«Первая арт-резиденция не принесла мне ничего, кроме геморроя». Можно ли выжить в России, занимаясь бизнесом в сфере искусства
Художник, дизайнер и декоратор Олег Арнаутов решил не просто жить продажей своих работ, как обычно делают люди искусства, а создать бизнес, в рамках которого можно одновременно творить, устраивать выставки и зарабатывать, — то есть основать арт-резиденцию. Спустя годы успешный куратор «Шкатулки» и «Новой галереи» в Измайловском кремле признался: чтобы занять это место, пришлось потратить пять лет жизни, пожертвовать нервной системой и закрыть две предыдущие арт-резиденции. О темных сторонах светлой работы организатора «творческого дома» — рассказ от первого лица.
Что вообще такое арт-резиденция? Условно — пространство, куда приезжают поэты и живописцы, чтобы спокойно заняться работой; могут — бесплатно (по гранту), а могут — заплатив деньги за желанную тишину и койко-место.
Арт-резиденции как явление пришли в Россию из Европы. В Европе с ними давно разобрались и рассматривают приземленно, как вид заработка в двух вариантах: либо привлекать дотации государства, либо, сделав пространство коммерческим, брать деньги за проживание в живописном уголке. В России из-за новизны этот вид бизнеса еще окутан романтикой и многим кажется удачным гибридом любимого дела и заработка. Куда уж лучше: встречай гостей, общайся с соратниками по творчеству, проводи выставки — и получай за это деньги. Чем не идеальная жизнь для скульптора или дизайнера, мечтающего перестать работать на дядю и обрести независимость? А вот чем.
Резиденция № 1: «Скворечник»
37-й км МКАД. Дом не имел юридического адреса и не имеет до сих пор. Находится в лесу у кольцевой дороги среди ряда строений
Первую арт-резиденцию я открыл примерно пять лет назад, и довольно спонтанно. Обратился знакомый: «Слушай, есть дом в парке Битца, давай что-нибудь там сделаем».
К тому моменту я уже имел опыт собственной творческой студии, довольно коммерчески успешной. С одной стороны, мы, художники, киношники, фотографы, общались там и обдумывали самые безумные идеи, с другой — брались за фото- и видеосъемки и неплохо зарабатывали. Там я впервые стал помогать другим авторам делать проекты и выставки. Потом студия потеряла помещение из-за поднятия аренды, я искал, чем бы заняться, чтобы реализовать свой кураторский интерес.
И вдруг предложение — «Скворечник», просторный двухэтажный дом в окружении деревьев, где в огромном центральном зале можно проводить съемки, устраивать инсталляции и выставки, а на кухне — обсуждать творчество за чашкой чая. Были еще отдельные комнаты, которые можно использовать под мастерские.
Идею сделать из этого резиденцию принесли коллеги: мол, место отличное, затея коммерчески привлекательная — если оформить всё как надо, то можно подаваться и на иностранные гранты, а на эти деньги организовать классный культурный центр. Конечно же, я впрягся, развил деятельность — стал зазывать гостей, проводить круглые столы и дискуссии. О персональном заработке в тот момент речи не шло — для начала надо было из ничего сделать нечто.
Командой из администратора, переводчика и кучи волонтеров мы вкладывались как могли, дело вроде пошло: у нас побывало несколько гостей из-за рубежа, приезжали художники из Германии и Канады. Но при этом мы столкнулись с огромным сопротивлением. Начальство дало нам условное «да» — мол, если у вас всё пойдет хорошо, мы поддержим, а нет — мы вас не знаем, и деятельностью вы занимаетесь самовольно…
Месяц за месяцем мы жили в ожидании официального приказа по резиденции, а его всё не было и не было. Юридически мы никак не могли функционировать, не могли сделать вызов художникам, помочь им с документами. Чиновникам оказалась неинтересна реальная международная резиденция, она была им лишней головной болью.
В итоге как в поговорке: инициатива имела инициатора. От первой резиденции я не получил ничего, кроме дикого нервного напряжения и бессонницы. И я сам закрыл этот проект, так как в таком виде он не мог стать коммерческим. К тому же я зарекся иметь дело с государственной площадкой, когда у них нет собственной изначальной инициативы. «Скворечник» прожил два года, из которых только полгода просуществовала резиденция.
Резиденция № 2: «Апрелевка»
Город Апрелевка на границе Москвы и Московской обл. Мамыри-2, ул. Кольцевая, 45
С «Апрелевкой» дело обстояло по-другому. Два дома принадлежали частному лицу, у которого был простой интерес: он хотел их содержать и благоустраивать, не вкладывая личных денег. Я и мой коллега и сокуратор Семен Петерсон взяли их как базу, надеясь найти сторонние инвестиции, развить проект и со временем поставить его на коммерческую ногу.
С одной стороны, мы искали поддержки у фондов, занимающихся современным искусством, с другой — работали сами до седьмого пота.
Два сезона летних, с весны до глубокой осени, мы отпахали. Были у нас и жильцы-творцы, и ежемесячные выставки на природе, куда приезжали гости, в основном из Москвы, с картинами или за картинами, но больше побузить, побухать на свежем воздухе, беседуя о возвышенном.
Моей целью было сделать, как положено в хороших резиденциях: найти финансирование, сформировать грант, начать отбор интересных резидентов, делать выставки, созывать зрителей и продавать картины.
Но деньги на развитие всё не находились, позволить себе отбор участников мы не могли, а в том виде, в котором существовала резиденция, она больше напоминала дачу. К ней никто не относился серьезно.
В сухом остатке вместо того, чтобы зарабатывать, мне пришлось всё время за что-то платить: то за ремонт, то гасить счета уехавших художников. Короче, мне эта история совсем разонравилась. Я понял, что не хочу больше делать резиденции. И тут появился Кремль.
Резиденция № 3: «Шкатулка» и «Новая галерея»
Москва, Измайловское ш., 73ж, стр. 9. В Измайловском кремле, станция метро «Партизанская»
В этот проект меня пригласила владелица гостиницы «Шкатулка» на территории Измайловского кремля. Я проводил аукцион, она купила картину, мы познакомились.
Возникла идея — сделать резиденцию, но по другому принципу: предоставлять гостю жилье при условии, что он расплатится за него своими картинами, а при гостинице сделать маленькую галерею, куда автор мог бы привезти уже готовую выставку.
Мы сделали ставку на самый недооцененный сегмент в искусстве — творческую фотографию и графику. В этом направлении не такая бешеная конкуренция, как, например, в живописи.
В то время как проходит выставка, резидент может гулять по Москве, собирая материал, чтобы с течением времени сделать на его основе уже новую экспозицию. Эта затея оказалась интересной, у проекта появились серьезные партнеры и коллеги. Стать соуправляющим согласился один из лучших экспертов по фотографии Евгений Березнер.
Первые мероприятия тоже прошли удачно: продали цветную графику Рамиреса Барбе. Вообще, у этой резиденции гораздо больше шансов стать приносящей прибыль. Она совсем маленькая, но удобно и правильно организованная — есть место проживания, к нему примыкает кафе, и тут же — сама галерея, очень подходящая для выставки фотографий и графики: белые стены, искусственный свет. На них выразительно смотрится фотография или офорт, в то время как для экспозиции живописи нужно дневное освещение.
Вокруг галереи — творческие мастерские, блошиный рынок, элементы «а-ля ретро» сказочного новодельного Кремля, словом — атмосфера. Думаю, годы опыта позволили построить схему, которая будет более рабочей, чем прежние.
Скажу так: зарабатывать, занимаясь и искусством, и бизнесом одновременно, можно, но не так уж прибыльно.
Важную роль в этом играет моральный профит: мне нравится не только рисовать, снимать видео и фото, но и помогать коллегам. Я не приветствую европейский подход, когда творческий человек покупает место, — в таком случае резиденция почти ничем не отличается от гостиницы. Творцу следует иметь возможность отблагодарить своим произведением. По моему мнению, гость не должен платить за пребывание, желательно, чтобы питание и дорога были тоже бесплатными, и совсем уж чудесно, когда есть грант.
Но для того, чтобы это работало, нужно кропотливо выстроить систему финансовой поддержки, выставок и продаж — а всё это довольно долгая и сложная история.
Олег Арнаутов — потомственный москвич, 56 лет, медиахудожник. Художественное образование получал «из рук в руки» — обучался непосредственно у мастеров. В Советском Союзе, чтобы не попасть под санкции «за тунеядство», выучился на краснодеревщика. Работал художником-постановщиком в театре, на ТВ. В 2001 году создал с друзьями студию 4che (сегодня это его авторский проект). Организовывал художественные галереи в Москве, участвовал в международных проектах и выставках современного искусства как автор и куратор, работы экспонировались в Третьяковской галерее, Русском музее, МoМА, Академии художеств, в Музее Челси.