Что такое инстинкты и есть ли они у нас

О том, что же такое инстинкт и для чего он вообще нужен, вот уже сотни лет спорят ученые всех мастей, ломая копья в дебатах. «Нож» пытается разобраться, к чему в итоге пришла наука после кропотливых исследований генетических программ живых существ.

Пожалуй, каждый хотя бы раз, виртуозно изогнувшись, избегал падения на льду или выбирал нужный ответ, следуя «шестому чувству». Ошибочно мы говорим, что действовали «инстинктивно», но на самом деле каждое наше неосознанное решение — это результат работы интеллекта, а точнее — опыта, накопленного за долгие-долгие годы. Мозг человека способен принимать решения настолько быстро, что нам кажется, будто они продукт эволюции, длившейся тысячи лет, и наше тело само «знает», что ему делать.

Люди часто путают инстинкты с желаниями, автоматическими действиями или рефлексами.

А между тем именно инстинкты для миллионов животных — единственная программа, обеспечивающая выживание.

Инстинкт возникает, когда необходимо удовлетворить потребность в чем-то, и желательно с минимальными затратами на принятие решений. Для этого животному нужен генетически (или эпигенетически) закрепленный, четкий и фиксированный комплекс действий и некий сигнал, который его запустит.

Инстинкт не всегда выглядит логично, но представителю фауны знать об этом ни к чему.

Например, пауки плетут кокон из паутины для продолжения рода строго определенным образом: дно, затем стенки, после чего насекомое откладывает яйца и накрывает их крышкой. Если командировать такого умельца в другое место, когда он уже смастерил основание, паук, следуя инстинкту, возобновит работы с того этапа, на котором остановился. Гибель потомства (а из кокона без дна яйца выпадут почти сразу) его не смущает — главное, он закончил то, что было предначертано инстинктом.

Беспозвоночные вообще не любят думать — они доверяют готовой программе, и выходит у них здорово. Пчелы без обучения строят соты так, чтобы в них умещалось как можно больше меда при меньших затратах воска. Кроме того, они инстинктивно находят мед и инстинктивно же передают эту информацию соседям по улью.

Их более позвоночные собратья такими умениями уже не обладают: собаки и кошки могут инстинктивно погнаться за движущимся предметом, но только погнаться, а вот схватить и съесть — это уже не инстинкт, а результат обучения.

Сложнее ли мы, чем пауки?

Приматы и особенно человек пошли в развитии еще дальше и окончательно растеряли остатки инстинктов. Наше поведение очень сложно, а ум — более гибок, поэтому нам не нужна четкая программа, и мы можем выбрать из нескольких решений самое легкое и подходящее. Спасибо стоит сказать высокоразвитой лобной доле головного мозга, где находятся центры управления поведением и приобретения навыков. Благодаря ей мы можем удовлетворять наши потребности так, как того требует ситуация, а не идти по прямым рельсам, проложенным далекими предками.

Оппоненты возражают: без инстинктов все люди давно бы вымерли — взять хотя бы способность младенцев громко и долго плакать или чихать из-за пушинки в носу! Однако это всего лишь рефлекс — очень простой (или чуточку усложненный) сигнал организма на раздражение. В общем виде схема выглядит так: рецептор — нейроны — исполнитель (например, мышца). Рецептор на руке, или в глазу, или на поверхности кожи фиксирует какое-то раздражение, но мы ничего не можем с этим поделать. Зато наши чувствительные нейроны срочно передают сигналы в спинной мозг, где уже и «зреют» простые, но эффективные решения: отпрыгнуть от пламени или заплакать, вымывая соринку из глаза.. Всё просто и быстро, вопрос — ответ. Рефлексов у людей немало: с какими-то мы уже появляемся на свет (у новорожденных таких полно, но по мере взросления многие из них угасают), другие получаем в процессе обучения и накопления опыта.

Так что если услышите про чей-то небывало развитый «инстинкт самосохранения», знайте, что, скорее всего, у этого человека просто отлично работает рефлекторная дуга, а такого «инстинкта» у людей нет.

Точнее, нет его ни у одного животного в мире. «Инстинкт самосохранения» — это собирательный образ множества действий, которые совершают представители фауны для выживания. К нему можно отнести и способность к длительным сезонным перелетам у птиц, и рефлекторное отдергивание руки от горячего предмета.

Как птицы находят дорогу на юг?

Кстати о пернатых. Перелетные птицы два раза в год совершают нечто поистине грандиозное, если не сказать невозможное, и речь не только о преодолении огромных расстояний, но и о выборе направления миграции. Они используют множество источников информации: это и положение солнца и звезд, и кое-какие наземные ориентиры, и магнитное поле планеты.

Кажется, вот он — истинный инстинкт: еще ни разу не побывав в месте зимовки, птица чувствует потребность лететь именно туда. Но на самом деле молодые особи не сразу понимают, куда им нужно держать путь, и только со временем постигают премудрую науку навигации. Правда, как это происходит, до сих пор остается загадкой. У некоторых видов юнцы просто следуют за своей стаей, изучая маршрут, а у других, видимо, способность выбирать нужное направление заложена генетически (если скрестить птиц с разными типами миграции, потомство может и заблудиться).

Так что инстинкт инстинктом, но всё же и ему нужно учиться. А вот потребность к перелету совершенно точно проявляется инстинктивно: при изменении длительности светового дня в организме птиц запускаются физиологические изменения, которые побуждают их готовиться к миграции, а затем и лететь.

Половой инстинкт или желание?

Как мы выяснили, инстинкт часто путают с желаниями и потребностями — особенно когда речь заходит о половом влечении. Казалось бы, так легко отдаться зову природы, прикрываясь великой целью размножения, и оставить повсюду свои гены. И всё же «основной инстинкт» не более чем простое желание человека получить удовольствие (в конце концов, почти каждый из нас сначала открывает для себя мастурбацию, а уже потом — секс с партнером).

Если бы потребность в соитии действительно была инстинктивной, то все люди на Земле занимались бы этим абсолютно одинаково и, более того, существовал бы единый сигнал готовности обеих сторон (возможно, жить стало бы и легче).

Млекопитающие опять расплачиваются за большой мозг — и даже сексу им приходится учиться. Животные, выросшие в неволе, часто никак не воспринимают «знаки внимания» от потенциальных партнеров, а их попытки физического сближения расценивают как агрессию и насилие. Разнополые макаки, выращенные вне стаи, скорее всего, начнут ухаживать друг за другом (классическая программа — взаимный груминг и обнимашки), но вряд ли поймут, как и зачем заниматься сексом. А если и поймут, то самку ждет следующее испытание — рождение детеныша и высокая вероятность его ранней смерти, ведь у млекопитающих нет инстинктов.

Материнский инстинкт — выдумка?

Нет у людей (и вообще у представителей нашего отряда) и материнского инстинкта. Конечно, еще во время вынашивания и после рождения детеныша тело каждой женской особи подвергается сильным изменениям. Постепенное повышение уровня гормонов, от хорионического гонадотропина на первых порах до пролактина под конец, может прямо или опосредованно влиять на гипофиз и гипоталамус, меняя поведение: животное становится более стрессоустойчивым, растет доверие к окружающим, обостряется желание создавать «гнездо» и заботиться о ком-либо. Тем не менее это не обязательная программа, так что перечисленные ощущения у беременных могут проявляться с разной силой или отсутствовать вовсе.

И даже роды не делают самку (или женщину, если говорить о людях) матерью: у млекопитающих забота о детеныше — это приобретенное поведение.

От биологических факторов (гормоны) оно зависит в той же мере, что и от социальных, — например, огромное значение имеет пример собственной матери. Нередки случаи, когда молодые самки орангутанов, рано осиротев, так и не начинали заботиться о детеныше (в зоопарках в подобных ситуациях малышам ищут приемную маму).

Материнский инстинкт, который якобы спит в каждой женщине, вероятно, пропал еще задолго до появления млекопитающих.

А вот у земноводных он встречается. У гладких лягушек-гвардейцев, правда, о головастиках заботится самец, так что инстинкт, скорее, отцовский, зато суринамская пипа воспитывает детей, буквально жертвуя собственной спиной. Птицы готовы кормить чужих птенцов, игнорируя своих отпрысков, лишь бы те шире открывали клюв. Заканчивается это порой плачевно: потомство гибнет, а подкидыш (не только кукушки, но также и скворцы, и ткачики) вырастает и улетает прочь, но противостоять материнскому инстинкту при всём своем желании птица не может. Пожалуй, и хорошо, что у нас его нет.

Люди совсем лишены инстинктов?

Долгое время ученые говорили, что у нас есть только один настоящий инстинкт: при неожиданной встрече с вызывающим симпатию человеком представители разных культур одинаково на ⅙ секунды приподнимали брови. Более того, так же поступали и слепые от рождения дети при звуке знакомого им и приятного голоса.

Но в 2017 году вышла статья, авторы которой заявляют, что, судя по всему, страх перед пауками и змеями без зазрения совести тоже можно назвать инстинктивным. Проверяли это на невинных младенцах, которые еще ни разу не сталкивались с теми и другими животными: детям показывали ряд изображений (цветы и пауки, змеи и рыбы), похожих по цвету и форме. И оказалось, что при рассматривании «опасных» картинок зрачки расширялись сильнее. Это говорит о запуске норадреналиновой системы, которая активизируется в ответ на пугающий стимул.

Исследователи решили, что страх перед опасными животными может быть заложен в нас на генетическом уровне.

Древнему человеку было выгоднее испугаться и сразу убежать от потенциально ядовитого животного. Это знание каким-то образом укоренилось и, по-видимому, сохранилось до наших дней. Так что недаром арахно- и офиофобия (боязнь пауков и змей соответственно) постоянно входят в список самых распространенных страхов человечества.

Конечно, хочется иногда оправдать поведение, сославшись на зов природы или списав всё на биологическое наследие, но не стоит забывать: многие тысячи лет человека формировал социум, мы стали такими, какие есть, благодаря постоянному обучению и мышлению. Всё это помогло нам выжить и начать доминировать в мире. Инстинкты у человека пропали уже давным-давно, и, даже если кажется, что вот этот-то поступок точно продиктован природой, — нет, просто у кого-то проблемы с самоконтролем.