Третий глаз, клапан для духа или вместилище мозгового песка? Как человечество веками пыталось понять назначение шишковидной железы
В мозге человека есть особый отдел — пинеальное тело (или шишковидная железа, или эпифиз), представляющее собой небольшой орган эндокринной системы. О существовании эпифиза знали уже античные врачи, но понимать его функции ученые начали только в наше время. Как регулируются ритмы дня и ночи, откуда приходят сны, как связаны телесное и духовное — и почему в попытке ответить на все эти вопросы люди разных эпох исследовали именно шишковидную железу? Рассказывает Алиса Загрядская.
Шишковидное тело, или эпифиз — это эндокринная железа, расположенная в глубине мозга. Этот загадочный орган становился центром физиологических теорий и философских концепций с духовным содержанием: его называли и третьим глазом, и клапаном на пути пневмы, и ключом к дверям восприятия. В древности и Новом времени были популярны идеи о специфической «психичности» шишковидной железы, о ее причастности к сознанию; затем их вытеснили в сферу эзотерики, а теперь они подтверждаются современными исследованиями. Рассказываем, как менялись взгляды на то, что такое эпифиз и зачем он человеку нужен.
Клапан для духа и сосновая шишка
Устройство эпифиза описывали еще древние врачи. Древнеиндийские ведические мыслители считали шишковидное тело соответствием одной из семи чакр, средоточием духовных сил, скрытым «третьим глазом», который позволяет видеть сущность вещей, и центром связи с предыдущими и последующими воплощениями. Это до сих пор проявляется в эзотерических практиках, которые призваны активизировать шишковидную железу для достижения особых когнитивных и эмоциональных состояний.
Античные философы, например Аристотель, помещали центр психической жизни и восприятия в сердце, а мозг не слишком уважали (хотя некоторые способности души связывали с циркулирующей спинномозговой жидкостью). Медики же предпочитали более физиологические подходы.
Гиппократ полагал, что душа складывается из смешения основных жидкостей организма и то, какая из них преобладает — скажем, кровь или черная желчь, — определяет тип душевного устройства.
В то же время центром чувств и мышления он считал именно мозг, в котором курсирует пневма (от греч. «дуновение, дух»). Древнегреческие врачи думали, что пневма, душевно-интеллектуальная сила, связанная с дыханием первоогня-Логоса, следует от желудочка к желудочку, а эпифиз является «привратником», клапаном на его пути. В западноевропейской медицине эпифиз впервые упоминал и описывал его как клапан Герофил из Александрии. «Клапанная» теория долго влияла на то, как относились к этой железе в европейской медицине.
Подробно описал структуру эпифиза прославленный древнеримский медик II века н. э. Гален. Он занимался анатомированием (состоя, в частности, при римских гладиаторах) и много практиковал, поэтому, вероятно, видел и препарировал эпифиз. В его сочинении «О назначении частей человеческого тела», где подробно рассмотрены различные органы и системы, конусообразная железа сравнивается с сосновой шишкой — cónys по-гречески или pinea на латыни. Отсюда и происходят термины «шишковидное тело» (corpus pineale) и «пинеальная железа».
Гален разделял представление греческих эскулапов о том, что пневма, «инструмент души», движется в мозгу. Однако он перепоручил эту функцию «червеобразному отростку» (который и называл эпифизом) мозжечка. А собственно пинеальное тело, с его точки зрения, вообще не было частью мозга, а только прикреплялось к нему и укрепляло место разделения вен. Функциональная роль шишковидной железы, полагал Гален, не слишком значительна, однако она помогает управлять движением духовного потока.
«Животные духи»
Итак, уже в древности наметилось разделение на философские и медицинско-физиологические интерпретации природы души и разума. Эта дихотомия сохранилась и во времена христианства.
Средневековые медики создавали неогаленовские теории, где вместилищем души был мозг, а пневма управляла чувственными ощущениями и способностью к восприятию и представлению.
В Средние века произошел подъем клапанной теории, при этом шишковидную железу часто путали с тем самым червеобразным телом, который Гален ошибочно называл эпифизом. Однако анатомические и физиологические сюжеты были отодвинуты на задний план богословскими трактовками человека.
В эпоху Возрождения, в атмосфере возрастающего интереса к материальному миру и человеческому телу, попала в фокус внимания и шишковидная железа. Оформилась концепция «животных духов» — посредников между телом и душой. Однако являются ли они инструментами души или физическим агентом, и как все-таки высшие функции личности связаны с телесностью? Эти темы были предметом научных дискуссий. Многие ренессансные авторы (врачи и анатомы Якопо Беренгарио да Карпи, Жан Фернель, Уильям Гарвей) считали, что потоком «животных духов» управляет именно шишковидное тело.
Основоположник научной анатомии Везалий, вторя Галену, считал, что шишковидная железа предназначена для укрепления точки бифуркации. В то же время он внес ряд уточнений, подробно описал расположение органа и его роль в поддержке точки раздвоения сосуда, который связывает желудочки, и первым изобразил эпифиз.
Везалий разделял теорию движения «животных духов» по нервам, отказался от бытовавшей идеи о размещении психических функций в желудочках и отверг клапанную концепцию шишковидной железы. В его работах намечается стремление разделить «духов» на физических и психических — предвестье философского дрейфа в понимании субстанции.
«Декартов орган»: трон души в теле
На фоне исторических прений о шишковидной железе появилась теория Рене Декарта о том, что именно в этой структуре находится душа. Не зря за ней закрепилось название «Декартов орган».
В метафизике Нового времени происходит разделение на два вида субстанции — мыслящую и протяженную. У Декарта духовная субстанция (res cogitans) отвечает главной задаче — бытию мыслящего «я», определяя человеческое существование через знаменитое Cogito ergo sum. А вот тело-механизм относится к физической субстанции, которой управляет дух/разум. Вывод о разделении субстанции был драматичным для целостного видения мира, и его плоды мы пожинаем до сих пор. Тем не менее философу как-то приходилось решать вопрос о том, как связаны две субстанции.
Согласно Декарту, «вещи материальная и духовная» соединяются только в человеке. Поэтому, например, он считал животных «машинами Бога» — своего рода биороботами, которые не обладают психической жизнью.
Если они не смешиваются, словно вода и масло, то как духу удается пилотировать своего «человекоподобного робота»? По Декарту, мыслящая и протяженная субстанция соприкасаются в шишковидной железе, которую он именовал «троном души в человеческом теле».
В работе «Описание человеческого тела» философ упоминает о «животных духах», которых описывает как образующиеся из плотных частиц крови элементарные частицы внутренней секреции, «тела, не имеющие никакого другого свойства, кроме того, что они очень малы и движутся очень быстро подобно частицам пламени, вылетающим из огня свечи». Эту картезианскую концепцию духов часто называют предвосхищением открытия гормонов.
Впрочем, как и алхимию нельзя свести к протохимии, новоевропейские «животные духи» не были лишь недоразвитой натурфилософской эндокринологией. Даже если деистический мир Картезия был часами, завел их все-таки Часовщик. Материя и дух — проявления единого бытия, и связующим звеном между ними оказывается Бог, задающий изначальное движение.
Декарт также предположил, что пинеальное тело может двигаться и каждому восприятию души соответствует какое-то положение эпифиза. Как пишет философ, по воле души железа «действует на духи, окружающие ее, и направляет их в поры мозга, через которые они по нервам проходят в мышцы; таким образом железа приводит в движение части тела». Так воля сообщается мышцам, и мыслящая субстанция может влиять на телесную машину. В свою очередь, воздействие на органы чувств вызывает движение животных духов, которые задействуют эпифиз, и разуму передается информация.
Такую важную роль Декарт приписывал эпифизу из-за его малого размера, центрального положения и непарности, которая рифмовалась с характерным для Просвещения оптикоцентричным мышлением. Согласно Декарту, образ предмета формируется в единой душе, но при этом у нас есть два глаза, у каждого из которых свой зрительный нерв.
Чтобы мы могли мыслить о предмете как о едином, информация о нем должна слиться в шишковидном теле, словно два парных изображения в стереоскопе.
Медики последующих эпох обнаружили, что Декарт ошибался, думая, что эпифиз может двигаться. Противоречивой осталась и его философская теория соединения души и тела, ведь в силу разных свойств субстанций неясно, как именно железа принимает сигналы мыслящего ego. «Декартов орган» торчит посреди картезианского дуализма нелепой шишкой, а новоевропейский человек, рассуждая о себе самом, вынужден сбрасывать со счетов аффективные переживания.
Неудивительно, что в последующей философии поиски физиологического местонахождения души были заброшены. В медицинском словаре, опубликованном в 1829 году Антуаном Жаком Луи Журденом, о прежней теории шишковидной железы говорится:
«Злоупотребление рационализмом и признак несовершенства естественных наук. Сегодня нам не нужны эти химеры, хотя мы еще не знаем функций конариума».
Эпифиз и спиритизм
Медицина перестала интересоваться духовным смыслом шишковидного тела, но тему продолжали исследовать за пределами академической науки. Роль эпифиза, например, возвышал спиритизм. В широком смысле под этим словом подразумеваются любые практики сношения с духами, от столоверчения до доски Уиджи. В более узком, религиоведческом смысле это религиозно-философская доктрина, в середине XIX века разработанная французом Алланом Кардеком на основе ряда духовных учений. С точки зрения спиритизма дух обитает в человеческом теле временно, достигая по мере воплощений высшего уровня самосовершенствования.
Особенно хорошо спиритизм прижился в Бразилии, где он считается третьей по популярности религией по количеству последователей, а Кардека уважают по сей день. Большую роль в этом сыграл бразильский спирит и мистик Шику Шавьер, написавший с 1930-х по 1960-е несколько сотен книг. Как водится у оккультистов, их ему диктовали различные духи — спиритуальные воплощения умершего человека или иной сущности.
В сочинении «Миссионеры Света» (Missionários da Luz), в написании которого якобы принимал участие дух Андре Луиса, в прошлой жизни врача, отдельная глава посвящена шишковидной железе. Согласно «Луису», шишковидная железа секретирует некие «психические гормоны» или «энергетические единицы», которые воздействуют на работу организма. С участием духа или нет, но в книге 1945 года делается предположение о роли гормона эпифиза — примерно за 13 лет до открытия гормона мелатонина, который действительно вырабатывается шишковидным телом.
Также исследователи исторических и культурных аспектов шишковидной железы отмечают, что в спиритских текстах середины прошлого века упоминаются ее связь с психическим здоровьем, репродуктивной и эндокринной функциями, а также встречается критика популярных в то время научных идей о том, что этот орган не нужен телу и является рудиментом вроде аппендикса. То есть научное сообщество может многое почерпнуть из истории и выиграть от изучения нетрадиционных теорий.
Шишковидная железа и психоделика
18+
Редакция журнала «Нож» утверждает, что настоящая статья не является пропагандой каких-либо преимуществ в использовании отдельных наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов или прекурсоров, новых потенциально опасных психоактивных веществ, наркосодержащих растений, в том числе пропагандой использования в медицинских целях наркотических средств, психотропных веществ, новых потенциально опасных психоактивных веществ, наркосодержащих растений, подавляющих волю человека либо отрицательно влияющих на его психическое или физическое здоровье. Статья имеет исключительно историческую и культурную ценность, предназначена для использования в научных или медицинских целях либо в образовательной деятельности. Ведите здоровый образ жизни. Используйте свой мозг продуктивно и по назначению!
Пока западный спиритизм завоевывал Бразилию, восточные духовные учения проникали на Запад. В XIX веке их развивали теософы и антропософы, в ХХ — сюрреалисты и дадаисты, а затем битники и деятели психоделической субкультуры 1960-х. Опираясь на доктрины о «третьем глазе», который открывает скрытые силы организма, западные адепты обратились к медитациям и сакральным текстам. Учение о тайных свойствах шишковидной железы распространилось среди западных последователей дзен и йоги, а также множества прихотливых нью-эйдж-учений, на которые была богата «молодежная революция».
В 1950-х годах были впервые изучены психотропные свойства триптамина ДМТ (диметилтриптамина), который содержится в некоторых растениях и в малых дозах вырабатывается в мозге человека.
Интеллектуалы 1950–1960-х, искавшие «двери восприятия» (Олдос Хаксли, Альберт Хофманн, Тимоти Лири), описывали действие вещества, основываясь на экспериментах и личном опыте.
Особенно их интересовали трансцендентные переживания, которые многие ощущали как религиозно-мистические, а также вопрос о том, возможно ли воздействовать на железу так, чтобы активизировать психоделические свойства эндогенного диметилтриптамина.
Многие верили, что волшебная молекула, как и другие ее «родственники», откроет доступ к альтернативной реальности и высшему измерению. Или как минимум, что ПАВ изменят общество и дадут ответы на главные вопросы о человеке. Подводя черту под несостоявшейся революцией сознания, Хантер Томпсон в романе «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» дает инфернальное описание действия вымышленной «вытяжки из шишковидки»:
«Я перепробовал почти всё; но даже в самом страшном сне не коснусь шишковидной железы».
По мере наступления кризиса альтернативной культуры 1960-х накапливались возражения против «спасения психоделиками». Правда ли, что определенные вещества действительно могут обеспечить трансцендентный опыт, а не бред на фоне интоксикации? И можно ли получить переживание священного, просто запустив биохимический процесс? Эта раздвоенность физического и духовного отражала всё ту же дуалистическую дилемму, решения которой не нашел Декарт.
Вопрос о роли ДМТ в мозгу продолжал, однако, оставаться открытым. В 1980-х нейрохимик Джеймс Каллавей выдвинул гипотезу о связи этого вещества с REM-фазой, состоянием быстрого сна. Перед ее наступлением вырабатываемый эпифизом мелатонин трансформируется в диметилтриптамин. Пока неясно, что это означает. Однако специалисты по онейрическим состояниям и когнитивисты отмечают необычное состояние «я», восприятие времени, пространства, взаимопроникновение смыслов в состоянии сна.
Психиатр Рик Страссман предположил в книге «ДМТ — молекула духа», что это вещество вырабатывается эпифизом в лиминальных (переходных) состояниях человека — при рождении и смерти. Мало кто помнит момент своего рождения, хотя психоаналитики уверены, что он фундаментальным образом отпечатан в нашем бессознательном. Однако многие описывают околосмертные опыты, схожие с теми, о которых сообщали участники тестов с приемом ДМТ. Страссман на основе таких экспериментов предположил, что в стрессе шишковидная железа может вырабатывать психоактивные вещества, которые провоцируют трансперсональные опыты и измененное состояние сознания.
Недавно диметилтриптамин обнаруживали в пинеальном теле крыс, причем концентрация возрастала в момент смерти. Но дискуссия о том, может ли мозг человека производить вещество в достаточном для психоделического эффекта количестве, пока ни к чему не привела.
Исторические повороты и мозговой песок
Несмотря на то что еще в древности эпифиз стал первой описанной эндокринной железой, до середины ХХ века он больше интересовал эзотериков, чем ученых. В самостоятельной эндокринной функции ему отказывали. «Нормальная наука» тех или иных периодов вообще часто развенчивала или исключала из картины мира описанные предшественниками сюжеты, и только со временем к ним возвращались с новым инструментарием.
В первой половине ХХ века устоялось мнение, будто у пинеальной железы вовсе нет функции — ее считали рудиментарным органом и «тератоидным образованием», кистой. Однако со временем выяснилось, что этот орган является ингибитором полового развития.
«Шишковидная железа среди прочих функций имеет тенденцию подавлять развитие половых желез и наступление половой зрелости, и механизм этот, возможно, играет определенную роль в сохранении неонатальных характеристик у человеческого вида», — писал Теренс Маккена, автор эволюционной теории «обезьяны — потребителя психоактивных веществ».
Согласно Маккене, в эволюционном развитии человека продолжительное детство и юность обеспечили причастность к означающему — развитие символических, лингвистических, коммуникативных функций. Так, шишковидная железа, которую древние связывали с божественным разумом, может влиять на формирование когнитивных функций.
Во второй половине ХХ века американский ученый Аарон Лернер открыл в эпифизе гормон мелатонин, окончательно утвердив железу в качестве эндокринной. Так сформировалось мнение о шишковидном теле как об органе, который управляет самыми разными вегетативными функциями и участвует в адаптогенезе.
Сегодня считается, что шишковидная железа вырабатывает около 80% мелатонина, который называют гормоном сна из-за его связи с биоритмами.
Биохимики и врачи говорят, что высвобождающийся в ночное время мелатонин способствует чистке нейронов, устраняет свободные радикалы и снижает артериальное давление во время сна. Разделить день и ночь помогает сетчатка глаза: когда количество попадающего на нее света снижается, запускаются импульсы, активизирующие шишковидное тело. (Именно по этой причине перед сном советуют отказываться от «голубых экранов». Их свет подавляет выработку мелатонина и нарушает циркадные ритмы.)
В каком-то смысле эпифиз действительно оказался «третьим глазом», который реагирует на свет и отделяет его от тьмы.
Еще одно, не вполне на данный момент изученное, проявление шишковидной железы — так называемый мозговой песок, о котором упоминал уже Гален. Это мелкие отложения, которые накапливаются в некоторых отделах мозга и в значительной части именно в эпифизе. Крошечные песчинки кальцификата состоят из кальция и других элементов, а также органики. Чаще такие «залежи» встречаются у мужчин, чем у женщин. С возрастом количество песка увеличивается и резко повышается при ишемии головного мозга. Отложений не обнаруживают у детей до трех лет, также их почти не бывает у людей с шизофренией. На основании этого делаются выводы о значимости эпифиза для развития сознательной деятельности человека.
На вопросы из истории науки давались разные ответы — но природа нашего «я» всё еще остается неясной для нас самих. Теории об анатомическом расположении духовной составляющей человека продолжают быть актуальными для когнитивных наук, так и не разрешивших «трудной проблемы сознания».