Трудно быть Богом: история «Библии» Джона Хьюстона — голливудской экранизации Ветхого Завета

Как «Библия» добила Голливуд

Обошедшаяся в 15 млн долларов «Библия» Джона Хьюстона стала самым дорогим фильмом 1966 года наравне с такой же звездной трехчасовой гигантоманией «Гавайи». Легендарный итало-американский продюсер Дино Де Лаурентис вынашивал замысел экранизации Ветхого Завета с начала 1960-х, возлагая на фильм большие надежды. Сыгравшая в «Библии» актриса Ава Гарднер рассказывала в автобиографии «Ава: моя история», что продюсер арендовал вывеску на Бродвее, которая простиралась на целый городской квартал, и гордо объявляла, что «Дино Де Лаурентис зарезервировал это место для анонса самого важного фильма всех времен».

Несмотря на громкое имя Хьюстона, «Библия» была не столько авторским проектом, сколько попыткой снять зрелищный блокбастер для массового зрителя. Шестидесятые были уникальным временем в истории Голливуда. «Фабрика грез», где значительно ослабел, но продолжал действовать ханжеский Кодекс Хейса, проигрывала битву телевидению и европейскому кинематографу, не скованному цензурой. Тогда голливудские боссы попробовали отвоевать зрителя масштабными постановками, на которые не было денег у европейских интеллектуалов. Ленты были настолько эпичными, что для их просмотра требовался именно большой экран, а не маленькие окошки в мир.

В 1963 году Джозеф Манкевич снял один из самых дорогих фильмов в истории — «Клеопатра». В главных ролях — суперзвезды Элизабет Тейлор и Ричард Бёртон, о романе которых сплетничали пресса и публика. Впечатляющие декорации, роскошные костюмы, толпы массовки, не хватало только супергероев на зеленом экране. Результат? Компания 20th Century Fox оказалась на грани банкротства, а фильм окупился только в 1967-м, когда права на него были проданы на телевидение.

Провал «Клеопатры» означал конец эпохи пеплумов — жанр относительно успешно возродил Ридли Скотт только в 2000 году, сняв «Гладиатор».

Потенциально у Лаурентиса было больше шансов на успех: Библия остается самой экранизируемой книгой в мире, у нее, прямо скажем, очень много поклонников. Но «Библия» добила и компанию 20th Century Fox, принеся убытки в 1,5 млн долларов, и золотую эру Голливуда.

Можно сказать, что провал фильма Хьюстона ускорил отмену Кодекса Хейса, который окончательно прекратил действовать в 1968-м, после чего наступила эпоха Нового Голливуда — реалистичного, мрачного и серьезного, покончившего с развлечениями.

Но всё же благодаря Хьюстону «Библия» значит больше, чем помпезная костюмная постановка, из-за неудачи которой следующей библейской эпопеей, на которую решится крупная студия, станет относительно малобюджетный «Царь Давид», выпущенный Paramount Pictures только в 1985 году.

Странная история продакшена

Об истории съемок «Библии» известно немного, причем зачастую факты противоречат друг другу, а иные остаются до конца непонятными.

Фильм охватывает не весь Ветхий Завет, а лишь 22 начальные главы, поэтому оригинальное название картины The Bible: In the Beginning… («Библия: начало»). соответствует действительности. Действие начинается с сотворения мира, а заканчивается жертвоприношением Исаака, прерванном на самом интересном месте. Планировалось несколько сиквелов, но они не состоялись.

Основная версия гласит, что Де Лаурентис хотел снять пять трехчасовых или даже, согласно сведениями Музея Авы Гарднер, шестичасовых фильмов (кто бы смог столько высидеть в кинотеатре?). Каждый фильм поставит известный режиссер — Федерико Феллини, Ингмар Бергман, Робер Брессон, Лукино Висконти и Орсон Уэллс (в некоторых источниках также упоминается Акира Куросава). Согласно другой версии, изначально был нанят Брессон — он снял первую сцену «Всемирный потоп», для которой попросил использовать всех животных из городского зоопарка Рима.

Продюсеры подчинились, но когда они увидели результаты съемок, оказалось, что Брессон снимал только следы животных на песчаном пляже.

Они были в ярости, Брессона уволили, и Джон Хьюстон возглавил проект, отложив производство на шесть месяцев.

Последняя версия вряд ли правдива. Известно, что Брессон более 35 лет мечтал экранизировать в рамках одной постановки 11 глав Книги Бытия — от истории сотворения мира до предания о строительстве Вавилонской башни. В какой-то момент Де Лаурентис взялся финансировать постановку, но она не состоялась из-за пресловутых животных. Проблема была не в авангардистской задумке французского гения, а в том, что режиссер просто не сработался с упрямыми зверями. Брессон разочарованно говорил:

«Я планирую снять фильм на древнееврейском и арамейском языках, но не собираюсь показывать животных в Ноевом ковчеге — только их следы. Всё равно они не делают то, что я прошу».

До сих пор непонятно, принимал ли участие в работе над «Библией» Орсон Уэллс. Информация о том, что он снимет какой-то из фильмов несостоявшейся серии или один из эпизодов, появилась в издании The New York Times в 1963 году. Сообщалось, что для возможной съемки эпизода Всемирного потопа Уэллс обсуждал роль библейского патриарха Ноя с Майклом Кейном, но это крайне сомнительная информация, потому что в 1963-м Кейну было всего тридцать лет.

Неточности связаны даже с саундтреком фильма. По некоторым сведениям, Хьюстон хотел, чтобы его сочинил Игорь Стравинский, либо собирался просто использовать его музыку, но этого не произошло из-за проблем с авторскими правами. Официальная версия гласит, что Хьюстон, любивший экспериментировать с малоизвестными композиторами, предложил написать музыку к фильму Тосиро Маюдзуми, который на тот момент работал только с японскими режиссерами. Но в саундтреке Маюдзуми якобы присутствует музыка не указанного в титрах Эннио Морриконе.

Более вероятно, что Морриконе был изначальным выбором Хьюстона, отвергнутым впоследствии. В 2011 году саундтрек Маюдзуми выпустил на компакт-диске итальянский лейбл Intermezzo Media. Диск представил Морриконе, который уточнил, что записал для «Библии» 15 или 16 минут музыкального материала, который не вошел в основной саундтрек. Чтобы добро не пропадало, оскароносный итальянский композитор позже использовал сочиненные им мелодии для трех других фильмов.

Джон Хьюстон у руля ковчега

Джон Хьюстон был атеистом, да еще и пригласившим в свой звездных каст других известных атеистов — Джорджа К. Скотта и Аву Гарднер, у которых, к слову, на съемках завязался бурный роман. Но атеист атеисту рознь. Луис Бунюэль серьезно интересовался католицизмом, общался со священнослужителями и даже жил в монастырях. Ингмара Бергмана называли «протестантским атеистом»; режиссер не только снял мучительную «трилогию о молчании Бога», в которую входит «Седьмая печать», но и почти всю творческую биографию пытался нащупать что-то в небесах. Пазолини говорил, что у него есть два кумира — Карл Маркс и Иисус Христос. Его Спаситель мог напоминать пламенного революционера, но Ватикан до сих пор считает «Евангелие от Матфея» лучшей экранизацией Нового Завета.

Хьюстон же сыграл в своем фильме самого Господа Бога, а также Ноя и озвучил рассказчика. Во «Всемирном потопе» мы слышим, как Джон Хьюстон разговаривает с Джоном Хьюстоном.

Невозможно представить, чтобы Пазолини в своем фильме разговаривал с Пазолини: слишком много почтения к материалу, чтобы вписывать себя в историю даже за кадром. Критики 1960-х, которых не обмануло тщательное следование тексту без грана ревизионизма и, насколько известно, сотрудничество сценариста Кристофера Фрая с библеистами и религиоведами, отмечали в фильме Хьюстона некоторую безжизненность в сочетании с отстраненной иронией.

Вопрос, почему Хьюстон согласился снять фильм, можно парировать вопросом: почему нет? Со времен «Мальтийского сокола» прошло четверть века, мелодрама «Африканская королева» с Кэтрин Хепбёрн и Хамфри Богартом больше всего интересовала режиссера возможностью снять в джунглях слонов (Анжелика Хьюстон рассказывала, что ее отец любил животных больше людей), а «Моби Дик» был по большому счету грандиозным приключенческим фильмом. К моменту съемок «Библии» режиссер был готов поставить зрелище с заглавной буквы.

Любовные страсти и реклама в Эдеме

Справедливости ради, прежде чем возложить на себя обязанности спасителя всего живого, Джон Хьюстон предложил роль Ноя человеку, которого ставил выше всех на свете, — Чарли Чаплину, но тот отказался сниматься в фильме другого режиссера. Хьюстон не остановился на этом и предложил роль Алеку Гиннессу (оригинальный Оби-Ван Кеноби из «Звездных войн»), но что-то не сложилось.

В конечном итоге у Хьюстона получился невероятный и странный каст. В фильме снялись два лауреата «Оскара»: сам Хьюстон и Джордж К. Скотт, сыгравший Авраама, что было крайне необычным выбором, не соответствующим амплуа гениального актера. Трое исполнителей были номинантами «Оскара»: сыгравший сразу трех ангелов Питер О’Тул, без чьих магнетических голубых глаз в 1960-е редко обходилось какое-либо культурное явление; лицо британской новой волны Ричард Харрис (первый Дамблдор во франшизе «Гарри Поттер»), привнесший в роль Каина свою пролетарскую жесткость; и главная фам фаталь Голливуда Ава Гарднер, у которой не было ни малейшего желания играть супругу Авраама, мечтающую только о деторождении.

«„Джон, милый, — сказала я. — Я не могу произносить такие реплики. Это не мой стиль. Они слишком надуманные, слишком театральные“. Джон одарил меня одной из своих медленных, хитрых улыбок и мягко сказал: „Конечно, ты можешь, дорогая, конечно, ты можешь“».

Позже на публику и для прессы Гарднер твердила, как она внезапно прониклась ролью, но она сыграла ту же роковую женщину, что и обычно, благодаря чему любовный треугольник — Сарра, Авраам и Агарь — достоин теленовеллы. Кипению экранных страстей способствовали настоящие: Гарднер и Скотт каждый день бурно ссорились и мирились на радость итальянцам, которые собирались под окнами римского гостиничного номера актрисы, как на представление (об этом до сих пор ходят рассказы в Риме).

Однажды Скотт в приступе пьяной ревности разнес дверь в номере Гарднер, и Хьюстон нанял двух мафиози, которые до конца съемок охраняли ее.

Выбранный на роль первого человека Майкл Паркс заинтересовал Хьюстона физическим совершенством, как и будущая итальянская звезда Франко Неро, которого пригласили на роль Авеля даже без знания английского языка (в фильме его дублировал американец). Шведскую студентку-антрополога Уллу Бергрид заметил скаут модельного агентства, и по какой-то чудесной случайности ее фотографии попали к кастинг-директору «Библии». Ей предложили роль Евы, после которой Бергрид больше никогда не снималась в кино. С Парксом они составили пару идеальных первых людей: сияющие голубоглазые блондины, невинные, словно дети. Выглядело чудесно, хотя язвительные критики отмечали, что их легко можно представить в рекламе мыла или шампуня.

Если без насмешек, то «Библия» стала первым мейнстримным фильмом, в котором показали полную мужскую наготу, правда, завуалированную с помощью освещения и блюра.

Рай на земле

Большинство съемок проходили в Центральной и Южной Италии, а также на островах, в местах не только живописных, но и реалистично выглядящих, если можно так выразиться. Хьюстон стремился создать ощущение не далекого фантастического, а именно нашего, знакомого и узнаваемого мира, в который можно ткнуть пальцем.

Каждая локация подбиралась с настроением, подходящим для разных страниц истории. Хьюстон использовал молчаливое величие гор и вулканов для создания атмосферы обреченности и демонстрации последствий гнева Божьего. Например, сцена осуждения Каина Богом снималась на склонах грозного Везувия, а сцена жертвоприношения Исаака — на фоне горы Коррази в Сардинии. Руины Содома, которые посещают Авраам с Исааком, создали на Сицилии, у подножия Этны.

А вот сцены, касающиеся борьбы между коленами Израиля и строительства Вавилонской башни, действие которых разворачивается в пустынных районах, были сняты в Египте. Съемки едва не были сорваны, когда египетские статисты устроили беспорядки и вполне в духе истории Вавилонской башни бросались камнями.

Но где же находится рай на земле? Понятно, что в Италии, но получилось не так, как задумывал Хьюстон. Некое «прекрасное место с деревьями, полянами и полевыми цветами», найденное для съемок, по какой-то причине снесли незадолго до их начала.

Улла Бергрид, сыгравшая Еву, позже вспоминала: «Рай на самом деле был старым ботаническим садом на окраине Рима».

Поэтому Эдем имеет весьма реалистичный вид.

Черепахи и божественная ирония

Если у Робера Брессона были проблемы при работе с животными, то Хьюстон получал от нее огромное удовольствие. Это самый искренний и живой эпизод фильма, в который режиссер привнес очаровательную комедию. Хьюстон затребовал пять макетов ковчега, которые строили 500 рабочих. Это обошлось в миллион долларов, а сегодня стоило бы больше восьми. Но ковчег похож не на величественный корабль, а на гигантский сарай, и в этом реализме вся прелесть.

Семейство патриарха, которому он рассказывает о предстоящей задаче, разглядывает его с нескрываемым выражением, означающим: «Папа сошел с ума». Хьюстон неподражаем в роли божьего шута, мудрого и наивного одновременно.

Жемчужина фильма — парад «каждой твари по паре», для которого Хьюстон использовал сорок видов животных и птиц, включая редких. Мы видим черного оленя, медведей-ленивцев, марабу, малайских (солнечных) медведей, кенгуру валлаби, миниатюрных горбатых коров зебу, верблюдов-гибридов и даже журавлей-сарусов, которых человечество, увы, почти истребило.

Этот великолепный гордый ход под веселую музыку оттеняет парочка черепах, которых обгоняют все животные. В конце концов Ной подхватывает их под мышки и заносит в ковчег. Фильм стоило снимать ради этого эпизода, после которого настроение быстро меняется на трагическое.

Хьюстон встретил конец своей жизни, как его библейский персонаж: он жил в окружении животных на удаленном от мира мексиканском ранчо, в местечке Лас-Калетас, куда можно было добраться лишь по воде. Надо думать, что он был счастлив.

«Библию» разругали все критики, кроме великой Полин Кейл, всегда противоречащей современникам. Хьюстон первым опробовал съемки в системе «Дименшен-150», основанной на использовании сверхширокоугольных объективов и полукруглого изогнутого экрана, но даже это новаторство вышло ему боком. В такой системе, помимо «Библии», был снят только мощный байопик «Паттон» с Джорджем К. Скоттом в главной роли, и все вспомнили фильм Хьюстона как намного менее удачный пример. Но как говорила Кейл, его неудачи стоят чужих удач. Когда после первого на земле убийства Каин с жестким лицом Ричарда Харриса, ломая четвертую стену, смотрит с экрана на зрителя, а на его лбу проступает метка в форме дерева, один этот кадр, быть может, говорит всё, что нужно знать о человеческой жестокости и беспощадности Ветхого Завета. Библия, начало. И действительно, вот оно — началось.