Валя Карнавал и мечта Эйзенштейна. Как тикток влияет на киноиндустрию

Кинематограф окончательно стал кинематографом, когда превратился в бизнес. Это произошло в кинотеатрах, на первом публичном платном показе Люмьеров. Тогда братья выиграли, а Эдисон со своим персональным кинотеатром просто поторопился. Сейчас же, в эпоху стриминговых сервисов, личностный просмотр превалирует над групповым. Мы скорее останемся дома с телефоном в руках, чем пойдем в огромный темный кинотеатр, в котором перестанем быть хозяевами ситуации и окунемся в не контролируемый нами поток режиссерской мысли.

У современного зрителя уже вошло в привычку постоянно ставить фильмы на паузу и перепрыгивать с одного видеоконтента на другой, сливая всё в общую цепочку информации. Этому его научило самое новое медиа на данный момент — интернет, который за время существования претерпел множество изменений. И теперь он используется не только для коммуникации (первая функция интернета), но и для самовыражения. Как когда-то Гюго заметил, что книгопечатание вытеснило архитектуру, как самый востребованный способ выразить себя, так сейчас социальные сети вытесняют кинематограф, литературу, да и всё искусство в целом. Теперь, чтобы поделиться своими чувствами и мыслями с широкой аудиторией, необходимо просто зайти в сеть и записать видео в тиктоке или выложить пост в инстаграм*. Длинные формы постепенно сменяются короткими, что порождает у человека клиповое мышление и способность быстро улавливать большое количество информации.

Кинематограф всегда был чем-то вроде зеркала, которое отражает главные проблемы времени, заключая их в сюжеты. Поэтому с появлением новых медиа, новых технологий он не мог оставаться прежним, каждый раз трансформируясь во что-то новое.

После знаменитых показов братьев Люмьер примерно всю первую половину ХХ века кинематограф считался самым передовым медиа, созданным нашей цивилизацией. Его гибридная природа позволяла объединять черты предшествующих искусств и максимально полно изображать реальность.

Однако эта монополия и аура всесилия разбились об айсберг под названием телевидение: оно сильно повлияло на облик и амбиции кино. Распространение непрерывно говорящих голубых экранов привело к новому витку эстетизации кинематографа в условиях художественного кризиса. Рождение «новой волны», подарившей миру рваный монтаж, фильмы-плакаты и различные эксперименты с камерой, и Нового Голливуда с его спорными темами и потерянными героями привело к взрывному развитию послевоенного авангарда и видео-арта.

Ответ кинематографа на распространение компьютеров и электронных устройств, подключенных к Всемирной паутине, стал не менее выразительным. Когда виртуальность стала всё больше влиять на повседневную жизнь, появились первые киноэксперименты, которые подразумевали сочетание классического формата киносъемки и демонстрации десктопов с интерфейсом.

Уже в фильме «Влюбленный Тома» (2000) главным героем выступает компьютер, точнее его экран. Сам Тома, страдающий агорафобией, до последней сцены не появляется в кадре, зритель слышит только его голос.

А в ужастике «История Коллингсвуда» (2002) активно используется кинематографический прием «найденной пленки», который появился еще в 1980-х годах («Ведьма из Блэр») и отличается тем, что существенная часть фильма представлена зрителю как материалы записей на кино- или видеокамере.

Такая псевдодокументалистика вместе с традициями иммерсивного кино породила новый формат визуального сторителлинга — скринлайф, главным популяризатором которого становится режиссер и продюсер Тимур Бекмамбетов.

В 2014 году он продюсирует один из первых полнометражный скринлайф-фильмов «Убрать из друзей». Интересно, что в том же году выходит еще несколько кинолент про жизнь на экранах компьютера: триллер «Открытые окна» с Элайджей Вудом и драма «10 000 км: Любовь на расстоянии». Такая тенденция говорит о высокой популярности данного формата, его значимости и важности для кинематографа тех лет.

«Кинематографисты просто не могут пройти мимо сюжетов, разворачивающихся не вживую, а в сети. Думаю, этот процесс не остановим», — считает Лео Габриадзе, режиссер «Убрать из друзей».

Следующие картины, снятые как скринлайф, доказали, что этот формат подходит для любого жанра и вида фильма. Так снимаются триллеры, треш-комедии, пересказы библейских сюжетов, романтические драмы, сериалы о зомби-апокалипсисе и документальное кино.

Самым любопытным, на мой взгляд, стал вертикальный документальный сериал для мобильных телефонов 1968.DIGITAL, рассказывающий с помощью экрана смартфона о жизни реальных героев 1968 года. Они, как обычные современные деятели, записывают свои идеи в заметки телефона, пользуются социальными сетями, выкладывают фотографии и переписываются с друзьями.

После пандемии, во время которой произошел бум скринлайфов в России, этот формат угасает, исчерпав себя. Но новая тема, связанная с интернетом, троллингом, блогерством, зависанием в социальных сетях, никуда не исчезнет и будет вдохновлять режиссеров еще долгое время, так как проникающие повсюду гаджеты — это уже не научная фантастика, а вполне узнаваемая действительность, которая нас окружает. Социальные сети и виртуальное пространство становятся полноправными персонажами в современном кино. Они не обязательно играют ключевую роль, но практически всегда косвенно влияют на жизнь героев, на их общение. Особенно в сериалах.

Самым ярким примером-гиперболой может служить научно-фантастическая антология «Черное зеркало» — сатира на общество, которое зависит от холодных блестящих экранов телефона и телевизора. Однако и в сериалах с другой тематикой очень ярко прослеживается влияние смартфонов на жизнь человека. В «Эмили в Париже» главная героиня с помощью аккаунта в инстаграме завоевывает новый город, показывает свои профессиональные качества и заводит друзей. Она, как и многие современные люди, выкладывает в сеть почти каждый свой шаг.

Именно такое существование напоказ разрушает жизнь девушки Гвиневры из первого сезона сериала «Ты», которая даже сексом занимается с распахнутыми шторами. Конечно же, такая беспечность привлекает очередного маньяка-сталкера. Впрочем, не только фанаты и фолловеры могут написать тебе сообщение в сети, но и сам Бог, что и происходит в сериале «Бог меня зафрендил». В «Уэнздей» же отказ от социальных сетей еще сильнее выделяет главную героиню на фоне всех остальных.

Раньше положительные персонажи отличались храбростью, подвигами и жертвенностью, теперь же персонажи могут ничего не делать — наличие у них айфона подскажет зрителям, хорошие они или плохие (шутка).

Кроме скринлайфа можно упомянуть еще два популярных видеоформата XXI века — видеостриминг (скрестивший интернет и телевидение) и любительские домашние видео, которые напоминают о самом раннем периоде кино, прошедшем под знаком actuality films, согласно историку кино Тому Ганнингу. Все эти новинки и развитие социальных сетей породили еще одно уникальное явление — интерактивное кино, то есть фильмы, созданные специально для размещения в интернете и соответствующим образом структурированные. Самые авангардные примеры такого формата — веб-фильмы пионера в области цифровых документальных картин Katerina Cizek и фильм Бретта Гейлора «Манифест ремиксера».

Уход кинематографа в интернет не мог не повлиять на его драматургию, визуальную составляющую и ритм. Зрителей сети, привыкших к быстрому темпу видео из тиктока, привлекает более динамичный и отрывочный стиль. Их внимание довольно легко привлечь — одним нажатием кнопки каждый отправляется в безумный виртуальный мир, — но также легко потерять, поскольку современному человеку очень просто найти другой, более интересный контент для просмотра. Из-за этого появляются особые короткие веб-сериалы, вертикальное кино и минутная комедия.

Кажется, что идея вертикального формата родилась с появлением телефона, а веб-сериалы — с созданием стриминговых сервисов. Но всё не так однозначно. Конечно, бум таких форматов пришелся на время пандемии, когда люди были отрезаны от кинотеатров, но теоретические работы и первые эксперименты были сделаны до популярности соцсетей и видеоконтента в интернете.

Еще в 1930 году, с появлением звука в кино, Сергей Эйзенштейн предложил переосмыслить классический прямоугольник. В лекции «Динамический квадрат» он утверждал, что формат 4:3 был унаследован от академической живописи и, следовательно, не может претендовать на стандарт, наиболее предпочтительный для кинематографа. Он также отмечал, что в Азии более распространены традиции вертикального изображения, особенно в живописных свитках Китая и гравюрах Японии, в вертикальном написании текста. Эйзенштейн мечтал о появлении вертикального формата кино:

«Но я хочу подчеркнуть, что переход к вертикальной плоскости у наших волосатых предков — переход к более высокому уровню. Эти вертикальные тенденции можно проследить в их биологических, культурных, интеллектуальных и промышленных проявлениях. Мы начали, ползая, подобно червям, на брюхе. Затем мы веками бегали горизонтально на четырех ногах. Но мы приблизились к подобию рода человеческого только с того момента, когда поднялись на задние ноги и приняли вертикальное положение. Тот же процесс повторяется при вертикализации нашего лицевого угла».

В другой своей работе под названием «Книга-шар» экспериментатор Эйзенштейн, можно сказать, предлагает идею интернета. Он пишет:

«С другой стороны, хотелось бы и чисто пространственно установить возможность взаимосоотноситься каждому очерку непосредственно с каждым — переходить одному в другой и обратно. Взаимоссылками из одного в другой. Взаимодействиями одного по отношению к другому».

Но, как и разработки Эдисона, мысли Эйзенштейна опередили свое время, застыли в воздухе и долго не применялись на практике.

Мы же живем в мире вертикальных форматов, которые стали такой же неотъемлемой частью нашей прогрессивной реальности, как использование мобильных устройств, имейла и передней камеры телефона. Несмотря на то, что внедрение такого формата в кинокартины всё еще является рискованным и авангардистским приемом, который воспринимается как что-то посредственное и дилетантское, многие режиссеры под влиянием социальных сетей всё чаще снимают вертикальные фильмы.

«Это новая веха: благодаря вертикальному формату события, разворачивающиеся на экране смартфона, затягивают еще больше и кажутся реальнее, динамичнее», — считает Тимур Бекмамбетов.

По теории восприятия аудитории вертикальный экран и правда имеет отличительные черты. Объект, перемещенный из горизонтального кадра в вертикальный, только за счет изменившегося обрамления может сообщить зрителю больше информации, да и сам по себе становится проще, мобильнее, крупнее, то есть агрессивнее и опаснее.

В 2021 году тикток стал самым посещаемым интернет-ресурсом в мире, по данным компании Cloudflare, обогнав гугл и фейсбук. Конечно, такая популярность не могла не заинтересовать кинопроизводителей. Сначала в эту социальную сеть хлынули молодые режиссеры и актеры, у которых появилась возможность использовать эту довольно простую среду как площадку для демонстрации своих талантов, а затем и различный кинопродакшен. Так появилось микрокино. Подобно ютубу, тикток транслирует пользователям тот контент, в котором они нуждаются, но, в отличие от «отца», каждое видео там длится не больше минуты.

«Как только я узнал, что TikTok — это не просто платформа, где танцуют и липсинкуют, но и социальная сеть, полная талантливых артистов, я подумал, что это идеальное место для моих кинороликов», — говорит тикток-режиссер Итан Фрэнк в интервью «Афише Daily».

Свои фильмы он описывает как визуальное повествование, в котором история рассказана с помощью изображения и музыки, а не диалогов.

Чаще всего сюжет таких видео строится на необычных ситуациях, в которых реальность соединяется с абсурдом. Делается это для того, чтобы сразу привлечь внимание зрителя и шокировать его. Тиктокеры снимают истории про золотых рыбок-преступниц, имитируют стилистику фильмов известных режиссеров, например Уэса Андерсона, показывают абстракцию под громкую узнаваемую музыку. По своей сути тикток убивает в драматургии кульминацию. Сложно утверждать, хорошо это или плохо. Это больше необходимость формата, без которой такие комедийные скетчи не могли бы существовать. В отличие от полноценных комедийных фильмов тикток не стремится вызвать долгосрочные эмоции у зрителя. Но в мире, где преобладает экзистенциальный кризис, довольно сложно найти причину для смеха, поэтому приложение с абсурдными видео имеет такой успех.

Главные отличия кинематографических тиктоков от остальных минутных скетчей — это присутствие сюжета, монтажа и съемки с нескольких ракурсов. Безусловно, всё это заимствовано из большого кино, которое влияет на социальные сети так же, как они на него. Взаимообмен идеями и притязаниями между этими медиа происходит постоянно. В первую очередь в коротких вертикальных видео угадываются черты фильмов Чарли Чаплина и всего немого кино, когда суть истории передавалась с помощью движений и мимики. А также гэги братьев Маркс, которые специализировались на абсурдной комедии. Видео без голоса и языка помогают тиктокерам создавать контент, который поймут в любой части мира. Известный русский тиктокер Артур Бабич даже выпустил видео «Голод охватил Дрим Тим» в стилистике немого кино, в котором примерил образ Чарли Чаплина. Сюжет его фильма очень легкий, незатейливый, с отсылками к некоторым кинолентам Бродяги.

В 2019 году на платформе TikTok появился первый веб-сериал Youngzterz, который снят на айфон вместо профессиональной камеры. Актерами сериала стали популярные тикток-блогеры. Таким образом, кроме влияния на формат и темы фильмов, тикток может выступать в роли своеобразной фабрики звезд нового поколения. Началось всё с камео, с «тени» блогеров в большом кино. Но по мере появления всё новых и новых контент-мейкеров в самых разных уголках рунета сотрудничество телеканалов с ними становится не только одним из маркетологических рычагов в продвижении фильма в прокате, но и своего рода традицией. Всё чаще выходят сериалы с участием популярных тиктокеров. Например, телесериал «Отпуск» (2021) с Валей Карнавал или «Классная Катя» (2021) с Даней Милохиным.

Станет ли когда-нибудь приход блогеров в кино посягательством на самое дорогое из искусств? Сложный вопрос. Но в появление инфлюэнсеров в новых работах кинематографистов высокой культуры вроде Андрея Звягинцева или Кантемира Балагова верится с трудом. Такие авторы до сих пор снимают медленное кино, которое всё еще преобладает на фестивалях, с профессиональными актерами и яркими типажами. Возможно, где-то здесь и проходит граница, которая если не навсегда, то точно на долгое время отделит мир искусства от бессодержательных фильмов-однодневок, исчезающих из памяти на следующий день после просмотра.

«В будущем каждый сможет стать известным на 15 минут», — сказал как-то Уорхол.

И оказался, как многие творческие люди, провидцем. В этой емкой фразе он описал, сколько продлится слава героев роликов из соцсетей, которые используют гэги прошлого. «Политый поливальщик», Чарли Чаплин, Бастер Китон, братья Маркс подарили миру качественную комедию, давшую гэгу возможность обрести длительность и функциональность. Сегодня происходит обратное движение. Российский искусствовед Олег Аронсон в журнале «Искусство кино» описывает его так:

«…гэги возвращаются к своей бессмысленности, а ранний кинематограф, их породивший, опознает себя заново в пятнадцати секундах общего чувства, выраженного в миллионах просмотров в TikTok. Лучше еще короче, но ритмичней. Так же работают твит, мем, сэмпл. Все они предполагают неделимость, неуникальность и бесконечность повтора. И сколько бы они ни терзали наш вкус, но благодаря им становится ощутим тот ритм настоящего…»

Как бы мы ни относились к мультимедийности и соединению массового с элитарным, формирование новейшего мироощущения и мировоззрения в век виртуальной реальности неизбежно. Искусство всегда отвечает мгновенной реакцией и рефлексией на технологические события. А современная информационная культура создает новое пространство для экранных искусств.