Холодильник в пустыне Намиб. Как голландский режиссер превратил сломанную заправку в туристическую достопримечательность

Успешная карьера и выгорание

Преуспевающий голландский режиссер Тон ван дер Ли, создававший документальные фильмы о деятелях культуры (например, о Стравинском) и основавший собственную продюсерскую компанию, в середине 1990-х чувствует, что устал от чересчур урбанизированной Голландии и «всего материалистического западного мира». Несмотря на успехи в творческой деятельности, ему чего-то не хватало, чего-то, что он надеялся найти в месте, которое еще не «заражено» современной цивилизацией. Тон планирует отправиться на поиски духовного единения с матерью-природой в Африку.

Знакомые и друзья шутили, что у него кризис среднего возраста (на тот момент ему было 40), но восприняли его отъезд с пониманием и некоторым любопытством. Каждому в свое время хочется всё бросить и отправиться бороздить просторы Африки (вставьте свой вариант), но далеко не каждый на это решается.

«Мое решение всё бросить не было внезапным, как думали мои друзья. В какой-то момент я начал чувствовать опустошение. Несмотря на успех, на деньги, которые я зарабатывал, я чувствовал, что что-то упускаю. Всё чаще и чаще я задавался вопросом: всё это — это и есть жизнь? Зачем я это делаю? Я чувствовал, что есть что-то большее, и хотел выяснить, что это. Я хотел стать кем-то другим, кем-то, кто был бы в гармонии с тем, что действительно важно в жизни».

К тому времени у режиссера уже был богатый опыт путешествий, в том числе по африканским пустыням. Он был в Африке много раз, сначала в качестве туриста, затем снимал документальные фильмы в Мозамбике, Сенегале и Мали. Видел «красоту и страдание Африки, бедность и голод, но также жажду жизни, мудрость и способность наслаждаться моментом, что было давно позабыто на Западе». Выбор места для духовных поисков был очевиден. Тон знал, что его ожидает в Африке, но всё еще не до конца понимал, что он ищет.

В 1996 году он продает свою продюсерскую компанию и берет билет в один конец до Кейптауна.

Южная Африка

Тон — голландец, это факт не раз привлекал к себе внимание населения ЮАР и Намибии, так как Голландия была первым колонизатором юга Африки (XVII век), затем с ней соперничала Великобритания, чему способствовало открытие в этих местах богатых месторождений алмазов и золота. После многочисленных войн был заключен мир и создан Южно-Африканский Союз (1910) под управлением британской короны, который в 1961 году стал независимой Южно-Африканской Республикой. В ЮАС, а затем в ЮАР под руководством Национальной партии (бурская партия, буры — потомки голландских колонистов) проводилась политика апартеида. Годом окончания апартеида считается 1994-й, когда Нельсон Мандела был избран президентом.

Что касается Намибии, в связи с особенностями климата и географии (около 30% территории всей страны занимают пустыни: Намиб, самая древняя пустыня на планете, и Калахари) она намного позже заинтересовала колонистов. Великобритания в конце XIX века основала там порт, а затем с ее согласия на территории современной Намибии была основана колония Германская Юго-Западная Африка (1890).

Немецкая колонизация, как это зачастую случалось, не была мирной, местное население сопротивлялось, поднимало восстания, которые жестоко подавлялись, колониальные власти устраивали геноцид племен нама и гереро. К началу XX века из племени гереро остались в живых в основном женщины и дети, которые были помещены в концентрационные лагеря. Их труд использовался для строительства железных дорог и на алмазодобывающих предприятиях.

Считается, что за время первого геноцида XX века было уничтожено до 80% гереро и 50% нама.

После Первой мировой войны эта колония была передана под управление Южно-Африканского Союза, который после окончания Второй мировой войны продолжал противоправно удерживать эту территорию под своим контролем, распространяя политику апартеида и на территорию Намибии. ЮАР не хотела терять намибийские территории по нескольким причина: это удобный глубоководный порт Уолфиш-Бей, залежи драгоценных камней и желание увеличить границу с неспокойной Анголой. Независимость Намибии была провозглашена только в 1990 году.

Тон отправляется в Южную Африку спустя шесть лет после этих событий.

К тому моменту Намибия была известна (тем, кто интересовался этой далекой страной) отсутствием общественного транспорта, бесплодными пустынями и ужасными дорогами, но также прекрасными пейзажами и уникальной флорой и фауной. Всё это привлекало искателей приключений, бэкпекеров и натуралистов в основном из Австралии, Великобритании и Германии.

Проведя некоторое время в ЮАР и Намибии, Тон приходит к выводу, что хоть апартеид официально и отменен, фактически он всё еще процветает, что выражается, например, в устройстве городов, когда коренное население живет собственной жизнью в пригородных районах, а ухоженные современные центры существуют для белых.

Например, в пригороде Виндхука есть поселение под названием Катутура, что в переводе с языка овамбо означает «место, где мы не хотим жить». В 1950–1960-х годах сюда насильно переселили половину коренного населения Виндхука. Тон бывал в этом районе: в уже независимой Намибии он всё еще носил прежнее имя, кампания по переименованию началась только в 2019 году.

При этом местное белое население до сих пор использует оскорбительное расистское обращение hottentot по отношению к коренным племенам. Хотя нельзя сказать, что изменений совсем не происходило. В то время в газетах нередко можно было встретить жалобы белого населения на «позитивную дискриминацию», когда при равной квалификации на работу предпочитали брать представителей коренного населения.

Особый интерес представляют местные названия географических объектов, городов. Как и во многих других случаях бывших колоний, они несут отпечаток своей истории. Например, к северу от Кейптауна находится город Калвиния, который назван голландскими поселенцами в честь Жана Кальвина. Оранжевая река, протекающая в ЮАР и Намибии, названа в честь правителя Голландии принца Вильгельма V Оранского и всей Оранской династии (Oranjerivier, или англ. Orange River, — «Оранская река»). Город на юге Намибии носит название Людериц, в честь одного из немцев — основателей колонии. Полоска земли на северо-востоке Намибии называется полосой Каприви — в честь немецкого канцлера конца XIX века. А острова у побережья Намибии носят названия Сливовый Пудинг и Ростбиф: считается, что британские моряки дали им имена блюд, по которым сильно тосковали.

В Свакопмунде, маленьком живописном городке на берегу Атлантического океана, который сам по себе выглядит как европейский город, можно встретить улицы и заведения, названные в честь Бисмарка.

Путешествие начинается

Итак, путь Тона начинается с Кейптауна, столицы ЮАР. Он решает отправиться в путешествие по Намибии, в которой еще не бывал, но это требует определенной подготовки, учитывая пустынность местности и отсутствие развитой инфраструктуры.

Колониальное прошлое собственной родины догоняет Тона уже в Кейптауне. Местное население по-разному реагирует, когда узнает, что он из Голландии. Потомки этих самых колонистов нередко с сожалением вспоминают о былом величии их страны и строят неосуществимые планы по «возвращению» в Европу; коренное же население испытывает ностальгию по совсем другим временам.

Таксист, узнав, откуда Тон, спросил:

«Знаешь, какое самое известное нидерландское слово в мире? Апартеид. Все проблемы начались из-за вас. До этого мы жили в гармонии с природой и друг другом. Затем пришли вы с вашим оружием и церковью — и всё пошло под откос».

Тон покупает старый форд и всё необходимое для автономной жизни на некоторое время: матрас, на котором он будет спать в машине или под открытым небом (что является сомнительной идеей в Африке), провизию и прочее — и вдоль побережья отправляется на север, затем без труда пересекает границу с Намибией, где продолжает путь.

Новые знакомые и их судьбы

Проезжая с юга на север через ЮАР и Намибию, Тон останавливается в портах и прибрежных поселениях, общается с людьми, знакомится с трагедией судеб местного населения, которое страдает от последствий колониализма и различных форм дискриминации. Причем борьба происходит не только между «пришлыми» и «местными», но и между различными коренными народами.

Например, Порт-Ноллот на северо-западе ЮАР. Это место было незаселенным, пока в середине XIX века британцы не обнаружили неподалеку залежи медной руды и не основали порт для ее транспортировки (назван в честь британского геодезиста). С развитием других транспортных маршрутов и истощением залежей необходимость в существовании порта уменьшилась, но в 1920-е на побережье Атлантики были обнаружены россыпи алмазов, что привело к возрождению порта, однако к 1970-м годам и этот природный источник практически исчерпал себя.

Остановившись в этом пустынном поселении, Тон обратил внимание на множество старых лодок с огромными трубами. В кафе он познакомился с местным жителем, который рассказал ему об их предназначении. Яннес, собеседник Тона, оказался потомком голландских переселенцев. Он, как и его отец, занимался добыванием алмазов, точнее был дайвером. Проблема Порт-Ноллота была в том, что алмазные россыпи находились на мелководье, где не могли встать большие суда, поэтому, особенно после падения масштабов добычи, стали использоваться небольшие лодки с насосами и трубами.

Трубы спускали на дно и держали там дайверы, которые из-за дороговизны оборудования делали это без дополнительного кислорода.

Это тяжелая работа, которая плохо сказывается на здоровье и оплачивается в зависимости от удачи в тот или иной день. В свои 26 лет Яннес выглядит на 40, а его отец умер в 38. Яннес сетует на судьбу и в многочисленные свободные от работы дни просто напивается.

Затем Тон подвозит одного парня по имени Элиас, который жалуется на жизнь и рассказывает об этнических взаимоотношениях в Намибии. Элиас из племени дамара, которое наряду с племенем нама считается коренным населением Намибии. В то время как овамбо, самое многочисленное племя в настоящий момент, считается пришлым, они переселились с севера на территорию Намибии в XVI веке. Теперь овамбо захватили власть и угнетают другие племена. Да, они боролись за независимость Намибии, но это всё равно несправедливо, говорит Элиас.

Но больше всего угнетаются племена сан, или бушмены, которые считаются носителями самого древнего генотипа — это древнейшие племена на планете. Сначала их истребляли или эксплуатировали первые колонисты, затем они притеснялись Южно-Африканским Союзом (из кочевников безуспешно пытались сделать «оседлых» поселенцев). Потом во время войны Намибии за независимость племя бушменов было принуждено к сотрудничеству с южно-африканским государством, за этот вынужденный коллаборационизм современное намибийское правительство и продолжает наказывать этот народ. Они не имеют никакой политической организации или поддержки, не могут вести традиционный образ жизни, не приспособились к новым условиям и медленно вымирают, хотя редкие местные энтузиасты и пытаются что-то с этим сделать.

В какой-то момент Тон устает от слишком разговорчивого попутчика и просит его помолчать, чтобы спокойно насладиться видами. На что получает ответ настоящего коренного жителя:

«Насладиться? Чем? Это же просто пустыня, как это может быть интересно?»

В поисках дома

Проезжая через разные поселки и маленькие города, Тон задавался вопросами: «Хотел бы я тут остаться? Чувствую ли я себя дома? Может, поселиться у океана?» Нет, это слишком похоже на Амстердам, из которого он уехал. Может, вернуться в большой город? Нет, он приехал, чтобы найти единение с природой. Тон двигается в пустыню.

Покинув пределы Южно-Африканской Республики, Тон продолжает путь, пересекая пустыню Намиб. По дороге изредка встречаются маленькие городки, которые напоминают больше Германию, чем Африку, и где зачастую в совершенно унылом состоянии доживают свой век потомки прежних колонистов, всё еще не оставившие свои расистские убеждения.

Но в остальном всё, что он проезжает, — это бесконечный песок и заборы.

В свое время немцы поделили Намибию на огромные фермы, где какое-то время успешно выращивали каракульских овец для шерсти, которая была очень востребована до середины XX века. Сейчас фермы заброшены, часть из них превратилась в национальные парки и заповедники, часть просто пустует, но заборы (зачастую всего лишь проволочное ограждение) сохранились, и это единственное, что напоминает о присутствии человека в здешних местах.

И именно эти бескрайние просторы с восхитительными закатами и рассветами, полное отсутствие цивилизации поражают человека, который ищет умиротворения и стремится к жизни наедине с природой.

«Я ошеломлен ощущением вечности. В течение миллионов лет здесь ничего не менялось. Я чувствую, что прибыл домой. Я бы мог жить здесь, если бы мне позволили. Этого было бы достаточно, просто быть, существовать в бесконечном „сейчас“, как животное или растение».

Солитэр

Всё еще не имея четкого плана и направляясь на север Намибии, Тон ищет место, где можно заправиться: ближайший населенный пункт на карте, почти центральная точка в пустыне — местечко Солитэр. Тон надеется увидеть маленький город, но всё, что его встречает, это нерабочая заправка и несколько строений.

Как сказал работник и на тот момент единственный обитатель, открывая банку прохладительного: всё, что работает здесь, это холодильник, заполненный пивом.

Из еды продается только билтонг (национальная еда, разновидность вяленого мяса), консервы и всякая бакалея. Нет ни нормального магазина, ни банка, ни отеля, с бензином тоже вышла проблема. У хозяина Солитэра не хватило денег, чтобы закупить топливо, поэтому он в Виндхуке, его придется подождать несколько дней. Путешественника такая перспектива не пугает, скорее наоборот, и он остается ждать возвращения хозяина заправки.

Это место тоже когда-то было фермой, которую немецкие поселенцы так назвали из-за ее расположения. Слово solitaire имеет много значений: драгоценный камень, вправленный в ювелирное изделие отдельно, без других камней; карточная игра; отшельник. Именно из-за своего уединения это место получило такое название.

В «округе» есть маленькие поселения, некоторые хозяева ферм продолжают там жить, но это единственный магазин в районе двухсот миль. Солитэр был продан нынешнему владельцу, Питеру, за небольшие деньги накануне независимости Намибии, так как белые иммигранты боялись, что у них отберут землю при новом правительстве.

Тон остается в Солитэре в ожидании топлива. Сначала спит в магазинчике, потом находит более уютное место:

«Я живу под деревом в пересохшем русле реки. Вокруг меня простираются бесплодные пустоши пустыни Намиб. Я сплю на импровизированной кровати на песке. Вокруг нее я сделал круг из камней и веток, чтобы отпугивать скорпионов и змей».

Прошло две недели, топливо появилось, но… Тон не захотел уезжать. Ему понравилась такая «буколическая» жизнь, он чувствовал умиротворение и покой, чувствовал себя на своем месте. При необходимости он помогал на заправке, и ему позволили остаться, Тон стал одним из немногочисленных жителей Солитэра.

«Обычно я просыпаюсь где-то посреди ночи, надеваю обувь и иду вверх по руслу реки… при свете луны высматриваю скорпионов, на которых могу наступить, они выделяются черным на фоне белого песка. Смотрю на огромное небо, полное ярких звезд, и чувствую себя счастливым. Кажется, я нашел свое место. Чувствую, что я хотел бы остаться здесь, в этой прекрасной девственной пустыне, где природа не тронута, куда туризм еще не добрался и где дух Матери-Земли витает над равнинами. Я внезапно понимаю людей, которые говорят, что земля — это один большой живой организм. Как могло случиться, что я потерял всякое представление о его существовании там, в Амстердаме? Именно так, должно быть, жили наши предки сотни тысяч лет, в гармонии с природой, являясь ее частью».

Тон нашел, что искал, — он нашел дом.

Работы было немного, мимо проезжали примерно четыре машины в день, которым требовалось топливо, порой туристы были не прочь пообедать, принять душ или даже переночевать, но Солитэр не мог предложить ничего из этого.

Хотя у этого местечка действительно удобное расположение: через него проходит дорога к центральной части пустыни, месту Соссусфлей, знаменитому оазису, и Мертвой долине, окруженными одной из самых высоких дюн на планете (570 метров над уровнем моря).

Потерянный рай или новая туристическая достопримечательность?

Идиллическая жизнь нового обитателя Солитэра постепенно становится «слишком» идиллической: спустя несколько месяцев в раю оказывается скучно. Его «западная натура» требовала занятия, плана. И вид недовольных туристов наводит рационального европейца на мысль: почему бы не открыть здесь ресторан и кемпинг, обустроить всё для приезжающих? Учитывая их небольшое количество, работа не будет занимать больше пары часов в день. Это требует определенных вложений, продумывания логистики поставок и согласия владельца земли, но это решаемо.

И действительно, проблем никаких не возникло, только формирующаяся бюрократическая система Намибии была щадящей, и теперь был план: строительство ресторана, а также (с разрешения Питера) собственного дома неподалеку в пустыне.

Но… всё получилось не так, как ожидалось. Построенный ресторан и кемпинг оказались более востребованными, чем предполагал Тон. Во время очередного рабочего визита (которые воспринимались как урбанистическая пытка) в Виндхук Тон останавливался в отеле, который держат энтузиасты-путешественники. Постояльцы там были соответствующие: бродяги и искатели приключений. Рассказ о Солитэре в таком месте сделал ему большую рекламу, особенно этим воспользовались местные экскурсоводы, которые включили эту точку в свои маршруты. Это действительно очень удобное место для отдыха во время долгого пути по пустыне.

Большую роль также сыграло активное развитие авиасообщения Намибии с другими странами, что способствовало развитию туризма в целом. А когда о Солитэре стали писать в гидах для путешественников, с «тихой гаванью» было покончено окончательно.

Вместо того чтобы работать несколько часов в день в качестве лекарства от скуки, Тон был вынужден работать по 12 часов, несмотря на помощь нанятых сотрудников.

«Я постоянно занят и порой задаюсь вопросом: этого ли я хотел, когда покидал Амстердам?»

В итоге он стал тяготиться начатым делом, хотел передать управление и заняться исполнением мечты о собственном доме в этих прекрасных местах. Но ей не суждено было сбыться: на этот раз помешали конфликт и несговорчивость владельца земли, а точнее его авторитарной супруги, которая, наблюдая за успешным бизнесом, решила избавиться от делового партнера мужа, и доля Тона практически была отобрана без полноценной компенсации (намибийские законы, особенно в таких отдаленных местах, соблюдались не очень «аккуратно»). Местный юрист, который помогал с оформлением бумаг, подшучивал:

«Я говорил тебе, что ты больше не в Европе. В Намибии контракт — это всего лишь заявление о намерении и ничего больше, ты не можешь заставить кого-либо его исполнять».

Нельзя сказать, что Тон был очень расстроен потерей денег, больше его угнетала потеря того умиротворения, которое он обрел во время жизни в пересохшем русле реки в пустыне Намиб.

«Я всё испортил… Одухотворенность, которую я испытывал каждый день в своем лагере под деревом у реки, когда я только приехал, и контакт с Матерью-Землей, который я так глубоко ощущал в первые дни под звездным ночным небом безмолвной пустыни, были испорчены ревом автомобильных двигателей, гудением генераторов, шумом воды, громкими голосами туристов и щелканьем фотоаппаратов».

Тон отправился в дальнейшее путешествие по Африке, оно длилось около 10 лет, его результатом стали несколько книг и документальных фильмов.

За несколько десятилетий, прошедших со времени путешествия Тона, ситуация в Намибии несколько улучшилась. На данный момент это относительно устоявшаяся парламентская демократия, в которой есть свои проблемы (бедность, безработица), но она пытается их решить. Прорабатываются проблемы прошлого (Германия официально признала геноцид в Намибии) и настоящего — активно действуют проекты по сохранению природного и культурного наследия. Туризм занимает далеко не последнее место в экономике страны, Намибия привлекает искателей приключений со всего света своей первозданной природой и возможностью отдохнуть от городской суеты.

А Солитэр, сменив несколько владельцев, всё еще продолжает быть популярным местом у путешественников и гордится странным голландцем, который там жил и помог этому месту стать еще одной достопримечательностью пустыни Намиб.