Випассана в буддийском монастыре с монахами, вайфаем и чипсами
Лесной монастырь Wat Pa Tam Wua Forest на севере Таиланда — одно из самых популярных мест для прохождения практики випассаны, особенно среди русских. Нестрогие правила сделали его излюбленной мишенью бэкпекеров и проходимцев — но и этот недостаток можно превратить в упражение для осознанности. Рассказываем, как перестать осуждать других и успокоиться.
Я выпрыгиваю из раздолбанного желтого сонгтео [грузовик, вдоль кузова которого установлены скамейки для пассажиров, используемый как маршрутное такси в Таиланде и Лаосе. — Прим. ред.]. Дорога несколько часов ползла в гору по серпантину с поворотами каждые три метра и уткнулась в обросшую джунглями скалу. Дальше — граница с Мьянмой и богом забытые деревушки, где за год проходит меньше людей, чем в «Охотном Ряду» за день. Справа торчит местный магазин. Рядом курят и щурятся на солнце два тайца. Больше — ни души. Здесь дорога разветвляется и уходит в глубь джунглей, к монастырю.
Мне не пришлось искать указатели, чтобы это понять: из леса вышел босой паренек в белой хлопчатой пижаме. Беглец из психушки, герой Кена Кизи, не меньше.
Когда паренек пошел ближе, я рассмотрела наушники и слишком родной наглый взгляд.
— Hi, are you from Russia?
— Э, Yes.
— В монастырь?
— Да, а вам разве можно…
— А там демократично.
В этот момент в моей голове проиграл куплет из «Аквариума»:
«И вот я семь недель не брился, восемь суток ел грибы, я стал похож на человека героической судьбы. Шаманы с докторами спорят, как я мог остаться жив, а я выучил суахили и сменил культурный миф. Когда в село придут пришельцы, я брошу их в тюрьму — нам, русским, за границей иностранцы ни к чему».
После музыкальной перебивки случилась вспышка осознания и вспомнились чьи-то записи в блогах: «как весело и задорно русские путешественники проводили время на випассане, где вкусно кормят, селят в отдельные куни и можно сфотографироваться во время медитаций, во время обедов, во время молитв, во время прогулок, всё время». А еще можно разговаривать, медитативный трип не так строг и интенсивен, а приехать разрешается без предупреждения, включая выходные и праздники (в отличие от других действующих буддийских центров мира, куда заявки отправляются за полгода до начала курса, и где места разлетаются на скоростях «черной пятницы»). Я не сразу связала давным-давно прочитанную информацию с этим конкретным монастырем — сюда я попала по наводке растаманов из близлежащей деревушки Пай. Уже позднее мне сообщили — в мире он такой один.
На первый взгляд, самый попсовый монастырь планеты выглядит под стать своему титулу: как резорт люкс-класса или хорошо финансируемый лагерь для бойскаутов.
За аркой ворот с баннером Welcome to Wat Pa Tam Wua Forest раскинулись скалы, ухоженный сад и идеальный газон, вдоль которого рядком тянутся неправдоподобно идеальные пальмы и поодаль — небольшие деревянные домики. На отшибе этого поля для гольфа расположился магазин, сразу у ворот, когда я входила через них в землю обетованную, десяток человек в белом сидели здесь за столиками, подъедали снеки и болтали. Кто-то тупил в айфон (как выяснилось впоследствии, за 30 бат здесь можно приобщиться к вайфаю). Пожалуй, именно в этой точке окончательно оформилось мое недоумение, которое по мере продвижения к главному зданию всё росло: на пути то и дело попадались дула фотоаппаратов и отзвуки русской речи.
Как такового здания не было: вместо аляпистого тайского дацана меня встретил большой деревянный холл со столбами по периметру, где умещалось: несколько золотых будд (местный алтарь), столовая, символическая библиотека и столик ресепшена. Я подоспела как раз к инструктажу для новоприбывших. В старые времена бойцов духа встречал сам настоятель монастыря. Задавал вопросы, дублирующие стандартную анкету випассаны: есть ли опыт в медитации, психические заболевания, опыт употребления наркотиков и т. д. Золотой век индивидуального подхода сменился коллективизацией: за столиком, в окружении сразу десяти человек эзотерического и бэкпекерского вида, сидела ухоженная тайка, которая на момент моего прибытия переходила от рассказа о правилах монастыря к мессианскому ораторству.
— Вы можете общаться друг с другом: каждый сам выбирает глубину погружения в практику. То же относится и к индивидуальным медитациям. Но лучше, конечно, более строгий подход и молчание (для обозначения себя как аскета использовался зеленый бейдж “silent and happy”). Коллективные медитации и ритуал подношения еды монахам для всех обязательны. Поверьте, my friends, випассана изменит вашу жизнь так же, как изменила мою. Я в монастыре уже пять лет, я счастлива.
Раньше я не могла шевелить своей правой ногой, врачи говорили, что необходима операция, но медитация излечила меня. Да-да, вы можете потрогать мою ногу, если не верите, она вернулась ко мне. Это благодаря випассане, да-да, она излечит и вас, my friends, о да.
Речь американского проповедника из секты с сомнительной репутацией закончилась чисто практическими наставлениями: женщинам и мужчинам запрещено ходить к друг другу в домики, касаться друг друга, это не отель, а монастырь, помните об этом (несколько лет назад монахи застукали русскую парочку в пещере для медитаций — это наложило свой отпечаток на инструктажи). На газонах йогой не занимайтесь и вообще ведите себя прилично. Впоследствии стебать европейцев-мирян за похотливость и любовь к барбекю будет улыбчивый и непомерно болтливый, особенно в предобеденное время, настоятель.
Бэкпекеры покивали головами, расписались в регистрационной книге и отправились заселяться в домики. Всего жаждущих причаститься медитации было около 90 человек, персональных куни на всех не хватало, поэтому нас рассортировали по двухэтажным женским и мужским казармам, предварительно раздав по одеялу, подушке и тонкой подстилке.
С этим инвентарем я заселилась в просторную комнату, напоминающую спортивный зал, где уже базировалось девушек по 15 на этаж. И все они (так мне показалось вначале) громко, внятно, разнообразно и вдохновенно ******* [болтали].
Особенно сакральными мои соседки стали перед отбоем, когда кто-то достал чипсы, а испаночка с волосами до пояса решила воспользоваться феном. В монастыре. На випассане. Во время, предназначенное для индивидуальной медитации.
В промежутке между заселением и этим моментом были: вечерний чантинг (часовое коллективное пение мантр-молитв) и медитация после. Первое навело меня на мысль о том, насколько нелепо и комично выглядят европейцы, исполняющие священный азиатский ритуал. Взрослые дядьки и тетки пыжатся изо всех сил, чтобы успеть за монахом, поющим в микрофон поочередно на каком-то суахили, а затем на тайском и английском (все слова были продублированы в специальных книжках английским транслитом). И все, разумеется, стараются сохранять медитативный вид и частично сдаются минуте к 20-й, начиная чесаться, вздыхать и поеживаться — по утрам и вечерам температура здесь доходила до 8 градусов.
Во время медитации был великолепно исполнен акт из спектакля Богомолова «Волшебная гора», где в течение вечно тянущегося времени в зрительном зале кто-то надсадно кашляет.
Всё это привело к тому, что к началу первой ночи в буддийском монастыре я, лежа на подстилке в свитере и трех парах носков, ощущала, как недоумение переходит в раздражение. Эпизод с феном поставил меня перед задачей, сходной с написанием школьного сочинения по русскому: «какую проблему поднимает автор?». Вариант «ставить сучек на место» я благоразумно отмела, «постоять за справедливость» — некоторое время посмаковала и отпустила. Оставался только «духовный урок терпимости». Именно его, решила я, мне и предстоит проходить здесь три, семь или десять дней.
Длительность проживания в монастыре все выбирали самостоятельно: мог быть и один. Верхний порог в 10 дней ввели относительно недавно из-за участившихся случаев наглости и духовного мошенничества.
В Wat Pa Tam Wua Forest периодически заезжают люди или вовсе не имеющие представление о випассане, или те, у кого закончились бабки и вписки. К примеру, в мой заезд маялся дредастый хиппи в дырявых носках и артисты бродячего цирка из Дрездена.
Дредастый вытерпел трое суток, а циркачи сбежали уже через день, как и общительные девушки из казармы вместе с испаночкой. (М)ученики випассаны отсеиваются довольно быстро. Уже на второй день моего пребывания остались по большей части молчаливые сосредоточенные труженики и вечно улыбающиеся блаженные, которым так и хочется приписать на лбу “I KNOW ISTINA”. Сначала я изо всех сил старалась косить под первых, а спустя неделю неожиданно оказалась в числе вторых.
Мне повезло разобраться с последствиями депрессии и прочим психологических хламом до участия в этой демо-випассане. Канонический вариант, по Гоенке, длится строго 10 дней, и приезжающим дает четкие указания.
Практика не подходит для решения внутренних проблем, она подразумевает лишь освоение техники медитации. Только когда мозг не тратит время на раскапывание гниющих неврозов, можно сосредоточиться на обучении.
Молчание и строгий режим помогают редуцировать поступающую извне информацию до минимума и немного прислушаться к себе.
В моем случае освоение техники проходило в упрощенной форме: в общей сложности коллективная медитация занимала лишь пять часов в день, плюс два часа индивидуальной и один час чантинга, который можно трактовать как премедитацию. Если перестать отключаться на невдалое пение и сосредоточиться на самом процессе читки текста и вибрации голоса, получается тот же эффект, что и в простом следовании за дыханием. Или, скорее, трансе.
Основные медитации в Wat Pa Tam Wua Forest делились на утреннюю, обеденную и вечернюю, а внутри подразделялись на walking-, seating- и laying-meditation. Ходьба проходила в саду или джунглях, где не обращать внимание на вид вокруг первое время было совершенно невозможно. Когда цепочка из ста человек — всех в белом — невообразимо медленно и в полнейшей тишине двигается за монахами в глубь дикого леса, создается ощущение, что ты участвуешь в священном походе в хижину самого Бога или хотя бы в спектакле Кастеллуччи.
Laying-meditation более прозаична: все лежат в позе шавасаны и — процентов на двадцать от общего числа — благополучно дрыхнут.
Утреннюю и обеденную медитации предваряли лекции, читаемые самими монахами на английском. Объяснялись различные способы концентрации внимания с позиции буддийской философии. То есть к советам о том, как контролировать сознание и отслеживать эмоции, прилагались недвусмысленные намеки на то, что у нас нет единой личности, но есть нечистая карма, а мир изменчив, непостоянен и суть страдание.
Помимо медитативных сессий режим включал два приема пищи: вегетарианская еда в 7 и 11 утра, свободное время и час добровольной помощи монастырю — мытья посуды или подметания территории. Когда внешние события замедляются и сводятся на нет, любое твое действие становится немыслимо динамичным. Очищение сада от опавших листьев равносильно походу на рок-концерт. Пока не получалось сконцентрироваться на собственном теле и самом процессе — на этом концерте еще и постоянно кто-то тараторил, пришлось познакомиться со всеми своими болтливыми субличностями. Одна из них, как выяснилось на пятый день, очень любит песню «Забери меня с собой, я приду сквозь злые ночи».
Все пункты программы, в особенности последний — служение, — следовало осуществлять, будучи mindful. В американских адаптированных терапиях это слово значит всё что ни попадя — в диапазоне от просветления до здравого смысла.
В лекциях оно походило на непроизносимое имя бога или дмт-трип — то, что по определению не может быть выражено словами. Судя по тому, что окольными путями пытались втолковать монахи, наиболее близкие ему состояния — это благость и опиумный приход.
На самом же деле речь шла о довольно простом, но имеющем дурную репутацию понятии — осознанности. Достижение перманентного состояния mindfulness, согласно буддизму, позволяет выйти к пробуждению — окончательно освободиться от мира-страдания. Наше обучение до перманентного mindfulness, ясное дело, доходило лишь описательно-теоретически.
Магистральная техника сосредоточения буддиста-стажера похожа на трансцендентальную медитацию, которую активно проповедует Дэвид Линч (20 минут пропевания «ом» и сосредоточение на дыхании). Вместо звука вселенной используются слоги bud и dho, произносимые про себя на вдохе-выдохе соответственно. Можно сразу без них, если удается с лету заткнуть внутренний голос. После того как автодиалог прекращается, легко отслеживать собственные реакции на внешние раздражители. Случаются замечательные открытия. Например, о том, что на liking и disliking можно реагировать не умом или эмоцией, а чистым сознанием или черт знает чем еще, но главное — отстраненно. Цель этого процесса — внеаналитически усвоить, что всё конструируется внутри нашей головы, и не более того.
Наслаждение, раздражение, умиление — весь спектр эмоций и чувств существует в виде импульсов, а медитация выступает в роли фМРТ — позволяет увидеть их как они есть.
Полувипассана в Wat Pa Tam Wua Forest в конечном счете научила меня именно этому: пользоваться внутренним аппаратом внимания. Но в программе был зашит и дополнительный курс, который пришлось взять в добровольно-принудительном порядке. Он представлял собой ряд практических заданий по предмету «как стать чуточку добрее». В час добровольных работ на территории монастыря эти пункты — внимание и доброта — визуализировались и вовне. Небольшая коммуна на сотню человек преобразовывалась в идеальное анархическое сообщество, пчелиный улей, где каждый сосредоточенно выполняет часть общей полезной деятельности. Помогает себе и другим.
В последний день, перед самым отъездом, я оказалась в главном холле один на один с единственным монахом монастыря, чей английский колебался на уровне upper-intermediate. Счастливая случайность распорола мне рот, и оттуда посыпались наиглупейшие вопросы, на которые мне с улыбкой и юморком ответили.
Монах встает в 3 утра и большую часть его дня занимают медитации и обучение других. Вот уже 30 с лишним лет. Да, в число запрещенного входят кино и музыка — по последней, как и по женщинам, монахи скучают, но совсем-совсем a little bit. Начинающего послушника — novice — запрет на культурные развлечения не касается, он следует тем же 10 заповедям, что участники випассаны и обычные буддисты. Состоявшегося монаха ждет свод правил из 227 пунктов, куда, к слову, не входит обязанность быть вегетарианцем — почти все тайские монастыри включают мясо в ежедневное меню.
Ответ на главный банальный вопрос — «почему вы решили стать монахом?» — идеально определил мотивацию этих аскетичных людей: «Это самый быстрый путь к освобождению».
Он не сказал: «единственный».
Описанный ретрит на настоящую випассану похож только отдаленно. А точнее — не похож совсем. Серьезная практика выглядит так.