Агентурная сеть императора: как собирали кунсткамеру Рудольфа II
Сегодня арт-рынок кажется чем-то совершенно обыденным и привлекающим особое внимание только рекордными суммами сделок. Но как появилась система продаж произведений искусства и при чем тут чума, войны и шпионаж? Отправляемся в Прагу XVI века.
Император Священной римской империи Рудольф II кроме обширных владений и фирменной габсбургской челюсти унаследовал от отца Максимилиана II внушительную коллекцию живописи и книг, а также страсть к интеллектуальным занятиям. Из Испании, где он в юности жил при дворе дяди, Рудольф привез привычку одеваться в черное, а также утонченный вкус к архитектуре и предметам роскоши. Он мало интересовался политическими делами, зато питал интерес к алхимии, наукам и искусству. Пользуясь своим положением и не останавливаясь ни перед какими тратами для того, чтобы утолить страсть к коллекционированию и научным поискам, он использовал всю мощь имперского аппарата, чтобы добывать артефакты и информацию.
Информационные сети позднего Ренессанса
В середине XVI века аристократическая семья Терн-и-Таксис создала первое почтовое предприятие, соединившее Италию, Империю, Нидерланды и Испанию. Письма все еще двигались со скоростью конного всадника, но теперь — по расписанию, за фиксированный тариф и с более-менее гарантированной доставкой. Исследователь Николаус Шоберсбергер в статье «Европейские почтовые сети» приводит стандартное время ожидания посылки: четыре–пять дней из Рима в Венецию, восемь дней из Рима в Милан, 12–15 дней из Рима в Вену и 20-25 дней из Рима в Париж.
Вокруг почтовых линий по всей империи появилось новое сословие Nachrichtenhändler — нем. «торговцев новостями». Они собирали сведения, сводили их в компиляции и рассылали подписчикам, желавшим быть в курсе новостей и сплетен Европы. В Венеции писцы за плату давали почитать похожие новостные бюллетени — avvisi. Доплатив определенную сумму, можно было получить собственную копию. Один и тот же avviso мог за несколько недель обойти Венецию, Флоренцию, Рим, Аугсбург и Франкфуртскую ярмарку, дополняясь локальными врезками и купюрами.
Одновременно росла и степень конспирации. Оксфордская исследовательница криптологии Иоанна Иордану в статье «Секретная служба ренессансной Венеции» показывает, что сеть послов, чиновников и агентов по всей Европе управлялась через сложную систему, в которой письма многократно дублировались и шли к адресату разными маршрутами одновременно.
В такой обстановке появилась новая фигура homo curiosus — лат. «человека любопытства»: астролога, врача, алхимика, книготорговца или инженера, который собирал знания и необычные предметы. Именно на этот слой — гибридный и плохо контролируемый — опирался император, создавая собственную сеть интеллектуальных шпионов и арт-дилеров.
Прага — новый узел сети
В 1583 году Рудольф перенес двор из Вены в Прагу. Венские придворные восприняли это как ссылку: регион Богемии был задворками империи. Для Рудольфа переезд, напротив, означал свободу от условностей двора и возможность заняться тем, что он любил больше всего. Здесь он создал свою знаменитую Kunstkammer — прообраз современных музеев.
Так Прага оказалась на пересечении путей имперской почты, венецианских разведывательных линий, каналов папских шпионов и купеческих маршрутов между Аугсбургом, Нюрнбергом, Лейпцигом и Польшей. Примечательно, что через Прагу европейские дворы получали редкие и ценные сведения о жизни в далекой Московии и делах двора Ивана Грозного.
В книге «Магический круг Рудольфа II» британский историк Питер Маршалл подробно рассказывает, как в Прагу по приглашению Рудольфа со всей Европы начали приезжать художники, астрономы, инженеры, ювелиры, а также многочисленные аферисты, выдававшие себя за магов и алхимиков. Всем выделялись рабочие места, назначались жалования.
Агенты, брокеры и арт-дилеры
Информацию и предметы для своей коллекции Рудольф II добывал через посредников. Помимо официальных послов и канцлеров, важные роли играли папские нунции, художники, инженеры, купцы, книготорговцы, придворные врачи и алхимики. Они путешествовали и собирали сведения, которые могли быть полезны для кураторского проекта.
В венецианском бюллетене, переписанном для имперского агента, среди новостей о турецком флоте могло, к примеру, сообщаться о неком сеньоре, большом любителе древностей, который уже месяц тяжело болен, а его наследники, по слухам, не хотят хранить у себя «столько мрамора». Для Рудольфа II это был сигнал: где-то вскоре освободится коллекция, которую нужно перехватить раньше других.
Исследователь рукописей Стефан Гуци из Бременского университета искусств упоминает запись 1599 года в документах имперской казны: покупка у коллекционера Карла Видемана бочонка с алхимическими манускриптами. Кто знает, какие еще тайные грузы и записки ехали в трюме корабля рядом с этим бочонком: книготорговцы могли одновременно работать на Венецию, протестантских князей и Рим, превращаясь в двойных и тройных агентов. Тот же Карл Видеман продал Рудольфу знаменитую рукопись Войнича — ее происхождение и смысл текста до сих пор остаются предметом споров.
Туловище дракона и Святой Грааль
Питер Маршалл подробно описывает Кунсткамеру Рудольфа, где хранились находки. Она размещалась в крепости Старый Град — на первом этаже длинного коридора, соединяющего личные покои императора с парадными залами. В шкафах и сундуках этого прото-музея чаши из нефрита соседствовали с египетскими мумиями, музыкальные инструменты — с сейшельскими кокосами, астрономические приборы — с чучелами экзотических птиц.
В каталогах коллекции есть «туловище дракона, высушенное в натуральную величину» — по рисунку придворного врача Ансельма де Будта — и несколько «рогов единорога», позже опознанных как рога нарвала или носорога. Рудольф особенно ценил коллекцию безоаров: желудочных камней животных, считающихся сильным антидотом. Мать прислала ему из Испании особенно крупный безоар — император обрадовался ему не меньше, чем произведению искусства.
В отношении большой агатовой чаши, найденной крестоносцами в Константинополе, Рудольф был убежден, что это Святой Грааль: в прожилках камня можно было прочитать имя Христа. В моменты меланхолии император, по свидетельствам современников, брал агатовую чашу и огромный «рог единорога» в качестве «оберегов», чертил вокруг себя магический круг испанским мечом и пил из чаши, убежденный, что так защищается от злых влияний.
Сеть рушится: контроль, бюрократизация и конец эпохи
К концу XVI века ренессансные сети столкнулись с тем, что мы бы сегодня назвали «информационной перегрузкой». Писем стало слишком много, слухи перемещались быстрее, чем курьеры, новости начинали конфликтовать друг с другом. Маршруты то и дело нарушались войнами, восстаниями и вспышками чумы. На этом фоне распространился феномен «ложных известий» (нем. falsche zeitung).
Ответ дворов — усиление контроля. На место гибких посредников — алхимиков, художников, книготорговцев — постепенно приходят чиновники, архивариусы и инспекторы почтовых станций. Чешский историк Януш Чернушак в статье о взаимоотношениях папского и имперского дворов замечает, что, если ранние письма нунциев полны бытовых деталей, мелких анекдотов и случайных наблюдений, то к началу XVII века все большее распространение получили формализованные отчеты по рубрикам: «военные дела», «религиозные дела», «дворовые новости».
После смерти Рудольфа в 1612 году его пражская сеть продолжила работать по инерции, но центр тяжести сместился: Kunstkammer превратилась в склад, почта — в инструмент государства, а «республика писем» — в управляемую инфраструктуру связи.
Что осталось от сети Рудольфа
Уже при жизни императора значительная часть художественных и редкостных собраний оказалась в Амбрасе у его дяди Фердинанда Тирольского, а затем — в Вене. Сегодня именно там, в Kunsthistorisches Museum и замке Амбрас, показывают драгоценную камею «гемма Августа» и знаменитую агатовую чашу, которую Рудольф считал Святым Граалем. Это один из главных материальных «осколков» его Kunstkammer.
В 1648 году шведские войска захватили Пражский Град и вывезли значительную часть библиотек и Kunstkammer как военный трофей. Книги и артефакты погрузили на баржи и повезли вверх по Эльбе, а затем — в Балтийское море и Стокгольм. Частью этого груза стала коллекция книг, которая затем оказалась у королевы Кристины, а после ее отречения — частично в Риме. Codex argenteus, готический перевод Библии, хранившийся при Рудольфе в Праге, оказался в библиотеках Швеции и в итоге — в Уппсальском университете, другие рукописи и объекты рассеялись по всей Швеции.
Примерно треть рудольфинской коллекции осталась в самой Праге. Национальная галерея хранит крупную группу работ, созданных для двора Рудольфа — от маньеристских аллегорий Бартоломеуса Шпрангера до полотен Ханса фон Аахена. Так Kunstkammer продолжает жить в виде распределенной сети: если соединить узлы на карте воображаемой линией, можно снова представить себе время, когда информация и вещи впервые начали путешествовать по Европе с невиданной интенсивностью и скоростью, предвещая начало Нового времени.
