люди

кино
В предчувствии беды. Творчество первопроходца киноэкспрессионизма Роберта Вине в контексте переломной эпохи 1910-х
интервью
«Люди моей профессии часто страдают расстройствами»: режиссер Иван И. Твердовский — о своей новой драме с кровавым твистом «Панические атаки»
музыка
Индийская музыка под диско-бит. Как болливудский сессионщик Чаранджит Сингх придумал эйсид-хаус раньше западных диджеев
интервью
«Кумир всех шизиков»: интервью с легендарным блогером Сергеем «Такой День» Шишкиным
интервью
«Побил бутылки и этим доказал посыл художника»: граффити-артист Артем Хазанов — о диалоге со зрителем и росписи высотных домов
люди
Зверолюди и человекоживотные: кто такие феральные дети и что мы узнали благодаря их опыту о детстве и развитии
литература
Поэма всех наций и всех веков. Как «Приключения Телемаха» Франсуа Фенелона положили начало эпосу в прозе
книги
Человек с двумя лицами. Раздвоение и сочувствие в книгах американо-вьетнамского писателя Вьет Тхань Нгуена
история
Обещания амнистии, похищения и внедрение в антибольшевистские организации: как советские спецслужбы разгромили остатки Белого движения в эмиграции
великобритания
В Англии выставили на аукцион вставную челюсть Черчилля
музыка
Эллипсы звездного параллакса: подземная вселенная Элвиса Пресли, короля рок-н-ролла
история
Сахар Ахарда. Как сахарная свекла сделала сладкое доступным, а рабовладение нерентабельным
россия
Российский мэр сломал ногу, поскользнувшись во дворе своей администрации
интервью
«Мы хотим сделать разворот в мир»: основатель конкурса-премии «КАРДО» Валентин Работенко — о будущем уличной культуры
интервью
«Я бы не смог убивать птиц, даже в научных целях. Они для меня субъекты». Интервью с орнитологом Андреем Резановым о птичьем интеллекте и связи пернатых с человеком
кино
Режем и клеим вместе с Дзигой Вертовым и Михаилом Роммом. Краткая история коллажа в кино
кино
Новогодний «Огонек» в лабиринте совпадений: странные двойники в мировом кино и литературе
кино
Тяготы постиндустриального общества. Социальный реализм и ранние драмы братьев Дарденн
Почему Пушкин - «наше всё»