Маэстро света и китча. История скандального художника-миллионера Томаса Кинкейда, рисовавшего уютные домики

Самопровозглашенный художник света на пути к успеху

Будущий скандальный художник родился 19 января 1958 года в столице солнечной Калифорнии — городе Сакраменто. Его отец был ветераном Второй мировой, а мать работала клерком. Том был средним ребенком; с младшим братом Патриком он сохранял крепкую дружбу и во взрослом возрасте. Когда Тому исполнилось пять, семья переехала в небольшую деревушку Латробу у подножья горного хребта Сьерра-Невада. Предположительно именно эти ранние воспоминания о живописной сельской местности нашли отражение в картинах художника.

Брак родителей Тома не был счастливым и распался, когда мальчику исполнилось шесть. Мать забрала детей и переехала с ними в маленький город времен золотой лихорадки на севере Калифорнии — Пласервилл, где Томас и провел остаток детства. Поначалу семья, едва сводившая концы с концами, поселилась в трейлерном городке на окраинах Пласервилла. Жизнь в ветхом трейлере Том вспоминал с нежной ностальгией: «Это была деревня в деревне. Все находилось в шаговой доступности, и ты знал всех соседей». Каким-то чудом после череды переездов семье удалось приобрести собственный дом; хотя денег не хватало, чтобы внести аванс, добродушный продавец позволил женщине с тремя детьми въехать в дом без предварительного платежа.

В Пласервилле любовь Тома к рисованию начала набирать серьезные обороты. Сперва это было просто хобби, позволявшее ему выделиться из толпы сверстников: кто-то мог стоять на голове, а он умел рисовать. К пятому классу школы к таланту художника прибавилась предпринимательская жилка, и Том решил монетизировать свое увлечение, продавая карикатуры на нелюбимых учителей. Мальчик видел в рисовании инструмент, который мог помочь ему выбраться из нищеты и получить признание. Подстегнуло страсть юноши к творчеству и знакомство с Нанетт Уилли — будущей супругой Кинкейда. Семья Нанетт переехала в Пласервилл, когда Томас учился в старшей школе и подрабатывал летом разносчиком газет. По словам Кинкейда, для него это была любовь с первого взгляда.

Подростки проводили свободное время в разговорах и мечтах о светлом совместном будущем. Кроме того, Нанетт рассказывала Тому о местах, в которых побывала ее семья прежде. Истории о Японии и Филиппинах будоражили воображение Кинкейда, мечтавшего вырваться из сельской Америки и открыть для себя мир.

Ключ к осуществлению всех мечт виделся ему в том, чтобы стать успешным художником.

В ранние годы удача, казалось, сама шла ему в руки. Не только будущая жена поселилась по соседству, но и будущий наставник выбрал Пласервилл городом для умиротворенной жизни на пенсии. Гленн Весселс переехал в Калифорнию из Капской колонии после того, как его преуспевающая семья торговцев алмазами потеряла все свое состояние в англо-бурской войне. Он закончил Калифорнийский университет и несколько лет учился в Европе, после чего стал преподавать в нескольких университетах, включая Калифорнийский университет в Беркли. Именно туда по настоянию своего ментора Кинкейд поступил в 1976 году.

Весселс стал для Томаса не только вдохновляющим примером, но и отцовской фигурой. Поэтому, когда пожилой профессор привел Кинкейда в Беркли, тот с энтузиазмом взялся за учебу. Обстоятельства вновь сложились удачно: соседом Тома по комнате оказался такой же начинающий художник, как и он сам. Джеймс Гарни — будущий создатель серии иллюстрированных книг «Динотопия» — стал для Кинкейда закадычным другом и верным товарищем, с которым они сперва перевелись в Колледж дизайна в Пасадине, а затем отправились в путешествие по Америке в товарных вагонах. По словам Гарни, на эту авантюру их вдохновил бродяга по имени Бад, с которым они познакомились на товарной станции в Лос-Анджелесе. Бродяга рассказал молодым людям, как пробираться в вагоны, и друзья решили попробовать.

«Мы постриглись коротко и набили рюкзаки альбомами для рисования, маркерами, трубками из кукурузных початков, фетровыми шляпами, форменными рубашками и походной посудой Tupperware, полной арахисового масла и меда. Нас вдохновяли такие писатели, как Чарльз Куральт и Джон Стейнбек, и мы хотели сделать то же самое в изобразительном искусстве».

В то лето друзья ночевали на кладбищах или крышах домов и зарисовывали все, что видели. Чтобы заработать на еду — рисовали в барах портреты за два доллара. В конце путешествия у приятелей возникла идея выпустить свою книгу-учебник по рисованию, совмещенный с заметками об этом приключении. Она вышла в 1982 году под названием «Руководство художника по созданию эскизов».

Финансовое положение начинающих художников оставляло желать лучшего, поэтому Кинкейд и Гарни стали искать работу в киноиндустрии в качестве помощников аниматоров. И вновь удача свела Томаса с нужным человеком, на сей раз с культовым режиссером-мультипликатором Ральфом Бакши, работавшим тогда над проектом по мотивам зарисовок Фрэнка Фразетты — мультфильмом «Огонь и лед». В конце 70-х Бакши уже был знаменитостью: он не только получил известность как первый режиссер мультфильма для взрослых, но и стал первым аниматором со времен Уолта Диснея, выпустившим подряд два финансово успешных фильма. За спиной Бакши был опыт работы с мультфильмами в технике фотоперекладки, среди которых — первая экранизация «Властелина колец», имевшая огромный успех и повлиявшая на фильмы Питера Джексона. Разумеется, работать на Бакши было большой честью для художников без малейшего опыта в киноиндустрии, но и сам Кинкейд произвел приятное впечатление на режиссера. Спустя годы Бакши с теплотой вспоминал молодого Тома:

«Уже в юности Томас Кинкейд был блестящим художником. Именно поэтому, хотя он не имел профессиональной подготовки, я поручил ему нарисовать фоны для моего фильма с Фрэнком Фразеттой „Огонь и лед“. Ему это удалось. Это было просто невозможно для кого-либо без опыта — но только не для него».

Бакши также впечатлила харизматичность Тома, который договорился за себя и друга об удовлетворительной зарплате и удобных отпусках. Во время работы Кинкейд и Гарни много общались с Фрэнком Фразеттой, в лице которого Томас обрел нового наставника.

Работа над «Огнем и льдом» заставила художников пустить в ход все свое воображение. События происходили в фэнтези-мире, поэтому фоны сильно отличались от пейзажных зарисовок, к которым привык Кинкейд:

«В каждом изображении, над которым мы работали, нам приходилось использовать творческий потенциал. Не было возможности просто выйти и сфотографировать ледяной дворец или подземелье с бурлящими огненными озерами. Приходилось придумывать все на ходу. Думаю, этот опыт был бесценным для моей будущей карьеры, потому что большая часть того, что я создаю сейчас, основана на воображении».

Еще студентом Том начал выставлять свои картины в галереях Лос-Анджелеса. Популярность, которую обрели его произведения, вдохновленные гудзонской школой, была для него приятным сюрпризом. Это обстоятельство, а также работа над многообещающим кинопроектом принесли Кинкейду финансовую стабильность. Поэтому молодой человек решил разыскать любовь своей юности, чтобы воплотить в жизнь давние мечты о совместном счастье. В мае 1982 года, когда работа над «Огнем и льдом» подходила к концу, Том и Нанетт поженились. Кинкейд сосредоточился на оттачивании своих художественных навыков и разработке фирменного «мечтательного» стиля, который определил его карьеру. Вскоре молодожены объединили свои сбережения и начали делать репродукции картин Кинкейда, которые поначалу продавали перед местным продуктовым магазином по 55 долларов за штуку.

С этого момента успех Кинкейда стал расти снежным комом.

Девяностые были благоприятным временем для американской экономики и периодом пика славы Кинкейда. Вторая фаза его творческой эволюции началась в 1989 году, когда картина «Йосемитская долина, свет предвечерней поры с точки художника» выиграла награду на национальном конкурсе Arts for the Parks. На ней изображен вид на долину Йосемити из места, которое художники облюбовали как площадку для рисования еще в XIX веке. Картина была выбрана изображением для редкой коллекционной марки стоимостью 10 долларов. С этого момента произведения Кинкейда становятся все более идеалистическими и светлыми.

Обладавший незаурядным коммерческим чутьем, Кинкейд знал, как себя рекламировать и продавать. К 1992 году в Калифорнии открылись три галереи, торгующие исключительно его картинами. Магазины Кинкейда были полной противоположностью минималистическим галереям современного искусства с дорогими абстрактными картинами и напоминали дом любимой бабушки: теплый свет, деревянный пол, мягкие кресла, ковры и антикварные статуэтки, умиротворяющие картины по доступной цене. Кинкейд открывал свои магазины в оживленных туристических районах города и торговых центрах.

Работы Кинкейда были ориентированы на массового потребителя зрелого возраста. У многих людей старше 30 они вызывали чувство теплой ностальгии по детству. Его произведения привлекали тех, кто не видел смысла в том, что обычно подразумевают под современным искусством. Кинкейд сделал ставку на чувство отчуждения, которое, по его мнению, испытывал средний класс. Предметы высокого искусства им были недоступны из-за цены и непонятны из-за абстрактности.

Кинкейд сосредоточился на создании сильного бренда и тщательно продуманного имиджа. Образ «художника света» и акцент на спокойных, ностальгических сценах стали узнаваемыми чертами его бренда. Сентиментальность его работ нашла отклик у потребителей.

Через национальную сеть коммерческих галерей Кинкейд заработал более 50 миллионов долларов с 1997 по 2005 год и до своей безвременной кончины сохранял репутацию одного из самых коллекционируемых при жизни художников в мире. Сам Кинкейд утверждал, что его картины висят в каждом двадцатом доме Америки. К 2000 году его фирменные магазины были в каждом штате и исчислялись сотнями, однако с изменением экономического климата в США и мире их число стало сокращаться.

Студия, названная именем Кинкейда, до сих пор сотрудничает с такими известными компаниями и торговыми марками как Hallmark, «Дисней», «Марвел» и DC. Картины продаются онлайн, доставляются практически по всему миру, используются для других товаров, таких как календари, пазлы, поздравительные открытки, предметы декора и обложки книг. В России товары студии Кинкейда можно найти на маркетплейсах, во многих книжных и магазинах подарков. В США существует поселение Хидденбрук, несколько домов которого вдохновлены рисованными коттеджами Кинкейда.

От любви до ненависти. Кто и почему презирает Кинкейда и его работы

Томас Кинкейд скончался 6 апреля 2012 года. Сразу несколько онлайн-изданий сообщили о печальном событии, однако многие пользователи в комментариях к некрологам выражали радость. Да и некоторые некрологи были язвительными. Например, искусствовед и критик Чарли Финч видел в Кинкейде олицетворение всего, что не так с Америкой:

«Смерть китчевого художника Томаса Кинкейда, чьи тошнотворные фантазии, как говорят, висят в одном из каждых 20 домов Америки, напоминает нам, что Америка лидирует в мире по производству культурного шлака. И пугает не только то, что этот бред от „Американского Идола“ до „Пилы“ и групповой порнографии — единственный коммерческий экспорт, который у нас остался, но и то, что он загрязнил цивилизацию от Мурманска до Монтевидео».

На просторах интернета можно встретить много подобных высказываний как от простых пользователей, так и от журналистов. Некоторые даже испытывают что-то похожее на эффект зловещей долины от его картин. Переводя взгляд с заурядных умиротворяющих пейзажей Кинкейда на ожесточенные комментарии, закономерно возникает вопрос: откуда столько ненависти?

Некоторые фанаты творчества Кинкейда поверхностно отвечают на этот вопрос одним словом: зависть. Действительно, успеху Томаса Кинкейда можно позавидовать. Он воплотил в жизнь американскую мечту: деревенский мальчишка из малоимущей семьи, развивая талант художника и предпринимателя, стал знаменитым долларовым миллионером с собственной франшизой. Наверняка какими-то критиками Кинкейда двигала черная зависть, однако были и другие, более весомые причины, по которым вокруг «художника света» витало столько негатива.

Чаще всего критики определяют творчество Кинкейда как китч. Вопрос о том, можно ли считать китч формой искусства, открывает ящик Пандоры споров на эту тему, которые продолжаются по сей день.

Еще одним известным художником, творившим примерно в одно время с Кинкейдом, был Боб Росс. Их часто сравнивают с Томом: оба рисовали природу, оба коммерциализировали живопись и оба были китчевыми художниками. И хотя мир высокого искусства не признавал ни того, ни другого автора, к Бобу Россу относились намного теплее. Почему?

Кинкейд признавался, что в начале 80-х он испытал «рождение свыше», под которым в протестантизме понимается божественное воздействие, приводящее к духовному перерождению верующего. На пике карьеры он регулярно обращался к христианству при объяснении своих картин, что способствовало продажам. Он сравнивал сияние, повсеместно встречающееся в его работах, со «светом Иисуса». Например, картина «Свет в буре», по его словам, отсылала к Евангелию от Иоанна 8:12: «Я свет миру».

Но серьезные христианские художники не хотели его признавать, называя его слащавые работы «опиумом для полудуховных масс». В статье для Patheos, ведущего католического сайта, Томас Макдональд пишет:

«Кинкейдовский свет демонстрирует не любовь к красоте природы, а презрение к ней. Этот свет не раскрывает, а искажает. Его картины не просто тривиальны — они выражают неуважение к миру».

Критики называли его работы «неприятно искусственными», «воплощением посредственности» и чем-то, от чего «нормальным людям следует держаться подальше». Но часто Кинкейд сам провоцировал критиков, противопоставляя себя представителям современного искусства и называя его нишевой субкультурой, которая не имеет ничего общего с народными интересами. Он заходил довольно далеко, утверждая, что Пикассо «обладал талантом, но не использовал его должным образом».

Как и Боб Росс, Кинкейд записал несколько уроков рисования, однако в большинстве из них он не делится секретами мастерства, а лишь читает нравоучения, основанные на его понимании христианства. И хотя он поучал других, сам он не был примером для подражания.

Совсем не в традициях христианской скромности Кинкейд высокомерно заявлял:

«Когда я был спасен [имеется в виду „рождение свыше“. — Прим. авт.], Бог стал моим арт-агентом».

Бывшие сотрудники его галерей рассказывали о различных инцидентах: предположительно пьяный Кинкейд оскорблял иллюзионистов Зигфрида и Роя в Лас-Вегасе; проклинал жену бывшего сотрудника, которая помогла ему, когда он упал с барного стула; сжимал грудь испуганной женщины во время автограф-сессии. Бывший вице-президент компании Кинкейда Терри Шеппард рассказывал, что художник иногда помечал территорию. Однажды поздней ночью Кинкейд помочился на фигурку Винни-Пуха у отеля в Диснейленде со словами: «Это для тебя, Уолт».

Кинкейд сознавался в злоупотреблении спиртным, использовании ненормативной лексики и даже привычке помечать территорию, однако утверждал, что не помнит ничего из вменяемых ему обвинений. Приставания к женщине он прокомментировал следующим образом:

«Вы должны помнить, что я кумир для этих женщин. Они ведь продают мои работы каждый день и очарованы любым вниманием, которое я им оказываю. Я не знаю, каким образом они пытались флиртовать со мной. Не помню, что происходило той ночью».

В 2006 году ФБР заинтересовалось тем, как Кинкейд ведет бизнес. Расследование сосредоточилось на обвинениях в мошенничестве, согласно которым Кинкейд и его топ-менеджеры обманным путем привлекли инвесторов и разорили владельцев нескольких галерей. Суд признал Кинкейда виновным, отметив, что тот создал «определенную религиозную среду», призванную заставить владельцев галерей ему доверять. Сумма компенсации составила $2,8 млн, что само по себе не сильно било по карману художника-миллионера, но заставило понервничать. Основной ущерб Кинкейду был нанесен СМИ, освещавшими судебный процесс. На поверхность всплыли неприглядные факты его личной жизни: алкоголизм, посещение стриптиз-клубов. В июне 2010 года Кинкейд был арестован за вождение в нетрезвом виде и осужден на 10 суток заключения.

С 2010 года Том жил отдельно от Нанетт и их четырех дочерей. Семья уговаривала его пройти лечение от зависимости, пока в апреле 2012 он не умер от передозировки антидепрессантами и алкоголем. Семья Кинкейда сделала заявление, что художник скончался естественной смертью, но аутопсия раскрыла правду. Многие поклонники были глубоко разочарованы подобным разложением личности кумира. Ухудшало ситуацию и громкое разбирательство относительно наследства.

Как оказалось, у Кинкейда была любовница. Спустя несколько дней после его смерти Эми Пинто-Уолш сообщила репортерам, что находилась с художником, когда его не стало. По ее словам, «он умер во сне, очень счастливый, в доме, который он построил, с картинами, которые любил, и с женщиной, которую он любил».

После результатов вскрытия она призналась, что всю ту ночь Томас бесконтрольно пил.

Между вдовой Кинкейда и Эми Пинто начались судебные тяжбы за состояние художника в $66 млн. Они достигли соглашения, подробности которого не разглашались. Единственное официальное заявление гласило: «Поставив во главу угла послание мистера Кинкейда о любви, духовности и оптимизме, стороны рады, что они почтили память мистера Кинкейда, разрешив свои разногласия мирным путем». Однако репутацию «художника света» было уже не спасти.

Сами по себе работы Кинкейда вряд ли могли вызвать такую волну общественного возмущения: в большинстве своем это заурядные картины, изображающие идеалистический мир и позволяющие предаться эскапизму. Когда Кинкейд был жив, трудно было воспринимать их отдельно от его личности. Но прошло уже больше десяти лет после его смерти, и общественность постепенно стала забывать скандалы, связанные с «художником света». Во время пандемии, когда на пике популярности оказалась эстетика сельской жизни коттеджкор, многие вновь обратились к работам Кинкейда. Всем хотелось сбежать от пугающей действительности, а именно это и предлагали его пейзажи. В студии Кинкейда ныне трудятся его ученики. К столетнему юбилею «Диснея» они выпустили несколько новых работ со знаменитыми персонажами. И к праздникам по-прежнему в изобилии продаются открытки и подарочные упаковки с принтами работ Томаса Кинкейда.