Любовь троллей, ведьмы и грибной апокалипсис: 7 слоубернеров о темной силе леса

«Иллюзия побега» (2023)

Superposition

Пара типичных творческих, Стине (Мария Бах Хансен) и Тейт (датская звезда Миккель Боэ Фёльсгор), берут маленького сына и уезжают из мегаполиса в живописную местность, где хотят найти то ли друг друга, то ли себя, то ли черта в ступе — во время записи подкаста, который начинает вести пара, их ответы звучат неуверенно. Идиллические до тошноты картинки их жизни начинают слегка размываться в блюре, когда Стине замечает, что за ними кто-то наблюдает. Гуляя с ребенком в лесу, она видит некую женщину и решает за ней проследить, оставляя сына одного. Вернувшись, она не находит ребенка, судорожно носится по лесу и, наконец, обнаруживает его у озера. Мальчик ведет себя странно, рыдает и заявляет, что Стине — не его мама.

Первые полчаса, напоминающие жизнь в стиле каталога IKEA, стоит выдержать ради того, чтобы наблюдать, как всё оставшееся время каталог будут рвать в клочья. Лелеемая скандинавским кинематографом тематика разоблачения благополучного обывателя отработана в фильме на совесть, по счастью, даже без типичного морализаторства последних лет. Где-то в этом хюгге-хорроре ощущается холодное дыхание Бергмана, особенно драмы «Стыд» — про композитора и его жену-скрипачку, которые хотели бежать от войны на остров в Балтийском море. Современный фильм, конечно, попроще и ограничивается аксиомой психологических триллеров «от себя не убежишь», но, когда артистка Хансен, похожая как две капли воды на Мию Фэрроу в «Ребенке Розмари», берется за нож, что-то новое об обывателе мы узнаём.

«Ведьма» (2015)

The VVitch: A New-England Folktale

Новая Англия, XVII век. Из-за религиозного конфликта Уильяма (Ральф Айнесон) изгоняют из общины вместе с женой Катериной (Кейт Дики), старшей дочкой Томасиной (дебютная роль завораживающей Ани Тейлор-Джой) и младшими детьми. Семейство переселяется на пустошь рядом с лесом, и у них появляется новый ребенок. Но место словно проклято. Посаженная кукуруза гниет. Томасина играет с малышом, который вдруг исчезает в мгновение ока. По ферме нагло разгуливает выразительный черный козел. А лес смотрит на людей всё более недобрым взглядом.

Режиссер Роберт Эггерс горел идеей снять максимально достоверное историческое кино, и мы действительно попадаем на экскурсию в обитель готики, Новую Англию, где совсем скоро начнется процесс над салемскими ведьмами, а девушка убеждена, что попадет в ад, потому что ей хочется грешного — попробовать масла и повидать мир. Религиозная одержимость страшнее любого черного козла, кем бы он ни был на самом деле, поэтому неудивительно, что герои под присмотром темного леса так легко оказываются во власти зла: они уже в ней находились. Если отец за семейным ужином молится о том, чтобы поскорее для всех кончилась эта мерзкая земная жизнь, то нечего на лес пенять.

«На границе миров» (2018)

Gräns

Женщина очень необычной внешности Тина (Ева Меландер) живет размеренной скандинавской жизнью и работает на таможне, распознавая по запахам чужие эмоции. Ее уникальная способность помогает понять, кто везет контрабанду. Однажды на таможне она встречает мужчину сходной с ней анатомии (Ээро Милонофф). В чемодане у него жуки, а его запаха Тина не чувствует. Выясняется еще любопытное: у этого мужчины влагалище.

Переосмысливая скандинавский фольклор (в основе фильма — одноименный рассказ Юна Айвиде Линдквиста, автора выдающегося «низкого» фэнтези о вампирах «Впусти меня»), режиссер Али Аббаси, как и создатели многих фэнтези-проектов последних лет, рассуждает о человечности на примерах персонажей-нелюдей. Тут едят жуков, бодипозитивно бегают голышом, не отличаясь глянцевыми стандартами красоты (артисты для роли набирали 20 кг веса), а эротическая сцена в лесу способна шокировать неподготовленную публику, особенно если ее представление о прекрасном — это фильм «Сумерки». Несмотря на взрослые темы, у фильма детская душа. Любуясь водопадом, приветствуя оленей и лис, героиня манит нас назад, к природе, в век невинности, а дикая сила, которую она открывает в себе, кажется, неотделима от нравственной чистоты.

«Ведьмы» (2017)

Hagazussa

В альпийской деревушке XV века на отшибе живет мать-одиночка и ее маленькая дочь Альбрун, которых местные жители считают ведьмами. Мать внезапно заболевает, теряя рассудок, совершает сексуальное насилие над девочкой и в бреду уходит ночью из дома. Утром девочка находит ее труп, по которому ползают змеи. Проходят годы, Альбрун (Александра Квен) живет в той же деревне на опушке леса, у нее тоже появилась дочь от неизвестного отца, а жители относятся к ней как к парии. Приветливость проявляет лишь одна женщина (Таня Петровски), которая кажется даже слишком дружелюбной.

Если авторов какого-нибудь «Молота ведьм» извлечь из ада, усадить смотреть фолк-хоррор австрийского дебютанта Лукаса Файгелфелда и допустить, что после воспитательной поджарки чертями на сковороде у этих господ проснулась совесть, можно вообразить, как они обливаются горькими слезами и просят прощения у всех одиноких, запуганных, психически нездоровых женщин, отправленных по их милости на костер. Самый медленный из «медленно тлеющих» хорроров почти безмолвно проводит ревизию чудовищного злодеяния, известного как охота на ведьм. Кино слишком печальное, чтобы быть по-настоящему страшным, но в своей жесткости немецкий ответ «Ведьме» Эггерса оказывается самым тяжелым современным хоррором.

«Антрум: самый опасный фильм из когда-либо снятых» (2018)

Antrum: The Deadliest Film Ever Made

Девочка с маленьким братом (Николь Томпкинс и Роуэн Смит) отправляются в лес, в который попал Люцифер после изгнания из рая. Если выкопать там яму, то можно попасть в первый круг ада и спасти оттуда любимую собачку мальчика. Если копать глубже, можно попасть во второй круг, где поджаривают грешников. Разумеется, всё это — сказки, которые девочка придумала для брата. Вот только чем дальше дети копают, тем темнее становится в лесу и тем более ужасные вещи в нем происходят.

Волшебная сила искусства такова, что в интернете серьезно спрашивают, можно ли смотреть фильм, а посмотревшие успокаивают: мол, я видел и не умер. Авторы обрамили реалистичный хоррор мокьюментари, в котором рассказывают о происхождении фильма. В 1979 году появляется фильм ужасов, который никто не видел, но за ним тянется кровавый след. В наше время ленту наконец обнаружили, и ее можно посмотреть. Смотрите на свой страх и риск. Мокьюментари сродни мистификации, и в случае «Антрума» она срабатывает: когда на экране в желтой сепии мелькают оккультные символы, получается настоящий ретро-ЛСД-трип.

«Антрум» — синефильское зрелище, выучившее все жанровые уроки 1970-х: Полански, «Ад каннибалов», снафф-фильмы, южная готика с приветом лучшим образцам современности («Настоящему детективу» и «Во все тяжкие»). В наше время, время изящных хорроров, пытающихся перещеголять друг друга в эстетизме, малобюджетная канадская психоделическая жуть напоминает, что зубы у жанра ужасов по-прежнему большие.

«Сторожка» (2019)

The Lodge

Не выдержав предложения мужа развестись, Лора (незабываемое пятиминутное появление Алисии Сильверстоун) кончает жизнь самоубийством. Спустя всего полгода ее бывший муж Ричард (Ричард Армитедж) объявляет детям, что собирается жениться на Грейс (Райли Кио). Сын Эйдан (восходящая звезда Джейден Мартелл из «Оно) и дочка Мия (Лия МакХью) встречают эту новость с возмущением. Но отец всё равно везет всех в лесной коттедж, чтобы дети и Грейс «получше узнали друг друга». Грейс — нервная девушка на таблетках, с маленькой собачкой и сектантским прошлым. В доме висит картина, изображающая Мадонну с младенцем. На улице белый снег и черные елки. В округе никого. За кадром зловеще скрежещет.

В своем предыдущем психологическом триллере «Спокойной ночи, мамочка» австрийские режиссеры Северин Фиала и Вероника Франц успели поковыряться в тематике материнства и наковыряли нечто такое, что, возможно, еще никому не удавалось. Мать в их представлении не то чтобы злое, но амбивалентное существо. Впрочем, и отцы не лучше: один решает поскорее устроить личную жизнь, другой готовил дочь к самоубийству. Семья как источник тьмы — ключевая тема в постхоррорах, в «Сторожке» даже есть тот же кукольный домик, что был в «Реинкарнации». Фиала и Франц, пожалуй, оказываются круче Ари Астера: тот не удержался и впихнул дьявола в семейную драму. А в «Сторожке» только снег и елки за окном, которые сначала двигаются, а потом намертво застывают.

«Гайя: месть богов» (2021)

Gaia

Смотрительница лесного парка Тситсикамма, Габи (Моник Рокман), вместе с коллегой сплавляется по реке, когда что-то сбивает их дрон. Девушка отправляется на разведку и встречает живущих отшельниками ученого (Карел Нель) с сыном, которые собирают в лесу грибы, да не простые, а волшебные, но не в хорошем смысле. Габи остается в хижине новых знакомых, на которую ночью нападает существо, состоящее в близком родстве с кордицепсом из Last of Us. Источник всего непонятного оказывается поблизости — ученый именует этот организм «богиней», считая самым древним и огромным на Земле. Организм развивается и скоро очистит планету от людишек, которые ее загадили за триста лет промышленной революции.

Южноафриканский хоррор подтверждает, что в умелых руках работает всё. Курехин придумал, что Ленин — гриб. У режиссера Яко Баувера Бог — это гриб, и ничего, нормально. После просмотра фильма вполне можно поверить, что грибной апокалипсис у порога, потому что Бог, конечно, ветхозаветный, яростный. Погружая зрителя в трансовое состояние, выйти из которого придется, навеки изменив свое отношение к грибам, этот визионерский кошмар, продвигающий экологическую повестку, работает на беспроигрышном для хоррора поле — физиологическом. Если убедительно показать, как оно размножается спорами, вы не то что потом к шампиньонам не притронетесь, но еще и в КВД запишетесь: пусть на всякий случай проверят, что это расцвело на коже, уж не грибок ли?