Спроси Сократа. Как перестать сомневаться в том, что сомневаться — это нормально

Как говорил Сократ… или не Сократ?

Сократ — удивительная фигура. Не оставив никаких записей, он умудрился стать известнейшим античным философом. Его образ часто выступает как синоним мудрости (Карл Маркс называл его «олицетворением философии»), а изречения цитируют люди самого разного уровня подготовки. Серьезно, Сократ и сейчас продолжает вести свои споры прямиком со случайных страничек «ВКонтакте»!

Одно из самых популярных изречений, как минимум украшающее официальный сайт «Дилетанта», звучит так: «Я знаю только то, что ничего не знаю». Правда, насчет авторства ничего нельзя сказать точно. Есть мнение, что Сократ такого говорить не мог. И в этом случае высказывание приписывается Демокриту.

«Сократ постоянно утверждал, что он ничего не знает. Часто ему даже приписывают известный афоризм: „Я знаю, что ничего не знаю“. На самом деле это ошибка: именно такого выражения у Сократа мы нигде не встречаем. Да оно и содержало бы в себе логическое противоречие. Похоже, так выражался другой философ, современник Сократа — Демокрит („я знаю только то, что я ничего не знаю“, Г. Дильс, В. Кранц, Фрагменты досократиков). Но Сократ, с его любовью к точности определений, четкости формулировок, вряд ли сказал бы такое».

Это позиция доктора наук и историка Античности Игоря Сурикова. Есть и другие специалисты, которые разделяют ее, но сегодня версия о Сократе по-прежнему считается официальной. Возможно, потому, что главный его свидетель — Платон. И правда: если уж мы решили верить его диалогам, сомневаться в мелочах как-то нечестно и бессмысленно.

Но, кто бы ни произнес эту фразу, у нее есть продолжение: «Я знаю только то, что ничего не знаю. Но другие не знают и этого». А значит, это не признание в собственном невежестве. И если вам показалось, что это попытка самоутвердиться за чужой счет, вы тоже ошиблись.

О дивный новый мир

Эта фраза вообще не столько про самого Сократа, сколько про человека и его отношения с миром. Про возможность (невозможность) этот самый мир познать. В философии познанию посвящен целый раздел — гносеология. Кстати, сам термин появился намного позднее Сократа и Демокрита. Но, конечно, у каждого уважающего себя философа были свои мысли на эту тему.

Сократ считал, что знание есть благо (единственная добродетель), к которому человек должен стремиться. Он не только верил в познаваемость мира, но и воспринимал себя как его представителя — того, кто должен помочь другим прийти к истине.

Отсюда и специфический метод философа, частенько мучающего прохожих наводящими вопросами в попытках привести тех к правильным мыслям.

Так, правильная мысль нашего высказывания — о беспрерывности процесса познания. Представьте, что знание — это пейзаж с линией горизонта. Получая знание и двигаясь вперед к этой линии, мы видим продолжение пейзажа и, соответственно, нам открывается пространство нового непознанного.

Можно попытаться проиллюстрировать процесс познания и математически. Принцип Гюйгенса, ставший основой теории волн, описывает нечто похожее: «каждая точка среды, до которой дошло возмущение, сама становится источником вторичных волн». Если представить, что процесс познания — это волна, получается, что результат становится началом нового процесса. И это похоже на правду: изучая что-то, мы всё сильнее углубляемся в это знание.

Выходит, что чем больше знаний мы получаем, тем яснее видим то, что для нас непостижимо. Вот Сократ и говорит: «Я знаю только то, что ничего не знаю», имея в виду открывшуюся ему картину нового знания. И продолжает: «Но другие не знают и этого», указывая на то, что представить себе масштаб процесса познания может только тот, кто преодолел определенный рубеж.

Сам он, конечно, его преодолел. Тогда кто вы, если не Сократ, когда чувствуете что-то похожее? Теперь, когда вам покажется, что все полученные сведения лишь указывают на пробелы в знаниях, будьте добрее к себе. Ведь вы, такой молодец, открыли зеленую дверь в мир новой информации!

Да или нет? Каков ваш положительный ответ?

Иногда сложно смириться с тем, что процесс познания может занять всю жизнь, а вопросов станет только больше. В таком случае вы можете отказаться от приобретения знаний, рассудив, что сам процесс бессмысленный, а бенефитов от него почти никаких. Действительно, если просветления нет, а все усилия позволяют только укрепиться в собственном неведении, зачем мучиться?

Позиция вполне объяснимая, но Сократ с ней точно не согласен. Потому что в его понимании знание не только ценность, но и смысл жизни. Естественное состояние человека. Чтобы убедить вас (может, конечно, и не лично вас, но всё-таки), его преданный ученик Платон описал довольно красивую и поэтическую теорию об анамнесисе. Этот термин означает припоминание душой вечных идей, которые она уже знала до своего рождения в смертном теле.

Дело в том, что и Сократ, и Платон верили в существование души и процесс перерождения. В одном из платоновских диалогов Сократ объясняет это круговоротом противоположного в мире:

«Тогда, — про­дол­жал Сократ, — чтобы тебе было лег­че понять, не огра­ни­чи­вай­ся одни­ми людь­ми, но взгля­ни шире, посмот­ри на всех живот­ных, на рас­те­ния — одним сло­вом, на всё, чему при­су­ще воз­ник­но­ве­ние, и давай поду­ма­ем, не таким ли обра­зом воз­ни­ка­ет всё вооб­ще — про­ти­во­по­лож­ное из про­ти­во­по­лож­но­го — в любом слу­чае, когда нали­цо две про­ти­во­по­лож­но­сти. Возь­ми, напри­мер, пре­крас­ное и без­образ­ное, или спра­вед­ли­вое и неспра­вед­ли­вое, или тыся­чи иных про­ти­во­по­лож­но­стей. Давай спро­сим себя: если суще­ст­ву­ют про­ти­во­по­лож­ные вещи, необ­хо­ди­мо ли, чтобы одна непре­мен­но воз­ни­ка­ла из дру­гой, ей про­ти­во­по­лож­ной? Напри­мер, когда что-нибудь ста­но­вит­ся боль­ше, зна­чит ли это с необ­хо­ди­мо­стью, что спер­ва оно было мень­шим, а потом из мень­ше­го ста­но­вит­ся бо́льшим?»

Соответственно, жизни противоположна смерть, и эти состояния должны также сменять друг друга:

«Пред­ставь себе, напри­мер, что суще­ст­ву­ет толь­ко засы­па­ние и что про­буж­де­ние от сна его не урав­но­ве­ши­ва­ет, — ты лег­ко пой­мешь, что в кон­це кон­цов ска­за­ние об Энди­ми­оне ока­за­лось бы вздо­ром и поте­ря­ло вся­кий смысл, пото­му что и всё осталь­ное так­же погру­зи­лось бы в сон. И если бы всё толь­ко соеди­ня­лось, пре­кра­тив разъ­еди­нять­ся, очень быст­ро ста­ло бы по сло­ву Ана­к­са­го­ра: „Все вещи вме­сте“. И точ­но так же, друг Кебет, если бы всё при­част­ное к жиз­ни уми­ра­ло, а уме­рев, оста­ва­лось бы мерт­вым и вновь не ожи­ва­ло, — раз­ве не совер­шен­но ясно, что в кон­це кон­цов всё ста­ло бы мерт­во и жизнь бы исчез­ла? И если бы даже живое воз­ни­ка­ло из чего-нибудь ино­го, а затем всё-таки уми­ра­ло, каким обра­зом мож­но было бы избег­нуть все­об­щей смер­ти и уни­что­же­ния?»

Тогда знанию противоположно незнание, и они тоже сменяют друг друга. Поэтому, говорят Сократ и Платон, знание есть припоминание уже когда-то освоенного. А раз это, как мы выяснили, условие существования всего живого, мы будем бесконечно припоминать знания. И отказаться от этого никак не получится.

Значит, остается только привыкнуть ко всем побочным эффектам припоминания (вроде сомнений и неудовлетворенности) и научиться осваивать их как можно более естественно — приобретая больше (положительных эмоций и полезных навыков), чем теряя (нервных клеток). Жизнь же должна приносить удовольствие?

Не всё так однозначно, но…

У Демокрита, конечно, тоже была своя гносеологическая теория. Он считал, что то, что мы познаём, истиной быть не может.

Почему? Потому что познаём мы по-разному, руководствуясь при этом субъективными ощущениями. Кроме этого, наши представления о вещах — всего лишь образы. Они дают информацию об изменчивом состоянии вещей, но никак не об их сущности. Сущность находится за пределами органов чувств, и у нас просто нет инструментов для ее познания.

Помните эти мини-притчи, которые путешествуют в инфопространстве в качестве инструмента для мотивации? Была среди них история про профессора и студентов, которые не могли определить цвет книги. И, если вы вспомнили, книга с двух сторон была разная, поэтому и возник этот бессмысленный спор. Так вот, с точки зрения Демокрита, мы не просто видим только то, что доступно, но и не видим главного — содержания книги.

Но — как будто Демокрит сам себе возражает — это несоответствие способен преодолеть разум. Рациональное познание рано или поздно (когда чувственного знания окажется недостаточно) должно сменить чувственное, и тогда истина нам откроется. Так, эту злополучную книгу стоило просто прочитать. Для этого нужно было отказаться как от самого спора, так и от своего видения.

Мы же из этого можем сделать два вывода:

• Сомневаться в процессе познания абсолютно нормально. Стоит воспринимать это как важный этап, а не как неудачу.
• Чем быстрее мы отринем мешающие эмоции, тем быстрее придем к истине.

Так что нет смысла переживать еще и о своих переживаниях (если, конечно, вы в целом не страдаете от неуверенности в себе, а сомнения не сопровождают вас абсолютно везде) — просто продолжайте познавать, и будет вам счастье (но это не точно).

Конечно, гносеологических теорий много. И не все они помогут справиться с эмоциями или хотя бы дадут шанс отвлечься. Различают как позицию гносеологического оптимизма, так и позицию пессимизма. Но, во-первых, со вторым не всё так мрачно, как может показаться, — например, для скептиков сомнения и есть процесс познания. Во-вторых, философия сама по себе сложная и неоднозначная. Это, по сути, букет из аргументированных мнений. Мы вправе выбрать любое. Тогда пусть этот выбор принесет пользу — поможет разобраться в себе или просто поднимет настроение.