Мыслить общество выгорания: усталость как философский концепт

Проблема усталости известна с Античности, хотя она и попала во внимание исследователей совсем недавно — в ХХ веке. Сейчас у нас есть возможность узнать большую историю усталости — на русском вышла одноименная книга Жоржа Вигарелло. Он рассматривает, как в Средние века появилась обыкновенная усталость — не благородная усталость после молитвы или усталость воина после битвы, а усталость простых рабочих, которые сталкивались с переработкой в средневековых городах.

В ХХ веке об усталости заговорили и философы. Жиль Делез в интервью «Алфавит» заметил:

«Я вижу биологический смысл усталости в том, что день наконец-то завершен. Возможно, он может продолжаться по другим, социальным причинам, но усталость — это биологическое определение завершенности дня. Ты больше ничего не можешь вытянуть из себя».

Нобелевский лауреат Петер Хандке написал об усталости целое эссе, где показал усталость как особый способ открытия мира и творческую возможность. Современные авторы сделали из усталости отдельное философское понятие, помогающее определить симптомы сегодняшнего общества. Среди главных теоретиков усталости — немецкий философ корейского происхождения Бён-Чхоль Хан.

Термин «общество усталости» он вводит в одноименной книге с дополнительным названием «Негативный опыт в эпоху чрезмерного позитива». В этом названии — главный тезис Хана: позитив, радость, хорошее настроение стали тотальными. Несмотря на то, что, по идее, это должно было положительно отразиться на жизни человека, Хан отмечает обратное: мы имеем дело с постоянно уставшим субъектом. В предисловии он вспоминает слова Кафки:

«Боги устали, устали орлы, устало закрылась рана».

Так Хан ставит один из самых главных диагнозов в своем философском анализе современного общества:

«Депрессия, кульминацией которой часто является эмоциональное выгорание, возникает в результате сильного возбуждения, переутомления, чрезмерной самореферентности, принявшей деструктивные черты».

Краткость стиля вместе с остротой определений «поднимают» Хана среди самых читаемых философов, а его книги печатают в престижных издательствах Стэнфордского и Кембриджского университетов.

Кстати, не так давно журнал The New Yorker признал Хана «главным мудрецом» эпохи интернета. В этом есть доля иронии: собственно, эту-то эпоху с ее информационным ускорение Хан и критикует в первую очередь. Но интернет любит Хана, его книжки активно переводятся, а на русском недавно вышло уже его шестое эссе.

С чего начинается общество усталости

Бён-Чхоль Хан ставит проблему: современный человек — это нарциссический субъект, потому что он всё время замкнут на себе — понятия «Другой» для него не существует. Есть только «Я», и всё. Нарциссический субъект не просто «любит себя», он всё время себя улучшает, оптимизирует и работает над собой. Причем работает до истощения и сам себя этим насилует. Происходит перенос насилия из внешнего состояния во внутреннее. Это внутреннее насилие Хан называет «нейрональным», то есть таким, которое существует у нас в голове (как и сама установка на улучшение):

«Истощение, усталость и удушье от переизбытка в равной мере не являются иммунологическими реакциями. Все они — проявления нейронального насилия, которое не является вирусным, поскольку его нельзя объяснить иммунологической негативностью».

Но появляется вопрос: какая цель у такого субъекта? Хан говорит, что целью здесь является достижение как можно большего для себя и самосовершенствование до предела (опасного предела). Нельзя не вспомнить множество книг с похожими названиями: «Ты можешь всё!», «50 правил успеха», «Как стать продуктивным» и многие другие. Так возникает первое проявление общества усталости — «общество достижения», главная ценность в котором — это успех.

Категории успеха и достижения приходят как экономические идеалы капитализма. Это культ индивидуальной способности что-либо предпринять, чтобы сделать свое финансовое положение лучше.

Постепенно эти идеалы захватывают все области бытия человека — от мышления до сферы интимного. Как и Хан, другие исследователи говорят о личной жизни такого субъекта: логика успешности переносится в контекст любви, а отношения становятся тем явлением, над которым тоже нужно постоянно работать (наш возлюбленный теперь стал партнером, как будто у нас есть совместный бизнес). Неслучайно социологи вроде Полины Аронсон и Евы Иллуз используют для описания современных отношений понятия «любовный пролетариат» и «эмоциональный капитализм».

Как происходит переход от дисциплинарного общества к обществу достижения

По Хану, общество достижения наступает после дисциплинарного общества, которое описывал французский философ Мишель Фуко. Ключевое различие между ними состоит в том, что дисциплинарное общество предполагает фигуру надзирателя. Есть тот, кто контролирует, и тот, кого контролируют. Тело человека — объект и мишень власти. Фуко писал, что в такой ситуации нам не составляет труда найти признаки пристального внимания к телу — «телу, которое подвергается манипуляциям, формированию, муштре, которое повинуется, реагирует, становится ловким и набирает силу».

Однако в обществе достижения человек надзирает за собой сам. Ему не нужен надзиратель. Современный человек культивирует самоконтроль, который якобы позволяет улучшить себя. Власть «улучшала» тело человека, производя на свет солдата, идеального работника или кого-то еще, кто будет выполнять нужные приказы, — теперь «власть над собой» и улучшение производятся персонально. Это получает иные названия: стремление к лучшей версии себя, продуктивность, селф-менеджмент. Но суть остается прежней, в связи с чем Хан говорит: нарциссический субъект занят постоянной самоэксплуатацией. И для этого у него есть множество инструментов: фитнес-студии, офисные высотки, банки, аэропорты, торговые центры, генетические лаборатории. Хан опубликовал свою книгу в 2010 году, но сейчас мы знаем, что инструментов стало еще больше: можно нанять личного коуча, пройти курс по выявлению внутренней силы или с помощью разговора с «экспертом» узнать свои истинные желания, которые оказываются обычно — как и всё остальное в обществе достижений — связаны с деньгами, доходом и покупками дорогих вещей.

Откуда берется усталость

Общество достижений связано с одной достаточно простой уловкой: работа над собой никогда не заканчивается — у человека нет отдыха от самого себя и этой работы. Так постепенно общество достижений становится обществом усталости.

Главная метафора Хана для этого нового общества — уставший Прометей.

Только теперь не птица клюет его печень, как это было в оригинальном мифе, а он сам — успешный, но постоянно выгоревший герой.

Аппарат человеческой психики стремится к техническим идеалам эпохи — скорости, быстроте, изменчивости, постоянной и продуктивной работе, которую совершает окружающая нас техника — от персональных гаджетов до самолетов. Однако психика человека не поспевает за этой скоростью. Постоянное усилие стать кем-то приводит к депрессии, к разрыву с недостижимым идеалом. Неслучайно Хан приводит слова французского социолога Алена Эренберга:

«Страдающий депрессией не полон сил, его изнуряет усилие стать самим собой».

Однако «Общество усталости» — не первая книга, где ставится подобный диагноз времени. Еще в 1998 году немецкий историк Йоахим Радкау написал работу, в которой определил немецкое общество на стыке XIX и XX веков как общество нервов. Радкау работал с историческим материалом, но его размышления схожи с идеями Хана. Он разбирает, почему с 1880 года появляется невероятное количество литературы о нервах и как сама нервозность в итоге становится трендовой болезнью. Радкау приходит к выводу, что нервозность той эпохи стала результатом ускорения прогресса вокруг человека, а затем показала свое жуткое лицо в Первой мировой — войне, где всё было «впервые»: первые самолеты для ведения боя, первое использование газового оружия.

Радкау, как и Хан, пишет о столкновении с кризисом смыслов:

«Неврастения наделила смыслом целый пучок жалоб. Однако и этот смысл не помог обрести покой». Он замечает, что у нервозности есть несколько смыслов: нервозность как болезнь, как состояние культуры, как индивидуальный опыт и как «состояние нации».

За ХХ век многое изменилось. Нервный субъект устал и выгорел. Появилось общество усталости.

Диктат позитивности

Общество усталости связано с диктатом позитивности: позитив, хорошее настроение и хорошее самочувствие становятся еще одной базовой ценностью, как и успех.

«Переизбыток позитивности проявляется как переизбыток раздражителей, информации и импульсов. Он радикально изменяет структуру и экономику внимания. Из-за этого восприятие фрагментируется и рассеивается», — замечает Хан.

В этом идеи Хана перекликаются с идеей философа и психоаналитика Аленки Зупанчич, которая называет это явление «биоморалью». Биомораль как раз подразумевает важность твоего самочувствия. Если ты хорошо себя чувствуешь, ты хороший человек. Если ты чувствуешь себя плохо, у тебя апатия и ты не хочешь достигать небывалого успеха, то, соответственно, ты и человек плохой. Зупанчич пишет:

«Предполагается, что все ужасные вещи, происходящие с нами, мы воспринимаем в конечном счете как что-то положительное — скажем, как драгоценный опыт, который принесет плоды в нашей будущей жизни. Негатив, недостаток, неудовлетворенность, несчастья всё больше и больше воспринимаются как моральные недостатки, если не как испорченность на уровне самого нашего существа или голой жизни. Наблюдается впечатляющий рост того, что мы могли бы назвать биоморалью (как нравственность чувств и эмоций)».

Однако быть позитивным всегда невозможно и превращать всё в позитивный опыт — тоже.

Хан считает, что это становится одной из главных причин депрессии, которая возникает из тотальности позитива и достижений, окружающих человека. Это очередное столкновение с несоответствием: вместо обещанного образа счастливой и продуктивной жизни — усталость, нежелание работать и зависть к несуществующему облику медийных успешных персонажей. И Зупанчич, и Хан говорят: счастье — новый тотальный концепт, поэтому ваше несчастье или печаль кажутся отклонениями от нормы (хотя эту норму и устанавливает всё та же идеология позитива).

Какая есть альтернатива

Бён-Чхоль Хан не только критикует современное общество, но и предлагает альтернативные сценарии. Например, говорит о важности замедления жизни и практики созерцания. В целом это излюбленная тема для всех его эссе: призыв к тому, чтобы увидеть настоящий и «негативный» мир за скоростью и достижениями мира позитивности. Отрешиться от общества достижений. Почувствовать собственное бессилие и на манер восточных мастеров совершить успокоительный хлопок одной ладонью. Опять же: у усталости есть биологический смысл. Эта линия размышлений Хана схожа с теми идеями, которые описывал итальянский философ Джорджо Агамбен в короткой заметке «О том, чего мы можем не делать»:

«Сила в основе своей есть то же бессилие, каждая способность делать что-либо по определению подразумевает способность не делать чего-либо <…> Сегодняшнего человека отделили от собственной неспособности, лишили представления о том, чего он может не делать, и в итоге он верит в свое всемогущество и повторяет радостное „Проще простого!“».

В попытке представить альтернативу Хан вспоминает понятие «общество апостолов». Это сообщество тех, кто воодушевлен на недеяние и противостоит активному обществу.

В этом состоянии человек способен остановиться посреди улицы, отстраниться от шумного мира и созерцать. Созерцание направлено и внутрь человека, и на других. Оно может объединить и помочь лучше понять себя. В других своих книгах Хан предлагает дополнительные альтернативы: например, рассказывание историй, которые позволят вслушаться в дыхание времени и жизни. У самых различных практик одно стремление: остановить гонку, в которой человек выгорает, устает и утрачивает себя.