Шоколадная экономика: как склонность сравнивать делает нас несчастными

Чарльз Дэрроу запатентовал игру «Монополия» во время Великой депрессии — в 1935 году. На самом деле он не сам изобрел эту игру, а приобрел ее идею у кого-то еще. «Монополия» — это аллегория капитализма свободного рынка, но до сих пор непонятно, выступает она за него или против. Хотя в этой игре прославляется прибыль, само слово «монополия» всегда воспринимается с негативным предубеждением. В одной из предшественниц «Монополии», игре «Земля хозяина», явно был социалистический акцент.

«Монополия» произвела фурор, поскольку она порождает огромный и внутренне согласованный мир. Участники забывают, что у них на самом деле лежит в кошельках, и пользуются деньгами из «Монополии». Цены в игре стали метафорой нереалистических ценовых решений.

Цены в «Монополии» не имеют привычного смысла (дома, предлагаемые за 100 долларов), но соотношение цен помогает участнику принимать нужные решения. Мир «Монополии» осмыслен, как и на планете, на которой мы с вами живем и которую пытаемся наделить смыслом.

«Монополия» упоминается в эксперименте 2006 года, проведенном Кэтлин Вос, Николом Мидом и Мирандой Гуд. «Монополия» была одной из разновидностей манипуляций, которые ученые применили, чтобы заставить испытуемых думать о деньгах. Одна группа играла в «Монополию», другая сидела возле монитора, на котором «плавали» долларовые банкноты; еще одна группа изучала плакат с иностранной валютой, а членов еще одной попросили представить себя бедными или богатыми. Команда Вос установила, что все эти виды денежного внушения привели к похожим эффектам. Они побуждали людей действовать менее социально и меньше сотрудничать друг с другом. Для испытуемых, деятельность которых была так или иначе связана с деньгами, было характерно следующее.

• Хотят больше «личного пространства». Экспериментатор говорил каждому участнику, что он должен поговорить с другим испытуемым и познакомиться с ним. Для этого испытуемый должен был взять стул из угла комнаты и поставить его рядом со своим. После этого экспериментатор переходил к беседе с другим человеком. Целью задания было посмотреть, насколько близко испытуемый поставит стул для другого человека от своего. Те, которые подверглись внушению денег, ставили стулья дальше, чем остальные испытуемые.
• Хотят работать в одиночку. Добровольцам поручали небольшие задания и предоставляли возможность выполнить их в одиночку или вместе с другими людьми. Подавляющее большинство участников, сидевших возле экрана с изображением плавающих денег, делали его самостоятельно. Подавляющее большинство людей, наблюдавших за плавающими рыбками на экране монитора или смотревших на экран без картинки, хотели работать в составе команды. Никакой реальной причины, побуждавшей их работать в составе группы, не было. Объем работы оставался тем же самым, независимо от того, будет его выполнять один человек или двое.
• Хотели играть в одиночку. Испытуемых просили выбрать любимый вид деятельности. Каждый раз выбор надо было сделать из пары: одиночного проведения времени (чтение романа) или коллективного, с участием членов семьи или друзей (пойти в кафе с другом). Участники, подвергшиеся внушению на основе денег, с большей вероятностью выбирали одиночные виды развлечений.
• Настроены меньше помогать незнакомцам. Участники переходили из одного помещения в другое и становились свидетелями сцены (подстроенной экспериментаторами): незнакомый человек «случайно» ронял на пол 27 карандашей. Люди, подвергшиеся установке на основе денег, реже помогали собрать карандаши, а когда это делали, то в среднем их доля собранных карандашей была меньше, чем у других.
• Не просят сами о помощи. Испытуемые получили задание (специально подобранное — оно оказывалось им не по зубам). Идея заключалась в том, чтобы посмотреть, сколько времени им потребуется, чтобы понять, что нужно обратиться за помощью. Испытуемые после денежного внушения работали в одиночку (прежде чем попросить о помощи) на 48 процентов дольше, чем другие.
• Меньше склонны к взносам и пожертвованиям в благотворительные учреждения. Экспериментатор предоставил испытуемым возможность в частном порядке пожертвовать в университетский студенческий фонд. У участников не было основания думать, что это было частью эксперимента. Испытуемые, подвергшиеся денежному внушению, пожертвовали лишь 58 процентов той суммы, которую пожертвовали члены контрольной группы.

«Наши результаты дали возможность всем говорить, что деньги делают людей эгоистичными, — написали Вос и ее коллеги. — Идея, что деньги делают людей жадными или эгоистичными, по-видимому, является характерной для представителей современной западной культуры». Исследователи утверждали, что полученные ими результаты далеки от такой упрощенной интерпретации.

Экспериментаторы попросили участников описать свое эмоциональное состояние. Никакой значимой разницы между теми, кто был подвержен денежному внушению и не был, не обнаружилось.

Мысли о деньгах не делают людей «недоверчивыми, беспокойными или горделивыми», как может показаться при анализе результатов некоторых экспериментов.

Эгоистичный человек, возможно, немедленно потребовал бы помощи при решении трудной задачи или захотел бы разделить работу с партнером, чтобы было меньше нагрузки для него самого. Однако денежный прайминг побуждал людей действовать как индивидуалистов. Они были похожи на водителей-мужчин, которые не хотят никого спрашивать о том, как им лучше проехать к нужному им месту.

Для описания поведения, которое возникает под воздействием денежных установок, группа Вос воспользовалась термином «самонадеянность» (self-sufficiency), посчитав его наиболее точным. Как и «Монополия», самонадеянность является «игрой», в значительной степени определяемой характеристиками рыночной экономики. Правила этой игры подчеркивают, что вы действуете самостоятельно и что подсчет баллов выражается при помощи денег.

Взаимодействие с другими игроками основывается на законах справедливости и взаимности. (Вы не воруете деньги в «Монополии», даже притом, что все понимают, что деньги в игре — условные.) Для участия в этой игре не нужно полагать на самом деле, что деньги являются всем и что личные отношения ничего не значат, но на время игры участники принимают эти условные правила.

Самонадеянность — одна из многих игр, которые интересны человечеству. Она играет огромную роль в американской культуре и других культурах с сильной рыночной экономикой, разбросанных по всему свету.

«В качестве одного из механизмов воздействия культуры на человека могут выступать эффекты прайминга, — предположил Даниэль Канеман. — Одни культуры непрерывно напоминают нам о деньгах. Другие культуры напоминают о том, что есть „глаза“, которые смотрят на вас. Одни культуры заставляют нас думать в терминах „мы“, другие — в терминах „я“».

Вторым популярным мотиватором, который влияет на поведенческие решения в экспериментах, является шоколад. То, как люди реагируют на шоколад, во многом похоже на то, как люди реагируют на деньги. Они пытаются быть рационалистами и добиваться максимального количества шоколада, если воспользоваться количественными шкалами в виде числа трюфелей. Иногда желание получить шоколад подвигает людей на странные поступки.

Наблюдать за экономическими экспериментами с шоколадом очень поучительно. Возникает странное чувство «где-то я уже это видел». Примерно так, как когда вы смотрите на шимпанзе и понимаете, что их странное поведение очень похоже на слабости людей.

Кристофер Хси и Джао Джанг провели эксперимент, в котором студенты Университета Китая должны были выбрать, что они предпочтут делать во время эксперимента: а) вспомнить и записать одну из неудач в своей жизни и при этом есть большую (15-граммовую) плитку шоколада Dove; б) вспомнить и записать одну из удач в своей жизни и при этом есть небольшую (5-граммовую) плитку шоколада Dove.

Студенты должны были съесть шоколад во время эксперимента, они не могли забрать его домой. Как вы, вероятно, догадались, большинство (65 процентов) выбрали вариант с более крупной по размеру плиткой. По-видимому, в них уже сложилось что-то вроде заповеди: никогда не выбирай меньше шоколада, если ты можешь выбрать больше.

Хси и Джанг предоставили этот выбор не всем участникам. Были испытуемые, которым просто сказали, что им необходимо написать о собственной жизненной неудаче и при этом есть 15-граммовую плитку шоколада. Затем они должны были указать место этого опыта (составлять отчет при поедании шоколада) на 9-балльной шкале, от совершенно несчастный до предельно счастливый человек. А других попросили выполнить пункт б и также указать место этого опыта на той же самой 9-бальной шкале. Оказалось, люди, получившие задание б, были намного счастливее тех, кто выполнял задание а. Люди-б (назовем их так) выполняли приятную задачу и должны были есть шоколад в ходе ее выполнения. Они не знали о том, что шоколада в их распоряжении меньше, чем могло бы быть.

Узнав, что шоколада могло бы быть и больше, люди испытали разочарование. Люди просто не могли согласиться с тем, чтобы выбрать вариант с меньшим количеством шоколада. Хси и Джанг восприняли этот эксперимент как «микрокосм всей жизни».

Деньги — это горьковато-сладкий шоколад современного существования. Мы тратим нашу жизнь на поиски самой низкой цены, самой высокой зарплаты, самого большого количества денег, и эти цифры определяют степень нашего счастья.

Все мы знаем, что за деньги не купишь счастье и что мы не можем установить цену человеческим отношениям. Хси и Джанг по-новому осветили эту давно известную истину. Основой зол выступают не столько деньги, сколько количественные шкалы. Поскольку деньги — это число, а числа легко сравнивать друг с другом, слишком много решений мы принимаем, сравнивая числа с числами. Цены заставляют нас быть чуть более жадными и материалистичными, чем в мире, где цен не существует.