Лучший пломбир и отсутствующий пипифакс. Правда и ложь вокруг двух популярных легенд о советской повседневности
Туалетную бумагу в СССР начали производить лишь в конце 1930-х, а вот с мороженым дело обстояло иначе. Как именно и почему об обоих этих товарах в СССР рассказывали анекдоты? Разбирается автор канала USSResearch Александр Фокин.
Психосексуальная теория развития Зигмунда Фрейда предполагает, что человеческая личность формируется на пяти различных этапах, каждый из которых характеризуется определенной направленностью либидо (сексуальной энергии) на различные эрогенные зоны тела. Первые два этапа, оральный и анальный, особенно важны, поскольку они закладывают основу для будущего психологического развития. Несмотря на критику, стадии Фрейда стали частью популярной культуры, и такие термины, как «оральная фиксация» и «анальное удержание», обычно используются для описания определенных черт личности. С некой долей сарказма можно сказать, что «оральная фиксация» и «анальное удержание» свойственны и массовым дискуссиям о советском прошлом. Своеобразными мемами, которые показывают успехи и неудачи социализма в одной отдельно взятой стране, являются аргументы про самый вкусный пломбир и страну без туалетной бумаги.
Например, популярный блогер Максим Мирович, который активно «разоблачает мифы об СССР», пишет:
«Сейчас в это трудно поверить, но туалетной бумаги в СССР не было аж до 1968 года. <…> Даже не знаю, чем объяснялось столь долгое отсутствие в СССР (по сравнению с развитыми странами) такого нужного предмета гигиены. У меня есть одна версия — благополучие и благосостояние собственных граждан стояли для советской власти на последнем месте, а на первом были всякие воинственные амбиции».
С другой стороны, из поста в пост кочует фрагмент, который можно уже считать сетевым фольклором:
«Во времена СССР среди иностранных туристов ходила поговорка — Советский Союз нужно посетить по трем причинам: посмотреть балет, сходить в цирк и попробовать мороженое. Это лакомство любили не только гости страны, но и все ее жители. Аналоги советского пломбира бывшие жители СССР до сих пор пытаются найти на прилавках современных магазинов. Пробуют на вкус и качают головами: не то…».
Таким образом, если хотят показать минусы СССР — обращаются к «анальному удержанию», если плюсы, то сосредотачиваются на «оральной фиксации». Давайте попробуем провести сеанс исторического психоанализа и разобраться, что скрывается за мороженым и туалетной бумагой.
Если возвращаться к самым истокам, то мороженое оказывается старше туалетной бумаги почти на 1000 лет. Еще персы во времена правления Кира Великого измельчали лед и смешивали его с подслащенным молоком, фруктами и различными добавками, в результате чего появился примитивный вид мороженого. Первая туалетная бумага была изготовлена в XIV веке для нужд семьи китайского императора. Каждый лист бумаги был ароматизирован. Это была настоящая роскошь, доступная лишь избранным. И долгие годы оба изделия существовали как предметы роскоши для богатых и знаменитых.
Показательно, что массовое производство и мороженого, и туалетной бумаги зарождается в США. Джейкоб Фасселл, торговец молоком из Балтимора, в 1851 году стал пионером в производстве мороженого в США, что сделало это лакомство широкодоступным. Конец XIX и начало XX века ознаменовались значительным технологическим прогрессом, который еще больше демократизировал мороженое.
В 1920 году двадцатисемилетний Кристиан Кент Нельсон запатентовал брикетик эскимо, назвав новинку I-Scream-Ваr — звукоподражание английскому слову icecream (мороженое), дословно «я-кричу-брикетик».
Спустя короткое время он познакомился с Расселом Стоувером, сотрудником компании по производству мороженого, и тот предложил не только «нанизать» новинку на палочку, но и назвать ее eskimo pie («пирожок эскимоса»), а потом и запатентовать. Патент был получен в 1921 году, а еще через два года был запатентован аппарат для производства эскимо на палочке.
Параллельно в США возникает и индустрия туалетной бумаги: в 1857 году в Нью-Джерси Джозеф Гайетти выпустил первую упакованную в коробку туалетную бумагу, известную как «терапевтическая бумага», — эта ранняя версия содержала алоэ и мед для успокоения кожи. В 1891 году Сет Уилер запатентовал туалетную бумагу в рулоне: этот дизайн не только улучшил гигиеничность продукта, но и сделал его более эстетичным. Однако ранняя туалетная бумага была довольно грубой, и только в 1935 году компания Kimberly-Clark запатентовала более мягкую, двухслойную бумагу, что значительно повысило комфорт ее использования.
В Россию мороженое проникало чуть проще и быстрее туалетной бумаги. Немец Георг Йохан Коль, путешествовавший по России в 1841 году, записал в дневнике, что мороженое продавалось летом на улицах Петербурга, Москвы и Одессы. Порции отмерялись деревянными ложками на длинном черенке, каждый покупатель брал мороженое в свою посуду. Не было тогда ни холодильников, ни сухого льда, и всё мороженое делалось на чистейшем льду, заготовленном зимой. От этого оно было еще вкуснее.
Юрий Олеша, который родился в 1899 году — его детство пришлось на последние десятилетия империи, писал в 1950-х:
«Только что ел пломбир, замороженный, как это теперь делается, сжатым воздухом. Этот способ присоединяет к мороженому прямо-таки вонь. То мороженое, которое мы ели в детстве, было вкусней. Как ухитрялся обыкновенный мороженщик, вкатывавший во двор свою зеленую тележку — „чудесного холода полный сундук“, — как назвал ее Осип Мандельштам, — продавать сразу сортов шесть? Он зачерпывал мороженое из жестяной трубы ложкой — зачерпывал так умело, что на ложке оказывалось не больше лепестка. Он стряхивал лепесток в вафельную формочку — один, другой, третий. Как лепестки, эти маленькие порции и не приставали друг к другу, так что и в самом деле несколько мгновений перед нами была роза… Потом он закрывал формочку другим кружком вафли, парным к тому, который лежал на дне формочки, и подавал. И тогда оно въезжало в рот, это розовое колесо. Да, да, въезжало в рот».
Несмотря на заимствование многих предметов статусного потребления из Европы и США, в том числе мороженого, еще в начале XX века основным средством гигиены в России оставалась газетная бумага, причем это касалось не только широких народных масс, но и интеллигенции.
Саша Черный описывал использование газет, в частности с портретами депутатов Государственной думы, в стихотворении «Гармония» (1907): «Видели, дети мои, приложения к русским газетам? / Видели избранных, лучших, достойных и правых из правых? / В лица их молча вглядитесь, бумагу в руках разминая, / Тихо приветствуя мудрость любезной природы». Таким образом Российская империя в неменьшей степени, чем впоследствии Советский Союз, отставала от мировых держав в области производства туалетной бумаги.
В 1913 году к мороженому было привлечено общественное внимание в связи со следующим прискорбным обстоятельством (что неудивительно, учитывая кустарный способ его производства и развозки на лошадях в «ящиках»):
«На этих днях в Царском Селе произошло несколько случаев отравления мороженым. Первый случай — в семье зубного врача Гольдберга, где заболело все семейство; на улице заболел сам продавец мороженого. Мороженое было арестовано и отправлено в канцелярию санитарного врача для исследования. В мороженом оказался рвотный порошок».
М. А. Григорьев писал, что «бывали случаи тяжелого отравления мороженым от плохо луженной посуды». Это неудивительно, ибо готовилось мороженое уличными торговцами из снятого молока и сахара, причем не ложками, а грязными руками. «Увидишь — и есть не захочется», — писал тогдашний журналист. И продавали такое мороженое в грязных стаканах.
Ситуация не улучшилась и после революции, во времена нэпа, когда жизнь постепенно входила в мирное русло. В 1924 году в Ленинграде появилось постановление о правилах приготовления мороженого и торговли им. В этом постановлении оговаривались требования к посуде (только медная), льду (чистый, обмытый) и киоску, в котором продавалось мороженое. Он должен был находиться не ближе чем в двадцати метрах от выгребных ям и извозчичьих стоянок. По-видимому, не напрасное указание: значит, были случаи, когда мороженым торговали и возле выгребных ям.
Мороженое в первые годы советской власти продолжали делать в небольших количествах, причем только кустарным способом.
Разумеется, безопасным для употребления его могли сделать только холодильная техника и индустриализация пищевого производства. Сейчас бы такое мороженое назвали ремесленным или крафтовым и в Москве и Питере прибавили к ценнику лишний нолик. Но в условиях нэпа такое мороженое было похоже на русскую рулетку: в случае выигрыша оно было сделано из свежих продуктов и в хороших условиях, что обеспечивало вкус; в случае проигрыша можно в качестве добавки к мороженому получить возбудителей различных болезней.
В 1920-х и 1930-х годах туалетная бумага продолжала оставаться редкостью, доступной лишь избранным. Об этом свидетельствует воспоминание писателя Даниила Данина о его встрече с импортной туалетной бумагой в середине 1920-х, которую он описывает в произведении «Бремя стыда»:
«Однажды — году в 26-м или 27-м, — он доверил мне поручение: передать редактору „Комсомольской правды“ известному бородачу Тарасу Кострову посылочку с немецким инсулином. Надо было примчаться за посылочкой в гостиницу. И жадными глазами я впервые увидел в своей Москве другую Москву: горничных в белых наколках, великанские марки иностранных отелей на желтокожих чемоданах, праздничные этикетки на всякой чужеземной всячине. И среди прочего — немыслимо прекрасный рулон туалетной бумаги с индейским названием „пипифакс“. Чудовищным показалось: такой рулон такой бумаги для таких целей!»
Этот отрывок ярко иллюстрирует то, насколько необычным и роскошным предметом была туалетная бумага для советского человека того времени.
В 1930-е годы в стране активно идет индустриализация, затрагивает она и потребительскую сферу. Образцом для подражания во многих сферах для СССР выступали США, откуда заимствовались идеи и технологии. Народный комиссар пищевой промышленности Анастас Микоян так описывает импорт технологии производства мороженого из США в СССР:
«Большую пользу принесло нам знакомство с производством мороженого. У нас со стародавних времен повелось изготовление мороженого кустарным, ручным способом. Задача состояла в том, чтобы развить машинное производство и сделать мороженое дешевым и доступным. Спрос на него у нас повсеместный, его с удовольствием едят теперь дома и на улице, в кино и театрах, летом и зимой. В результате мы привезли из США всю технологию промышленного производства мороженого. Вскоре при Московском холодильнике № 8 было завершено строительство первой фабрики мороженого, оборудование для которой было решено закупить в США. И действительно, на закупленном в США оборудовании наша фабрика начиная с 1938 г. стала выпускать мороженого более чем вдвое против ранее запланированного».
Так что даже если согласиться с тезисом о преимуществах советского мороженого, то его корни, как и корни другого популярного советского лакомства — сгущенки, американские.
К середине 1930-х годов начались попытки наладить отечественное производство туалетной бумаги. В статье «О семенах и туалетной бумаге», опубликованной в «Правде» в 1935 году, упоминается импортная туалетная бумага, которую пытались использовать не по назначению:
«Наркомзему нужно 20 тонн фильтровальной бумаги. А имеет он 4 тонны… туалетной бумаги. Туалетная бумага в роли определителя качества семян! Это ли не издевательство?»
К концу 1930-х годов в СССР начали производить собственную туалетную бумагу. В юбилейной статье к 20-летию Октябрьской революции отмечалось:
«За последние годы значительно расширен ассортимент продукции. Освоена выработка некоторых сортов бумаги, до сих пор ввозившихся из-за границы: кабельных высокого напряжения, телефонных, тонких конденсаторных <…> и др.»
Хотя туалетная бумага прямо не упоминается, она, вероятно, скрывается за этим «др.». Но, в отличие от мороженого, туалетная бумага так и не вошла в то время в повседневный обиход советских граждан. Поэтому по-прежнему приходилось использовать страницы газеты «Правда», в том числе с лозунгом «Жить стало лучше, жить стало веселее!».
Интересно, что в отсутствие туалетной бумаги советские граждане проявляли изобретательность. Например, Светлана Оболенская, дочь высокопоставленного советского чиновника, вспоминала:
«Мне вспоминается, что дома, в Кремле, в уборной, в мешочке для бумаги всегда лежали разорванные пополам желтоватые листы с надписью наверху большими красными буквами: „НЕ ПОДЛЕЖИТ ОГЛАШЕНИЮ“».
Это воспоминание не только иллюстрирует нехватку туалетной бумаги, но и дает интересный взгляд на обращение с секретными документами в высших эшелонах власти.
Фасованное мороженое появилось в СССР в конце 1930-х, и в этот период прекращается существовавшая прежде «сезонная» продажа мороженого. Оно становится «всесезонным» продуктом, а потребление его на улице горожанами в морозные дни долгие годы будет предметом удивления для иностранцев.
Одновременно с этим иностранцев изумляло отсутствие туалетной бумаги в СССР — ситуация даже стала предметом обсуждения среди иностранных наблюдателей. Французский писатель Андре Жид, посетивший СССР в 1936 году, отметил этот факт. Однако немецкий писатель Лион Фейхтвангер вступил с ним в полемику, указав на более важные, по его мнению, достижения советского общества:
«В Советском Союзе можно видеть огромные достижения социализма, можно наблюдать, насколько богаче, мощнее, образованнее и счастливее стала страна. В то же время, однако, можно усмотреть, что в этой стране еще не живется комфортабельно в западноевропейском смысле. Можно, например, наблюдать, что в большинстве уборных висит газетная, а не клозетная бумага, какую можно обычно найти в западноевропейской уборной».
К предвоенному 1940 году в СССР производилось 82 тысячи тонн мороженого в год — в 270 раз больше, чем в 1932-м. Дальнейшим успехам помешала война. Правда, слава о советском мороженом уже успела распространиться за пределами Страны Советов. Предпосылками успеха стал ГОСТ 117–41, введенный 12 марта 1941 года. Кстати, именно он до сих пор считается самым жестким стандартом в мире.
В довоенном СССР была 100-балльная система оценки качества мороженого с делением сортов на высший, обычный и экстра. Было решено, что фасованное мороженое может храниться не более трех дней, нефасованное — не больше одного дня. В значительной степени именно этот ГОСТ и стал базой для идеи об особом вкусе советского мороженого.
Известный артист Александр Ширвиндт в книге «Склероз, рассеянный по жизни» писал:
«Кстати, к сведению нынешнего поколения, незадолго до войны на всех платформах Казанской железной дороги продавалось самое вкусное в моей долгой жизни мороженое. Оно было только белое. Называлось оно облизка. На перроне стоял большой бидон с мороженым, а в руках мороженщицы был агрегат — круглая, как шайба, плошечка с ручкой-поршнем».
После Великой Отечественной войны производство туалетной бумаги в СССР стало одной из задач экономики. 12 апреля 1946 года в «Правде» была опубликована статья министра целлюлозной и бумажной промышленности Г. Орлова, в которой он заявил:
«До последнего времени не уделялось достаточного внимания вопросам переработки бумаги для удовлетворения культурных и бытовых нужд населения. В новой пятилетке в этом направлении должен быть достигнут решительный перелом. Намечено организовать производство бумаги для абажуров, салфеток и полотенец, моющейся бумажной клеенки, бумажного шпагата, плетеной ткани из бумаги, туалетной бумаги».
К 1956 году производство туалетной бумаги было уже налажено. В «Товарном словаре» того времени дается следующее описание:
«Бумага туалетная вырабатывается из неклееной бумаги и выпускается в пачках весом 250 г, скрепленных бандеролью или связанных в одном из углов бумажным шнуром для подвешивания. Вес Б.т. 30–50 г/м2, формат (в мм) 130×135, цвет естественного небеленого волокна. <…> Вырабатывается также крепированной, в рулончиках, приспособленных к отрыванию куска бумаги определенной длины».
В 1969 году на Сясьском целлюлозно-бумажном комбинате в Ленинградской области запустили две машины по массовому производству туалетной бумаги. В 1980-е годы открывается картонно-бумажный комбинат в Набережных Челнах, что увеличивает объемы производства туалетной бумаги. И если первоначально население не очень стремилось тратить лишние деньги, то достаточно быстро, особенно в городах, бумага стала элементом определенного уровня жизни и дефицитным товаром.
Один ярких из показателей восприятия новых явлений — фольклор, и если мы обратимся к советским анекдотам, то увидим любопытную картину. Туалетная бумага упоминается в несколько раз чаще, чем мороженое. Но пик анекдотов про бумагу приходится на конец советского периода, когда растут и требования к качеству со стороны населения, и общий кризис советской экономики, не успевающей удовлетворять потребности граждан.
Анекдот про мороженое при этом скорее подтверждает идею о незабываемом опыте употребления советского мороженого: «Чукча впервые побывал в городе. „Мороженое ел?“ — „Ел“. — „Вкусно?“ — „Да“. — „Как рыбка?“ — „Лучше“. — „Как тюлень?“ — „Лучше. Как трахаться“». В современных реалиях герой анекдота мог бы сказать: «Секс — это, конечно, хорошо, но вы пробовали советское мороженое?»
Анекдоты про туалетную бумагу скорее подчеркивают ее недоступность и желанность:
«Что такое дефицит в дефиците?» — «Это копченая колбаса, завернутая в туалетную бумагу».
По улице идет человек с несколькими рулонами туалетной бумаги. «Откуда столько?» — «Из химчистки».
Новый порядок продажи туалетной бумаги: туалетная бумага отпускается только тем, кто предъявляет справку, что он сегодня ел.
Таким образом, реальные основания для того, чтобы считать советское мороженое вкусным и качественным продуктом, были. Американские технологии в совокупности с натуральными ингредиентами и высокими стандартами давали свои плоды. Но при этом главный успех кроется не в рецептуре, а в специфике работы человеческой памяти. Эмоции, которые мы получаем в детстве, почти всегда оказываются более яркими, чем опыт взрослой жизни, а если еще учесть, что в СССР не было обилия различных сладостей и снеков, как сегодня, то мороженое еще больше раздражало вкусовые рецепторы и кору головного мозга.
Вкусовые ощущения лежат на пересечении биологического и социального, и поэтому невозможно построить объективную систему их оценивания (как это было сделано для оценки остроты в единицах шкалы Сковилла).
Поэтому для людей, чье детство пришлось на советский период, современное мороженое проигрывает советскому, а для людей, рожденных в Российской империи, советское мороженое не шло ни в какое сравнение с дореволюционным.
И так можно продолжать, пока не дойдем до времен империи Ахеменидов. Так что главный ингредиент советского мороженого — ностальгия.
В случае с туалетной бумагой срабатывают противоположные механизмы. Фотографии, показывающие советских граждан с рулонами туалетной бумаги как трофеями, соответствуют реальности, и в позднем СССР объемы ее производства и потребления не соотносятся с западными стандартами. Можно сказать, что в советских клозетах была не столько разруха, сколько задержка в модерновых практиках.
Око паноптикума и фукольдианские дисциплинарные практики долгое время обходили места общего пользования стороной. При этом надо не забывать, что и до 1917 года, во времена балов, красавиц, лакеев, юнкеров, вальсов Шуберта и хруста французской булки, ситуация не сильно отличалась в лучшую сторону. Да и после революции туалетная бумага была известна далеко не всем советским людям, хотя руководство страны даже думало о развитии этой отрасли (хотели как лучше, а получилось как всегда), что побуждает задуматься скорее не о принципах производства, а об изменении повседневных практик и их пластичности.
При осмыслении советского прошлого необходимо отказаться от мифов и простых политически окрашенных схем. Мифы часто искажают историческую реальность, создавая идеализированные или демонизированные образы.
Вместо этого следует перейти к анализу конкретных исторических кейсов, которые позволяют глубже понять сложности и нюансы прошлого. Анализ таких кейсов помогает выявить реальные проблемы и достижения советского периода, а не опираться на обобщения и политические манипуляции. Этот подход требует детального изучения документов, свидетельств очевидцев и различных источников, что дает более полную картину исторических событий. В итоге благодаря этому можно преодолеть дихотомию «оральной фиксации» и «анального удержания» в разговорах о советском прошлом.