Археология постели: почему в прошлом люди спали не так, как мы?

Вместе веселее: партнеры по кровати

В отличие от наших современников люди прошлого редко оказывались в своей постели одни. Речь не только о любящих супругах: часто одну кровать делили несколько поколений семьи, а вместе с ними и слуги. Если в дом приходил гость, даже незнакомый, его часто укладывали спать в той же постели. Иногда так происходило потому, что другого места для сна не было: площадь жилищ не всегда позволяла устроить дополнительные постели для гостей.

Популярность совместного сна порождала курьезы: например, в одной из гостиниц города Уэйр в Хартфордшире посетителям предлагали поспать на огромной кровати шириной более трех метров.

Сейчас она принадлежит лондонскому музею Виктории и Альберта.

Бедным семьям совместный ночлег помогал согреться в холодную погоду, сэкономить топливо и обойтись одним одеялом вместо нескольких. Состоятельные граждане тоже не брезговали совместным сном — известно, что богатые люди часто делили постель с гостями или слугами-ровесниками. Присутствие соседа помогало побороть страх перед темнотой и ночными кошмарами.

Совместный сон подчинялся особым правилам этикета, хороший сосед старался как можно меньше мешать другим спящим. Полагалось лежать смирно, а если компаньону захочется поговорить — выслушать все, что он скажет, и лишь затем пожелать спокойной ночи. Первые европейские разговорники для путешественников включают фразы типа «вы тянете одеяло на себя» или «вы только и делаете, что брыкаетесь».

На Западе о приватности сна заговорили в XVIII веке, в это время небольшие кровати для одного или двоих становятся все более доступными, а в записях представителей привилегированных классов появляются презрительные высказывания о совместных ночевках, свойственных простонародью. Церковь тоже не поощряла общую постель, покров темноты мог подтолкнуть к греху: например, привести к появлению незаконнорожденных детей.

Бойся темноты: ночные страхи

От каких тревог защищал совместный сон? Спектр ночных волнений в доиндустриальную эпоху был значительно шире, чем сегодня. Во-первых, в ночной тьме людей подстерегали нечистые духи и сам дьявол: англичанка Сара Каупер, жившая на рубеже XVII и XVIII веков, называла его «противником, который всегда бодрствует». Считалось, что накопившаяся за день усталость делает человека более уязвимым перед кознями Сатаны и его слуг, поэтому так важны были вечерние молитвы и заговоры — разные эпохи сохранили немало таких текстов.

Еще одной причиной тревог были призраки — неупокоенные души предков или прежних обитателей определенного места. Согласно средневековым представлениям, они чаще всего являлись живым ночью или на рассвете. Сюжеты о привидениях различались: бесплотные гости могли приходить, ничего не требуя, а могли агрессивно преследовать живых, драться с ними или пить их кровь. Церковь, случайно или нарочно, пользовалась этими образами, предлагая навеки упокоить мертвого при помощи обрядов.

Со временем ночная тьма отступала: искусственное освещение становилось все популярнее, и страх перед призраками начал терять силу вскоре после промышленной революции. Впрочем, играть на этом страхе продолжали десятилетиями. Еще в 1830-х годах владельцы хлопкопрядильной фабрики в Ланкашире держали в помещениях специально подсвеченные изображения привидений, чтобы работники-подростки реже засыпали в ночную смену.

Другие тревоги имели вполне реальную основу. И горожане, и жители деревень справедливо боялись пожаров: чтобы избежать их, «Домострой» предписывал обходить все помещения «и вечером, и ночью, и под утро». Также в Европе зафиксировано немало «противопожарных» молитв и заклинаний, а британцы начала Нового времени перед вечерней молитвой оставляли в золе очага отпечаток креста.

Спи спокойно: ночные ритуалы

Сегодня о ритуалах, связанных со сном, говорят в основном врачи-педиатры. Одни и те же действия каждый вечер — скажем, чтение на ночь — помогают ребенку настроиться на отдых и спокойно уснуть. Однако в прошлом сон взрослых также окружало множество ритуалов: они придавали жизни своеобразный ритм и позволяли справиться с беспокойством перед наступлением ночи.

Важнейшими из них были молитвы. Известно, что молитва не только дает верующим субъективное ощущение поддержки высших сил: она уменьшает тревожность, как и другие медитативные практики. Для каждого времени суток существовали особые молитвы, их читали и всей семьей, и по одиночке. «Домострой» советует:

«Ложась спать, каждый христианин кладет пред иконой по три земных поклона, но в полночь, встав тайком, со слезами хорошо помолиться Богу, сколько сможешь, о своих прегрешениях, да и утром, вставая — также».

Богу и святым возносили не только благодарение и мольбы об отпущении грехов, но и просьбы о защите от ночных страхов. Например, в одной из молитв XVII века верующие просили спасения «от внезапной смерти, пожара и воров, ураганов, бурь и прочих ужасов» (текст приводит американский историк Роджер Экерч). Защитный эффект молитвы дополняла святая вода. Во французских деревнях сосуд с ней держали у постели на случай смерти во сне, а в соответствующей молитве говорится: «Святую воду я беру. Если внезапно смерть возьмет меня, пусть это будет моим последним таинством». Согласно представлениям крестьян, присутствие освященной воды отчасти «заменяло» обряды, необходимые христианину перед смертью.

Британский историк Саша Хэндли выделяет еще несколько типов вечерних и ночных ритуалов, характерных для Европы раннего Нового времени. Перед сном комнату проветривали, чтобы выгнать прочь миазмы — гипотетические «ядовитые испарения». Лучше уснуть помогали средства из ромашки, лаванды и миндаля, такие смеси разводили в воде и пили либо прикладывали к вискам. Сильная бессонница требовала других мер, в ход шел алкоголь или «сонные напитки» на основе опиумной настойки.

Сон в руку: восприятие сновидений

Доиндустриальное общество придавало огромное значение образам и сюжетам снов. Еще в античности они считались предвестниками будущего, их значению посвящали целые книги. С годами эти тексты не теряли популярности: например, английский перевод созданного во II веке н. э. «Толкования снов» Артемидора Далдианского к 1740 году переиздавали 24 раза. Толкования чаще всего строились по принципу «сопоставления подобного» с учетом множества факторов: согласно Артемидору, видеть во сне заливные луга «на пользу одним лишь пастухам, для остальных же они означают безработицу, а для путников препятствия, потому что эти луга бездорожны».

Церковь часто осуждала толкование снов, как и другие типы гадания. В списке книг, запрещенных Стоглавым собором, «Сносудец» (сонник) присутствует наряду с «Молнияником» (сборником гаданий по положению молнии) и «Воронограем» (приметами по крику воронов). При этом официальная позиция церкви не мешала отдельным священникам и богословам считать, что во снах человеку может явиться истинное божественное откровение. Например, Тертуллиан в трактате «О душе» пишет: хотя большинство сновидений человеку внушают нечистые духи, есть и «достойные» пророческие сны. Видеть их могут не только праведники: «их щедрые дары имеют обыкновение изливаться и на непосвященных, так как ливни и солнце Свое Бог дает одинаково справедливым и несправедливым».

По мнению ряда европейских врачей, сны могли указывать на некоторые проблемы со здоровьем — например, на нарушение баланса гуморов (четырех основных «телесных соков»).

Хирург XVI века Амбруаз Паре писал: «Тем, у кого избыточное количество слизи [флегматикам], снятся половодья, снега и наводнения, а также падение с большой высоты».

Иногда ночные видения считались такими же важными, как реальные события. В 1783 году это помогло британцу Ричарду Дивеллу избежать наказания за воровство четырех брусков железа. По его словам, владелец металла добровольно согласился расстаться со своим имуществом: лишь в суде Ричард вспомнил, что разговор происходил в его сне. Как ни странно, суд Олд-Бейли признал Дивелла невиновным.

Поспать, еще поспать: сегментированный сон

Некоторые историки считают, что сама структура «древнего» сна заметно отличалась от современной. Сегодняшняя норма для взрослых — от семи до девяти часов сна с минимальным числом пробуждений. Если человеку регулярно не удается заснуть в течение получаса, а ночью он пробуждается и не может быстро уснуть вновь, врачи рекомендуют обратиться к специалисту: эти симптомы могут указывать на различные расстройства сна. Такие нарушения часто называют проблемами современного образа жизни с его искусственным освещением, городским шумом и голубым светом экранов смартфонов и планшетов.

Однако исторические источники показывают: возможно, идеального по сегодняшним меркам непрерывного многочасового сна никогда не существовало.

Историк Роджер Экерч считает, что разбитый на несколько частей (сегментированный, или бимодальный) ночной отдых в прошлом был скорее нормой.

Свидетельства этого ученый находит во множестве материалов, от «Одиссеи» до классических романов XIX века.

По словам Экерча, привычный сон наших предков обладал сложной структурой. Часы отхода ко сну могли различаться, но обычно люди ложились в постель за несколько часов до полуночи: обеспеченные британцы XVII–XVIII веков, судя по их дневникам, оказывались под одеялом в девять-десять часов вечера. Ситуации, когда дела не позволяли человеку отправиться в спальню вовремя, случались, но не считались нормой.

Оказавшись в постели, люди засыпали далеко не сразу. Час или два они отдавали делам, на которые не хватало времени днем: чтению, размышлениям, разговорам. Долгие беседы в постели сближали и помогали справиться со страхом перед темнотой, грабителями или нечистыми духами. Англичанка Сара Каупер, жившая на рубеже XVII и XVIII веков, писала в дневнике об одной из своих подруг: когда той приходилось ночевать в одиночестве, она подолгу беседовала со своим попугаем.

Наконец, сон приходил, но лишь на несколько часов, эту фазу называли «первым сном» или «глубоким сном». Затем, судя по данным многочисленных источников, люди пробуждались и около часа бодрствовали или находились в состоянии полудремы.

Паузу наполняли самыми разными занятиями. Хозяйки отдавали распоряжения слугам: например, согласно «Домострою», хорошая жена «встанет средь ночи и даст пищу дому и дело служанкам». Похожую картину находим в «Энеиде» Вергилия:

«Ночь прошла полпути, и часы покоя прогнали / Сон с отдохнувших очей. В это время жены, которым / Надобно хлеб добывать за станом Минервы и прялкой, / Встав, раздувают огонь, в очаге под золою заснувший, / И, удлинив дневные труды часами ночными, / Новый урок служанкам дают».

В это же время воры и браконьеры, согласно судебным документам, выходили на дело, а студенты посвящали полночь учебе. Английский врач Тобиас Веннер советовал: «Студентам, которые вынуждены не спать и заниматься по ночам, лучше делать это после первого сна, когда в них больше бодрости». Полночь считали благоприятным временем и для зачатия. Французский медик XVI века Лоран Жубер считал, что близость после первого сна приносит больше наслаждения и с большей вероятностью ведет к беременности.

После паузы наступало время «второго», или «утреннего», сна. На этих фазах основывались многие медицинские рекомендации: например, врачи советовали во время первого сна лежать на правом боку, а перед вторым сном перевернуться на левый — считалось, что это помогает пищеварению. Некоторые лекарства полагалось принимать в промежутке между первым и вторым сном. Упоминания о двух фазах отдыха можно найти не только в личных и медицинских текстах, но и в художественной литературе. Так, у Сервантеса «Дон Кихот отдал дань природе, и первый сон одолел его, зато уж второй ничего не мог с ним поделать».

Включите свет: что изменило структуру сна

Роджер Экерч обнаружил все эти свидетельства не случайно. Он основывался на результатах исследований, которые в начале 1990-х проводил психиатр Томас Вер. Ученый исследовал проявления фотопериодизма — различные реакции тела на суточный ритм освещенности и смену дня и ночи.

Вер пригласил семерых добровольцев прожить месяц в условиях «доиндустриального» режима освещения. В течение десяти часов светового дня волонтеры занимались привычными делами, а 14 «ночных» часов проводили в полной темноте. В помещении для эксперимента все располагало ко сну, многие занятия были под запретом в темное время — например, после отбоя добровольцам не разрешали слушать музыку или делать зарядку. До начала эксперимента люди спали примерно по восемь часов каждую ночь.

В первую неделю опыта добровольцы быстро «отключались» и спали в среднем по 11 часов, возможно, из-за накопившейся усталости. Постепенно люди привыкали к долгой ночи, и к концу месяца ученый заметил характерные паттерны сна: волонтеры час-два бодрствовали в темноте, погружались в сон на три-пять часов, а после этого пробуждались и проводили от одного до трех часов в полудреме. За этим этапом приходила вторая фаза сна, аналогичная первой — тот же рисунок потом искал Экерч. Похожий режим до этого фиксировали у многих животных, например у лабораторных мышей и хомяков.

По словам Экерча, сегментированный сон уничтожило искусственное освещение. Начиная со второй половины XVIII века этот обычай все реже описывается в документах о жизни высших классов, представители которых могли позволить себе освещать дом множеством свечей. Например, в знаменитых дневниках лондонского чиновника Сэмюэля Пипса (в России их издали под названием «Домой, ужинать и в постель») таких свидетельств немного. Постепенно вечера при искусственном свете вошли в моду, и режим сна богатых горожан начал меняться.

Настоящими убийцами бимодального сна стали уличные фонари, в XVIII веке они появились во многих городах. Свет сделал улицы ненамного, но все же безопаснее: надежный покров ночи уже не скрывал преступников.

Люди не только ложились спать позже, они все чаще осмеливались выходить из дома после заката не по делам, а просто прогуляться. Распространение скептицизма уменьшило страх перед силами зла — ночь теперь вызывала восхищение, а не ужас. По словам Экерча, смену настроений быстро учли торговцы. Человек, посетивший Лондон в 1789 году, писал: «Все лавки работают до десяти часов вечера и превосходно освещены».

Все наоборот: другой взгляд на сон

Ряд экспертов считает, что выводы Вера и Экерча нельзя распространять на всех жителей Земли. В работе, опубликованной в 2015 году в журнале Current Biology, ученые исследовали паттерны сна трех сообществ, ведущих доиндустриальный образ жизни: групп охотников-собирателей из Танзании, Намибии и Боливии. Все они спали единым «блоком» в течение 6–7 часов подряд. По мнению авторов, продолжительность сна зависела в основном от температуры воздуха, а не от уровня освещенности.

Ученые считают: бимодальный сон, описанный Экерчем, вполне мог существовать, но был характерен в основном для Европы с ее долгими зимними ночами.

Искусственное освещение не разрушило «традиционные» паттерны сна, — напротив, оно помогло вернуться ко сну, принятому в доиндустриальных обществах, живущих ближе к экватору.

И в экспериментах Вера, и в наблюдениях 2015 года участвовали небольшие группы людей. Ученые говорят: подтвердить или опровергнуть эти выводы помогут только новые исследования с большим числом добровольцев. Пока таких работ нет, нельзя считать бимодальный сон «естественным» и потому полезным для современного человека. Однако даже если теория о бимодальном сне неверна, она может принести пользу. Психолог Грег Джейкобс считает, что она позволяет снизить тревожность при расстройствах сна: человек спокойнее воспринимает ночные пробуждения и имеет меньше шансов оказаться в замкнутом круге бессонницы и раздражения из-за нее.