Санитарные выставки, суды и дома просвещения. Как большевики 1920-х пытались обучить массы гигиене

Город: дома санпросвещения

В городах санитарное просвещение опиралось на сеть домов санпросвета. Первые такие дома появились в 1920 году в Харькове, Смоленске и Ярославле. Уже в первой половине 1921 года их общее число по стране возросло до 13, а в 1924–1925 годах дома построили в Краснодаре, Ростове-на-Дону, Нижнем Новгороде, Гомеле, Одессе, Ташкенте, Казани, Саратове, Таганроге, Архангельске, Оренбурге, Пензе и др.

Больше всего Дом санпросвета был похож на клуб, в котором устраивалось гигиеническое просвещение народа разными способами: кино, спектакли, выставки, читальни, различные вечерние гигиенические и санитарные викторины, кружки.

Отдельно стоит отметить регулярные лекции по анатомии, физиологии и основам гигиены, на которые приглашались медработники и врачи.

Работа была организована комплексно: например, экспозиция временной выставки могла быть дополнена тематической лекцией с обсуждением вопросов о социальных болезнях. Если среди посетителей оказывалось больше женщин, то сотрудники дома заводили беседы о том, как подготовиться к родам, как помочь ребенку во время болезни, каким образом предохранить себя от болезней, к каким специалистам можно и нужно обращаться. Регулярно сотрудники домов организовывали выезды на заводы, в рабочие общежития, на рабфаки, в воинские части для чтения лекций на местах.

Главной задачей домов санпросвещения долгое время оставалось разоблачение предрассудков и борьба с санитарным невежеством. Многие это подмечали. Например, в 1930 году работу такого дома в Алматы охарактеризовал житель города Михаил Идзон:

«У узбечки заболел ребенок. Когда болезнь стала угрожать его жизни, она наконец набралась храбрости и пошла в амбулаторию. Врач, осмотрев ребенка, прописал лекарство и растолковал, как его употреблять. Но дальше этого узбечка не пошла. Вместо того, чтобы заказать рецепт в аптеке, она привязывает его к руке ребенка и начинает ждать результатов. Не дождавшись их, через несколько дней приходит к врачу с жалобой на то, что „амулет не помогает“».

Идзон М. Дядя Санпросвет идет… // Огонек, № 7 (359), 1930. С. 13.

Комплексность вариантов санитарного просвещения становилась главным критерием его эффективности. Поэтому Дом санпросвета стал одним из основных инструментов формирования нового городского уклада жизни в течение многих лет.

Деревня: изба-читальня

В отличие от городов в деревнях до 1920-х годов уже существовали места культурной работы с местными жителями — избы-читальни. Первые такие избы появились еще в XIX веке и с самого начала стали выполнять просветительские функции. Это были своего рода сельские центры с небольшими демонстрационными зонами. Советский режим сразу взял их на вооружение преимущественно как центры политической работы с крестьянами.

Главным направлением работы изб к началу 1920-х была выдача книг, участие в проведении посевных и уборочных кампаний, организация бесед и лекций на разные важные темы, кружковая работа, громкая читка газет и журналов, прослушивание радиопередач, художественная самодеятельность, антирелигиозная агитация. Вместе с тем началось активное вовлечение крестьянского населения в тему защиты своего здоровья.

Часто санитарное просвещение в деревне велось в контексте антирелигиозной пропаганды: религия и болезни связывались с ежедневными привычными практиками. Например, говорилось, что в результате распространенного в православии обычая христосования на Пасху и целования креста происходят многочисленные случаи заражения сифилисом.

Вероятно, в силу меньших финансовых возможностей устроить в деревне самостоятельный театр или музей гигиены было сложно. Поэтому изба, как место привычное и подготовленное для работы с крестьянским населением, расширила свою деятельность еще и театральными санитарными постановками. Чаще всего актерами становились местные активисты, однако временами приезжали с гастролями и специально сформированные труппы.

Санитарные выставки и агитпоезда

Идея поставить санитарное просвещение «на колеса» принадлежит Наркомздраву: в 1920 году в Петрограде появляется санитарный агиттрамвай. Параллельно осваивалась и железная дорога — были созданы специальный поезд-выставка и отдельные 17 вагонов-выставок, которые курсировали почти по всем железным дорогам страны. В некоторых городах сконструировали даже баржи-выставки, а по шоссейным дорогам было пущено семь подвижных выставок-упряжек. Благодаря таким инновационным идеям санитарное просвещение в буквальном смысле стало мобильным, теперь его можно было встретить на ближайших к дому улицах.

Об отношении современников к таким новациям, а также о «кухне» происходящего в поездах мы можем узнать из газет. Например, вот как санитарно-просветительскую работу на Курской дороге оценил санитарный врач Р.Н. Шор:

«Работа вагона-выставки, который за год сделал 13 поездок по Курской, Нижегородской и Окружной, произвела 190 лекций-бесед, собрала 11,515 посетителей. Почти все лекции читались с волшебным фонарем, раскрашенными картами и диаграммами. Вагон-выставка имеет человеческий скелет, микроскоп, много препаратов и другие показательные пособия».

Шор Р.Н. Необходимо поддержать санитарно-просветительную деятельность // Гудок, 1924, № 1186. С. 5

Иногда санитарные поезда привозили с собой на железнодорожные станции санитарно-просветительские кинофильмы. Другой живой работы в виде спектаклей, инсценировок на железной дороге, увы, не велось. Современники были этим огорчены и отмечали в газетах, что различная интерактивность (например, санитарный театр) повысила бы интерес железнодорожников к здравоохранению и мотивировала бы их посещать санитарно-просветительные кружки.

Экспериментальный проект сочетания гигиены с рельсами позволил значительно расширить аудиторию — теперь в санитарное просвещение были включены все регионы страны. Агитпоезд стал эффективным способом санитарного просвещения, в котором новейшие транспортные технологии соединились с медициной.

Гигиена на театральной сцене

Наверное, самым популярным способом пропаганды в период проведения кампании по ликвидации санитарной безграмотности стали спектакли. Специальные театральные труппы были доступны лишь наиболее крупным домам санитарного просвещения в Москве, Ленинград, Харькове и Воронеже. В Научном институте санитарной культуры при Московском городском здравотделе с 1929 года функционировал специальный санитарно-просветительный театр под руководством драматических режиссеров столицы.

Постановки в основном охватывали тему актуальных социальных болезней — пьесы убеждали зрителя, что своевременное лечение приводит к полному выздоровлению. В них также обличали темный быт деревни, где знахарство и суеверие были обычным явлением.

Особый отклик у зрителя вызывали пьесы, которые касались табуированных ранее тем — проституции, алкоголизма и венерических заболеваний.

О высокой эффективности санитарных пьес свидетельствовала статистика: например, театр санпросвета в Курске дал за четыре года более 800 спектаклей и 400 концертов. За это время посетителями театра стали свыше миллиона зрителей. Даже известный советский агит-коллектив «Синяя блуза» стал освещать темы санитарии и гигиены.

Не менее оригинальным видом театрализации санитарного просвещения стали «санитарные суды», посвященные в основном инфекционным и венерическим болезням. В ходе «судов» разыгрывались выступления сторон обвинения, защиты, самого обвиняемого, свидетелей. Например, «Суд над красноармейцем Неряшкиным», который распространял сыпной тиф, «Суд над сифилитиком», особую известность получил «Суд над проституткой», которую обвиняли в распространении венерических болезней. По сюжету главную героиню-крестьянку еще до революции соблазнил хозяйский сын, после чего выгнал. Бедная девушка никак не могла найти достойную работу и вынужденно пошла в публичный дом, где заразилась сифилисом.

Важное действующее лицо таких слушаний — врач, который выступает в качестве приглашенного судом эксперта и проводит освидетельствование на предмет заражения. Его речь как раз и выполняла задачи санитарного просвещения, ведь стороны задавали ему специальные наводящие вопросы:

«Обвинитель: Скажите, доктор, какие проявления болезни были у гражд. Евдокимовой до посещения ее гражд. Климовым? <…> Защитник: Скажите, может ли больной не заметить ни язвы, ни сыпи?»

РГАЛИ. Ф. 1490. Оп. 1. Д. 58

Помимо этого санитарный суд одномоментно являлся и судом чести, обозначающим непозволительное поведение советских граждан в соответствии с этикой новой власти. Судя по отзывам в периодических изданиях, гигиенические спектакли и «санитарные суды» были особенно популярным и действенным способом просвещения. Некоторые журналисты даже принимали их за настоящие судебные процессы, о чем и писали на страницах газет и журналов. Подобные спектакли не только давали необходимые знания, но и обозначали «своих» и «чужих», что, в свою очередь, вызывало у советского гражданина желание соблюдать необходимые нормы. Акцент на важность гигиены на сцене демонстрировал, какие конкретно нормы и практики необходимо добавить в свою жизнь.

В какой-то мере «санитарные суды» стали предвестником современных судебных телешоу. Однако если раньше высокая достоверность игры актеров и стигматизация «непозволительного» образа жизни были неотъемлемой, важной и одобряемой частью эффективного советского просвещения, то в современном контексте они бы стали поводом для дискуссии о корректности этической составляющей подобных шоу.

Итак, советская медицина в 1920-е была социально ориентированной: она активно развивала различные каналы распространения знаний о здоровье и экспериментировала с формами их презентаций. Благодаря кампании по ликвидации санитарной безграмотности советский человек сам начал беспокоиться о своем здоровье, стал интересоваться мерами профилактики, у него появилась мотивация к здоровому образу жизни. При этом, кроме врача и пациента, теперь в пространство медицинской важности были включены актеры театров, поезда и теплоходы, избы-читальни и дома санитарного просвещения, брошюры об алкоголизме, пьесы и др. Все вместе они создавали новое, массовое, предупредительное представление о болезни.