Супермен жив, а супергероика — нет: как мы полюбили и разлюбили фильмы по комиксам

Дивный новый мир

«Супергероика умирает» — с таким посылом в последние два года регулярно выходят материалы Variety, The Times, The Hollywood Reporter, «Кинопоиска», посвященные фильмам про супергероев. Некоторое время назад это казалось алармизмом, сегодня — констатацией факта. Друг за другом с треском провалились в прокате и получили низкие зрительские оценки «Морбиус» (2022), «Черный Адам» (2022), «Шазам! Ярость богов» (2023), «Аквамен: затерянное царство» (2023), «Человек-муравей и Оса: Квантомания» (2023), «Флэш» (2023), «Капитан Марвел 2» (2023), «Синий жук» (2023), «Мадам Паутина» (2024), «Крэйвен-охотник» (2024), «Капитан Америка: Новый мир» (2025). И проблема даже не в том, что они не окупили затраты на свое создание, — помните ли и знаете ли вы вообще про каждого из них?

В 2012 году и люди, не отличавшие Marvel от DC, не могли пройти мимо (хотя бы рекламы) «Мстителей» и что-то о них да слышали, а выходившую с 2002 по 2007 год трилогию «Человек-паук» с Тоби Магуайром скоро перевыпустят в повторный прокат США, а у нас кое-где крутят в рамках «предсеансового обслуживания». Сегодня супергероика — это нечто фоновое и интересное лишь особо преданной аудитории. Расхваленные критикой и получившие пристойные зрительские оценки (6,9 на «Кинопоиске», 7,3 на IMDb) «Громовержцы» (2025) даже толком не принесли прибыли. «Дэдпул и Росомаха» (2024) и третьи «Стражи галактики» (2023) выстрелили за счет действительно узнаваемых героев и четкого понимания, что нужно целевой аудитории (Хью Джекман и шутки за гранью добра и зла в первом случае и эмоциональная бомба во втором). Но одно очевидно: широкий зритель устал от постоянного потока кинематографического контента про крутых ребят со сверхспособностями. То ли дело покадровые игровые ремейки мультфильмов 10–20-летней давности.

И пришел спаситель

Казалось бы, жанр находится в том же положении, что и когда-то пеплумы — популярнейшие в 1950–1960-х очень дорогие и помпезные голливудские постановки про античные империи и библейские события, сгинувшие после череды крупных провалов. Но на похороны прилетел Супермен.

Снятый Джеймсом Ганном, автором «Стражей галактики» и сериала «Миротворец» (2022…), обновленный «Супермен» вроде бы подает правильный пример, как надо снимать супергеройское кино сегодня. Никакой предыстории героя — сразу в гущу событий. Минимум фан-сервиса — новый «Супермен» практически никак не связан с другими кинолентами и не требует особого погружения в мир комиксов. Никакой мрачности, творческих экспериментов и даже характерного для Ганна абсурдного юмора — в этом фильме нет ничего, что может настроить на серьезный лад, сбить с толку или удивить зрителя.

Его приятно и нескучно смотреть, он подходит самой разнообразной возрастной аудитории — ваш племянник не заскучает, а дедушка не проспит весь сеанс. Хорош и подход к герою: Супермен тут не бог, а простой парень, любящий девушку, собаку, родителей и готовый помочь каждому, даже белочке. Удачен подбор актеров и выбор песен для саундтрека. Непонятно только одно: зачем ждать продолжений и куда это выведет жанр дальше? В недоумении остаются даже гики и преданные поклонники супергероики: новый «Супермен» во многом рушит мифологию своего героя и, главное, не дает ответа, кому сегодня вообще нужны супергерои, если даже сверхчеловек с Криптона должен испытывать чувство вины за свое происхождение и данные от рождения привилегии.

Почему раньше это работало?

Кино — это в том числе искусство совладания с духом времени. Кино должно его улавливать, а иногда и создавать. Супергероика перестала его ловить, но так было не всегда.

Фильмы про супергероев снимали чуть ли не с зарождения комикс-культуры. Еще в 1951-м вышла фантастика категории Б с завораживающим названием «Супермен и люди-кроты». Яркие фильмы на основе комиксов выходили в 1960-х (остроумный телесериал про Бэтмена с Адамом Уэстом), 1970-х («Супермен» Ричарда Доннера по сценарию автора «Крестного отца»), 1980-х (опять же «Бэтмен», но уже Тима Бертона) и 1990-х («Блэйд» Стивена Норрингтона), но полноценное становление жанра пришлось на 2000-е годы.

Дело не только в том, что это было передовое развлекательное кино тех лет, причем как в техническом, так и в творческом плане (хотя «Человек-паук 2» Сэма Рэйми, «Темный рыцарь» Кристофера Нолана, «Хранители» Зака Снайдера — лучшее, что было в крупнобюджетном Голливуде того момента), и даже не в тотальном доминировании голливудского кино на большей части мировых кинорынков (за исключением Индии, Китая и некоторых стран Африки), ставке на подростковую аудиторию, но и в политической обстановке.

Куда уж без политики

С одной стороны, вроде бы наступил предрешенный еще в 1992-м политологом Фрэнсисом Фукуямой «конец истории»: человечество, мол, выбрало единственно верный путь глобального либерального капитализма, а все препятствия на пути к нему — временные трудности. С другой стороны, случился теракт 11 сентября 2001 года, показавший «всему развитому человечеству», что «временные трудности» серьезнее, чем казалось ранее. Но контур зла очень четкий — мировой терроризм, объединиться в борьбе с которым могут и вчерашние антагонисты: США и Россия. Чем не сюжетная линия серии комиксов?

Супергеройское кино идеально вписалось в это представление о мире. Борьба за социальную справедливость вкупе с роковым идеализмом сочеталась с добродушным эскапизмом, всеобщей инфантилизацией и игнорированием сложных вопросов.

Хотя на какой-то момент киношная супергероика начала расти: те же «Темный рыцарь» (2008) и «Человек из стали» (2013) задавались вопросами о плате общества за иллюзию безопасности, первый «Железный человек» (2008) рассказывал для самых маленьких о лицемерии капитализма и опасности продажи оружия всем подряд, да и в киносериале о «Людях Икс» (2000–2019) легко найти с десяток прямых политических аллюзий: от проблем меньшинств до поисков ядерного оружия в Ираке.

Но сегодняшняя медийная реальность куда сложнее и страннее. Сегодня возникший из ниоткуда «хороший человек с правильными ценностями и большими возможностями», то есть супергерой, испугает, насмешит и не вызовет никакого энтузиазма. Реакция на любую новость уже обыденно сводится к «это фейк», «псиоп», «видео могла сгенерировать нейросеть», «тут все не так однозначно». Мы живем в странном вареве из психотерапии, конспирологии и постиронии. Может, как человечество мы стали умнее и разборчивее, может, и наоборот, но одно точно: доверия и идеализма стало меньше. Какие уж тут супергерои.

«Но это же детское кино! Чистое развлечение!» — можете возразить вы и наверняка будете правы. Вот только культура реагирует на общественные изменения моментально, поскольку она плоть от плоти общества и всех связанных с ним трансформаций. Например, начиная с 1980-х глубоко нишевая гик-культура стала глобальной — вместе с общемировым стремлением к объединению. Сегодня, в период тотальной атомизации и разобщенности то же самое происходит и с этой сферой: у каждого свое кино, свой Netflix, свои герои и злодеи. Возможно, единственный способ супергероике остаться на плаву — перестать пытаться быть глобальным феноменом, искать своего зрителя. А там и новые смыслы найдутся.