«Это всё из-за гормонов»: 5 предрассудков, которые мешают взрослым находить общий язык с подростками
Подростки — страдающие по глупым поводам инфантильные эгоисты, которым ничего не надо от жизни, кроме смартфонов и пустых препирательств с родителями? Если вам так кажется, то, возможно, у вас проблемы в общении с собственными детьми. Одна из ведущих подросткового телеграм-канала «Дымок» Алиса Пономарёва рассказывает, какие пять убеждений взрослых мешают выстроить доверительные отношения с ребенком, психолог Александра Шеттлер объясняет, как эти отношения восстановить, а родительница — как преодолеть собственное сопротивление.
❗ Этот текст написан подростком при участии взрослых — редактора, а также психолога и родительницы, — сопроводивших его комментариями. Оригинальный пост «Меня раздражает то, как взрослые относятся к подросткам», который послужил импульсом для создания этой статьи и которого не касалась рука взрослых, можно прочесть тут.
1. «Подростки думают только о себе»
Варианты: «Подростки — эгоисты», «Подростков не заботят чувства других людей».
«В этом доме не дождешься никакой помощи», «Только о себе и думаешь» — многие из нас слышат подобные фразы дома, стоит только присесть. То же самое происходит, если отвлекся, задумался, не заметил чего-то очевидного или не услышал, что тебе говорят. Это становится доказательством того, что нам совершенно начхать на всё вплоть до чувств близких людей.
Анна Жукова, мать двоих детей 30 и 13 лет, детский педагог:
«Желание обвинить ребенка в эгоизме? О да, знакомо, еще как! Ведь пресловутый „стакан воды“ уже должен начать наливаться — рукой подростка.
Когда ребенок появляется на свет, родители точно знают, что он самый лучший, самый умный, самый красивый, — так заложено природой. Мы даем ему свою любовь, тратим время, деньги, воспитываем его — и ждем, когда он вырастет, чтобы насладиться покоем и плодами своих трудов. Как только ребенок подрастает, родители с нетерпением требуют отдачи, оплаты всех своих бессонных ночей, волнений, ожиданий.
А подросток просто живет: косячит, хамит, закрывается в комнате, почти не разговаривает с родителями, а главное — больше не слушается! Родители чувствуют себя обманутыми, брошенными, обиженными, как будто их развели мошенники. Вот примерно так мы, родители подростков, себя ощущаем прямо сейчас».
И в СМИ постоянно навязывают этот стереотип: журналисты, священники, а иногда и психологи не только подтверждают, что подростковый эгоизм существует как явление, но и уверенно объясняют его причины. Например, пишут, что он связан с недостатком обязанностей, осознанием собственной исключительности и завышенной самооценкой. Что советуют родителям? Почаще загружать детей работой, чтобы было меньше времени думать о себе.
Когда тебя по умолчанию считают эгоистом просто в силу возраста, это обидно. Многие подростки переживают за родных и друзей, пытаются заботиться друг о друге, а кто-то еще и занимается активизмом и волонтерством. Так что называть таких людей эгоистами — нечестно.
Александра Шеттлер, психолог, гештальт-терапевт, автор творческих и развивающих программ для детей и подростков:
«Подростковый возраст называют кризисным, но кризис — это не что-то плохое. Кризис — это переход из одного состояния в другое. И вот с подростком как раз непонятно: он еще ребенок или это уже взрослый человек? Причем непонятно это ни родителям, ни самим подросткам. Родители из-за этой путаницы часто начинают предъявлять к подростку требования, как к взрослому, при этом не возлагая на него никакой ответственности.
Например, за ребенком всю жизнь убирали в комнате. Когда он в три года взял веник, чтобы подмести, ему сказали: „Положи, я быстрее сама сделаю“ — он привыкает, что в его комнате убирается родитель. Но когда ребенок взрослеет, оказывается, что убираться должен он сам. Но он, во-первых, скорее всего, не умеет, а во-вторых, этого нет в его привычной картине семейного уклада. Он не задумывается об этом — но не потому, что эгоистичен, а потому, что прежде ему об этом заботиться не приходилось.
Помимо этого, подростки начинают сопротивляться требованиям взрослых, которые раньше спокойно выполняли. Это происходит из-за нарастающего чувства собственной взрослости и необходимости отстаивать личные границы.
В семьях с высоким уровнем рефлексии подростковый кризис проживается максимально мягко. Это означает не отсутствие конфликтов, а конструктивное их разрешение. Ключевой момент — даже во время конфликта сохранить чувство самоуважения у подростка. При этом взрослому нужно уметь признать и свою неправоту, а то и продемонстрировать уязвимость. Тогда подросток сможет отнестись внимательно и к вашей проблеме или просьбе, вместо того, чтобы пытаться „пробить“ стену непререкаемости.
Если необходимо подростку что-то делегировать, самая верная стратегия — не требовать, а просить. Не нужно объяснять, почему это для него якобы хорошо — расскажите, почему это важно именно для вас.
И не стоит пытаться вызвать у подростка чувство вины или невыполненного долга — открыто говорите о своих трудностях или намерениях».
2. «Подростки безответственные»
Варианты: «Подростки не могут о себе позаботиться», «Подростки ведут себя как дети», «Подростки — взрослые и должны реагировать по-взрослому».
Кто, будучи подростком, не слышал фразу «Вот я в твоем возрасте…» или «Ну что ты как маленький!»? Последнее обычно говорят в каких-то «чувствительных» ситуациях: когда не получается справиться с чем-то условно не сложным или постоять за себя.
Журналисты пишут, что инфантильными подростков делают гиперопека и вседозволенность: из-за того, что нам «всё преподносят на блюдечке», мы ничего не умеем и не развиваемся как личности. Советы по борьбе с «инфантилизмом» дают довольно своеобразные: заставляйте своих детей заниматься спортом и выходить из зоны комфорта.
Слышать такие определения досадно. Если мы что и стараемся делать — так это вести себя как взрослые! Мы хотим отвечать за себя, хотим принимать решения. Конечно, мы не со всем можем справиться. Но кто может справиться со всем? Мы все знаем взрослых людей, которые годами не могут сходить к стоматологу, научиться убираться в квартире, вовремя платить по счетам или готовить себе дома полезную еду. Почему-то к ним общество относится нормально, хотя у них было больше времени, чтобы «повзрослеть».
В моменты, когда что-то не выходит, любому человеку хотелось бы слышать слова поддержки, а не осуждение или насмешку. И дело тут вовсе не в возрасте.
Настя Травкина, научная журналистка, автор книги о развитии мозга Homo Mutаbilis:
«Ответственность можно рассматривать в двух разных контекстах. Один — нейробиологический, связанный с обыденным пониманием ответственности (за себя, свое здоровье, быт и т. д.) и исполнительными функциями мозга. Второй — философский, в котором мы размышляем о природе ответственности.
Чтобы быть ответственным, нужно уметь планировать свои действия и видеть их долгосрочные последствия, контролировать свои эмоции и импульсы, в том числе в стрессовых ситуациях, выбирать отложенное вознаграждение (например, быть здоровым в старости) вместо сиюминутного удовольствия (например, курить в молодости). Все эти функции выполняет префронтальная кора — часть мозга, появившаяся в ходе эволюции человека как вида позже других частей. Как и в общей эволюции, у каждого человека ПФК созревает позже других структур мозга, в частности ее самая „разумная“ дорсолатеральная часть: полностью связи в ней формируются в среднем к двадцати пяти годам.
Это не значит, что она не работает до этого возраста. Скорее, она работает не полностью эффективно. На концентрацию, планирование и контроль подростки тратят больше ресурсов мозга, чем взрослые, то есть им в разы труднее нести такую меру ответственности, которая для взрослого кажется легкой.
ПФК участвует не только в планировании, но и отвечает за контроль эмоций. В норме у взрослого человека именно эта часть мозга оценивает ситуацию и купирует непродуктивную тревогу, страх, неуместный гнев или влечение — и принимает более рациональные решения, несмотря на стресс. Однако даже у взрослых людей чрезмерный стресс или эмоции „заглушают“ голос контролирующих частей ПФК — поэтому не рекомендуется принимать решения „на эмоциях“. У подростков из-за недостаточной зрелости ПФК хуже справляется с этой задачей в волнительных ситуациях, которые не влияют на поведение взрослых. То же происходит с угрозами и руганью: в конфликтной атмосфере подростки хуже концентрируются и запоминают учебный материал.
Всё это не значит, что подростки не способны нести ответственность или принимать разумные решения: это значит, что для максимальной разумности им нужны особенные условия — меньше стресса и давления, больше времени и поддержки.
Взрослые могут поделиться ресурсом своей ПФК с детьми: безоценочно объяснять не очевидные для подростка связи между поступками и их последствиями, даже если они неприятные и уже наступили, чтобы помочь переварить опыт; научить тайм-менеджменту и дробить для него непосильные задачи на посильные; давать достаточно времени на приобретение привычек — и участвовать в их реализации.
С философской точки зрения понятие „ответственность“ неотделимо от понятий „свобода“ и „свободная воля“.
Если мы отрицаем свободу воли подростка, мы должны отказаться и от идеи его ответственности. Если мы хотим, чтобы человек нес ответственность — то есть отвечал за последствия своих поступков, — мы должны дать ему возможность совершать свободный выбор. Конечно, выбор должен быть информированным: о возможных последствиях должно быть хорошо известно, тогда можно считать, что человек сделал свой выбор, осознавая последствия и беря на себя за них ответственность.
Вы не можете считать, что ваш ребенок не способен к суждению и разумному выбору, и в то же время требовать от него быть ответственным — это логически противоречивые установки».
3. «Подростки выдумывают себе проблемы»
Варианты: «У подростков не бывает реальных проблем», «Все эти переживания из-за гормонов», «У эмоциональных всплесков подростков нет уважительных причин».
«Подумаешь, в классе обижают — не бьют же», «Подумаешь, мальчик не любит — найдешь другого», «Какие такие панические атаки? Ты это всё придумываешь, никакого тебе психолога, иди учись» и извечное «Мне бы твои проблемы» — так взрослые могут отвечать на любую жалобу: от не очень значительной до серьезной вроде травли со стороны одноклассников или более чем реальных ментальных проблем. Даже если взрослые не произносят этих фраз вслух, судя по тому, как невнимательно и неделикатно они подходят к разговорам на «чувствительные» для нас темы, в голове у них частенько именно такие мысли.
Ситуация понятна: взрослые преодолевают трудности, которые куда значительнее, чем наши. Но если взрослым с их опытом наши школьные разборки или первая любовь кажутся несерьезными проблемами, то мы переживаем их как сложные и даже тяжелые. Тяжесть переживаний ведь субъективна!
Анна Жукова:
«В такие моменты я сама понимаю, что это пройдет, исправится или забудется. Но судя по тому, как сын переживает, можно сказать: для него всё хуже некуда. Поэтому я просто стараюсь быть рядом, выслушать его, поддержать, как-то помочь пережить приступ гнева или раздражения, истерику (иногда „быть рядом“ — значит позволить ребенку уединиться и быть готовой в любой момент, что он всё-таки придет снова). Если получается, пытаюсь использовать активное слушание. А вот советов избегаю: они обычно вызывают у сына новую вспышку гнева, но уже направленную на меня. Всегда идем пить чай, когда ему легче, это помогает поставить точку».
В жизни подростков очень много давления: нет взаимопонимания с родителями, они либо слишком мало уделяют нам внимания, либо нарушают личное пространство; учеба становится всё интенсивнее, нужно сдавать экзамены и выбирать профессию; нужно найти друзей, любовь и свою идентичность. Ко всему прочему уже маячат и «взрослые» проблемы: скоро придется за всё платить и самому себя содержать, всё дорожает, пандемия, экономический кризис, рост безработицы. Всё это вместе «перегревает» так, что кажется, будто справиться с этим просто невозможно.
Что вы почувствуете, если в схожем состоянии услышите: «Ты всё выдумываешь»? А на нас так могут смотреть очень многие.
Александра Шеттлер, психолог:
«Непонимание эмоциональных проблем детей — это не только психологическая неграмотность, но и непроработанность собственных психологических проблем родителей, а также их неверие в то, что подросток может адекватно оценивать действительность.
В подростковом возрасте у человека активно формируется самосознание. Появляется множество моральных дилемм и отношенческих противоречий. Подросток одновременно испытывает две противоположные потребности: идентифицироваться с группой, быть принятым, быть „своим“ — и при этом демонстрировать свою индивидуальность и уникальность. Ключевые вопросы, на которые человек отвечает в этом возрасте: „Кто я?“ и „Какой я?“. Именно поэтому многие подростки становятся застенчивыми. Самооценка подвергается различным угрозам — отсюда и острые реакции, и сильные переживания.
То, что взрослому кажется малозначительным, для подростка порой фатально. В том числе из-за того, что подобный опыт переживается впервые».
4. «Подростки ничего не делают»
Варианты: «Тупят в телефоне целый день», «У тебя уже зависимость!», «Ты постоянно сидишь за компьютером, сделал бы что-то полезное».
«Раньше был такой хороший ребенок: лепил, ходил на танцы и на фортепиано. А теперь тебе ничего не нужно, сидишь за компьютером весь день. Лучше бы книжку почитал, погулял, вот мы в твоем возрасте…» «Жевали гудрон, кидались ледышками, облизывали качели и нюхали клей», — добавляю я мысленно. Мне кажется, эти фразы от родителей слышал едва ли не каждый.
В СМИ материалов о влиянии компьютеров и гаджетов на психику пруд пруди, и все они транслируют одну и ту же мысль: гаджеты — зло, и их использование стоит приравнивать к наркозависимости. В Италии даже хотели отправлять «гаджетозависимых» в реабилитационные центры, а в Китае так делают уже лет десять. Советуют отбирать технику у подростков, отвлекать их чем-то другим, изолировать в отдельной комнате, чтобы пересидели «ломку». Страх заставляет родителей вести себя крайне неуважительно: почему-то считается, что если ребенок стал принимать «цифровые наркотики», то разговоры бесполезны — помогут только угрозы и физическая сила.
Мы действительно страшно много времени проводим в телефоне: у меня, например, экранное время составляет от шести до восьми часов в день. Но в большинстве случаев это не просто залипание. С помощью гаджетов мы общаемся (в том числе с людьми из других городов и стран, ведь благодаря интернету мы рано выучиваем английский), учимся (и не только в школе на дистанционке, но и на курсах, которые нашли сами), слушаем музыку и смотрим кино, читаем книги и статьи, записываем собственные мысли, монтируем видео или просто пересматриваем фото, чтобы погрузиться в приятные воспоминания.
Конечно, нельзя отрицать проблему зависимости. Но чем дальше идет прогресс, тем сложнее понять, где зависимость, а где новый образ жизни «цифрового человека». Мне кажется, что сделать тут больше ничего нельзя — с этим можно только смириться. Жизнь продвинутых взрослых в больших городах обычно точно такая же: они работают, общаются и развлекаются перед экраном.
Сергей Жданов, философ технологий и ведущий телеграм-канала «Чорт ногу сломит»:
«Современные подростки — это первое поколение, испытавшее на себе прелести и трудности дистанционного обучения. А к тому моменту, когда они массово выйдут на работу, даже разнорабочие будут цифровизованы и вооружены гаджетами. Цифровые технологии — это реальность, от которой не уйти. Без интернета и гаджетов уже невозможно интегрироваться в стремительно оцифровывающийся мир.
Безусловно, зависимость от компьютерных игр и социальных сетей — реальное, имеющее физиологические причины явление и актуальная проблема. Но и игры, и соцсети — это такое же пространство, как улица, только виртуальное. И как и в любом пространстве, там можно заниматься разными вещами.
Поэтому взрослым стоит разобраться в теме и больше внимания уделять не тому факту, что подросток смотрит в экран, — а тому, что на этом экране происходит. Их задача здесь (как и в случае с обучением безопасному поведению на улице) — повысить цифровую грамотность подростков, показать разнообразие дигитального мира и источников информации, научить работать с данными и проверять их. Например, один из самых богатых людей в мире Марк Цукерберг сам учит свою пятилетнюю дочь и играть в сложные игры, и программировать — и всё это происходит с помощью тех самых гаджетов».
5. «Подростки не могут иметь мнения»
Варианты: «Мнение подростков всегда необоснованно», «У подростков мало опыта, поэтому они не могут иметь обдуманную позицию», «Подростки не имеют права спорить со взрослыми, которые всегда знают лучше».
«Мне лучше знать», «Слушай старших и помалкивай» — такое, к сожалению, нередко звучит, когда подросток пытается выразить свое мнение по какому-либо вопросу. Это само по себе довольно оскорбительно. В подобных ситуациях игнорируется факт того, что мы — полноценные личности, а свою точку зрения может иметь каждый человек, способный наблюдать и рассуждать. Кроме того, взрослые часто втягивают нас в свои проблемы: отношения, неразумные решения, негативные эмоции. Странно при этом ожидать, что у нас не будет своего мнения о ситуации.
Александра Шеттлер, психолог:
«Установка не иметь своего мнения блокирует способность принимать самостоятельные решения. Что, в свою очередь, влияет на способность брать на себя ответственность. А ведь родители зачастую именно этого от подростка и добиваются. Круг замкнулся.
Люди, которых не поощряли вырабатывать собственные суждения, сосредоточены на внешних поощрениях и игнорируют свои внутренние желания и чувства. Это затрудняет формирование психологической автономии и собственного „я“, отдельного от родительского „мы“.
Один из самых плачевных вариантов дальнейшего развития событий — это созависимое поведение, когда человек без одобрения со стороны окружающих не может принять никакого решения и перестает отчетливо распознавать собственные потребности, цели и приоритеты. Вся его жизнь проходит с оглядкой на другого человека, будь то родитель или впоследствии партнер, друг и т. д.
Позиция подростка требует уважения, даже если родителям она не очень близка. Не попытка переубедить, а искренний интерес — это то, что позволяет установить контакт с подростком.
К аргументации юные люди относятся намного лояльнее, чем к навязыванию. Это касается и мировоззрения в целом и конкретных просьб».
Отсутствие опыта не равно глупости: многие выводы можно сделать, наблюдая и анализируя «с нуля». А в некоторых вещах мы можем разбираться лучше взрослых: часто у нас выше психологическая грамотность, глубже понимание этических и/или экологических проблем (кроме того, у каждого человека могут быть свои особые интересы, дающие любопытный ракурс его рассуждениям).
Отдельная проблема — когда мнение подростка пытаются не учитывать в делах, касающихся его самого. Мы достаточно осознанные, чтобы самостоятельно принимать многие решения — и взрослым далеко не всегда лучше знать, что именно нам нужно.
Анна Жукова:
«Меня часто раздражает, когда мой тринадцатилетний сын отстаивает свое мнение. В такие моменты я не думаю, что он имеет на это право просто потому, что он такой же человек, как и я. Включается родительское „мы делаем для него всё — должен нас слушаться!“.
Мне становится страшно, что свергнут мой авторитет: я теряю власть над ребенком, а значит, и возможность его контролировать. Чтобы вернуть контроль, в ход идут манипуляции: шантаж, давление на совесть или игнорирование. При этом я сама чувствую неуверенность: не знаю точно, когда я должна настоять, а когда можно ему уступить, чтобы сделать всё правильно. Из-за этого мои требования часто непоследовательны, всё время меняются.
Я стараюсь себя контролировать. Сначала я выслушиваю его точку зрения (пока он выговаривается, у меня есть время, чтобы подумать), потом озвучиваю свою и спрашиваю: „Как же нам быть? Что можно сделать?“ Предлагаю варианты, интересуюсь, какой ему кажется лучшим, и мы что-то решаем вместе.
Это очень важно: мне — понять, что он тоже бывает прав, а ему — понять, что мама его слышит и понимает.
Если мы услышали друг друга, договорились, то я чувствую, что мы стали ближе, независимо от того, кто был прав».
Было бы здорово, если бы взрослые поняли, что мы имеем право высказаться, научились слушать и идти на компромисс. Если бы не бесконечные конфликты, мы могли бы вместе принимать гораздо более разумные решения, научившись делиться опытом и уважать виденье друг друга.
Чек-лист для родителей от психолога
Старайтесь воспринимать подростка таким, какой он есть, а не таким, каким хочется его видеть или каким «пытались сделать».
Позволяйте подростку открыто выражать свои чувства, мысли, желания, потребности. Реагируйте на них: это не значит исполнять всё, что ваш ребенок просит; это значит давать понять, что вы слышите его, понимаете, разделяете его переживания, в чём-то поможете, а в чём-то нет.
Оказывайте поддержку там, где это необходимо, и не навязывайте ее в тех сферах, куда подросток вас не пускает.
Открыто выражайте собственные чувства: если вы чего-то добиваетесь от своего ребенка, прямо скажите, чего именно, а не пытайтесь манипулировать. Если что-то запрещаете, объясните почему.
Воспитывайте на личном примере. Трудно убедить подростка в том, что здорово делать зарядку, читать книги и есть полезную еду, если вы сами не имеете этих привычек.
