Что такое трансперсональная психология

Пять лет. Именно столько я лечила тревожное расстройство. За это время я успела посидеть в кресле гештальтиста, когнитивно-поведенческого терапевта, психиатра и даже ведической женщины.

Я выпила гору таблеток, научилась не отождествлять себя со своими мыслями, узнала, где в теле «живет» тревога, и вызубрила свои детские психотравмы наизусть.

Но несмотря на все эти успехи, до недавнего времени я жила с фоновым чувством беспокойства, которое усиливалось от незначительного стресса или слишком сильной радости. Поэтому когда мне предложили сходить к трансперсональному психотерапевту, который использует «иные» методы, я согласилась. Мне было нечего терять, и я устала загадывать на Новый год «спокойствие» — хотелось его наконец обрести.

У 40-летней Ольги был другой запрос. Несколько лет она страдала депрессией, причинами которой стали профессиональное выгорание и бесконечные переживания за сына. Каждый день она захлебывалась слезами, женщина практически не вставала с кровати. В какой-то момент ей в руки попал контакт специалиста, который был готов помочь в такой ситуации.

Так, с разницей в несколько месяцев мы с Ольгой оказались на приеме у психотерапевта Владислава Матреницкого, работающего в рамках трансперсонального подхода.

Новые рубежи человеческой природы

Возросший интерес общества к восточным духовным практикам и доступность психоделических веществ сподвигли ученых 1960-х годов заняться изучением измененных состояний сознания.

Психоанализ, бихевиоризм и гуманистическая психология не могли полноценно описать опыт, который получали люди, принимавшие ЛСД и практиковавшие йогу и медитацию.

Поэтому появилась трансперсональная психология, адепты которой сконцентрировались на духовном мире человека и техниках трансформации, которые могут помочь ощутить свою целостность и единение с космосом.

В основу этого направления легли идеи психолога Уильяма Джеймса и психоаналитиков Карла Густава Юнга и Отто Ранка. Без Джеймса изучение духовного опыта вообще не началось бы: именно он стоял у истоков психологических исследований религиозности. У Юнга была позаимствована концепция архетипов, а у Ранка — понятие первой психической травмы, которую человек получает при рождении.

Абрахам Маслоу, автор модели иерархии человеческих потребностей («пирамида Маслоу»), был одним из пионеров трансперсонального подхода. Он первым заговорил о стремлении личности познать свои возможности и достичь их предела, а трансперсональную психологию считал «четвертой силой» американской психологии, которая будет исследовать «более далекие рубежи человеческой природы».

Смысл такой терапии заключается в том, чтобы с помощью различных методик добраться до глубинных слоев психики в обход рационализирующего ума. Считается, что именно там хранятся все ответы на вопросы, мучающие пациента, найдя которые — он исцелится.

Продышать психотравмы

Самая известная фигура трансперсональной психологии — чешско‑американский психолог Станислав Гроф. По его мнению, психические расстройства человека — это личностные и духовные кризисы, а не болезни. И чтобы выйти из них, необходимо расширить сознание. Что, в свою очередь, поможет открыть бессознательное, обнаружить подавленные переживания, перепрожить их и тем самым избавиться от них.

До ужесточения политики в отношении психотропных веществ такой «вылет» за пределы пространства и времени осуществлялся с помощью ЛСД. После того как его запретили в США, Гроф и его жена в качестве альтернативы начали использовать разработанный ими метод холотропного дыхания.

Этот метод основан на сочетании ритмической музыки (нью-эйдж и этно) и учащенного дыхания и реализуется только в присутствии ситтера, наставника, который помогает человеку входить в необходимое состояние и выходить из него.

Во время практики у человека происходит гипервентиляция легких, он впадает в предобморочное состояние — возникает эйфория, звон в ушах, летают мушки перед глазами, появляются судороги, которые сторонники метода называют «зажимами», имеющими психологическую природу. Последователи Грофа считают, что таким образом на поверхность «выходят» психотравматические моменты жизни, которые и являются причиной дисгармонии.

«В холотропных состояниях мы имеем возможность переживать в ярких подробностях все стадии своего биологического рождения, воспоминания пренатальной жизни и даже информацию о зачатии, записанную на клеточном уровне. Трансперсональные переживания могут вывести нас к эпизодам из жизни близких и далеких предков, в сферу расового и коллективного бессознательного, а также обеспечить доступ к эпизодам, которые относятся к воспоминаниям о прошлых воплощениях…» — пишет Гроф.

Помимо холотропного дыхания, применяется ребефинг («перерождение») — техника осознанного дыхания, которую изобрел Леонард Орр. Он советует практиковать его всем без исключения, потому что верит, что ребефинг поможет преодолеть травму рождения, которая есть у каждого. Также в инструментарий трансперсоналистов входят телесно-ориентированные практики (йога, цигун), анализ снов, медитация, гипноз, рисование мандал, депривация сна, ограничение потребления воды, длительное обездвиживание, чрезмерные физические нагрузки и употребление ПАВ. Многие из этих методов позаимствованы из различных религиозных течений, оккультизма и мистицизма, поэтому трансперсональную психологию иногда называют новым шаманизмом.

Мракобесие и смертельная опасность

Трансперсональную психологию преподают в некоторых вузах (Институт трансперсональной психологии, Высшая школа Сэйбрука, российский Институт психотерапии и клинической психологии, Калифорнийский институт интегральных исследований, Университет Джона Ф. Кеннеди и др.). Ей посвящены конференции как в США, так и в других странах, книги и учебники, научные журналы.

Тем не менее это направление не признает как научное большинство психологических ассоциаций (кроме Британского психологического сообщества) и университетов. Главная причина — отсутствие убедительной базы исследований, доказывающих эффективность методов трансперсональной психологии. Профессиональное сообщество рекомендует людям с психологическими проблемами когнитивно-поведенческую терапию, механизмы которой хорошо изучены.

«Гипоксия, которая возникает в процессе, ведет не к „исцелению“, а к смерти клеток головного мозга», — заключает психолог.

Поэтому у холотропного дыхания есть ряд противопоказаний: сердечно-сосудистые заболевания, недавние физические травмы, глаукома, отслоение сетчатки, острые инфекционные болезни, тяжелая форма бронхиальной астмы, ранний послеоперационный период, беременность, эпилепсия, прием нейролептиков и антидепрессантов, истерическая психопатия и шизофрения.

Терапия в стиле фьюжн

С другой стороны, в лабораториях по всему миру изучают многие методы, которые использует трансперсональная терапия, например медитацию и прием психоделических веществ. А именитый нейробиолог и специалист по посттравматическому стрессовому расстройству Бессел ван дер Колк рассматривает танцы, МДМА, осознанное дыхание, йогу, ритмичную игру на барабанах и боевые искусства в качестве техник преодоления психотравмы. Исследователь объясняет, почему нетрадиционные методы могут применяться при лечении того же ПТСР:

«Рациональный исполнительный мозг отлично помогает нам понять, откуда берутся наши чувства. Вместе с тем он не способен устранить эмоции, ощущения и мысли. Понимание того, почему человек чувствует себя определенным образом, не меняет того, как он себя чувствует».

Психотерапевт Амина Назаралиева говорит, что «серьезные люди в клинической практике не используют холотропное дыхание», однако техника гипервентиляции легких применяются в КПТ.

Специалист применяет в работе с клиентом, страдающим паническим расстройством, например, экспозицию, во время которой ему нужно часто и глубоко дышать. Это искусственно вызывает панику и показывает, что от нее нельзя умереть или сойти с ума, чего часто боятся люди при панических атаках.

«Эти эффекты очень похожи на, то что я переживала, когда практиковала холотропное дыхание. Только тогда, в пору моей юности, эта практика продавалась как средство исцеления от всех болезней, способ достичь невероятного духовного роста. Но в научной литературе не приводится доказательств этому», — рассказывает Назаралиева.

Перепрограммирование психики

Прочитав пару работ Грофа, я решаю попробовать «шаманскую психотерапию». Мне не страшно: в детстве я зачитывалась книгами Ошо и училась медитировать. Так что в ожидании своего нового терапевта в коридоре больницы я с интересом представляю, что со мной будет происходить в течение следующих двух часов.

Открывается дверь. Из нее выглядывает Владислав Матреницкий, 50-летний стройный мужчина в очках и с широкой улыбкой, которая заставляет мгновенно довериться ее обладателю. Он проводит свои сеансы в маленьком помещении с зелеными стенами. В углу стоит помятое кожаное кресло, накрытое пледом с катышками. Мой взгляд примагничивается к необычным предметам, которые лежат на тумбочке: железная указка с деревянной рукояткой (кажется, такую использовали в «Битве экстрасенсов», чтобы найти духов), дисковый плеер и штука с электродами. Все эти вещи в скором времени я испытаю на себе.

Перед тем как рассказать свою историю, я расспрашиваю врача о том, как он пришел в трансперсональную психологию и что меня ждет. Оказывается, Матреницкого с ранних лет интересовали вопросы смерти, старения и здоровья. Поэтому он выучился на врача, несколько лет проработал участковым терапевтом и параллельно защитил диссертацию. Но ни традиционный подход к лечению людей, ни разглядывание клеток под микроскопом не приблизили его к ответам на интересующие вопросы. В итоге Матреницкий оставил медицинскую практику и занялся духовными поисками. Знания он черпал в книгах, на семинарах, у турецких шейхов и в степях Средней Азии; изучал буддизм, герметическую алхимию, звукотерапию, шаманское целительство.

«В итоге я понял, что буддисты правы: все проблемы от ума, и любую из них можно свести к вопросам „Кто я в этом мире?“ и „В чем смысл моего существования?“. Трансперсональная психология как раз работает с этой духовной составляющей и позволяет изжить личностные конфликты».

В своей практике Матреницкий столкнулся с тем, что не всем пациентам с депрессией помогают антидепрессанты, а разговорная терапия лишь немного улучшает общее состояние, но не решает глубинных проблем. Поэтому он начал проводить с клиентами трансовые медитации, которые пробивают психологические защиты человека, позволяя ему оказаться на уровне подсознания и перепрограммировать психику. Кроме медитативных техник врач прибегает к гипнозу и транскраниальной магнитной стимуляции: она подавляет избыточную активность мозга, возникающую во время стресса.

Это не панацея

У меня было три сессии с Матреницким, во время которых я попробовала все техники, которыми он владел. Каждый раз он помогал мне сформулировать запрос, с которым я хочу поработать в состоянии транса. Затем просил меня сосредоточиться на телесных ощущениях: сфокусироваться на том, как бьется сердце, как тело становится тяжелее по мере его расслабления. Дальше по его указанию я представляла, как выглядит моя тревога. Она была и красным шаром, и скалой, и облаком пыли. Думаю, эти картинки зависели от моего общего настроения. Оставшееся время врач молчал, лишь изредка задавал вопросы типа «Что ты видишь теперь?», «Что хочешь сделать?». А я описывала ему всё, что рисовало мое воображение.

Есть медитации, в процессе которых нужно представлять, как внутри тебя растет цветок или дерево. В трансовой медитации, которую я практиковала с психотерапевтом, я делала то же самое, но без намерения увидеть определенную картинку. Я давала волю фантазии и иногда «смотрела» фильм про свое детство, иногда — про настоящее, а бывало, видела, как летаю в космосе и с гневом бью планеты. Но я всегда сама управляла визуальным рядом. Видимо, именно это помогло мне убрать тревогу — в воображаемых мирах я могла всё, если была максимально расслаблена и сконцентрирована.

Тревожность исчезла через месяц. И я была в восторге! Представьте, если бы вы всю жизнь жили с закрытыми глазами, а потом их вам открыли — и вы впервые увидели, как цветет сакура. Примерно так я себя ощущала.

Другая пациента Матреницкого, Ольга, тоже перестала беспокоиться. На сессиях она долго не могла расслабиться — настолько была сильна ее привычка контролировать себя и всё вокруг. Поэтому дома она дополнительно училась медитировать. В итоге самый главный опыт, который Ольга приобрела за время терапии с врачом, — это отпускание контроля.

«Раньше я не могла спокойно сидеть и смотреть фильм: мне было необходимо параллельно делать что-то „полезное“. Я гиперопекала своих близких, впадала в истерику, если сын или мама не отвечали мне, когда я звонила. А после терапии я будто выдохнула, впервые в жизни расслабилась. У меня улучшились отношения с родными, я начала работать с удовольствием и научилась отдыхать», — описывает свое новое состояние Ольга.

Полгода в моей жизни вообще не существовало беспокойства. Но затем тревога вернулась, хотя интенсивность ее значительно снизилась. Если раньше она была похожа на назойливую муху, то сейчас — на уставшую.

А справляться с ней мне помогали навыки, приобретенные на бессчетных сессиях когнитивно-поведенческой терапии.

Ольга тоже уверена, что одной трансперсональной терапии недостаточно: «Да, я откопала кучу глубинных проблем, получила другой жизненный опыт. Но мое поведение не изменилось. Чтобы освоить эти „ископаемые“ и интегрировать их в жизнь, мне приходится ходить к другому терапевту-гештальтисту».

Владислав Матреницкий говорит, что его подход не панацея. А Амина Назаралиева заключает, что начинать разбираться с ментальной проблемой нужно с методов, эффективность и безопасность которых научно доказана.

Психоделики, танцы и отлеты в астрал. Чем занимается трансперсональная психология и почему ее называют новым шаманизмом