Концлагеря для людей с лишним весом и катастрофа, последствия которой хочется развидеть: семь современных шведских романов, заслуживающих внимания
Современная шведская литература в основном знаменита своими нуарными детективами и детскими книгами, однако немалое количество талантливых писателей в Швеции работают вне двух этих жанров. Светлана Ворошилова, автор телеграм-канала «Книжный клуб интроверта», рассказывает про семь романов пяти современных шведских авторов, которые стоит прочесть.
Писательница Оса Эриксдоттер опубликовала уже девять книг (первую — в семнадцать лет). Но на русский пока переведена только одна из них — антиутопия «Бойня».
В очень недалеком будущем в Швеции на выборах побеждает Партия здоровья. Главный пункт ее предвыборной программы — оздоровить всё население страны, вот только здоровье в интерпретации партии приравнено исключительно к худобе. Сказано — сделано: вскоре вся страна уже сидит на бесконечной диете, сахар под запретом, церкви превращены в фитнес-залы, а школьная программа состоит в основном из физкультуры и диетологии.
Очень быстро находится и внешний враг — люди с лишним весом, ведь они не только портят показатели и оскорбляют чувство прекрасного, но и тратят деньги налогоплательщиков на свои «болячки».
От пропаганды здорового образа жизни государство вскоре переходит к репрессиям: людей, превысивших ЖМК (жиро-мышечную квоту), увольняют с работы и выселяют из жилищных кооперативов, детей со склонностью к лишнему весу (а лишним весом в этом дивном новом мире считается всё, чуть превышающее вес человеческого скелета) отправляют на принудительные операции по резекции желудка. Но Партия здоровья не останавливается и на этом: людей, которым не помогли предыдущие меры, отправляют в «лагеря здоровья», где они, согласно пропагандистским видеороликам, радостно и абсолютно добровольно худеют под руководством диетологов в атмосфере любви и поддержки.
Как во всякой антиутопии, в книге Эриксдоттер этому безумию противостоят герои, которые не хотят вписываться в новую норму. Но противостоять им приходится уже не только государству, но и всему обществу в лице своих соседей и коллег: те радостно включились в травлю и чувствуют к «жирным» совершенно искреннюю антипатию, переходящую в ненависть.
Собственно, вся книга — о том, как легко дискриминация становится нормой. Как легко дегуманизировать практически любую группу населения по практически любому признаку. С какой охотой к этой игре подключаются сограждане, как тонок налет цивилизации и как легко он слетает с людей под воздействием умело направленной ненависти:
«Лидер нации совершает преступление за преступлением — народ поддакивает, восторгается его успехами, а потом, как по мановению палочки, виноватых нет.
„Нам так говорили, нас так учили, мы ничего не знали, мы старались быть патриотами“. Врете. Всё вы знали. Ненависть живет в массовом сознании всегда, надо только ткнуть пальцем и сказать „ату!“. Мерзавцы-политики стараются этим воспользоваться, находят самых беспринципных пропагандистов и натравливают одну часть народа на другую. На иноверцев, инородцев, иностранцев, на якобы купленных этими коварными иностранцами оппозиционеров, на толстых, на худых — неважно. Ненависть как таракан — даже если наступишь, продолжает ползти».
(Напоследок хочется немного поворчать по поводу русской локализации. Оригинальное название книги — «Эпидемия» (Epidemin). Безусловно, можно понять издателей, которые в ковидном 2021 году решили поменять название, чтобы у читателей не возникло ложных ожиданий. Но зачем менять название на откровенный спойлер?!)
Микаель Ниеми «Дамба»
«Фантом Пресс», 2021
Родной для автора север Швеции, наши дни или чуть раньше. Осень, дожди не прекращаются уже которую неделю, и в конце концов дамба, которая много лет защищала район от наводнений, не выдерживает: она разрушается, и миллионы тонн воды несутся на окрестные городки и деревни, сметая всё и всех на своем пути. Сюжет, в самом начале неспешный, ускоряется, захватывает и накрывает читателя, как наводнение накрывает героев — не давая опомниться и перевести дух.
Завязка — как в классическом фильме-катастрофе, и так же, как в классическом фильме-катастрофе, строится сюжет, сплетаясь из нескольких частных историй. Девушка, которая едет сообщить родителям о своей беременности; пилот вертолета, задумавший самоубийство, потому что после распада семьи жизнь потеряла смысл; группа начинающих художниц на пленэре; сельский работяга; продавщица в сувенирном магазине — всех их катастрофа застает в самый неожиданный момент, и никто (в первую очередь они сами) не может предположить, какая реакция — бей, беги или замри — возьмет над ними верх.
Наученные фильмами-катастрофами, мы бессознательно ждем, что вот сейчас герои трогательно сплотятся перед лицом стихии. Но Ниеми безжалостен: перед лицом стихии его герои раскрываются далеко не всегда с лучшей стороны. Не все вдруг обнаружат в себе героизм и альтруизм: наоборот, с некоторых налет цивилизации слетит мгновенно и необратимо, и эти сцены вам точно захочется развидеть и забыть (но вряд ли удастся).
Безжалостен автор и в другом: погибнет ли его герой или спасется, абсолютно не зависит ни от его моральных качеств, ни от того, сколько симпатии он вызывает у читателя.
Воде же совершенно безразлично, убить ей плохого человека или хорошего. Никакой справедливости от нее ждать не приходится: добро не будет вознаграждено, а зло наказано. Разве что случайно.
Майгулль Аксельссон «Апрельская ведьма»
Corpus, 2010
Главные героини этой истории — четыре сестры. Впрочем, сестрами их можно назвать только очень условно: одну из них, Дезире, родившуюся с тяжелыми заболеваниями, мать бросила в роддоме при рождении, а несколько лет спустя, чтобы искупить вину, она удочерила трех других девочек из разных семей и с очень разным прошлым. Так что три сестры даже не подозревают о существовании четвертой, а вот она-то как раз очень интересуется их жизнями.
Эта четвертая сестра, Дезире, всю жизнь провела в больницах, и ее состояние только ухудшается. Даже говорить она может только с помощью сложного приспособления с мундштуком и монитором (почти как у ее любимого Стивена Хокинга). Зато Дезире обладает магическим даром покидать свое тело, на время вселяться в другие живые существа — птиц, животных, людей — и с их помощью преодолевать ограничения своего собственного прикованного к постели тела. Путешествия эти, впрочем, не бесплатны: после каждого «вселения» ее состояние ухудшается. (Заранее оговорюсь, что этим элементы магического реализма в романе ограничиваются: в остальном он подчеркнуто реалистичен.)
Три остальных сестры живут очень разные жизни: Маргарета — ученый-физик, Кристина — врач, примерная жена и мать семейства, хозяйка нарочито идеального дома, Биргитта — алкоголичка и наркоманка, обитающая на социальном дне и до сих пор живущая воспоминаниями о том, как когда-то она была «Мэрилин Монро из Моталы», самой красивой девушкой в городе. Кстати, если для российского читателя это просто набор имен, то читатель шведский сразу заметит отсылку: Маргарета, Биргитта, Дезире и Кристина — шведские принцессы, сестры нынешнего короля Карла XVI Густава. Героини и в детстве-то не были особенно близки, а во взрослом возрасте и подавно почти потеряли контакт друг с другом. По крайней мере, до тех пор, пока «апрельская ведьма» Дезире не начинала отправлять им анонимки, которые заставили их скрепя сердце заглянуть в лицо и друг другу, и своему прошлому.
Формально книга описывает всего одни сутки, но на самом деле вмещает жизни героинь целиком: история складывается как пазл, где читатель по кусочкам узнает о бэкграунде сестер, об их общем и раздельном прошлом, о том, почему они стали такими, какими стали. И чем дальше, тем больше общего у них обнаруживается: все они, брошенные когда-то родителями, до сих пор чувствуют пустоту, которую невозможно заполнить. Вот только преодолевали эту травму они по-разному (но, кажется, одинаково безуспешно).
Параллельно хоть краешком, но очень выпукло показаны реалии жизни в Швеции XX века. Так, первый порыв осудить мать, бросившую ребенка-инвалида, отступает, когда Аксельссон на примере своей героини рассказывает о давлении, которому подвергалась в те годы роженица: все, начиная от врачей и заканчивая собственной семьей, настаивали, что лучше всего оставить младенца с нарушениями в больнице и забыть о нем. (Впрочем, неудивительно, если вспомнить, что в Швеции женщины с недостаточно блестящим генофондом вплоть до 1970-х подвергались принудительной стерилизации.)
Юнас Хассен Кемири «Отцовский договор» и «Всё, чего я не помню»
ИД «Городец», 2022, 2021
Шведский писатель тунисского происхождения Кемири сегодня считается одним из самых популярных писателей Швеции — но в России до сих пор не слишком известен. Оба его переведенных на русский романы построены очень похоже: и в «Отцовском договоре», и во «Всём, чего я не помню» одна и та же история показана глазами разных персонажей, а общая картина постепенно складывается из субъективных впечатлений множества рассказчиков разной степени надежности.
Главный герой романа «Всё, чего я не помню» — молодой писатель, который собирает материал для книги о последнем дне молодого человека по имени Самуэль.
На момент начала романа Самуэль уже мертв. Но что это было — несчастный случай? Самоубийство? Или даже убийство?
Картину произошедшего читателю и предстоит собрать из обрывочных рассказов о Самуэле от разных людей — его соседа по квартире и приятеля, бывшей девушки, подруги, бабушки с деменцией. А собирать ее трудно, хотя и очень увлекательно: как любой ненадежный рассказчик, близкие Самуэля то бессознательно, а то и вполне сознательно меняют свои истории, пытаясь создать лучшие версии себя, приукрасить свои поступки и облагородить мотивы.
В «Отцовском договоре» — десять дней из жизни обычной семьи, также показанные глазами разных ее членов. Персонажи нарочито безымянны и идентифицируются только по их семейным ролям: «папа, который дедушка», «сын, который папа», «сестра, которая дочь» и т. д. «Дедушка, который папа» живет за границей и наезжает в Швецию два раза в год, чтобы сохранить статус резидента. Для его взрослых детей это каждый раз головная боль: он токсичен, критикует всё, что видит, считает, что всегда прав, и обижается на малейшее (даже воображаемое) пренебрежение. А ведь у детей своих проблем хватает: сын переживает кризис среднего возраста и никак не может выбрать себе дело по душе, мечась между разными профессиями и увлечениями (на этой неделе он считает себя стендап-комиком), у дочери бывший муж отсудил опеку над их общим сыном, плюс она внепланово беременна от нового бойфренда. Роман прекрасно написан, а герои у Кемири получились настолько живыми, что ты то узнаешь в них себя и всей душой сопереживаешь, то они тебя страшно раздражают — так, как могут раздражать только близкие родственники.
Фредрик Бакман «Медвежий угол» и «Мы против вас»
«Синдбад», 2019, 2020
Фредрик Бакман — наверное, самый популярный в России писатель из этой подборки. Его трогательные истории про ворчливых, но очень добрых пенсионеров и других милейших героев знакомы, наверное, почти всем (тем более у самой известной — «Вторая жизнь Уве» — есть две экранизации: шведская 2017 года и совсем недавняя, с Томом Хэнксом в главной роли).
Но в двух последних переведенных на русский романах — дилогии «Медвежий угол» и «Мы против вас» — обнаруживается совсем другой Бакман. Вместо идеальных пригородов в центре повествования оказывается маленький захолустный городок на грани вымирания, где давно нет ни работы, ни перспектив.
Вместо мира, населенного милыми и добрыми людьми, как в прошлых книгах Бакмана, теперь мы имеем дело с миром, где расцветают пышным цветом мизогиния, гомофобия, ксенофобия, буллинг и токсичная маскулинность.
Мир, где пол города будут обвинять жертву изнасилования в ее же беде и одновременно ненавидеть ее за то, что она «ломает мальчику жизнь». Особенно если насильник — капитан местной юниорской хоккейной команды. А эта команда — единственная радость и гордость жителей «медвежьего угла», где других радостей давно не осталось.
Правда, в некоторых вещах Бакман не изменяет себе: ни на одном из своих героев, какие бы омерзительные поступки тот ни совершал, он не ставит крест и в каждом пытается разглядеть что-то хорошее. Эта неистребимая любовь Бакмана к своим героям, попытка их понять, простить и объяснить их действия токсичной средой (как и нарочитая простота и утрированность текста) многих раздражает. Но, с другой стороны, ведь именно за эту доходящую иногда до наивности веру в людей мы его и любим.
