Кавказ, Намибия, Армения, Руанда. Как организаторы и исполнители геноцидов оставались безнаказанными
Динамика личной и коллективной памяти отличается от человека к человеку, от общности к общности. Память не сохраняет события такими, какими они были «на самом деле»: одно забывается, другое с годами пересматривается и видится иным, третье искажается в угоду той или иной ситуации. Так что прошлое непостоянно и может переписываться практически бесконечное число раз. Победители стараются выстроить историческую память так, чтобы на их стороне оказывалась не только сила, но и справедливость. Во имя этого они готовы настойчиво «забывать» историческую правду.
Приведу пример, о котором не принято говорить сейчас. Примерно 75 тысяч человек из племен гереро и нама в Юго-Западной Африке (ныне Намибия) были в 1904–1905 годах уничтожены немецкими колониальными войсками. Армия генерала Лотара фон Трота оцепила границы пригодной для жизни территории, оставив африканцев погибать в пустыне Омахеке от голода и жажды. Кроме того, немцами были сознательно отравлены немногочисленные источники питьевой воды. Это был первый случай осознанного осуществления геноцида в XX столетии.
Информация о трагедии дошла до Берлина, обсуждалась в Рейхстаге. Однако геноцид продолжался до тех пор, пока практически все представители племени гереро либо погибли, либо смогли бежать в находящийся под властью британцев Бечуаналенд (современная Ботсвана).
Туда бежал и там прожил последние годы жизни и вождь племени гереро Самуэль Магареро. «Цивилизованное человечество», в том числе британцы, не сделали ничего для того, чтобы остановить геноцид. За подавление восстаний гереро и нама Лотар фон Трота был не только не осужден, но, напротив, награжден орденом «За заслуги» — высшей военной наградой Пруссии того времени, а в 1910 году был произведен в генералы пехоты.
Можно привести другой пример. Во время завоевания Российской империей Кавказа в XIX веке была истреблена значительная часть коренного населения. Точных данных о потерях горцев нет, но речь, очевидно, идет о сотнях тысяч человек. Общее число адыгов (черкесов), оставшихся в Кубанской области после окончания войны на Кавказе, составляло около 60 тысяч человек, общее число мухаджиров — переселенцев в Турцию, на Балканы и в Сирию — оценивается в 300–500 тысяч человек. Отряды российской армии прорубали просеки в лесах, строили дороги, окружали адыгов, разрушали аулы и вынуждали жителей оставлять свои земли. Лишь наиболее знатные и состоятельные черкесы могли подготовить свою эмиграцию. Остальные же отправлялись в Турцию нищими. Людей гнали из родных мест, стремясь как можно скорее очистить горы, но при этом не было достаточно судов, турецких или российских, способных быстро перевезти эту огромную массу людей через море. Отсюда — мучительная жизнь на прибрежной полосе, голод, болезни… Трагедия разворачивалась на глазах у многочисленных наблюдателей, ошеломленных увиденным и оставивших соответствующие свидетельства:
«Поразительное зрелище представилось глазам нашим по пути: разбросанные трупы детей, женщин, стариков, растерзанные, полуобглоданные собаками, изможденные голодом переселенцы, едва поднимающие ноги от слабости, падавшие от изнеможения и еще заживо делавшиеся добычею гончих собак, — писал один из них. — Живым и здоровым некогда было думать об умирающих; им и самим перспектива была не утешительнее; турецкие шкиперы из жадности наваливали, как груз, черкесов, нанимавших их кочермы до Малой Азии, и, как груз, выбрасывали лишних за борт при малейшем признаке болезни… Едва ли половина отправившихся в Турцию прибыла к месту. Такое бедствие и в таких размерах редко постигало человечество».
Вынужденная эмиграция (а по факту — депортация) жителей Кавказа продолжалась несколько лет. Ее пик пришелся на 1864–1865 годы. Ценой значительного кровопролития Российская империя смогла подавить вооруженное сопротивление кавказских народов и присоединить их территории.
В результате длительной войны на Северо-Западном Кавказе был почти полностью изменен этнический состав населения; на родине осталось, по разным оценкам, лишь от 5 до 10 % от предвоенного населения черкесов.
Кавказская война — самый длительный военный конфликт с участием Российской империи, затянувшийся на целое столетие и сопровождавшийся тяжелейшими жертвами. Однако трагедия адыгского (черкесского) народа до сих пор практически не обсуждается ни в России, ни за ее пределами. Целые поколения людей на Северном Кавказе выросли, практически не зная трагического прошлого собственного народа.
Еще один геноцид на Кавказе случился после освобождения региона от немецкой армии во время Второй мировой войны. Карачаевцы, чеченцы, ингуши, балкарцы и некоторые другие народы были обвинены в массовом сотрудничестве с нацистами и подверглись тотальной депортации.
Трагедии, пережитые народами Северного Кавказа постепенно становились известными далеко за пределами региона, но человечество, как всегда, демонстрировало абсолютное равнодушие.
Во всех известных нам случаях геноцидов и этнических чисток непосредственно виновные в них составляли лишь небольшую часть населения, но они обладали тотальным превосходством над своими жертвами. Геноциды становились возможными вследствие того, что другие народы и государства равнодушно и безучастно взирали на происходившее.
После холокоста европейского еврейства началась работа над Конвенцией о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, которая была принята резолюцией № 260 Генеральной Ассамблеей ООН 9 декабря 1948 года.
Международное сообщество постановило, что геноцид и этнические чистки — совершаются ли они в военное или в мирное время — не являются внутренним делом какого-либо государства, а представляют собой «преступление, нарушающее нормы международного права и противоречащее духу и целям Организации Объединенных Наций, и что цивилизованный мир осуждает его».
Впрочем, действительность не слишком часто соответствовала намерениям. За прошедшие 70 лет в разных регионах мира происходили новые и новые геноциды и этнические чистки, на которые окружающие страны и народы если и реагировали, то ограниченно и с опозданием.
Конвенция была принята для того, чтобы не допустить в будущем ни одного случая геноцида и объявила предотвращение этого преступления своей основной задачей. Но ни один геноцид она предотвратить не смогла.
Геноцид в Руанде, происходивший в апреле–июле 1994 года, был едва ли не самым скоротечным в мировой истории. За сто дней были убиты сотни тысяч представителей руандийского народа тутси. Точное число жертв неизвестно, а отдельные оценки говорят о более чем миллионе погибших. Большинство жертв погибли в тех населенных пунктах, где они жили много лет. Зачастую их убивали соседи — хуту. Ополченцы чаще всего орудовали национальными мачете панга. Армейские подразделения пользовались винтовками. Банды хуту искали представителей народа тутси по школам и церквям, где те прятались, и убивали их. Местные власти и радиостанции призывали граждан убивать соседей, расправляясь с ними на месте. Когда 12 апреля 1994 года более полутора тысяч тутси укрылись в католической церкви в городе Ньянга, ее здание было разрушено бульдозерами, а тех, кто пытался уйти, добили мачете и винтовками.
Массовые убийства были спланированы весьма небольшим числом людей. Однако участниками и соучастниками этих злодеяний стали десятки тысяч человек, входивших в вооруженное ополчение хуту — «Интерахамве» [в переводе на русский язык — «те, кто нападает вместе»]. Работавшие в Руанде западные дипломаты и представители «голубых касок», в том числе лично глава миссии ООН по оказанию помощи Руанде канадский генерал Ромео Даллер, предупреждали о том, что местные хуту готовят геноцид тутси. Они призывали к резкому увеличению числа миротворцев, однако тогдашний заместитель Генерального секретаря ООН Кофи Аннан отказал в этом. Он сослался на пункт Устава ООН, провозглашающий неприкосновенность суверенитета каждого государства.
Доклад о готовившемся геноциде генерал Даллер направил почти за три месяца до его начала — в первой половине января 1994 года. Иностранные государства практически ничего не сделали для предотвращения резни; более того, некоторые из них даже непосредственно весной и летом 1994 года поставляли в эту страну оружие. Численность контингента войск ООН в стране весной 1994 года даже была существенно сокращена: если на 20 апреля в его состав входило 1705 человек, то к 13 мая — только 444. Геноцид прекратился лишь после того, как 4 июля 1994 года отряды тутси во главе с Полем Кагаме захватили столицу страны.
Не всегда геноцид можно предотвратить сравнительно легко, но в Руанде это было возможно. Планы совершения геноцида активистами движения «Власть хуту» не особенно скрывались, отряды боевиков проводили военные тренировки, причем иногда — при деятельном участии французских инструкторов.
Когда после гибели президента Руанды Жювеналя Хабиаримана в авиационной катастрофе геноцид начал реализовываться планомерно и повсеместно, информация об этом быстро стала известной. На протяжении трех с половиной месяцев геноцида Совет Безопасности ООН восемь раз обсуждал положение в Руанде, но никакого решения о направлении в страну значительного миротворческого контингента так и не было принято.
Президент США Билл Клинтон, был занят внутриамериканскими проблемами и гражданской войной на территории бывшей Югославии. Он не был заинтересован в отправке американского контингента в Руанду, в том числе из-за опасений за жизни военнослужащих. На протяжении трех с половиной месяцев, с апреля по июль 1994 года, администрация США отказывалась признать руандийскую трагедию геноцидом. Франция же продавала оружие силам хуту. Вместо того чтобы бороться за скорейшее прекращение геноцида, руководство Франции использовало резню в собственных коммерческих интересах.
Около миллиона человек погибли, и число жертв не выросло исключительно вследствие успехов сил самообороны руандийских тутси, хотя, очевидно, что их скромные военные возможности не шли ни в какое сравнение с возможностями великих держав, которые ими не воспользовались.
За прошедшие с тех пор четверть века сотни тысяч людей были убиты в Южном Судане, в Дарфуре, Центральноафриканской Республике, в Сирии и других странах, и ни одна из этих катастроф не была остановлена вмешательством извне.
Историю пишут победители. Они вытесняют из памяти как совершенные ими злодеяния, так и страдания их жертв, но выжившие — а в еще большей мере их потомки — не могут и не хотят забывать о пережитом. Горькая память передается из поколения в поколение, раны не зарубцовываются, пока не восторжествует чувство справедливости; с годами жажда отмщения уступает место требованиям справедливости, воздаяния и признания со стороны потомков тех, кто совершил преступления, ответственности за деяния своих предков.
Армяне всего мира требуют от властей современной Турции признать ответственность за совершенный в 1915 году геноцид своих соплеменников в Османской империи. Израиль и еврейство диаспоры требуют от современных немцев признать ответственность за убийства и грабежи, совершенные в период холокоста. Аналогично черкесы и полтора столетия спустя после окончания Кавказской войны требуют признания трагедии, пережитой их народом.
Они не могут смириться с тем, что на их земле ставятся памятники генералам, жестоко уничтожавшим местных жителей, например памятник генералу Г. Х. Зассу в Армавире. В рапортах Засса во множестве встречались сообщения: «аул истреблен до основания», «сопротивляющиеся вместе с аулом преданы огню и мечу», «в пламени аула погибли жители» и т. д. По воспоминаниям декабриста Н. И. Лорера, «в поддержание проповедуемой Зассом идеи страха на нарочно насыпанном кургане у Прочного Окопа при Зассе постоянно на пиках торчали черкесские головы, и бороды их развевались по ветру».
Невозможно бороться против геноцидов и при этом игнорировать подобные трагедии, совершенные в прошлом. Безнаказанность и беспамятство в отношении трагедий прошлого и их виновников прокладывают путь к новым трагедиям.
Со времени геноцида армянского народа прошло более ста лет, и все эти годы армянские интеллектуалы и общественные деятели ведут борьбу за признание этой трагедии и недопустимости ее отрицания. Однако успех борьбы довольно ограничен: хотя число стран, признавших геноцид армянского народа и направляющих своих представителей на церемонии поминовения его жертв 24 апреля каждого года, неуклонно растет, большинство государств не сделали этого до сих пор. Более чем сто лет отделяют нас от этих событий, и почти никого из тех, кто пережил геноцид армян в Османской империи и кто мог бы претендовать на возвращение незаконно отторгнутой от него собственности, уже нет в живых. Однако борьба за справедливую память, признание и достойное место в коллективной памяти всего человечества принципиально важна сама по себе.
У каждого народа есть собственная история, которая более важна ему, чем то, что происходило с другими нациями, но если память о пережитом геноциде будут сохранять только те, против которых этот геноцид был направлен, то ничто не сможет гарантировать предотвращение подобных трагедий в будущем.
Именно полное равнодушие человечества к массовым изгнаниям и депортациям черкесов, геноциду гереро и нама в Юго-Западной Африке, а также к геноциду армян на территории Османской империи сделали возможным холокост. Планируя свои злодеяния и совершая их, нацисты осознавали полученные от истории «гарантии безопасности».
Для того чтобы в будущем никто таких гарантий не получал, необходимо помнить обо всех геноцидах и о тех, кто виновен в них. Никто из совершивших подобные преступления не должен получить индульгенцию забвением, и никто из наследников убийц не может быть прощен без покаяния. Поэтому борьба представителей переживших геноциды народов за справедливую историческую память — это битва не только за прошлое, но и за более мирное и безопасное настоящее и будущее.