Простые советские ведьмы: 8 фильмов эпохи СССР, в которых появляются колдуньи — с помелом и без
Черная магия пробиралась в культуру СССР с черного входа и тревожила советских граждан подспудно, неясными намеками, смутными образами и снами, которые хочется поскорее забыть. Сегодня в нашем инфернальном кинотеатре Георий Осипов, он же Граф Хортица, вновь заводит скрипящий проектор с потертыми пленками и показывает самых жутких и запоминающихся ведьм Страны Советов — без нашего опытного гида вы приняли бы их за обычных стюардесс и медсестер, и были бы как всегда не правы.
Одним из классических эпизодов «Сумеречной зоны» по праву считается «Ужас на высоте шесть тысяч метров», где пассажира пугает видимый лишь ему одному монстр, в действительности обитающий на крыле самолета.
В советской мелодраме «Неподсуден» страхи американского типа упрятаны в подтекст одной-единственной фразы.
«Просто ведьма», — говорит стюардесса. «Простая советская ведьма», — уточняет второй пилот, и лайнер меняет курс, ныряя в неизвестность, чтобы к концу сеанса благополучно приземлиться, как указано в расписании. Черной магии воздухоплавания посвящена одна из лучших песен Юрия Визбора.
Сюжет картины таков: на борту пассажирского самолета собираются три стороны любовного треугольника, плюс мальчик-подросток, чей настоящий отец — командир экипажа. Его играет Олег Стриженов.
Фильм был снят по новелле малоизвестного прозаика Ющенко, переработанной опытным кинодраматургом Исаевым, и вышел на экраны осенью 1969-го.
Согласно статистическим данным, «Неподсуден» посмотрели 43 млн граждан — население большой европейской страны. Наверняка в их числе были предки нынешних читателей, включая автора этих строк.
Константин Исаев был соавтором сценариев ряда культовых картин. Вместе с Михаилом Маклярским он работал над «Подвигом разведчика» и адаптировал пьесу Галича «Верные друзья». Обе картины вошли в золотой фонд советского кинематографа.
2. «Стюардесса», 1967
Еще один восхитительный образ ведьмы, летающей самолетом, а не на метле, создает Алла Демидова в киноновелле «Стюардесса». Судьба ее подопечных так же неясна, как и тайная миссия этой бледной леди.
Экранизацию изящной новеллы Юрия Нагибина осуществил Валерий Усков — будущий создатель эпопеи «Тени исчезают в полдень». Два года спустя после «Стюардессы» им будет поставлен фильм «Неподсуден», уже знакомый читателю в общих чертах.
Среди пассажиров, обслуживаемых стюардессой, множество узнаваемых звезд тогдашней эстрады и кино. Аркадий Толбузин — Леопольд Кудасов из «Неуловимых», Владимир Этуш, Евгений Евстигнеев.
Сценарий по произведению своего тогдашнего супруга написала Белла Ахмадулина.
3. «Последнее дело комиссара Берлаха», 1971
Больничные коридоры, кабинеты и морги — также подходящая обстановка для хранительниц средневековой традиции. Такова Эдит Марлок — медсестра, которую с помощью морфия нацист Эмербергер сделал ассистенткой своих хирургических зверств.
Это одна из многочисленных историй о поисках нацистских преступников, продолжающих свою «консервативную революцию» в мирное время. В основе сюжета повесть Фридриха Дюрренмата «Подозрение», которую по тогдашнему обычаю все бросились разыскивать и перечитывать, сличая расхождения, после премьеры телефильма в 1971-м.
В превосходной картине режиссера Лёвина «Последнее дело комиссара Берлаха», вполне достойной Роберта Сьодмака, роль несчастной Эдит исполняет Светлана Коркошко.
Превосходная актриса, можно сказать, отечественная Джоан Кроуфорд, в совершенстве владела искусством эмоциональной мимикрии — улыбка, взгляд, игра бровей.
Плюс двойственность сочувствия и отвращения по высочайшим канонам жанра нуар. Представляю ее в «Двойной страховке», в «Мальтийском соколе», во «Внезапном страхе» всякий раз, любуясь тем, как она предлагает крысиный яд бандиту по кличке «Водолаз» в финальной сцене фильма «Круг» на фоне жокейских хлыстов, развешанных веером, как в магазине «Интим».
4. «Вий», 1967
В отличие от вампиров и оборотней, демоны женского пола фигурировали в текстах поэтов-песенников. О колдуньях пели Мулерман, Ободзинский, Ведищева и Капитолина Лазаренко.
Если присмотреться и прислушаться — в советской культуре имя им — легион. И простенький каламбур очень непростого Михаила Светлова, «ведь мы — ведьмы», точен, как всё гениальное.
Спрос на ведьм был так велик, что двух наиболее отталкивающих вагинальных чудищ, Бабу-ягу и Панночку в ее натуральном виде, играли мужчины-травести — Георгий Милляр и звезда советского ар-деко Николай Кутузов, которого можно встретить и в «Стюардессе».
Вынужден признаться, что талантливо снятый и сыгранный «Вий», сделанный в режиме видеоклипа, показался мне эпизодом альманаха «Фитиль». Пародийно смотрелся даже летающий гроб. Картина щекотала нервы, обходя стороной диалектику зла с большой буквы.
Взрослые нарочито пугались как дети, дети передразнивали упырей и вурдалаков с цинизмом взрослых.
К тому же у «Вия» оказались серьезные соперники в лице «Фантомаса» и «Призрака замка Моррисвиль».
5. «Угрюм-река», 1968
Первый настоящий хоррор я смотрел по телевизору вместе с миллионами других советских детей.
Премьера «Угрюм-реки» длилась четверо суток. Сонмище монстров из эпопеи Вячеслава Шишкова проникло в семейный кинозал, миновав цензуру и возрастные ограничения.
Саундтрек Юрия Левитина завораживал, с первых тактов погружая в атмосферу тревожного ожидания — в том числе и повторения этой увертюры в следующей серии. Этот заслуженный композитор не уступает Джеймсу Бернарду, автору музыки к фильмам про Дракулу.
Несмотря на избыток мужских персонажей с исковерканной психикой, их судьбой, провоцируя цепную реакцию саморазрушения, управляют женщины, наделенные магической силой.
Славянская ведьма Анфиса Козырева, блистательно сыграна Людмилой Чурсиной, перед этим сыгравшей Ингу-эстонку, первую порномодель на советском экране в «Двух билетах на дневной сеанс». С потрясающей сценой эксгумации скрипичного футляра в гробу, добавим для полноты картины.
Режиссер «Двух билетов» (1966) и «Круга» (1972) Герберт Раппопорт недаром проходил стажировку в Голливуде.
Когда в новостях говорили о производстве ткани «синильга», очень хотелось пойти в универмаг и пощупать эту новинку советских текстильщиков. Подозреваю, не мне одному.
Балерина и хореограф Нонна Тен могла бы стать нашей Барбарой Паркинс и Глорией Грэм, получи кинематографисты разрешение властей на развитие темы колдовства. В «713-м», кстати, присутствует Отар Гоберидзе, знакомый по роли оборотня Лойнаба в шпионской саге «Тайник у Красный камней». Разговор о ликантропах нам предстоит отдельный.
Будущей невестке Ю. В. Андропова, Анфисе Козыревой, повезло значительно больше. Актриса дебютировала в «Донской повести», в образе белогвардейской лазутчицы, чье основное оружие — секс. Ранняя новелла Шолохова перенасыщена брутальной физиологией и садизмом. Экранизацию осуществил не кто иной, как Владимир Фетин, чья посмертная работа дала название этому циклу статей — «Пропавшие среди живых».
Синильга — мистическая сестра «снежной женщины» Юки-онна из сборника японских сказок в адаптации Лафкадио Хёрна, чьи вещи переводил Константин Бальмонт, по словам Бунина, «незадолго до смерти впавший в свирепое эротическое помешательство». Видите, как тесно соприкасается потустороннее с плотским.
Живой труп Синильги, «тунгуски вонючей», как именует ее, не чуждая расизма, вдова Анфиса, был плотно задрапирован национальным костюмом.
Подлинной сенсацией «Угрюм-реки» стала фронтальная нагота Анфисы в сцене обольщения ею Прохора Громова. Зрелище длится долю секунды, но его обсуждали часами — было или не было.
Гнушаясь столь популярной ныне охотой на плагиаты, всё же отметим, насколько синхронна бывает фантазия больших экстраординарных художников.
Мне кажется, Гайдай интуитвно уловил и спародировал жест Чурсиной в культовом эпизоде со стриптизом Светличной, будущей «просто ведьмы» из упомянутой в начале разговора картины «Неподсуден».
Ведь «Река» и «Рука» появились практически одновременно.
Создатель шедевра, Ярополк Лапшин, умер в богадельне, подобно Петру Данилычу Громову (один из героев «Угрюм-реки». — Прим. ред.), которого туда упрятал родной сын Прошка — некрофил, кокаинист и богоборец.
Хотя в киноверсии фигурирует исключительно алкоголь, в тексте Шишкова черным по белому написано «кокаинчик» и даже — «морфий». Почти по Алистеру Кроули, чьей тройной отравой были cognac, cunt (простите матерщину) and cocaine.
Последняя часть ремейка «Угрюм-реки» могла бы называться «Прохор на коксе» — читается она ультрасовременно.
Рассказывать содержание фильма нетактично. Намекнем на то, что в него не вошло. А не вошло — тогдашний зритель всё равно бы не понял, о чем речь, то, что ничем не уступает ни Берроузу, ни «Дневнику наркомана» того же Кроули. Последняя часть «Угрюм-реки» — это ад на земле, где с одинаковой живостью бесчинствуют живые и мертвые, опровергая научные и церковные законы мироздания.
Внимательно изучив эту книгу в раннем возрасте, я выработал иммунитет к сенсационным «новинкам» западной культуры. Но этого бы не случилось без Ярополка Лапшина и его даровитых товарищей.
Неудивительно, что Георгий Епифанцев разделил судьбу своего мятежного героя. Актер не был новичком в изображении процесса деградации. Ему было всего двадцать лет, когда он сыграл взлет и падение горьковского Фомы Гордеева.
Интонации Юрия Никулина в голосе Прохора Громова усиливают фантастическую полифонию самых рискованных высказываний и поступков этой трагикомической личности, но убедиться в этом читателю и зрителю предстоит самостоятельно.
6. «Сумка инкассатора», 1977, и «Расследование», 1980
А теперь от фольклорной экзотики и суеверий вернемся в «суету городов и потоки машин» застойных лет. Ведьмы этого периода — энергичные, ухоженные дамы вполне европейского вида — никаких дворцов или усадеб, но и хижин тоже нет.
В моем гримуаре главенствуют четыре, двоих сыграла Наталья Фатеева, одну — Ирина Мирошниченко, а последнюю — самую опасную — Нелли Пшенная. О ней будет сказано несколько слов в последних абзацах нашего очерка.
В «Сумке инкассатора» и «Расследовании» героини Фатеевой эффективно подводят своих подопечных, гангстеров советского типа, к роковой черте, за которой ожидают не сроки, а погибель без надежды на спасение.
В американском нуаре ее символизируют газовая камера (родина этой комфортабельной светелки — США, а не Третий рейх, как многие думают) или электрический стул с визитом священника, у нас — высшая мера.
Под маской администратора гостиницы, куда еще надо попасть, или в кассе «Трансагентства», ведьмы продолжают линию своих средневековых товарок, выдергивая жертву из неволи для дальнейших, абсолютно бесполезных в итоге злодеяний. Превращая наивных суперменов в оскверненные трупы.
Отсюда такая несоветская жестокость сцен насилия в «Расследовании» — истязают и травмируют друг друга одержимые.
Обе картины окутывает миазм застойной безысходности.
Режиссер «Расследования» Михаил Рык поставил всего две картины. Сценаристом этой истории дерзкого ограбления также был Михаил Маклярский — известный чекист и денди с весьма пестрой биографией.
В активе у создателя «Сумки» была лирическая комедия для детей «Боба и слон».
Финал обеих историй пессимистичен. Языком тех лет его можно сформулировать так: человек — презренное существо, и вполне заслуживает своей участи«.
7. «Мера пресечения», 1983
«Мера пресечения» выглядит по-андроповски гуманно, поскольку деловая женщина-комбинатор в первую очередь губит себя, и вмешательство «инквизиции» в каком-то смысле спасает ее душу, а кинокамера щадит сердобольных зрителей, оставляя за кадром сцену аутодафе.
Одним из побочных достоинств этой призрачной и поэтичной телепостановки является появление в ней Сергея Филиппова, чьи колоритные реплики типа «так вы берете или вы возьмете?», запоминаются на всю жизнь.
«Мера пресечения» напоминает мне мещанские драмы Фассбиндера — без хеппи-энда, без особого сочувствия или осуждения чьего-либо поведения. Актеры просто выполняют команды режиссера, проговаривая скупой текст, чтобы разойтись по домам, когда всё закончится, и выучить новый. Но магнетизм созданного ими не ослабевает, карауля походящего зрителя, которым может оказаться любой из нас.
8. «Смерть на взлете», 1982
Что касается «Смерти на взлете» — превосходный актер Юрий Демич, сбиваемый иномаркой шпиона-дипломата, тоже прожил недолго, успев отметиться в еще одной первоклассной работе ленинградских товарищей, детективе «Объявлен розыск».
Перспективный молодой ученый, причастный к разработке стратегических видов оружия, гибнет в расцвете сил. Куда смотрели органы?
Как раз об этом и рассказывает фильм «Смерть на взлете». В андроповской Москве свободно, с ловкостью свиты Воланда, орудует команда агентов ЦРУ.
Шпионы повсюду — от Птичьего рынка до валютных баров, чьи адреса не положено знать простым смертным. Целая шпионская сеть, в которой Норе Браун отведены функции Геллы.
Хасан Бакаев так и не снял ничего значительного помимо этой «Смерти», но ее зловещие проводники по-прежнему где-то рядом.
Вне критики только невоплощенные замыслы — «нечто большее» сводит с ума. интригуя своей незавершенностью. Какою была бы «незнакомая молодая женщина Ангелина Федоровна» — ангел смерти, описанный Юрием Трифоновым в «Старике», сыграй ее, скажем, Алла Демидова?
Приблизительный ответ дает эпизод старой «Сумеречной зоны» под названием «Двадцать два».