Радикальная еврейская музыка: гид по творчеству Джона Зорна и лейблу «Цадик»

Бесконечный Зорн

Необычная квартира в Даунтауне Манхэттена: все стены оккупированы полками с винилом, дисками и книгами, нет кухни, вместо спальни японский футон, а из остальной мебели — только старый рабочий стол. Такая монашеская обстановка по вкусу человеку, который всю жизнь посвятил музыке. Джон Зорн за 40 лет сверхактивной творческой деятельности успел стать звездой нью-йоркской авангардной сцены, пожить в Японии, переоткрыть свою еврейскую идентичность, организовать лейбл и поучаствовать как композитор и исполнитель в записи четырехсот альбомов. Он пишет музыку контрастов американской культуры, жонглируя джазом, классической музыкой, панком, клише из саундтреков и еще бог знает чем.

При этом такая эклектичность выражается прямо и радикально — резкой сменой жанров не только в масштабе всей дискографии, но и на уровне отдельных композиций.

Типичнейший блюзовый мотив, который через несколько секунд сменяет грайндкор-мясорубка? Не вопрос. Подобная постмодернистская мозаичность стала визитной карточкой Зорна.

Однако его музыкальные амбиции простираются дальше экспериментов по смешению всего и вся и с некоторых пор затрагивают нечто личное. Но обо всём по порядку.

Джон Зорн начал писать музыку с детства. Обучаясь классической музыке, он также впитывал звучание своей эпохи: Нью-Йорк 1960-х представлял собой один большой музыкальный котел, который дал миру, например, фри-джаз и сальсу. Зорн освоил гитару, фортепиано, бас, тромбон, флейту, кларнет — всё для того, чтобы лучше понимать композиторское дело. Но ключевым инструментом для Зорна-исполнителя стал саксофон. После того как он открыл для себя музыку виртуозов-импровизаторов Энтони Брэкстона и Орнетта Коулмана (последнему Зорн в 1989 году посвятит альбом-трибьют Spy vs. Spy), его поглотило звучание авангардного джаза.

Первые зорновские записи конца 1970-х и начала 1980-х — это череда звуковых экспериментов в духе конкретной музыки, свободная импровизация и коллаборации с такими музыкантами, как гитаристы Дерек Бейли и Юджин Чадборн.

В это время Зорн развивает концепцию управляемой импровизации, известную как game piece: он разрабатывает правила, по которым группа музыкантов может взаимодействовать между собой в реальном времени. Каждый участник импровизации может играть то, что считает нужным, выборочно вступая в «диалоги» с другими музыкантами. Зорн при этом становится «зеркалом», то есть помогает группе понимать, что в данный момент происходит с направлением игры. Для этого он показывает музыкантам специальные карточки, сигнализирующие о смене очередного «блока» импровизации и указывающие на возможные взаимодействия.

Самый известный game-piece-проект Зорна — «композиция» Cobra. Каждое ее исполнение уникально, поэтому проще думать об этом как о смеси игры-развлечения исполнителей и музыкального перформанса, а не как о конкретном сочинении. Студийную запись этой авангардной забавы можно услышать на зорновском альбоме Cobra (1987). Существуют и более ранние записи game piece, сделанные в конце 1970-х, но изданные лишь в 1997 году — как часть компиляции The Parachute Years: 1977–1981.

Фрагментирование музыки с помощью «звуковых блоков» и работа с композицией на уровне самодостаточных моментов, которые только потом складываются в какой-то нарратив, — подход, которому Зорн остается верен и по сей день. В этом отношении особенно примечательны зорновские работы с применением file cards. Это система построения композиции, вдохновленная монтажной техникой в кино и, по сути, этому кино и посвященная. В композиции Godard (1985) Зорн берет фильмографию легенды французской новой волны Жан-Люка Годара, а в альбоме Spillane (1987) — книги американского писателя Микки Спиллейна, экранизации которых стали классикой кинонуара. Исследуя эстетику и художественный язык выбранных фигур, Зорн упаковывает полученные впечатления в виде сцен, которые кратко описывает на небольших карточках, будто производя раскадровку воображаемого фильма. Здесь нет обычной нотации — лишь общие наводки для исполнителей, определяющие настроение и специфичную звучность момента (таинственность, романтичность и т. д.). Далее эта картотека организуется в определенном порядке, и только потом получившаяся «история» единожды записывается в студии с музыкантами-импровизаторами, которые по-своему интерпретируют такие образные инструкции.

Кино и телевидение — значимые в музыке Зорна медиумы. В ключевом для творческой биографии Зорна альбоме The Big Gundown (1985) переработаны и пропущены через импровизационное сито саундтреки Эннио Морриконе. Этот альбом сделал Зорна известным вне авангардных кругов, и его заметил сам Морриконе, который похвалил запись. Но наиболее важным источником вдохновения для рваных зорновских музыкальных структур является музыка Карла Сталлинга, который в 1930–1950-х годах писал саундтреки для мультфильмов Warner Bros. Сталлинг создавал музыку в четкой связи с происходящим на экране, мелодически дублируя и озвучивая мультяшные гэги, которые стремительно сменяют друг друга, часто через резкий контраст комедийной логики сетапов и панчлайнов. Зорн обнаружил, что если лишить такую музыку визуального сопровождения, то она легко предстает в виде радикального эксперимента, который порывает с устоявшимися традициями развития музыкальной темы.

Мгновенная смена стилей и настроения, имитация немузыкальных звуков и постоянное микроцитирование популярных мотивов — всё это позволяет Зорну поставить Сталлинга в один ряд с Эдгаром Варезом и Джоном Кейджем.

Стремясь вернуть в джаз экспериментальный запал 1960-х, Зорн берет на вооружение коллажные техники Сталлинга и добавляет в них экстремальные элементы панка. Так сначала появляется альбом Naked City (1990), а потом и одноименная группа, из наследия которой особенно примечателен трек Speedfreaks, где умудрились в одну минуту уместить звучание трех десятков жанров. Зорн на этом не останавливается и углубляется в тяжелые формы музыки, с 1991 года комбинируя джаз и грайндкор в проекте Painkiller. Для этого он приглашает Мика Харриса, бывшего барабанщика Napalm Death и одного из основателей грайндкора как такового.

Оба проекта — во многом шокирующий способ исследования эстетики невозможного через сталкивание противоположностей и разрушение табу. Как музыкально — нарушая привычные правила развития композиции, так и визуально — используя в оформлении альбомов эпатажные изображения и фотографии, в которых переплетаются ужас и наслаждение, смерть и экстаз. Особенно пугает (и одновременно завораживает своим невообразимым смешением боли и наркотического блаженства) обложка альбома Naked City Leng Tch’e (1992) с фотографией линчи — древней китайской казни, во время которой одурманенную опиумом жертву медленно убивают, постепенно отрезая от нее маленькие кусочки плоти.

Следующие вехи в творчестве Зорна лучше рассмотреть в контексте его биографии. С 1980-х и до середины 1990-х он периодически живет в Японии. Очарованный местной культурой и проявляющий интерес к музыкальному андеграунду, Зорн учит японский и создает вместе со своим другом Казунори Сугиямой лейбл Avant, на котором издаются японские и американские авангардные музыканты. Однако при этом в нем растет ощущение изолированности — постепенно приходит понимание того, что в Японии своим он никогда не станет. Это заставляет Зорна задуматься о том, кто он такой и к какому сообществу принадлежит. Таким образом он возвращается к своему еврейству, которое было забыто и оставлено под влиянием родителей, которые всячески дистанцировались от еврейского происхождения из-за антисемитизма. Сообщество долго искать не пришлось — большая часть его коллег и друзей и так были евреями.

Выразить свою заново обретенную еврейскость Зорн мог только одним способом — музыкой. В 1992 году он организует Фестиваль радикальной новой еврейской культуры в Мюнхене, в котором приняли участие Лу Рид, Фрэнк Лондон, Энтони Коулман, Марк Рибо и многие другие авангардные музыканты Нью-Йорка.

Идея Зорна заключалась в следующем: сделать с еврейской музыкальной традицией то, что сделали с диксилендом в джазе 1960-х. Это не реконструкция клезмера, еврейской музыки XIX века, но эксперимент по интеграции еврейского саунда в современный музыкальный мир его актуальными методами и техниками.

Конечно, Зорн принимается развивать это звучание лично и тогда же собирает джазовую группу Masada. В рамках этого проекта и в течение последующих 25 лет Зорн написал 613 мелодий в клезмерском стиле — в соответствии с количеством мицвот (заповедей) в Торе. В 1993 году он выпускает сольный альбом Kristallnacht («Хрустальная ночь») — в память о еврейских погромах в нацистской Германии. Это мрачный шумовой коллаж, состоящий из звуков разбивающегося стекла, немецких речей, еврейских мелодий и агрессивных рок-импровизаций.

Такой концептуальный поворот в сторону еврейской культуры публика встретила с долей критики: некоторые журналисты увидели в этом «маркетинговую стратегию», другие обвинили Зорна в культурном сепаратизме, а клезмер-музыканты, работающие в более аутентичной манере, отнеслись скептически к идее скрещивания старинного еврейского мелодизма с фри-джазом, панком и роком. Тем не менее «радикальная еврейская культура» смогла оформиться как музыкальное движение, и Зорн продолжил конструировать личное видение того, как еврейская идентичность может отражаться в музыке.

Другой важный шаг в своей карьере Зорн предпринимает в 1995 году, когда основывает лейбл Tzadik, название которого переводится с иврита как «праведник». Выбор такого громкого слова не стоит путать с неожиданно обретенной религиозностью: это символическое указание на то, что Зорн наконец нашел подходящий путь к музыке, которую он хочет делать и развивать. В появлении лейбла есть и чисто практическая подноготная — полный контроль над изданием собственной дискографии.

Наученный горьким опытом сотрудничества с другими лейблами, Зорн задумал предельно простую и честную по отношению к музыкантам организацию: каждый получает на запись одинаковый бюджет, а прибыль делится поровну между лейблом и музыкантом. У Tzadik нет офиса, а его условными сотрудниками являются сам Зорн (как продюсер), Казунори Сугияма из Avant, который взял на себя дистрибуцию, и еще двое друзей, отвечающих за мастеринг и оформление дисков. Лейбл не приносит большой прибыли, и зачастую его сотрудникам приходится жертвовать своими долями от дохода, чтобы тот оставался на плаву. Каталог Tzadik сразу же разделился на несколько крупных рубрик, которые мы рассмотрим подробнее чуть позже.

После появления Tzadik Зорн с каждым годом становится всё продуктивней. Так, судя по статистике discogs.com, на конец 2021 года только под одним его именем выпущено уже более двухсот альбомов, а в самом 2021-м — 9 штук. И это если не брать в расчет другие его проекты, группы и коллаборации. Сделать полный обзор такой дискографии — дело неподъемное даже для самого затянутого лонгрида, поэтому попытаемся вкратце обозначить основные направления зорновской музыкальной мысли.

Существенную часть дискографии Зорна занимают альбомы, изданные как музыка проекта Masada. Творческий процесс при их создании был довольно нетипичен.

Сначала Зорн запойно писал мелодии, порой сотню за месяц, которые потом объединял в «книги» (как было ранее упомянуто, мелодий набралось ровно 613).

Всего получилось три книги: Masada Songbook, Book Of Angels и The Book Beriah. Далее эти сборники становятся ресурсом для импровизаций других музыкантов в живых выступлениях и при записи студийных альбомов. Первая книга исполнена несколькими ансамблями с разными конфигурациями оригинального состава группы Masada (Masada String Trio, Electric Masada, Bar Kokhba и др.), две другие — множеством приглашенных исполнителей и коллективов, которые привнесли в репертуар свой уникальный саунд. Всего выпущено более 50 масадовских альбомов.

В 2001 году Зорн выпускает довольно нетипичный для себя альбом The Gift. Как сказано на сайте лейбла, это музыка «только для влюбленных». Десять треков, которые должны расслабить и заставить забыть о волнениях. Это спокойная комбинация серфа, лаунжа и экзотики — никаких очевидных радикальностей и фри-джазовых экспериментов над ушами слушателей. В 2008 году Зорн продолжил эту тему на альбоме The Dreamers, который стал началом полноценной альбомной серии, сыгранной одним и тем же составом: O’ o (2009), A Dreamers Christmas (2011) и Pellucidar: A Dreamers Fantabula (2015). Наиболее комфортное начало для ознакомления с Зорном с максимально низким порогом вхождения. Здесь же стоит упомянуть близкую в своей доступности, но более воздушную и волшебную из-за арфы и вибрафона серию альбомов, исполненную The Gnostic Trio, в составе которого играет известный джазовый гитарист Билл Фриселл: The Gnostic Preludes (2012), The Mysteries (2013), In Lambeth (2013), The Testament of Solomon (2014), Transmigration of the Magus (2014) и Gnosis: The Inner Light (2021). А если всё же добавить в звучание The Dreamers и The Gnostic Trio пресловутый импровизационный джаз, то получится серия квартета Nova Express, начатая в 2011 году на одноименном альбоме, за которым последовали At the Gates of Paradise (2011), A Vision in Blakelight (2012), The Concealed (2012), Dreamachines (2013) и On Leaves of Grass (2014).

Поддаваясь соблазну писать «легкую музыку», Зорн не забывает об искаженных дисторшеном гитарах Painkiller и Naked City. Для проекта Moonchild Trio, в котором можно услышать безумный вокал Майка Паттона (фронтмен Faith No More и Mr. Bungle) и метал, скрещенный с фри-джазом, Зорн написал материала уже на 7 альбомов: Moonchild: Songs Without Words (2006), Astronome (2006), Six Litanies for Heliogabalus (2007), The Crucible (2008), Ipsissimus (2010), Templars: In Sacred Blood (2012), The Last Judgement (2014). Другую вариацию тяжелого зорновского звучания находим в альбомах от очередного трио Simulacrum. Вместо вокала Паттона тут звучит орган, что притягивает к музыке христианские коннотации, которые намеренно эксплуатируются в оформлении и названиях альбомов. Выпущено 9 студийных записей: Simulacrum (2015), The True Discoveries of Witches and Demons (2015), Inferno (2015), The Painted Bird (2016), 49 Acts Of Unspeakable Depravity In The Abominable Life And Times Of Gilles De Rais (2016), The Garden Of Earthly Delights (2017), Baphomet (2020) и Nostradamus: The Death Of Satan (2021).

Зорн написал много академического авангарда: musique concrète и атональные сочинения для оркестра, малых составов или конкретных инструментов. Это преимущественно темная и при этом экспрессивная музыка, исполненная в характерной для Зорна импульсивной манере. Напоминая работы Пьера Булеза и Дьердя Лигети, она требует наслушанности в мире авангардной классики. Некоторые альбомы для погружения во мрак: Angelus Novus (1998), Songs from the Hermetic Theater (2001), Chimeras (2003), Mysterium (2005), Rituals (2005), Myth and Mythopoeia (2014), Encomia (2019).

Наконец, серия Filmworks. Зорну постоянно предлагают сочинить музыку для кино, и тот не отказывает — таким образом набралось уже 25 альбомов с саундтреками к выпущенным и порой так и не снятым фильмам. Документальное и авангардное кино, пинку эйга (специфичный жанр японской киноэротики), комедии — многообразию применения зорновской музыки нет предела. В серии есть даже саундтрек для мультфильма — «Мальчик» (2008) российского аниматора Дмитрия Геллера.

Вся эта продуктивность была бы невозможна без многочисленных друзей и коллег по цеху — именно они в большинстве случаев исполняют музыку Зорна, позволяя воплотиться задуманным им идеям и концептам. Создание Tzadik в 1995 году — в каком-то смысле способ отплатить тому комьюнити, в котором произошло окончательное становление Зорна как зрелого композитора.

Собрав вокруг лейбла сообщество музыкантов-единомышленников, практически на кооперативной основе, он продвигает их творчество, которое при другом раскладе могло быть похоронено более крупными лейблами, ориентированными на показатели доходности.

Tzadik стал известен как место для «еврейской музыки», но на самом деле каталог лейбла намного разнообразней, чем можно подумать при такой специфичности его описания.

За прошедшие двадцать с лишним лет на лейбле получили развитие несколько концептуальных направлений, в соответствии с которыми Зорн выбирает музыку для записи. Эти направления представлены отдельными сериями, каждая со своей идеей и особенным оформлением альбомов. Следующая часть гида включает наиболее важные из них и лучше всего характеризующие стилистическую разносторонность лейбла.

Композиторы

Composer Series

Серия Composer перекочевала на Tzadik из прежнего лейбла Зорна Avant. Она посвящена популяризации и развитию современного академического авангарда. Помимо соответствующих зорновских сочинений, здесь выходят работы композиторов Лукаса Лигети (сын того самого Лигети), Мортона Фелдмана, Терри Райли, Питера Гарланда, Мамору Фудзиэды и многих других деятелей авангарда (часто связанного с минимализмом). Серия не ограничена музыкой исключительно «классического» толка, и ее задача заключается скорее в нахождении и продвижении новых или забытых композиторских талантов, которые могут прийти как из академической среды, так из джаза или рок-музыки. Некоторые любопытные примеры:

Pacifica (1998) Фреда Фрита. Фрит — бывший гитарист прог-рок-группы Henry Cow, которые в 1970-х были зачинателями и лидерами музыкального движения Rock in Opposition. На альбоме Pacifica представлено его оркестровое произведение: духовые, струнные и ударные производят вокруг незамысловатой фортепианной партии многослойный звуковой поток из мелодий, шумов и дроунов, в глубине которого иногда раздаются декламации стихов чилийского поэта Пабло Неруды.

Epilogue for a Dark Day (2004) Кристофера Адлера. Если вы никогда не слышали о кхэне, древнем лаосском музыкальном инструменте, то одним из лучших вариантов знакомства с ним будет как раз музыка Адлера. Кхэн — это бамбуковый губной орган с уникальным звучанием, которым Адлер украсил ансамбль из традиционных тайских и классических западных инструментов.

Mbira Magic (2004) Ричарда Крэнделла. Еще один бенефис экзотического инструмента, на этот раз из Южной Африки. Мбира — это так называемый ламеллафон, ударный щипковый инструмент, который напоминает своим волшебным звучанием музыкальные шкатулки. Многим известна другая разновидность этого инструмента — калимба. На Mbira Magic Крэнделл создал чистый и минималистичный «портрет» звучания мбиры с редким аккомпанементом перкуссии, что идеально подойдет для тех, кто хочет заслушаться исключительно мбирой.

Радикальная еврейская культура

Radical Jewish Culture

Прямое продолжение дела, начатого Зорном на Фестивале«радикальной новой еврейской культуры в Мюнхене. В описании этой серии, которое Зорн составил в 2006 году, говорится, что Radical Jewish Culture не дает универсального ответа о том, что такое еврейская музыка; вместо этого серия ставит вопрос о сущности еврейскости в музыкальной культуре. Именно поэтому радикальность здесь заключается в постоянном поиске нового, пограничного и экспериментального, как противовес консервации традиционного. Зорн документирует еврейскую музыку будущего, где традициям прошлого находят оригинальное и актуальное применение. Несколько альбомов, с которых можно начать знакомство с радикальной еврейской культурой:

Who’s Who in Central & East Europe 1933 (2010) Арнольда Дрейблатта. Этот альбом является частью более масштабной мультимедийной выставки, в которой помимо звука также были фотографии, тексты и фильмы. Представьте аудиокнигу, пущенную поверх дроун-эмбиента: на фоне электронных гудений, звуков пишущих машинок и архивных записей мы слышим зачитываемые нарраторами отрывки из биографий евреев, живших в Европе 1930-х годов, — забытые воспоминания некогда известных людей, которые были частью европейской истории.

Borscht Belt Studies (2011) Джейми Сафта. Сафт — талантливый клавишник и постоянный гость на записях Зорна. На своем очередном цадиковском сольном альбоме он смешал блюз, джаз, авангард и клезмер-мотивы, исполненные на пианино, родес-пиано и кларнете. Неспокойная и временами мрачная запись, динамика которой балансирует между буйными импровизациями и задумчивой мечтательностью.

Pillar Without Mercy (2013) группы Deveykus. Еврейская версия дроун-метала, вдохновленная музыкой сиэтлских групп Earth и Sunn O))). Этот альбом — «тяжелая» интерпретация хасидской музыкальной традиции нигун (откуда родом знаменитая «Хава нагила»). Размеренным ударным и тянущимся думовым гитарным риффам аккомпанируют партии одинокого тромбона, которые навевают фантазии о пустынном трипе под испепеляющим солнцем.

Новая Япония

New Japan

Зорн стал реже бывать в Японии, но своих японских товарищей и тягу к их музыке не оставил. «Новая Япония» — срез современного японского андеграунда. Начиная легендой джапанойза Акитой Масами (Merzbow) и заканчивая прог-рокерами из Ruins, через причудливые комбинации поп-музыки и нойз-рока к фри-джазу и экспериментам с традиционными инструментами. Порция альбомов на пробу:

MxBx 1998/13000 Miles At Light Velocity (1999) группы Melt-Banana. Шумовая вакханалия на панковских скоростях с бойким голосом вокалистки Ясуко Онуки. 26 треков средней продолжительностью полторы минуты создают примерно такое же впечатление безумного звукового коллажа, как и музыка зорновской группы Naked City.

Izutsu (2000) Аюо Такахаши. Таинственно и гипнотически звучащая опера по мотивам старинной постановки театра но, написанная для кельтской арфы, колесной лиры, ситара и традиционных японских инструментов.

Under The Pipal Tree (2001) группы Mono. Дебютный альбом японских построкеров, ставший эталоном звучания для многих любителей жанра: многослойные гитарные волны дилея, стирающие границы между рок-музыкой и эмбиентом.

Ключевые фигуры

Key Series

Специальная серия, в которой Зорн отдает дань уважения уже состоявшимся мастерам современного авангарда. Особенное внимание здесь уделено свободной импровизации: записи Дерека Бейли, Энтони Брэкстона, Эвана Паркера, Милфорда Грейвса, Вадады Лео Смита.

Ballads (2002) Дерека Бейли. Бейли — теоретик и практик концепции свободной импровизации, которую он называл «неидиоматической». Его стиль игры на гитаре может показаться абсолютно хаотичным, поскольку Бейли упраздняет необходимость постоянно оперировать в музыке идиомами и фразами, то есть мотивами, мелодиями и ритмами. На альбоме с обманчиво лиричным названием Ballads звучит одинокая акустическая гитара, чьи поначалу мелодичные аккорды быстро распадаются на флажолеты и диссонансные переборы.

Silent Comedy (2013) Билла Фриселла. С помощью электрогитары и набора педальных эффектов Фриселл записал альбом «за один присест» — то, что мы слышим в треках, игралось в живую, без других сессионных музыкантов, без наложения друг на друга заранее записанных треков. Похоже, что возможности гитары в руках Фриселла бесконечны — он создает уникальное и непредсказуемое звучание, в котором не всегда удается опознать привычную «гитарность».

@ (2013) Джона Зорна и Терстона Мура. Совместная работа Зорна и гитариста легендарной группы Sonic Youth, продолжателей экспериментального рока The Velvet Underground. Зорновский саксофон вступает в союз с гитарными импровизациями Мура, который использует свой инструмент довольно неординарным образом — можно только догадываться, что должно происходить со струнами, да и вообще со всем инструментом, чтобы гитара производила такие шумы.

Пророчицы

Oracles

В серии Oracles чествуется творчество женщин, занимающихся экспериментальной музыкой. Зорн постоянно сотрудничает с рядом исполнительниц и композиторок нью-йоркской даунтаун-сцены, поэтому эта серия — своеобразный поклон в их сторону. Например, в 2009 году у Зорна вышел сольный альбом Femina — «трибьют женщинам в искусстве», который исполнили 6 музыканток: арфистка Кэрол Эмануэль (впоследствии будет играть в The Gnostic Trio), виолончелистка Оккён Ли, электронная перкуссионистка Икуе Мори, ударница Шайна Дункельман, пианистка Сильви Курвуазье и скрипачка Дженнифер Чой. Почти все они издали собственные альбомы в рамках этой серии.

Orra (2006) дуэта Phantom Orchard, состоящего из Икуе Мори и Зины Паркинс. Мори — бывшая ударница ноу-вейв-коллектива DNA, которая ныне расширяет границы музыкального с помощью драм-машин и семплов. Паркинс — мультиинструменталистка, известная в первую очередь как авангардная арфистка. Их союз породил мистически переливающийся и кишащий мелодиями и электронными семплами звуковой калейдоскоп. Словно темная роща, в которую тебя поманило таинственное свечение, альбом Orra — удивительное приключение в музыкальном Зазеркалье.

Noisy Love Songs (2011) Оккён Ли. Меланхоличный и минималистичный опус, в котором трогательные мелодии на виолончели сменяются фри-джазовыми вспышками под аккомпанемент клавишных и трубы. Хорошее начало для того, чтобы попробовать себя как слушателя авангарда и джазовой импровизации.

Wanderlust (2012) группы High Duchess. Аномальный своей «обычностью» для Tzadik, но тем не менее цепляющий рок-альбом с готичным стонер-вайбом за авторством Анны Вэйланд, которая выступает на записи также как вокалистка и гитаристка.

На периферии

Lunatic Fringe

Самая необычная серия на лейбле. Сборник маргинального, практически отвергнутого всюду творчества, порой на границе с пародией на музыку как таковую. Чем тут могут удивить:

Dreams Again (1999) Диона МакГрегора. Будучи автором песен, одна из которых оказалась на альбоме Барбары Стрейзанд, Дион МакГрегор больше известен как человек, который рассказывал во сне причудливые истории. Первый сборник его сюрреалистичных похождений, которые МакГрегор громко описывал прямо во сне, был записан в 1964 году — на эту запись попали наиболее приличные рассказы для американской аудитории 1960-х годов. Dreams Again — публикация материала, не прошедшего тогда цензуру.

Ecstacy to Frenzy (2004) Родда Кейта. В прошлом веке в США был на подъеме звукозаписывающий бизнес, связанный с так называемыми song poem: лейблы предлагали авторам-любителям присылать свои стихи, которые потом за дополнительную плату превращали в песни. Недобросовестные компании обещали своим клиентам дальнейшее распространение музыки через радио, но этого не случалось — придуманные и записанные на скорую руку композиции никто всерьез не воспринимал, и клиент довольствовался лишь присланным по почте винилом с получившейся музыкой. Родд Кейт — плодовитый композитор (а также певец, инструменталист и аранжировщик), который работал для лейблов над подобными записями. Руководству лейблов в общем и целом было наплевать, что в итоге выходило из стихов доверчивых людей, и Кейт пользовался этой возможностью по полной, пробуя себя во всевозможных стилях музыки 1960–1970-х годов. Ecstacy to Frenzy — это собрание редких и расширенных студийных записей Кейта, которые, скорее всего, не предназначались для публичного распространения (в первой версии 30-минутной импровизации Shome Howe Jehovason Plays можно услышать отрыжку, например). Тем они и интересны, так как открывают более наивную и экспериментальную сторону творчества этого удивительного музыканта — пионера жанра аутсайдерской музыки.

Kaleidoscalp (2005) Бакетхэда. Брайан Кэролл, скрывающийся под белой маской, ведром из-под курицы KFC и псевдонимом Buckethead, — признанный гитарный виртуоз и экспериментатор, который дебютировал со своим соло-альбомом Bucketheadland еще в 1992 году на японском лейбле Зорна Avant. Музыка Бакетхэда считается странным и с трудом классифицируемым сплавом метала, фанка и электроники, но по меркам Зорна — это как раз таки прямое попадание в яблочко авангардной эстетики Tzadik.

Новое поколение

Spotlight Series

Если в Radical Jewish Culture Зорн надеется увидеть будущее еврейской музыки, то в Spotlight Series он пытается обнаружить и вытащить на свет новое поколение музыкантов, играющих всяческие вариации джаз-фьюжена. Эта серия стала возможностью для молодых коллективов дать старт своим проектам. Дебютные альбомы и их продолжения от групп, взявшихся за эксперименты в пространстве между авангардным джазом и прогрессив-роком:

Дебютный альбом The Suite Unraveling (2004). The Suite Unraveling — бруклинская группа, которая интегрировала звучание саксофона и электронного органа в текстуру минималистичных и зацикленные риффов, напоминающих о саунде раннего мат-рока.

Aram Bajakian’s Kef (2011) Арама Баякяна. Еще один талант родом из Бруклина, Арам Баякян дебютирует с экспериментом, в котором комбинирует звучание электрогитары и стилистики современного рока с армянской традицией танцевальной музыки кеф.

Дебютный альбом Guillaume Perret & The Electric Epic (2012). В парижской группе Guillaume Perret & The Electric Epic саксофон превратили в еле узнаваемое и грозное музыкальное оружие, которое может легко затмить рев перегруженных гитар. Фьюжен со спокойными джазовыми медитациями и драйвовыми рок-всплесками.