Туризм как труд, отпуск в сарае и Бродский-походник. Каким был летний отдых в СССР

Сталин носил гордое звание «лучшего друга советских физкультурников», а само понятие «спорт» включало в себя не только массовые культурные парады, но и туризм.

Разумеется, никакого международного туризма не существовало, но внутренний туризм преподносился как огромная ценность. Пропагандировались не только такие традиционные виды туризма, как посещение достопримечательностей и крупных городов, но и путешествия на периферию.

В культуре возникает противоречивая ситуация. С одной стороны, именно в 1930-е гг. усиливаются ограничивающие и контролирующие меры: вводится паспортная система, возникает институт прописки, начинают преследоваться «летуны» (специалисты, часто меняющие место работы). Закрепляется вся та сложнейшая бюрократическая машина, которую Владимир Паперный в своем классическом труде связывает с понятием «Культура 2».

С другой стороны, власть активно поощряет туризм. Но, разумеется, не любой, а только наш, советский. «Наш туризм, в отличие от буржуазного и мещанского, является формой культурной революции», — гордо провозглашал журнал «На суше. На море» в 1930 году.

Броские лозунги той эпохи помогают понять сущность и цели пролетарского туризма. Кажется, что под словом «туризм» скрывалось совсем не то, что мы традиционно связываем с этим понятием.

«Чтобы лучше строить СССР, надо его знать. Чтобы лучше знать — будьте туристами». Соответственно, туризм мыслился как продолжение рабочего процесса, только в новых местах.

«Путешествие — не шутка», — инструктировало Общество пролетарского туризма, и призывало ответственно относиться к выбору маршрута.

Вот некоторые наиболее характерные выдержки из журнала «На суше. На море»:

«Туристские базы Северного Кавказа удачно развернули работу по привлечению туристов к уборке урожая».

«Ростовская область. В совхозе „Гигант“ туристами было насыпано 800 мешков зерна и 10 возов сена и проделаны многие другие работы. Всего работали 6550 часов».

«Ячейка ОПТЭ самарского мукомольного элеваторного комбината направила бригаду туристов в колхозы на 10 дней для ремонта сельскохозяйственного инвентаря».

«Пролетарский туризм творит грани нового человека», — утверждал другой лозунг.

Именно в 1930-е родился девиз «Туризм — лучший отдых», который был знаком каждому советскому человеку.

«Кто был ничем — тот станет всем», — гласил пролетарский гимн. И как будто в подтверждение этих слов, советская власть начинает осваивать курортное пространство.

Курортная жизнь должна была стать своеобразным макетом «светлого будущего». Ялта именовалась не иначе как «русской Ниццей», а Алтай носил в прессе гордое звание «советской Швейцарии».

18 декабря 1929 года партия принимает постановление «О медицинском обслуживании рабочих и крестьян», гласящее, что курортные путевки служат поощрением за качественный и добросовестный труд. Путевки на юг выделялись только в исключительных случаях, большинство рабочих отдыхали на курортах неподалеку от места проживания. Колхозников вообще редко направляли на санаторное лечение.

«Земля — крестьянам. Дворцы — рабочим!» — под таким лозунгом старые дворянские усадьбы превращаются в санатории. Усадьба Голицына в Массандре превратилась в Дом отдыха работников народного питания, усадебный дом Мордвиновых стал домом отдыха Наркомата военно-морских дел, а дворец Суук-Су в Гурзуфе долгое время служил Дворцом пионеров для гостей лагеря «Артек». «Артек» — на долгие годы стал визитной карточкой пионерского движения страны, путевки сюда получали отличники и дети партийных работников.

Курортный мир 1930-х — это выморочный, фантастический мир, мир вечного праздника, мир несмолкаемых песен и белых одежд.

В 1934 году Александров снимает первый советский мюзикл «Веселые ребята», который пользовался бешеным успехом в прокате. Кстати, не только у нас, но и за рубежом. Там его показывали под названием «Москва смеется». История пастуха Кости (Леонид Утесов) и домработницы Анюты (Любовь Орлова), которые стремятся покорить музыкальный олимп, никого не оставила равнодушным. В том числе и главного зрителя.

«Картина эта дает возможность интересно, занимательно отдохнуть. Испытали ощущение — точно после выходного дня. Первый раз я испытываю такое ощущение от просмотра наших фильмов, среди которых были весьма хорошие», — сказал Сталин после кинопросмотра, который был устроен в Кремле для него и других членов политбюро.

Натурные сцены фильма снимали в Гаграх, на даче Сергея Петровича Фёдорова — лейб-медика царской фамилии, первым в мире сделавшего переливание крови.

Одна из самых знаменитых сцен фильма — это сцена, в которой толпа животных, вбегающих в зал под звуки пастушьей дудочки, начинает крушить все вокруг.

Леонид Утесов позже вспоминал, что поросенок, которым хотел полакомиться один из подвыпивших гостей, и вправду был пьяным. Он наглотался коньяка из большой тарелки, на которой лежал и стал буянить, бродя по столу и опрокидывая посуду. А для того чтобы заставить коров и коз есть мебель, пришлось сделать ее из соломы, макарон и вермишели.

Другой «курортный» фильм 1930-х, «На отдыхе», известен гораздо меньше. Формально в нем присутствуют все признаки легкого жанра — черноморский антураж, комедийные реплики, белые одежды. В какой-то степени фильм заимствует карнавальную идею «Веселых ребят». Только в «Веселых ребятах» простой пастух притворялся маэстро с мировым именем, а здесь, напротив, всесоюзно известный полярник Лебедев мечтает остаться неузнанным, отдохнуть, не привлекая внимания. Он даже сбривает бороду. «Миша, это ты! А борода где? — В городе оставил. Без бороды плавать легче».

Здесь вообще много абсурдных, поистине хармсовских диалогов. Например, завхоз в саду разговаривает с коровой: «А ну-ка позвольте Вам выйти вон! Я тебя на вторые блюда порежу. Гадюка Вы! Тварь!.. Сейчас будет оскорбление действием! На тебе, на тебе! Животное какое-то, а не человек…»

Фильм «На отдыхе»

Недаром сценарий этого фильма писали Николай Олейников и Евгений Шварц, которые были близки к авангардному кружку поэтов-обэриутов. Картина вышла в 1936 году и пользовалась у зрителей большим успехом, но через год ее запретили. Может быть, виной тому ирония над официальным словом, которая пронизывает картину. «…стами МУРа. — …стами мурА. — МУРа! Московского уголовного розыска! — мурА… мурА какая-то», — смеются отпускники над последними сводками газет. А может быть, судьба одного из сценаристов. В июле 1937 года Олейников был арестован и расстрелян через несколько месяцев.

В 1950–60-е годы выходит много фильмов, в которых пропагандируются не только организованный, но и самодеятельный туризм: «К Черному морю» (1957), «Друг мой Колька» (1961); «Три плюс два» (1963) и другие.

Сюжет фильма «К Черному морю» выглядит несколько диковатым для советской эпохи. Профессор Хохлов (Евгений Самойлов) влюбляется в Ирину (Изольда Извицкая) и приглашает ее в путешествие к Черному морю на своей машине. Девушка соглашается, устраивается в автошколу, где в нее влюбляется одногруппник по фамилии Кукушкин. Буквально через несколько дней они подают заявление в загс и уезжают к Черному морю большой компанией – выпускников автошколы. В погоню за ними бросается влюбленный профессор.

Необычно здесь все: и кажущаяся легкость отношений между полами, и повальное увлечение советского народа автомобилями, и независимый характер главной героини.

В фильме, например, происходит такой диалог: «Ирина, почему он разрешил тебе сесть за руль? У тебя же нет прав! — А он мне не разрешал. Я сама». «И долго ты так собираешься жить? Без платья, без паспорта, на пляже», — спрашивает профессор взбалмошную Ирину.

Фильм «К Черному морю» (1957)

Советская критика яростно критиковала картину, называя ее «пародией на комедию» и «безыдейной»: «Чему же учит эта так называемая комедия? Наша советская общественность, педагогические коллективы учебных заведений прилагают много усилий, чтобы привить молодежи… серьезный подход к вопросам любви, брака и семьи. Фильм „К Черному морю“ как раз противоречит всему тому, чему мы хотим научить нашу молодежь».

Впоследствии таким же самостоятельным характером, как у Ирины, запомнятся героини фильма «Три плюс два».

В этом фильме впервые в советском кино возникает тема курортного романа. Да и все здесь было внове: яркие независимые характеры девушек (одна — дрессировщица тигров в цирке, другая — актриса кино), обилие полуобнаженных тел.

Картина в полной мере воплотила в себе вольницу оттепельной эпохи. Троица друзей приезжает к морю на «Волге» ГАЗ-21, это машина была тогда пределом мечтаний многих советских людей, и позволить ее себе могли только люди из творческой и ученой интеллигенции или люди, которые занимались теневым бизнесом. Горбатый «запорожец», на котором приезжают к морю девушки, был гораздо доступнее простому населению. Идея его создания принадлежит Никите Хрущеву, который считал, что в СССР должен появиться автомобиль, доступный простому человеку.

«Три плюс два», фрагмент фильма

Те, советские люди, которым не удавалось достать путевку в санаторий, ехали на море «дикарями». Так же живут герои фильма, которые питаются концентратами и спят прямо в машине. В одной из сцен Роман (Евгений Миронов) жалуется: «Мне говорили: Рома, поезжай в санаторий. ВЦСПС, МИД, ТЭО, МПС, ВТК, УТТ, УКК, четырехразовое питание. Пижама в полоску, культурный отдых». За этими устрашающими аббревиатурами скрывались названия санаториев, готовых принять советского человека.

Неформальный отдых в походах и экспедициях был потенциально опасен, так как там зачастую возникала возможность неподконтрольного общения. Недаром в эпоху оттепели туризм становится формой эскапизма.

Именно туристическая среда порождает «неформальную культуру», «самодеятельную песню» и т. д. В геологические экспедиции уходили всякие сомнительные личности типа поэта Иосифа Бродского. Его подруга Людмила Штерн вспоминает:

«С 1957 по 1961 год Иосиф на два, три, а то и четыре месяца уезжал в геологические экспедиции. Тогда это была единственная возможность увидеть мир. Кроме того, геология была самой „безопасной“ профессией. В сибирской тайге, в якутской тундре, в казахских степях мировоззрение и политическое лицо геологов мало кого волновало. Зацепи их ленинградская „Габриела“ (одно из сленговых названий КГБ), они оказались бы примерно в тех же самых местах, только без зарплаты».

«Люди посланы делами, / Люди едут за деньгами, / Убегают от обиды, от тоски… / А я еду, а я еду за туманом, / За мечтами и за запахом тайги», — пел Юрий Кукин, в нескольких строчках отражая всю романтику и весь идеалистический настрой 1960-х гг.

Для этих новых романтиков как будто не существует паспортов, прописок и трудовых книжек. «Я не знаю, где встретиться / Нам придется с тобой. / Глобус крутится, вертится, / Словно шар голубой. / И мелькают города и страны, / Параллели и меридианы, / Но таких еще пунктиров нету, / По которым нам бродить по свету», — поют студенты географического факультета МГУ.

Еще одна волна фильмов, воспевающих курортную романтику, появляется в 1980-е годы. Василий Кузякин, главный герой фильма «Любовь и голуби» (1984) получает путевку на юг, чтобы восстановиться после рабочей травмы. Там он встречает эффектную Раису Захаровну (Людмила Гурченко) из своей конторы, с которой у них завязывается роман.

Поездка на юг для советского человека была совершенно экстраординарным событием, которое резко выделялось среди серых будней. Режиссер подчеркивает этот контраст, пропуская в сюжете фильма долгий путь: Кузякин просто открывает дверь дома и сразу падает в море.

«Это ж надо, забраться за тысячи километров от родного дома, чтобы в море встретить человека из своей же конторы», — удивляется Раиса Захаровна.

«Любовь и голуби», отрывок из фильма

Мать-одиночка Наташа из фильма «Будьте моим мужем» не может снять комнату, потому что хозяйка против детей и животных. Она просит своего попутчика Виктора (Андрей Миронов) подыграть ей, представившись ревнивым мужем. Андрей Миронов в фильме «Три плюс два», игравший ветеринара, здесь становится педиатром. Обратим внимание на контекст, в котором используется здесь ставшее привычным понятие «отдыхать дикарем». Это слово знают даже маленькие дети! Миронов признается юной пациентке: «Поеду отдыхать на море. —Дикарем? — Что ты! Свободным человеком».

Впрочем, все прелести этой свободы показаны в фильме.

Летний душ, вода в котором бывает только изредка, драка за пляжный лежак, потерянная одежда (комический эффект строится на том, что одежда у всех одинаковая, следовательно, ее очень легко перепутать), постоялец, который вынужден прятать от хозяйки свою собаку.

«Вы посмотрите сколько народа! Что ж они все не поехали в санаторий. Отдыхали бы все культурно, организованно», — задумчиво рассуждает Виктор. Наташа с сыном в итоге устраивается в ветхом сарае, а Виктор ночует на улице на канапе. Энергичная хозяйка (Нина Русланова) сдает каждый уголок в своем доме, чтобы заработать денег на автомобиль. Ситуация очень типичная, ведь гостиницы всегда были переполнены, а найти жилье даже у частника было непросто. Племянник, приехавший в гости к своей тете в фильме «Спортлото-82», и вовсе вынужден жить в курятнике, потому что все остальные места уже сданы приезжим. Алла Сурикова в своем фильме соединяет сразу два жанра. С одной стороны, это сентиментальная мелодрама о том, что каждая мать-одиночка может встретить своего принца с манерами Андрея Миронова. С другой, это энергичная сатира на курортные нравы. А двусмысленные шутки на грани фола уже давно стали крылатыми выражениями:

«Вообще-то, я сам могу (жест туда-сюда), но приятно, когда женщина их гладит…», «Нет, мне просто нужна женщина, мы с ней рядом лежали, ну, я, естественно, разделся, а потом…»

«Будьте моим мужем», отрывок из фильма

Фильм «Моя морячка» (1990) Анатолия Эйрамджана («Бабник», «Жених из Майами», «Импотент») — это уже совершенно новое кино эпохи товарно-рыночных отношений. Массовик-затейник Людмила Пашкова (Людмила Гурченко) каждый день проводит в южном городке конкурс «Где вы, таланты». Однажды на сцене появляется отдыхающий Гудков (Михаил Державин) из Мурманска. Он поет песню «Моя морячка» и начинает протестовать, когда главный приз достается не ему. «Я хочу получить приз за талант, поэтому я прихожу сюда каждый день и пою свою песню», — говорит Гудков.

Эти отдыхающие все меньше похожи на ту мифическую дружную семью, которую можно было увидеть в фильме «Будьте моим мужем». Людмила не знает, как избавиться от Гудкова, а циничная аккордеонистка (Татьяна Васильева) говорит: «Хорошо, я дам вам свой инструмент на прокат. Но стоить это будет чирик».

У всего теперь есть своя цена. Возникает здесь даже такое непривычное советскому уху слово, как «демократия».

Зрители, выступающие в поддержку Гудкова, начинают бурно выражать свое мнение. Васильева скептически замечает:

«Вот он разгул демократии-то. Раньше все сидели тихо и спокойно… А теперь вон — по каждому пустяку устраивают демонстрации».

«Моя морячка», отрывок из фильма

---

Почитать:

Долженко П. «История туризма в дореволюционной России и СССР»

Паперный В. «Культура два»

Добренко Е. «Политэкономия соцреализма»

Булгакова О. «Караван счастья»

Орлов И. «Советская повседневность. Исторический и социологический аспекты становления»