Гайд по уничтожению экономики. Откуда в Зимбабве появились купюры в 100 триллионов долларов

Зимбабве — одно из беднейших государств в мире. Почти половина его населения живет за чертой бедности, а ожидаемая продолжительность жизни временами опускается чуть ли не до 40 лет. Жизнь в Зимбабве никогда не была легкой — с момента обретения независимости в 1980 году страна уживается с жестокой диктатурой, политической нестабильностью и экономическими санкциями. Это все привело к десятилетиям упущенного роста и потерянных возможностей.

Однако в 2000-х годах из-за гиперинфляции Зимбабве потеряла что-то куда более фундаментальное для современной страны — свою валюту. Тяжело точно сказать, насколько серьезной была инфляция: государство перестало оглашать ее после достижения 100 000% в год, когда буханка хлеба стоила 30 миллиардов долларов.

Чтобы поспевать за инфляцией, ЦБ печатал все большие и большие купюры — сперва номиналом в миллион зимбабвийских долларов, потом в миллиард, а в конце и вовсе в сто триллионов.

К разрушительному кризису Зимбабве привели репрессивная диктатура и экономическая безграмотность правительства. Взглянув на историю страны, может показаться, что власти будто специально шаг за шагом пытались разрушить ее экономику. Этот самый «план» по уничтожению экономики собственной страны мы с вами и разберем.

Шаг первый: доверьте свои земли жадным колонизаторам

В конце XIX века на территории современного Зимбабве нашли крупные залежи золота и алмазов, что привлекло внимание Британской Империи, в особенности предпринимателя Сесила Родса. В 1888 году Сесил заключил договор с Лобелунгой — лидером населявшего эту территорию народа — и получил его письменное разрешение на добычу ресурсов в обмен на золото и оружие. С помощью этого разрешения он убедил правительство Британии предоставить его компании королевскую хартию на обширные территории современных Зимбабве и Замбии.

Вскоре Сесил решил, что придерживаться договора не совсем выгодно. Его компания, вооруженная королевской грамотой и недавно изобретенными пулеметами Максима, начала военную кампанию против коренных народов. В этой войне были убиты более 10 000 африканцев, а более полумиллиона в дальнейшем были переселены в резервации, где столкнулись с принудительным трудом и политической изоляцией. Завоеванная земля стала именоваться Родезией в честь самого Родса.

В течение следующих трех десятилетий земля принадлежала, контролировалась и эксплуатировалась не британским правительством, а компанией Родса, чьей главной целью было использовать регион и все его ресурсы для получения максимальной прибыли. Однако Родс допустил роковую ошибку — он переоценил, насколько этот район богат полезными ископаемыми. Хотя там действительно были огромные запасы алмазов, золота, платины, хрома и угля, они были слишком сильно разбросаны для крупномасштабных операций, которые планировала компания.

Осознав свою оплошность, Родс изменил стратегию. Будучи сам не в состоянии получать выгоду с природных ресурсов, он решил получать ее с тех, кто в состоянии — и стал поощрять миграцию из Европы. Создавая слой белой элиты в регионе, компания стремилась максимизировать экономический рост, что позволило бы им собирать налоги и тарифы, расширять доходы с железных дорог и повышать стоимость земельных владений. Взамен компания обещала переселенцам права на добычу и торговлю полезными ископаемыми, доступную землю и инфраструктуру, а также военную защиту.

По мере роста поселений стало понятно, что наиболее успешным слоем населения в регионе становятся фермеры. Из-за притока людей спрос на фермерскую продукцию рос, а земли оказались одними из самых плодородных в Африке и идеально подходили для выращивания таких культур, как кукуруза, хлопок, пшеница и табак.

Коалиция белых фермеров стала влиятельной. К 1923 году им удалось убедить британское правительство предоставить Южной Родезии полуавтономный статус, освободив ее от надзора компании Родса. Британия продолжала управлять внешней политикой, однако белое меньшинство теперь могло полностью контролировать внутренние дела.

Используя свою новообретенную автономию, белые создали полноценную политику расовой сегрегации. Европейцам, которые составляли всего 2% населения, было выделено более 70% земли. Это неравенство между расами росло в геометрической прогрессии по мере того, как Южная Родезия переживала экономический бум после Второй мировой войны. Дефицит импорта во время войны привел к резкому росту производства, в то время как глобальный спрос на продовольствие, табак и металлы привел к резкому увеличению доходов от их экспорта.

Южная Родезия была на пути к тому, чтобы стать развитой и богатой страной, но только для стоящего у власти белого меньшинства.

По мере того, как европейские колониальные державы начали распадаться из-за движений за независимость по всей Африке, власть белых меньшинств начала ослабевать. В отчаянном стремлении сохранить свое господство Южная Родезия стала первым и единственным колониальным правительством, в одностороннем порядке отколовшимся от Британской империи в 1965 году. После провозглашения независимости Родезия не смогла получить международного признания, а Великобритания подтолкнула ООН ввести строгие экономические и политические санкции, погрузившие страну в полную изоляцию.

Шаг второй: пустите к власти безграмотного и жестокого диктатора

Помимо международного давления, на белое правительство давило чернокожее население. Вскоре появились две основные антиправительственные группировки: Зимбабвийский африканский национальный союз (ЗАНУ) во главе с Робертом Мугабе, пользовавшимся поддержкой Китая и КНДР, а также Союз африканского народа Зимбабве (ЗАПУ) во главе с Джошуа Нкомо при поддержке СССР. Между этими силами вскоре развязалась трехсторонняя гражданская война.

Находясь в меньшинстве, правительство Родезии было вынуждено отступить, что породило новое независимое государство — Зимбабве. В 1980 году в Зимбабве случилось грандиозное событие — первые независимые выборы, на которых уверенную победу одержал Роберт Мугабе. Со страны были сняты все санкции, на ее территории находились оставшиеся от колонистов инфраструктура, развитое индустриальное производство и сельское хозяйство, что делало Зимбабве экономикой с большим потенциалом. Перед Мугабе стояла простая задача — сделать этот потенциал доступным для всего населения страны на равных условиях, позволив людям его реализовать.

Первые шаги были действительно многообещающими — выросли качество и доступность образования и медицины, продолжало развиваться сельское хозяйство, что дало Зимбабве статус «житницы» Африки.

Однако за новыми школами и больницами скрывалась куда более мрачная картина политической жестокости, коррупции и экономической безответственности.

Мугабе начал делать то, что полагается любому уважающему себя диктатору — консолидировать власть. Он нанял северокорейских военных инструкторов для подготовки элитного войска, которое он назвал Гукурахунди («ранний дождь, смывающий солому»). Эти войска он использовал для репрессий против оппозиции, за четыре года убив более 20 000 человек, что было признано международным сообществом геноцидом. Вскоре все оппоненты были либо запуганы, либо убиты, а правительство состояло из приближенных к Мугабе людей.

Шаг третий: начните принимать безрассудные экономические решения

По мере роста политической власти Мугабе росла и смелость его экономической политики. Может показаться, что некоторые решения он принимал просто наугад: закон, делающий практически невозможным увольнение работников, контроль за ценами, новые налоги на импорт, а также новая система лицензирования, требующая правительственное одобрение любых инвестиций.

Вместе с законом, запрещающим зарубежным компаниям выводить прибыль из страны, это привело к практически полной остановке иностранных инвестиций. Из-за невозможности увольнять сотрудников компании перестали нанимать новых, что сильно ударило по трудоемким производствам.

Государственные предприятия, которые теперь контролировались сторонниками Мугабе, были единственными бенефициарами его политики. Хотя эти решения преподносились как «помощь бедному населению», на самом деле это был популизм, направленный на предотвращение восстания среднего класса, — Мугабе опасался, что он угрожает его режиму.

Из-за безрассудного увеличения расходов на образование и здравоохранение, значительных ежемесячных выплат ветеранам и большого роста оплаты труда чиновников государственные расходы вышли из-под контроля. У правительства развилась нездоровая зависимость от международных займов.

Столкнувшись с давлением со стороны кредиторов, требующих сократить госрасходы, правительство было вынуждено изменить экономическую политику. В рамках программы МВФ по реструктуризации экономики Зимбабве девальвировала свою валюту, чтобы увеличить экспорт, ослабила контроль за ценами и заработной платой для борьбы с безработицей и сняла торговые барьеры для роста частного сектора.

Однако было уже поздно. Власти не смогли предотвратить рецессию, а серия сильных засух привела к резкому падению сельскохозяйственного производства. Мугабе так и не смог отказаться от огромных расходов, даже несмотря на сокращение налоговых поступлений. Для финансирования этих расходов он все чаще прибегал к эмиссии денег, что привело к инфляции более 20% за год.

Страна также страдала от сильной коррупции: печатая валюту, правительство занижало данные по эмиссии более чем на 20 миллионов долларов в месяц, которые, скорее всего, шли в карманы чиновникам. В 1996 году фонд компенсации ветеранам иссяк — из него было украдено более 450 миллионов долларов. Из-за приостановки выплат ветеранам, сыгравшим ключевую роль в свержении предыдущего правительства, начали усиливаться протестные настроения.

В отчаянной попытке подавить беспорядки Мугабе начал выплачивать ветеранам необоснованно большое ежемесячное пособие, которое суммарно составляло 3% от всего бюджета страны. Быстро отреагировав на этот шаг, Всемирный банк, предоставлявший Зимбабве кредит на 100 миллионов долларов, приостановил его до получения подробного плана финансирования новых платежей.

Мугабе не мог отчитаться перед кредиторами и прекратил все выплаты по долгам, в 1999 году объявив дефолт.

Последствия были разрушительны. Доверие инвесторов было подорвано, в результате чего доллар Зимбабве потерял 75% своей стоимости за один день. Чтобы компенсировать огромную дыру в бюджете, Мугабе попытался увеличить налоги, однако, немедленно столкнувшись с противостоянием и беспорядками, отменил решение.

Решающий удар по Зимбабве нанесло решение Мугабе принять участие в войне в Конго — якобы для поддержки ее лидера. На самом деле мотивацией была, скорее всего, личная выгода. В телеинтервью зимбабвийский полковник заявил:

«На войне в Конго можно сколотить состояние, так зачем же спешить к победе?»

Однако участие в войне привело лишь к новым санкциям — страна оказалась полностью отрезана от мировой экономики. К концу века Зимбабве, обремененное большим долгом и лишенное международного финансирования, шло вниз по спирали. Однако худшее было еще впереди.

Шаг четвертый: уничтожьте главный сектор экономики и источник продовольствия страны

В сентябре 1999 года коалиция гражданских объединений, профсоюзов и белых фермеров основала партию «Движение за демократические перемены», которая быстро превратилась в пугающую Мугабе оппозицию. Обеспокоенный усиливающимся кризисом в стране, Мугабе призвал к проведению референдума по новой конституции, которая предоставила бы чиновникам иммунитет от судебного преследования, дала Мугабе возможность остаться на своем посту еще два срока и позволила правительству перераспределить земли белых фермеров для черных без компенсации.

Хотя с момента обретения независимости прошло два десятилетия, дисбаланс во владении сельскохозяйственными землями оставался: белое население составляло всего 1%, но им принадлежало более 70% пахотных земель.

Это резкое неравенство все чаще становилось причиной общественного недовольства. Опираясь на методику, которой пользовались многие диктаторы на протяжении истории, Мугабе стремился укрепить свою падающую популярность, преследуя меньшинство, вызывающее всеобщее недовольство, хоть оно и было экономически важной группой.

Поправки Мугабе в конституцию были все же отвергнуты. Униженный поражением и обозленный на оппозиционеров, Мугабе объявил о так называемой «ускоренной земельной реформе» — по факту серии насильственных захватов ферм, принадлежащих белым. Было захвачено 110 000 кв. км. земли, белые фермеры лишились своего имущества, а миллионы чернокожих работников остались без работы. Сопровождалось это все насилием и убийствами. В конечном итоге подавляющее большинство земель досталось приближенной к Мугабе элите.

Почти все из новых землевладельцев не имели опыта, а зачастую и желания заниматься сельским хозяйством. Многие просто обворовывали новообретенные земли и сразу же забрасывали их. Последствия этой «реформы» были разрушительны.

Всего за три года производство пшеницы упало на 91%, табака на 75%, а кукурузы на 66%. Одним махом Мугабе уничтожил не только важнейший сектор экономики, но и источники продовольствия по всей стране, ввергнув ее в голод.

Вместе с наступившим в стране голодом, продолжающимся падением курса валюты и ростом цен у правительства осталось всего два варианта. Первый — сократить свои расходы, что вызвало бы серьезное падение экономики, которое было необходимо для дальнейшего восстановления и стимулирования. И второй — просто напечатать необходимые для финансирования своей деятельности деньги.

Шаг пятый: в ответ на любую проблему просто печатайте деньги (money printer go brrrr)

Выбрав путь наименьшего сопротивления, правительство начало наводнять рынок купюрами все большего номинала. То, что задумывалось как краткосрочное решение, быстро вышло из-под контроля: инфляция сразу же превысила 100%, семьи осознали, что их сбережения испаряются на глазах, а бизнесы поняли, что не могут покрыть расходы.

С этого момента инфляция вошла в «спираль» — она была не просто отражением количества денег в экономике, но также недоверия населения собственной валюте.

Инфляционные ожидания — это предполагаемые населением, бизнесом и другими экономическими агентами уровни инфляции в будущем. Общепризнанным фактом в экономической науке является то, что такие ожидания могут влиять на траекторию фактической инфляции: если люди ожидают высокие ее уровни, то стараются купить как можно больше товаров, пока деньги не обесценились, бизнесы начинают «заранее» повышать цены, работники — требовать повышения зарплат и т.д. Рост спроса, цен и зарплат, в свою очередь, действительно увеличивает инфляцию. Видя ее текущее увеличение, экономические агенты снова начинают принимать решения, которые толкают инфляцию вверх, создавая порочный круг.

За несколько лет денежная масса выросла в 10 раз, однако из-за невероятно высокой инфляции в стране все равно наблюдалась нехватка наличных. Чтобы избежать коллапса финансовой системы, правительство вновь стало печатать деньги, что еще сильнее подорвало доверие к национальной валюте. Люди все чаще переходили на операции в иностранной валюте, которые ускользали от правительственного контроля. Это заставило власти прибегнуть к радикальным мерам.

Правительство ввело настолько жесткие лимиты на снятие средств в банках, что полученных денег с трудом хватало на буханку хлеба. За любые операции в иностранной валюте грозило тюремное заключение. Когда денежные резервы правительства иссякли, дело дошло до откровенного воровства — пенсионные и другие социальные фонды были вынуждены покупать гособлигации, что фактически уничтожило сбережения миллионов людей. Фермерам запретили продавать продукцию кому-либо, кроме государства, причем по настолько низким ценам, что получение прибыли стало невозможным.

В 2006 году практически все магазины в стране закрылись, так как установленные пределы цен на товары были ниже затрат на их закупку. Вскоре последовали их примеру и производители, что фактически означало деиндустриализацию Зимбабве. Все товары стали импортными.

Одна за другой государственные службы, такие как здравоохранение, образование и ЖКХ, стали терпеть коллапс, так как деньги, которыми они финансировались, моментально обесценивались. Продолжали работать только полиция и армия, однако из органов правопорядка они превратились в инструменты репрессии, подавляющие любое инакомыслие.

Кризис вошел в замкнутый круг — безграмотные попытки правительства улучшить ситуацию только усугубляли ее.

В 2008 году безработица достигла 94%, а инфляция на пике составляла почти 90 000 000 000 000 000 000 000% (девяносто секстиллионов). Можно даже сказать, что инфляция близилась к бесконечности, поскольку долларом Зимбабве перестали пользоваться абсолютно все, включая правительственные органы.

ВВП на душу населения упал до трети от уровня, достигнутого при обретении независимости. Ожидаемая продолжительность жизни сократилась более чем на 20 лет, а более 30% всего населения покинуло страну. Деньги, которые люди получали утром, к вечеру уже практически ничего не стоили, а стоимость проезда на автобусе была больше, чем средняя годовая зарплата.

В 2009 году в Зимбабве официально прекратился оборот национальной валюты, а средствами платежа стали восемь иностранных валют — доллар США, южноафриканский рэнд, ботсванский пула, британский фунт стерлингов, австралийский доллар, китайский юань, индийская рупия и японская иена.

Введение иностранных валют положило конец гиперинфляции, обеспечив видимость стабильности. Международная помощь начала литься в страну, и на короткое время возобновился экономический рост. Однако этот луч надежды был недолгим.

В 2013 году Мугабе вернулся к своей старой тактике, запугивая избирателей для победы на выборах. Вскоре он удвоил штат государственной службы и начал печатать новые «облигационные банкноты», которые якобы были привязаны к курсу доллара, однако все равно быстро обесценились.

В том же году экономика снова сильно рухнула, а министр финансов заявил: «Прямо сейчас у нас буквально ничего нет».

Правление Мугабе подошло к концу в 2017 году, когда он был свергнут в результате госпереворота и заменен вице-президентом Эммерсоном Мнангагвой, который повторил все ошибки Мугабе, связанные с расточительными расходами, манипуляциями на выборах и возрождением зимбабвийского доллара в 2019 году. С тех пор инфляция редко опускается ниже 500% в год, а конца кризису по-прежнему не видно.

История Зимбабве служит отличным напоминанием об опасностях бесконтрольной власти в руках безграмотного диктатора. Страдания этой страны были вызваны не потому, что африканские постколониальные страны не могут добиться процветания, а репрессивным правлением меньшинства, лидеры которого имитируют деспотические замашки своих колониальных предшественников.

Эти лидеры, некогда выступавшие против колониализма, потеряли голову от власти, рассматривая себя не как защитников, а как собственников своей нации. Кризис Зимбабве подчеркивает фундаментальную истину — лидер, заполучивший слишком большой объем бесконтрольной власти, принесет своему народу гораздо больше разрушений, чем любой внешний враг.