Несбывшийся Петербург: гид по самым громким нереализованным проектам Cеверной столицы
Сегодня нам трудно представить исторический центр Петербурга другим: он выглядит абсолютно законченным. Тем не менее в конце XIX и в начале XX веков обсуждалось множество проектов, которые, будь они реализованы, сделали бы облик города совершенно иным. Вспоминаем самые интересные из них.
Надземное метро
Первые проекты создания в Петербурге надземного метрополитена стали появляться еще в конце XIX века. Так, в 1893 году камер-юнкер Р. фон Гартман предложил засыпать Екатерининский канал и проложить по его руслу скоростную дорогу, соединенную с железнодорожными линиями Балтийского, Варшавского и Николаевского вокзалов. Но Городская дума идею «разгрома центральной части города» решительно отвергла.
В следующий раз вопрос подняли в 1901 году, когда гражданские инженеры П. Балинский и М. Вернер представили в Комиссию о новых железных дорогах проект постройки метрополитена на насыпях и эстакадах, на высоте 5–10 метров над уровнем улиц (примерно так надземный метрополитен реализован в Берлине). «Большое кольцо» метрополитена должно было пройти по набережным Екатерининского и Крюкова каналов с выходом на Неву. Метрополитен соединял бы центр с Васильевским, Петровским, Крестовским, Каменным островами и Выборгской стороной, а также с Большой и Малой Охтой.
Под эстакадами предполагалось разместить магазины и склады. Длина дороги по проекту составляла 95,5 верст (101 км), а поезда должны были ходить каждые две-три минуты со скоростью 43–75 км в час.
Проект поддержал тогдашний градоначальник Н. Клейгельс, но Дума по-прежнему возражала. Оппоненты проекта справедливо отмечали, что проведение скоростной дороги резко ухудшит качество жизни в домах на всем пути следования поездов и приведет эти дома к преждевременному разрушению (ну и к резкому падению цен на квартиры в этих районах, конечно: кто захочет жить в постоянном грохоте, да еще и в тени эстакады?). Одним словом, проект отвергли как «убыточный для жителей столичного города».
Десять лет спустя проект надземного метрополитена всплыл снова. Архитекторы Л. Бенуа и М. Перетяткович совместно с инженером путей сообщения Ф. Енакиевым представили масштабный проект по перепланировке центра Петербурга. Помимо прочего, в городе опять-таки предлагалось создать наземный метрополитен на эстакадах, засыпав для этого Крюков канал. Подземное метро тогда не рассматривалось: Енакиев считал, что в Петербурге «вследствие коварного свойства грунта и состояния грунтовых вод» его строительство невозможно. Но и этот проект был отвергнут Думой — не только из-за гигантских затрат, но и из-за «непоправимого вреда архитектурному ансамблю города».
«Трудно себе представить, чтобы великолепная перспектива Невского проспекта была закрыта громоздкой металлической конструкцией высокой эстакады, а Дворцовую набережную прорезали бы виадуки», — заявил гласный Городской думы.
Через несколько лет о метро заговорили снова — на этот раз уже о подземном. Но наступила Первая мировая война, и стало не до «строек века».
![](https://knife.media/wp-content/uploads/2021/10/Piter-3-1024x717.jpg)
«Путь славы» на месте канала Грибоедова
Если бы мы перенеслись во вторую половину XIX века, то едва ли узнали бы один из самых живописных каналов Петербурга, канал Грибоедова: он больше походил на сточную канаву (и в каком-то смысле ею и был, потому что все нечистоты из стоящих по его берегам домов сбрасывались именно туда). В смысле навигации он тоже был почти бесполезен: слишком мелкий.
Идея засы́пать всю эту антисанитарию выдвигалась неоднократно. В первый раз такой план представили на рассмотрение Городской думы инженеры компании «Господа Мюссард, Бенуа и Буров» в 1869 году.
Предполагалось на месте Екатерининского, как он назывался тогда, канала устроить бульвар под названием «Путь славы»: с деревьями, фонтанами, скамейками, рельсами для движения конки в центре и бюстами всех российских правителей от Рюрика до Александра II.
Дума проект отклонила, но в 1901 году он всплыл снова. На заседания городской управы по этому поводу в качестве экспертов пригласили известных инженеров. Рассматривалось три варианта избавления от канала: просто засыпать, заключить в железобетонную трубу или перекрыть железобетонным же сводом. К счастью, Техническое отделение Городской управы снова отклонило проект, объявив его нереализуемым.
Правда, уже в начале XX века канал заметно облагородили: на его набережных появлялось всё больше респектабельных зданий (самое известное — дом Зингера), что требовало соответствующего окружения. Правда, сливать в канал (на тот момент уже носивший имя Грибоедова) нечистоты из окрестных домов полностью прекратили только в 1950-х годах, когда вдоль него соорудили изолированный коллектор.
Дублеры Невского и Каменноостровского проспектов
Планы создания улицы-дублера перегруженного Невского проспекта вынашивались давно. Самый известный проект разработали в 1910 году архитектор Л. Бенуа и инженер Ф. Енакиев в рамках уже упоминавшегося плана преобразования Петербурга. Проезд, который предлагалось назвать Романовским, должен был начинаться от набережной Мойки, далее идти через жилые кварталы к каналу Грибоедова и по площади Искусств к Итальянской улице. К сожалению, несмотря на очевидную пользу проекта (которую по достоинству оценили бы современные автомобилисты, стоящие в бесконечных пробках на Невском), уже тогда он требовал сноса огромного количества построек. Договориться с собственниками было бы проблематично.
А после возведения Троицкого моста через Неву и — как следствие — стремительной застройки Петроградской стороны дублер потребовался и Каменноостровскому проспекту.
«На застраиваемую с такой поспешностью Петербургскую сторону проезд по главной артерии ее, Каменноостровскому проспекту, крайне затруднен при усиленном движении трамваев, — писал Енакиев. — В свое время означенный проспект не был уширен. Этот промах или, вернее, преступление Городского Управления, отмечен будет в истории С-Петербурга под наименованием „каменноостровского греха“. С увеличением заселенности правого берега этот грех все тяжелее и тяжелее будет отзываться на условиях перемещения к центру сотен тысяч людей».
Енакиев предложил разгрузить Каменноостровский проспект, перенеся трамвайные пути на улицу-дублер. Предполагалось провести ее от Троицкой площади по Малой Монетной, а дальше по Аптекарскому проспекту на Выборгскую сторону. Но и этот проект, хотя он был более простым в реализации, чем Романовский проезд, так и остался на бумаге.
![](https://knife.media/wp-content/uploads/2021/10/Piter-2-1024x717.jpg)
Государственная Дума на Марсовом поле
После Манифеста 1905 года, который провозглашал учреждение Государственной думы, встал вопрос о строительстве здания для нее. Уже в 1906 году подвели итоги конкурса проектов. Жюри отметило пять работ. Самая интересная принадлежала исследователю древнерусских памятников В. Суслову: он предложил построить Думу в неорусском стиле.
Но общественность относилась к неорусскому стилю с осторожностью: здания в духе допетровского зодчества могли не вписаться в классицистский ансамбль Марсова поля, где предполагалось построить Думу. А потом от строительства и вовсе отказались, разместив Думу в здании Таврического дворца.
Правда, когда 2 марта 1907 года в зале заседаний Таврического дворца обрушился потолок (обошлось, по счастью, без жертв — всё произошло ранним утром), к разговорам о новом здании вернулись. Но вместо этого решено было отремонтировать старый зал, и собственной резиденции Дума так никогда и не получила.
Стадион и термы на Ватном острове
Ныне несуществующий Ватный остров (после засыпки протоков он вместе с другими малыми островами был присоединен к Петроградскому) в конце XIX века был промзоной: здесь располагались винные склады и спиртоочистительный завод. Накануне Первой мировой войны решено было переоборудовать территорию, использовав ее для нужд «физического развития народонаселения».
В 1914 году архитекторы В. Покровский и И. Китнер представили свой проект преобразования острова. Они предлагали построить на нем гигантский по тогдашним меркам стадион в «русском национальном стиле» на 30 000 зрителей.
Но коллеги-архитекторы проект не приняли: он слишком контрастировал с классическими ансамблями набережных.
«Хотя идея национальной архитектуры — вещь хорошая, — высказался на заседании Петроградского общества архитекторов Николай Марков, — но нельзя забывать, что Петроград носит настолько определенную физиономию и так богат красивыми зданиями, что вряд ли в нем уместен допетровский стиль».
В 1920 году уже большевики объявили конкурс на проект создания на Ватном острове… терм. Комплекс должен был включать бани, ванны, душевые, бассейн, гимнастический зал и помещение для спортивных состязаний. В конкурсе победил проект Н. Троцкого, Л. Тверского и Д. Бурышкина «Три моста», но до реализации дело так и не дошло.
Башня Татлина
«Памятник III Коммунистическому Интернационалу», более известный как башня Татлина — пожалуй, самый революционный из несбывшихся архитектурных проектов советского периода. Созданный авангардистом Владимиром Татлиным макет башни представлял собой три больших стеклянных помещения (а вернее — самостоятельных административных здания), подвешенных внутри несущего металлического каркаса в форме спирали. Расположенные одно над другим, они должны были вращаться, причем с разными скоростями.
«Нижнее помещение, — писал Николай Пунин в посвященной башне брошюре, — представляя по своей форме куб, движется вокруг своей оси со скоростью одного оборота в год и предназначено для целей законодательных. Следующее помещение, в форме пирамиды, вращается по оси со скоростью одного полного оборота в месяц и предназначено для целей исполнительных (Исполком Интернационала). Наконец, верхний цилиндр, вращающийся со скоростью одного оборота в день, имеет в виду центры осведомительного характера: телеграф, проекционные фонари для большого экрана и радио, мачты которого поднимаются над памятником».
Макет башни — пятиметровая конструкция из дерева — впервые был выставлен в 1920 году на выставке в Петрограде, позже в Москве, а еще через четыре года — на Всемирной выставке в Париже, где он получил золотую медаль.
Предполагалось, что в оригинале башня высотой 400 метров (это на 62 метра меньше недавно построенного в Петербурге Лахта-центра) будет видна из любой точки города. Впрочем, реализация проекта вряд ли была бы возможна, тем более что Татлин не сопроводил модель башни ни одним чертежом. Сегодня утерян даже оригинал макета.
![](https://knife.media/wp-content/uploads/2021/10/Piter-1-1024x717.jpg)
Крематорий в Александро-Невской лавре
Советская власть придавала постройкам крематориев большое значение — не только практическое, но и антирелигиозное (православная церковь кремацию не одобряла). Лев Троцкий даже опубликовал по этому поводу статью, призывая большевистских лидеров самим подать пример массам и завещать сжечь свои тела после смерти. Поэтому первые планы по созданию в Петрограде крематория появились уже в 1918 году. Объявили конкурс, в котором из двухсот заявок победил проект Артемия Джорогова «Жертва». Выбрали место, причем с особым цинизмом: огромный крематорий должен был разместиться на территории Александро-Невской лавры, прямо под боком резиденции митрополита.
К счастью, сначала у Петросовета просто не хватило денег на реализацию проекта. Вместо него открыли временный крематорий, приспособив под это здание бань на Васильевском острове. Но горожане использовать крематорий по назначению не спешили: за всё время работы в нем были сожжены всего 379 тел, и только 16 — по желанию родственников или по завещанию.
После к проекту создания крематория в Лавре неоднократно возвращались. В 1933–1934 гг. в Никольской церкви Лавры даже проводили испытания электрической печи для сжигания трупов, но она себя не оправдала, и проект снова был забыт.
Настоящий крематорий (не считая блокадного, на территории нынешнего Московского парка Победы) открыли в Ленинграде уже в 1970-х — и отнюдь не в Лавре.