Дом в небе. Как советские космонавты спасали зависшую на орбите космическую станцию «Салют-7»
Эпоха освоения космоса называется так неспроста. Полеты первых космонавтов и решения первых ракетных конструкторов часто напоминали движение на ощупь в полной темноте. С возникавшими проблемами нередко приходилось справляться на ходу. Так было и с историей создания космических орбитальных станций — форпоста человечества в космосе. Об одной из таких ситуаций рассказывает Андрей Вдовенко.
Непростая история станции «Салют-7»
Первые полеты в космос были относительно непродолжительными, так как тогдашние корабли не были приспособлены для длительного пребывания людей в космосе. После долгого нахождения в невесомости и тесноте, без удобств и специальных тренажеров для мышц космонавтам очень тяжело было заново привыкать к гравитации. Это наглядно показал рекордный (без малого 18 суток) полет Андрияна Николаева и Виталия Севастьянова на «Союзе-9» в 1970 году. Уже тогда стало понятно, что длительные экспедиции невозможны без больших постоянно действующих орбитальных комплексов.
Первые проекты станций — спутников Земли в СССР начали разрабатывать с середины 1960-х годов. Это были военные станции под кодовым названием «Алмаз». Предполагалось, что экипажи таких станций будут вести разведку и фотосъемку. Однако некоторые проекты планировали вооружение «Алмазов» ракетами и лучевым оружием.
К началу 1970-х стало понятно и то, что СССР проигрывает США лунную гонку. Тогда родилась идея создать гражданские ДОСы — долговременные орбитальные станции. Это, с одной стороны, как бы прикрывало отставание Союза в лунной программе, а с другой, открывало простор для новых исследований. К тому же сделать станцию можно было в короткие сроки: достаточно было использовать наработки «Алмазов». Да и транспортный корабль «Союз» для доставки экипажей уже был. Так появилась станция «Салют». Десять лет спустя после первого полета человека в космос, 19 апреля 1971 года, она отправилась на околоземную орбиту.
Первоначально станцию собирались назвать «Зарей» — это слово даже вывели большими красными буквами на корпусе. Однако комплекс пришлось переименовать, так как космический аппарат с таким названием уже был у Китая.
Освоение земной орбиты шло не без ошибок — это была неисследованная территория. Так, первый экипаж «Салюта» не смог попасть на станцию, поскольку устройство автоматической стыковки «Игла» не сработало так, как должно (ее осечки потом случались не раз). Второй экипаж — Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев — на станцию всё же попал, установил рекорд непрерывного пребывания в космосе, но погиб при приземлении из-за разгерметизации спускаемого аппарата. «Салют-2» сразу оказался негерметичным, а «Салют-3» не смог выйти на орбиту из-за неисправности ракеты-носителя.
При этом коллеги из НАСА больно наступали советским ракетостроителям на пятки. В 1973 году они запустили на орбиту станцию «Скайлэб», которая приняла три экспедиции, каждая из которых побила предыдущий рекорд непрерывного пребывания в космосе. Этим, правда, всё и ограничилось: с 1974 года астронавты станцию больше не посещали, и еще пять лет она летала в автоматическом режиме. В 1979 году «Скайлэб» упала в Австралии вместо Индийского океана (специалисты ошиблись в расчетах). Больше собственных станций НАСА не запускало.
Советские же конструкторы продолжали работать над «Салютами» — программа ДОСов постепенно стала приоритетной для космонавтики СССР. Первые советские станции были одномодульными, то есть весь комплекс выводился на орбиту целиком за один пуск. Некоторые из них находились в космосе одновременно. По-настоящему постоянно действующими станциями стали «Салют-6» и «Салют-7», запущенные в 1977 и 1982 годах.
Экспедиции стали длиннее (рекорд был значительно перебит советскими космонавтами), а за счет грузового сообщения космонавты могли находиться на орбите фактически непрерывно. Благодаря этому в космос полетели первые международные и смешанные (мужчины и женщина — в обоих случаях вторая космонавтка Светлана Савицкая) экипажи. До 1985 года на «Салюте-7» побывало семь экспедиций: постоянных, то есть длительных, и экспедиций посещения, то есть краткосрочных, которые прилетали на станцию «погостить» у основных экипажей.
ЧП
Февраль 1985 года. Центр подготовки космонавтов. Виктор Савиных с другими членами отряда космонавтов готовился к плановой экспедиции на станцию «Салют-7» — гордость советского ракетостроения. Уже несколько раз срывался его второй полет: по разным причинам Савиных попадал в дублирующий экипаж.
Чуть менее полугода назад искусственный спутник Земли покинула экспедиция во главе с Владимиром Джанибековым. Это был его четвертый полет, и в четвертый раз он был командиром экипажа. Теперь он проходил послеполетное медицинское освидетельствование в Звездном городке.
В это время «Салют-7» мирно дрейфовал в околоземном пространстве в беспилотном режиме, пока ЦУП пристально следил за ним. И тут произошло то, из-за чего уже через пять месяцев Владимиру Джанибекову предстоит в пятый раз возглавить космическую экспедицию и отправиться на «Салют» вместе с Виктором Савиных. Всё началось с того, что внезапно пришла новость: на станции ЧП, связи с «Салютом» нет.
«Что произошло? В каком состоянии станция? Оставалось только гадать: взрыв, разгерметизация из-за попадания метеорита или, может быть, пожар…»
Виктор Савиных, «Записки с мертвой станции»
Уже потом специалисты восстановят хронику событий. 11 февраля 1985 года, когда станция совершала 16 252-й виток вокруг Земли, незадолго до окончания дежурства ночной смены в ЦУПе со станции пришел сигнал. Это было предупреждение о том, что в системе управления бортовым комплексом сработала токовая защита. Она отключила первый основной радиопередатчик дальней связи. Неприятная поломка, но не критичная, так как на «Салюте» был дублирующий передатчик, который включился автоматически. К тому же на Земле знали, что прибор выработал свой ресурс. Очередная экспедиция просто поменяла бы его с помощью запасного набора.
Согласно регламенту дежурный руководитель полета должен был ничего не предпринимать и дождаться специалистов по электрике. Тем не менее, в обход инструкций, он решил не ждать и дал команду попробовать включить первый передатчик снова. Это была ошибка. Токовая защита на станции — не то же самое, что пробки, которые может выбить в квартире. Срабатывание автоматики свидетельствовало о том, что напряжение превысило норму в три-пять раз. Повторное включение первого передатчика привело к лавинообразному короткому замыканию и разрушило оба передатчика.
Небольшая ошибка привела к тому, что станция стала неуправляемой: передатчики отвечали за прием сигналов с Земли. Также из-за замыкания быстро разрядились или вовсе вышли из строя аккумуляторы, перестало работать управление солнечными батареями, а соответственно, и вся энергосистема. В итоге вся аппаратура, в том числе та, что отвечала за автоматическую стыковку, выключилась.
Станция начала замерзать. По сути, «Салют» превратился в бесполезную груду дорогостоящих приборов на орбите. Никакие наборы команд, посылаемых из ЦУПа, не могли вывести станцию из «анабиоза». Следить за нею можно было только с помощью средств контроля космического пространства систем противоракетной обороны.
Потерять станцию на орбите — значило уронить престиж советской космонавтики на фоне американских успехов. Кроме того, на «Салюте» оставалось много ценного оборудования и материалов для научных программ. Поэтому руководители космической отрасли решили попытаться восстановить станцию во что бы то ни стало. А сделать это могли только люди — космонавты, которые выяснили бы, что конкретно случилось, и заменили поврежденную аппаратуру.
Шансы на успех такой миссии оценивались в 70–80% при самом оптимистичном раскладе. Поэтому на станцию должны были отправиться опытные космонавты. Выбор пал на Владимира Джанибекова и Виктора Савиных. Оба уже летали в космос и бывали на «Салюте-7». У Джанибекова был опыт не только четырех запусков, но и рекордного (с расстояния 900 метров) ручного сближения со станцией. Савиных же отлично разбирался в технике: он уже 15 лет работал в космической отрасли.
«Инженерные знания Джана (так называют его друзья), умение точно ориентироваться в ситуации, огромное трудолюбие, товарищеская безотказность весьма были кстати в предстоящем полном неизвестности полете».
Виктор Савиных, «Записки с мертвой станции»
Однако если Савиных был назначен бортинженером практически с ходу (других кандидатур не было в принципе), то Джанибекова избрали командиром не сразу. Совсем недавно тот вернулся из предыдущего полета и должен был пройти длительное медицинское обследование. В итоге Савиных успел потренироваться с тремя другими возможными напарниками, пока комиссия не дала добро Джанибекову. Правда, с ограничением: его полет должен был длиться около 100 суток, не более.
Как состыковаться с булыжником
Операция по спасению «Салюта» была беспрецедентно сложной. Проблемы начались с того, чтобы просто доставить экипаж на станцию, ведь система «Игла», отвечавшая за сближение и последующую стыковку, была обесточена.
Как это часто бывает, чрезвычайная ситуация стала стимулом для новых нестандартных идей и улучшения систем. В течение февраля специалисты оценили повреждения (в том числе те, что нанесло «замораживание»), составили план работ и собрали детали для замены. На подготовку экипажа и корабля, который его доставит к станции, ушло еще три месяца.
Так, «Союз Т-13» пришлось значительно переделать для этой миссии. Место третьего члена экипажа в корабле занял дополнительный запас воды, а также специальная бортовая система. Она позволяла кораблю автоматически прогнозировать движение станции при сближении до расстояния в 1,5–2 километра. После этого к автоматике подключались космонавты: они измеряли расстояние до станции с помощью ручного лазерного дальномера. Всё это нужно было для того, чтобы корабль просто-напросто не протаранил станцию. Также «Союз Т-13» заправили до максимально возможного уровня, в нем установили дополнительные патроны очистки воздуха. Всё это могло пригодиться, если бы экспедиция пошла не по плану.
Готовиться пришлось и самим космонавтам. Каждую деталь будущей стыковки они отрабатывали до мелочей. Тренировок на сближение у них было в три раза больше, чем у обычных экипажей. Раз в две недели Джанибеков с Савиных летали на Байконур работать на тренажере «Бивни», а в Москве тренировались в гидробассейне, имитирующем невесомость. Много приходилось заниматься и с лазерным дальномером. Его тонким лучом нужно было за несколько секунд попасть в маленькую станцию: с расстояния 1,5–2 километров 14-метровый «Салют» выглядел как яркая точка.
Миссия «реанимации» отправилась в космос 6 июня 1985 года. До и во время полета ЦУП активно взаимодействовал с Министерством обороны. Последнее располагало уникальными антенными системами и вычислительными машинами, благодаря которым специалисты могли знать истинную орбиту станции, независимо от того, поступают с нее сигналы или нет. Наконец, корабль начал подходить к станции.
«В. Савиных: „Мы идем не в графике… Станция уже в стороне, далеко… Нам надо переходить в ручной режим…“
В Центре управления полетом согласились с нашим предложением. Отключили программу сближения, выполняемую компьютером, перевели в ручной режим.
Замер дальности, второй замер через фиксированное время, вычисляю скорость. Володя непрерывно гасит боковую скорость и непрерывно докладывает о дальности.
С виду спокойнее, чем на тренировках, Володя действовал ручками управления корабля. Наша задача идти в графике движения, который позволит догнать станцию и не врезаться в нее. Командир каждые тридцать секунд по дальномеру должен замерять расстояние до станции, а я делал расчет скорости, сравнивая с графиком. В руке — секундомер, перед глазами — панель управления, контроль расхода топлива. Очень хочется посмотреть на станцию, но ее заслоняет в иллюминаторе плечо Володи. <…> Дальность 3,170 км, скорость 4,5 м/сек… <…> Расстояние 2240 метров, скорость 6 м/сек. Идем в графике. <…> Расстояние 1865 метров, 1640 метров. <…> 1280 метров. <…> Идем на сближение. 980 метров, скорость 5 м/сек. В этот момент я не выдержал: „Начинай, гаси скорость“.
В. Джанибеков спокойно передает на Землю: „Гашу скорость“.
Нетерпение нарастает. И я, словно не слыша его ответ, продолжаю твердить: „Гаси, гаси скорость“.
Слаженность в действиях была отработана до такой степени, что мы понимали друг друга с полуслова. Земля не мешала, и мы, шаг за шагом, включая двигатели на торможение, приближались к станции».
Виктор Савиных, «Записки с мертвой станции»
На расстоянии 200 метров «Союз» завис над станцией. После этого космонавты выровнялись с нужным стыковочным узлом и причалили. Стыковка состоялась 8 июня 1985 года. Так, советские ракетчики и космонавты доказали, что корабль «Союз» может пристыковаться к любому объекту в космосе.
Прибытие
«Медленно, ощупывая пустую, холодную темноту, в космическую станцию вплыли двое в противогазах… Так, наверное, мог бы начинаться фантастический и страшный триллер. Этот эпизод, несомненно, очень эффектно выглядел бы на кинопленке. На самом же деле увидеть нас было невозможно: вокруг жуткая тишина, непроницаемая темень и космический холод. Такой обнаружили мы станцию „Салют-7“, которая к тому же теряла высоту, не отвечала на позывные с Земли. Двое землян в мертвой станции где-то посреди бесконечного космоса.
В такие секунды проносится в голове вся жизнь», —
так описывал прибытие на «Салют-7» Виктор Савиных в своей книге «Записки с мертвой станции».
Переходили из своего корабля на станцию космонавты с особой осторожностью. Специалисты на Земле перестраховывались и командовали экипажу действовать медленно, постоянно докладывать о своих действиях и обстановке. Ведь станция могла утратить герметичность, либо ее воздух мог быть отравлен утечкой химических жидкостей или продуктов горения.
«Земля: Открывайте люк корабля.
В. Савиных: Люк отодрали.
Земля: Тяжело было? Какую температуру имеет люк?
В. Джанибеков: Люк потный. Другого ничего тут не видим.
Земля: Принято. Аккуратно отворачивайте пробку на 1–2 оборота и быстро уходите в бытовой отсек. Приготовьте все к закрытию люка корабля. Володя (Джанибекову), ты на один оборот открой и послушай, шипит или не шипит.
В. Джанибеков: Стронул я. Немножко шипит. Но не так бурно.
Земля: Ну, чуть-чуть еще отверни.
В. Джанибеков: Ну, отвернул. Зашипело. Выравнивается деление.
Земля: Закрывайте люк.
В. Савиных: Люк закрыт.
Земля: Давайте мы еще минуты три посмотрим, а потом будем двигаться дальше.
В. Джанибеков: Давление без изменений… начинает выравниваться. Очень уж медленно.
Земля: Что делать! Нам еще летать и летать. Поэтому спешить некуда.
В. Джанибеков: Давление 700 мм. Перепад образовался в 20–25 мм. Сейчас открываем люк. Открыли.
Земля: Пошевелите пробку.
В. Джанибеков: Сейчас.
Земля: Шипит пробка? Пробку пошевелите. Может быть, она еще будет травить, и выравнивайте тем самым.
В. Джанибеков: Побыстрее, да?
Земля: Конечно.
В. Джанибеков: Этот вопрос мы решим быстро. Этот знакомый родной запах… Так, открываю я немножко дырку. Вот, теперь повеселее дело пошло.
Земля: Шипит?
В. Джанибеков: Да. Давление 714 мм.
Земля: Идет перетечка?
В. Джанибеков: Идет.
Земля: Если вы готовы к открытию люка станции, можно приступать.
В. Джанибеков: Готовы. Открываю люк. Оп-а, открыл.
Земля: Что ты видишь?
В. Джанибеков: Нет. Я имею в виду — замок открыл. Сейчас пытаюсь открыть люк. Заходим.
Земля: Первое ощущение? Температура какая?
В. Джанибеков: Колотун, братцы!»
Виктор Савиных, «Записки с мертвой станции»
На станции Джанибекова и Савиных встретили холод и темнота. Свет проникал только из иллюминаторов, которые раскрыли космонавты. А плевок, по словам Владимира Джанибекова, замерзал за несколько секунд. Первым делом экипаж стал проверять атмосферу, чтобы в ней не оказалось вредных или взрывоопасных газов. Трубки газоанализаторов приходилось греть руками, чтобы показатели были точнее.
«Темно, да еще мы в противогазах. Стащили их с лица, вроде запаха дыма нет. Оглядываемся в отсеке, освещая фонариками стенки станции, всё находится на месте, следов пожара нет. <…> Начали обследовать внутренность станции. Везде всё чисто, сухо, аккуратно закреплены книги бортовой документации, инструменты. В этот момент у меня было ощущение, что я оказался в старом заброшенном доме.
Жуткая тишина давила на уши. Подплыл к главному посту управления, включил тумблер на пульте освещения, хотя уже понимал, что света не будет, так как не работали вентиляторы, которые остались включенными после ухода со станции Л. Кизима, В. Соловьева и О. Атькова. Подплыл к столу, там нас ждали приклеенные липкой лентой сухарики в пакете и при них таблетки с солевыми добавками. Это хлеб-соль от предыдущих хозяев. Согреваясь резкими движениями, стал изучать обстановку».
Виктор Савиных, «Записки с мертвой станции»
Когда стало понятно, что находиться на «Салюте» всё же возможно, экипаж начал обследовать станцию. Выяснилось, что комплекс не получает энергию от солнечных батарей, а многие системы не выдержали «заморозки». Еще замерз запас воды.
Оживление «мертвой» станции
Экипаж приступил к восстановлению. Каждый день космонавты сообщали об обстановке на станции, и за ночь ЦУП составлял программу на следующий день. Первым делом Джанибеков и Савиных попробовали восстановить систему переработки воды. Они пытались отогреть ее клапан руками. Но это было бесполезно — вода в аппарате замерзла намертво. Поэтому Земля дала команду работать над питанием станции. Нужно было восстановить работу солнечных батарей, проверить, какие аккумуляторы уцелели, и зарядить их от солнца.
Работали космонавты на станции по одному, не покладая рук и не считаясь со временем. Чтобы было теплее, носили шапки и варежки, которые связали мама и жена Виктора Савиных, а также пуховые комбинезоны и унты из космического гардероба. Чтобы не заболеть, пили аскорбиновую кислоту и ноотропил. В перерывах грелись на «Союзе» подручными средствами. Так, Владимир Джанибеков отогревал ноги горячими консервными банками из космического рациона.
«На станции холодно. На иллюминаторах изморозь, как на окнах зимой в деревне, иней даже на металлических частях, которые расположены близко к корпусу.
Спим в спальниках в бытовом отсеке, но всё равно холодно. Работаем в теплых комбинезонах, в пуховых шапках, которые на всякий случай прихватили из дома. Мерзнут ноги и руки, если без перчаток. Нас окружает тишина и темнота. Работаем на „ночной“ стороне орбиты с фонариком».
Из дневника Виктора Савиных, «Записки с мертвой станции»
Чтобы от солнечных батарей наконец пошла энергия для зарядки аккумуляторов, по указаниям ЦУПа Джанибеков развернул станцию с помощью двигателей «Союза». После этого космонавты стали последовательно заряжать шесть из восьми уцелевших аккумуляторов.
«Для восстановления батарей надо было подключить солнечные батареи к шинам системы энергопитания. Для этого необходимо подать напряжение, а напряжения нет. Замкнутый круг.
Подать напряжение от корабля можно, но если в электрических цепях станции окажется неисправность, которая выведет из строя систему электропитания корабля, то его спуск и возвращение на Землю становятся невозможными.
Поэтому нам предстоял долгий, кропотливый труд. Путем прозвонок мы определили и исключили из дальнейших работ неисправные химические батареи. Их, к счастью, оказалось не так уж и много — две из восьми, появилась надежда, что остальные батареи воспримут заряд, если их подключить напрямую к солнечным батареям. Мы подготовили к подключению все необходимые кабели. В толстенном стволе кабелей мы нашли нужный разъем, к которому подстыковали сделанный нами кабель. Пришлось голыми руками, в холоде скручивать электрические жилы этого кабеля и изолировать скрутки изолентой. Шестнадцать проводов необходимо было соединить.
И вот 10 июня первая батарея была поставлена на заряд!»
Виктор Савиных, «Записки с мертвой станции»
С этого момента стало ясно, что экспедиция продолжится и космонавты останутся на станции, занимаясь ее восстановлением. До этого момента, если бы стало понятно, что отремонтировать «Салют» невозможно, экипаж должен был оттормозить комплекс для последующего затопления с помощью своего корабля и вернуться на Землю в спускаемом аппарате.
Теперь же Джанибеков и Савиных продолжали замену вышедших из строя модулей. Ничего из того, что подключали, не работало сразу, но восстановление постепенно продвигалось. Появилась возможность проводить сеансы телевизионной связи с Землей. Во время одного из них произошла забавная ситуация:
«Земля: „Прекрасно. Все нормально. Дыхните. Это видно. Теперь вы можете снять шапки и одну минуту без шапок постоять? Надо народу показать вас без шапок…“
Ведем первый телерепортаж с борта станции „Салют-7“. <…>
Земля: „Все, ребята, выключайте телевидение… Шапки можете надеть. Мы никому не скажем, что вы в шапках…“»
Виктор Савиных, «Записки с мертвой станции»
Когда космонавтам удавалось решить одну проблему, на ее месте могла возникнуть другая. Так, «заморозка» повредила аппарат для сбора влаги. Когда станция стала отогреваться, вода (пот, испарения) начала собираться на стенках и иллюминаторах. Влажность на станции доходила порой до 100%. Из-за этого могло произойти новое замыкание. Сушить станцию пришлось всем, что было под рукой, на тряпки пошла даже одежда предыдущего экипажа.
Вскоре удалось запустить систему переработки воды. А уже 23 июня к станции в автоматическом режиме смог пристыковаться грузовой корабль с припасами, инструментами, материалами и запчастями для последующих восстановительных работ. В августе Джанибеков и Савиных вышли в открытый космос, установили и раскрыли дополнительные элементы на солнечных батареях, чтобы они работали эффективнее. Когда энергии на станции стало достаточно, космонавты начали проводить научные эксперименты.
Наконец, 18 сентября к станции пристыковался корабль «Союз Т-14». Он привез экипаж будущей основной экспедиции — Владимира Васютина и Александра Волкова. Также на «Салют» прибыл Георгий Гречко, с которым через семь дней Владимир Джанибеков улетел на Землю в спускаемом аппарате «Союза Т-13». Виктор Савиных продолжил работу с прибывшими. Предполагалось, что он поставит новый рекорд пребывания в космосе.
Позднее за этот полет Джанибеков и Савиных были представлены к государственным наградам. Савиных получил вторую звезду Героя СССР. Джанибеков, который уже был дважды Героем (три звезды космонавтам не давали), получил звание генерал-майора. После них станция пробыла на орбите еще шесть лет. Ракетный конструктор, один из руководителей космической программы Борис Черток, который на своем веку повидал немало внештатных ситуаций, назвал полет Джанибекова и Савиных наивысшим по героизму и профессионализму причастных со времен Гагарина.
Окончание, но не конец
В ноябре 1985 года у командира действующей экспедиции на «Салюте» Владимира Васютина обострился простатит. Врачи решили, что экспедицию нужно прервать досрочно. Виктор Савиных в итоге так и не стал рекордсменом. Программа «Союза Т-14» не была выполнена, сорвались три экспедиции посещения. В том числе окончательно лишился надежды на полет полностью женский экипаж Светланы Савицкой, Екатерины Ивановой и Елены Доброквашиной.
Читайте также
2 женщины на 72 мужчины: история женской космонавтики в СССР и США как история дискриминации
В 1986 году на орбиту вышла новая советская станция «Мир». Она стала первой в мире многомодульной (то есть собранной из готовых блоков в космосе) станцией. Характерно, что многомодульным планировался и «Салют-7», но ракетчики не успели закончить второй блок в срок.
И хотя «Салют» оставался вполне работоспособным, содержать обитаемыми одновременно две станции было дорого и сложно. Так что с 1986 года ЦУП перевел «Салют» на автономный полет на более высокую орбиту.
Перед этим станцию посетила экспедиция консервации, которая тоже была уникальной. В мае-июне 1986 года космонавты Леонид Кизим и Владимир Соловьев отстыковали свой корабль «Союз Т-15» от «Мира», долетели до «Салюта», собрали там всё необходимое оборудование (800 килограмм, в том числе гитару) и материалы, проделали финальные работы и вернулись на «Мир». Фактически это был первый и единственный космический переезд.
Советские конструкторы собирались 8–10 лет держать «Салют-7» на орбите, попутно собирая данные о работе систем. Также предполагалось, что станцию посетит финальная экспедиция на новом многоразовом корабле «Буран».
Однако программа советского «шаттла» была закрыта, а в планы ученых вмешалась усилившаяся солнечная активность. Из-за нее плотность верхних слоев атмосферы возросла, из-за чего «Салют» стал тормозить и падать на Землю. Горючего и энергии, чтобы провести затопление в штатном режиме, не осталось. В это время «Салют» снижался на шесть-восемь километров ежедневно с изначальной высоты примерно 500 километров.
В ЦУПе все силы бросили на расчет стремительно изменявшейся траектории станции. Она могла упасть в огромном диапазоне между 50-ми широтами юга и севера. Особенное беспокойство вызывал оставшийся на станции двухтонный спускаемый аппарат. Он запросто мог достичь земной поверхности целиком и наделать бед. Расчеты траектории полета с помощью средств ПВО и сигналов самой станции велись практически непрерывно. 6 февраля 1991 года станция на 50 202-м витке вошла в плотные слои атмосферы: ее недогоревшие остатки упали на территории Чили и Аргентины.
Во многом «Мир» постигла та же участь. Когда Россия присоединилась к проекту МКС, а денег на космонавтику государство стало выделять намного меньше, чем в СССР, уникальная станция была заброшена и затоплена в Тихом океане. Что характерно, даже американские ученые просили этого не делать и перевести «Мир» на более высокую орбиту.
Так или иначе, именно «Салюты» положили начало постоянному присутствию человека на орбите. Базовые блоки станции «Мир» и российского сегмента МКС — это, по сути, модернизированные «Салюты». И сегодня, несмотря ни на что, космические агентства всего мира продолжают освоение земной орбиты на Международной космической станции.
Владимир Джанибеков после 1985 года в космос больше не летал. Виктор Савиных побывал в 1988 году на «Мире» в составе советско-болгарского экипажа. Подвиг советских космонавтов помнят до сих пор. В 2017 году о нем вышел художественный фильм «Салют-7».
Тот, впрочем, вызвал немало споров, в том числе из-за своей недостоверности. Сценаристы, стремясь создать напряжение, многое присочинили. Так, Владимир Джанибеков не спасал проколовшую перчатку Светлану Савицкую во время выхода в открытый космос и его не отстраняли от полетов за рассказ о видении-ангеле. Еще космонавты не нарушали указаний ЦУПа, не «ремонтировали» станцию кувалдой, на станции не было пожара, а масштабы «наводнения» были значительно меньше. Также советские конструкторы не собирались сбивать станцию, потому что ее могли похитить американцы (последнее вообще вряд ли было осуществимо), и могли вернуть домой обоих космонавтов, если бы это понадобилось.
Такое большое количество ляпов объясняется просто: создатели хотели сделать впечатляющий экшен в духе «Гравитации», а не достоверное кино. Они даже не пригласили участников экспедиции в качестве консультантов и ограничились прочтением книги Виктора Савиных. Оба космонавта остались недовольны фильмом, хотя подчеркнули, что картина сделана качественно, а Виктор Савиных сказал, что нужно больше таких лент.
«Сегодня молодые часто спрашивают, зачем нам космос. У меня нет ответа на этот вопрос. Решайте сами. Мы оставили вам всё как есть».
Владимир Джанибеков после просмотра фильма «Салют-7»