядке (но есть нюансы)
Как бы цинично ни звучало, но уход Голливуда из российского проката дал сильный пинок развитию и росту местной индустрии. Фильмов снимается больше, государство денег не жалеет. Дорогостоящие киносказки и малобюджетный семейный контент (и нелегальные показы заметных западных новинок) помогают кинотеатрам оставаться на плаву, а творческим кадрам получать какую-никакую профессиональную практику.
Триллеры, мелодрамы и жанровое кино в России целиком ушли в сериалы, которые, как говорят эксперты, начинают заметно стагнировать, что вполне логично после десятилетия стремительного развития. Но зато в кои-то веки критикам и зрителям нравится примерно одно и то же: расхваленные прессой «Аутсорс» Душана Глигорова, «Между нами химия» Карины Чувиковой, «Камбэк» Динара Гарипова и «Бар „Один звонок“» Сергея Филатова показали и достойные результаты на платформах.
Сложнее всего с авторским или же артхаусным сегментом. К сожалению, лучшее российское кино едва доходит до широкого зрителя, ограничиваясь так называемым фестивальным прокатом. Не все находят прокатчиков, не все получают прокатные удостоверения, не каждый дистрибьютор заинтересован в продвижении своих фильмов.
Страх без границ
Главный тренд всего мирового кино 2025 года — тревожность. И киносказки, и сериалы про маньяков и «лихие девяностые» — все это разные формы одного и того же эскапизма, характерного для предельно невротизированных и нестабильных времен. Что уж точно преодолевает любые государственные границы, так это страхи.
Лучший, на вкус автора этих строк, фильм 2025 года «Метод исключения» Пак Чхан-ука — южнокорейский трагифарс про уволенного менеджера бумажного производства, решающего убить каждого, кто может помешать ему найти работу в той же сфере. Поначалу кажется, что это очередная «сатира про капитализм», но чем дальше, тем амбициознее, злее и острее становится это обманчиво простое кино, в финале находящее точнейшую метафору фрустрации современного человека перед искусственным интеллектом.
Если посмотреть еще несколько важных фильмов этого года — «Битва за битвой» Пола Томаса Андерсона, «Эддингтон» Ари Астера, «Бугония» Йоргоса Лантимоса, — то может показаться, что мир находится на пороге глобальной войны всех со всеми: предельная заостренность любой политической дискуссии, девальвация ценности человеческой жизни, готовность перехода к насилию по любому поводу. И от некоторых фильмов, и от думскроллинга в новостных лентах может создаться впечатление, что мы живем в падающем самолете, переключившемся на автопилот.
В этом плане интересен еще один глобальный тренд: оцепенение героев перед собственной судьбой. Действующих лиц в современном кино все меньше. И персонажи драм из фестивального сегмента («Я бы тебя пнула, если бы могла» Мэри Бронштейн), и нынешние супергерои («Громовержцы» Джейка Шрейера) и спецагенты («Черный чемодан» Стивена Содерберга) очень боятся совершать поступки и принимать решения, предпочитая накрыться иронической броней или погрузиться в пучину собственных неврозов. Если апокалипсис и случится, вместо «Безумного Макса» мы проснемся в мире, где каждый оставшийся в живых стал психотерапевтом.
А смотреть-то что?
Вот доступные в сети и на легальных онлайн-платформах фильмы 2025 года, на которые обязательно стоит обратить внимание.
«Сират». Реж. Оливер Лаше
Мужчина средних лет вместе с сыном-подростком ищет дочь, пропавшую на нелегальном рейве в пустыне. Фильм, опыт от просмотра которого может стать весьма травматичным, но равнодушным тут остаться невозможно.
«Папа умер в субботу». Реж. Зака Абдрахманова
Москвичка возвращается в родной казахский аул на похороны ненавистного ей отца и остается там почти на всю зиму. Несмотря на конфликтную завязку, это один из самых эмпатичных фильмов года: понять, принять и полюбить тут можно каждого.
«Мелочи жизни». Реж. Тим Милантс
Угольщик из маленького ирландского городка становится свидетелем издевательств над послушницами женского монастыря. Драма, где все строится на нерешительности главного героя, бесподобно сыгранного Киллианом Мерфи.
«Саван». Реж. Дэвид Кроненберг
Инженер, недавно похоронивший жену, запускает причудливый стартап — сервис с трехмерными онлайн-трансляциями из могил умерших родственников. Добравшийся до российского проката только в этом году конспирологический триллер о недоверии к собственным глазам, телам и ощущениям в эпоху ИИ.
«Сентиментальная ценность». Реж. Йоаким Триер
Блудный отец и великий кинорежиссер предлагает своей дочери-актрисе сыграть главную роль в его новом фильме, посвященном мрачным страницам истории их семьи. Чуткая драма о примирении с собой и со своими близкими.
«Дом из динамита». Реж. Кэтрин Бигелоу
В сторону Чикаго летит ракета с атомным оружием. Кто ее запустил, непонятно. У властей есть 20 минут, чтобы решить, стоит ли начинать в ответ ядерную войну. Экзистенциальный триллер о неразрешимых этических парадоксах и шаткости любой картины мира.
«Надо снимать фильмы о любви». Реж. Роман Михайлов
Группа из России снимает экспериментальный кинопроект в Индии, но все под угрозой срыва из-за романа ведущего актера со встреченной на улице девушкой. Невесомая и уморительная мокьюментари-комедия Романа Михайлова, главного феномена современной российской (кино)культуры.