Эгоистическое поведение

Ботаника

Борщевик (лат. Heracléum) — род растений семейства Зонтичные. Карл Линней дал латинское название этому роду по аналогии с мифологическим героем Гераклом за большие размеры и высокую скорость роста по сравнению с другими растениями. Листья и плоды содержат фуранокумарины — вещества, повышающие чувствительность организма человека к ультрафиолету и вызывающие сильные химические ожоги при попадании сока борщевика на кожу и воздействии солнечного света. Способен к очень быстрому распространению по территории за счет затенения других растений своими размерами. Кроме того, он выделяет в почву химические вещества, которые угнетают другие травы.

Психология

Человек-Борщевик — Homo Heracleum — стремится занять максимальное пространство и подавить окружающих. Он уверен в собственной исключительности и грандиозности. Не приемлет споры, считает их посягательством на его власть. Может искренне считать, что с ним нужно соглашаться только лишь на том основании, что он действительно умнее, опытнее, экспертнее, чем партнер. В отношениях стремится подавить, прибегает для этого к стратегиям обесценивания, газлайтинга, унижения, пассивной агрессии и токсичных шуток.

Не способен к эмпатии, любые попытки объяснить, что он причиняет боль, воспринимает как критику в свой адрес, которую не переносит. Любые сомнения в собственной безупречности для него болезненны. Ему невозможно дать обратную связь. Система, в которой отсутствует вход, есть только выход. Претензии или даже легкое недовольство могут привести к вспышке гнева.

Подозрителен, ревнив, склонен к систематическому нарушению личных границ. В начале отношений это воспринимается как романтика, когда он без предупреждения может приехать рано утром с охапкой цветов по адресу, который выяснил через знакомых в полиции. Личных границ других людей для него не существует.

Использует любые средства, чтобы добиться своих целей. Манипулятивен, жесток, злопамятен. Проявления Борщевика похожи на симптомы злокачественного нарциссизма.

Но, по моим ощущениям, Борщевик — это более распространенный и менее выраженный вариант. Злокачественный нарциссизм принято относить к крайним проявлениям нарциссического расстройства личности (НРЛ), когда экстремальная степень собственной грандиозности сочетается с антисоциальным поведением, жестокостью и садизмом. Раньше таких людей назвали бы психопатами, сейчас этот термин не применяется в психиатрии, подобные клинические проявления в настоящее время относят к антисоциальному расстройству личности.

Я предлагаю рассмотреть не крайний вариант злокачественного нарциссизма, а более жизненные истории Борщевиков, где проявляются те же особенности, но не настолько гротескно. Тем более что, по моим наблюдениям, злокачественных нарциссов значительно меньше, чем Борщевиков.

Борщевики с трудом поддаются психотерапевтическому воздействию. Нужен квалифицированный специалист, прошедший специальное обучение, и долгие годы дорогостоящей терапии. Как вы понимаете, надо очень хотеть измениться, чтобы пойти на такое. А эти ребята крайне редко оказываются на приеме у психотерапевта. На моей памяти все кейсы можно пересчитать на пальцах одной или двух рук. Почти никогда они не приходят самостоятельно, так как не могут допустить и мысли о возможности изменений. Они ощущают себя настолько уникальными, принадлежащими к особому подвиду homo sapiens — homo perfectus — человеку совершенному, или же просто homo heracleum. Удивительно, насколько латинское наименование цветка подходит для описываемого типа. Борщевик, как и Геракл, — полубог, не меньше. А может быть, и бог.

Они не могут допустить существование терапевта, который сможет их понять и уж тем более «будет давать какие-то советы». Сама идея помощи представляется им неприятной, потому что ставит в уязвимое (в их представлении — зависимое) положение, а это разрушает ощущение собственного превосходства, такого допустить они не могут.

Истории роста

Во всех случаях борщевики оказывались в моем кабинете в составе пар на семейной терапии. Их появление было весьма театральным. Всем своим видом они демонстрировали брезгливость, с неприязнью спускаясь по лестнице на цокольный этаж жилого дома на Петровке. Мой небольшой, но уютный кабинет как будто бы съеживался под их неодобрительным взглядом. Предметы падали, вода проливалась, что укрепляло и без того негативное впечатление Борщевиков, которое они не трудились скрыть.

— Гм, а темновато у вас тут, — говорил Борщевик, поправляя на пять градусов висящую на стене картину.

Терапия с их участием продолжалась недолго. Через две-три сессии происходил дропаут. Они либо отказывались от терапии, либо пропадали без объяснения причин, причем часто назначив встречу и «позабыв» ее отменить. Это маленькая месть Борщевика за все «страдания», пережитые в кабинете. Иногда отмену успевали сделать супруги.

Типичный запрос Борщевика выглядит приблизительно так:

— Да, я пришел сюда сам. Не понимаю зачем, наверное, поддался на уговоры жены. Решил дать всему этому шанс. Да, я понимаю, что у нас есть проблемы, единственная причина которых — она. Я же понимаю, что со мной все ок. Поэтому, доктор, давайте я отвечу на все вопросы и пойду, а вы поработаете с ней, поставите ей мозг на место, чтобы в нашей жизни стало наконец все хорошо. Я готов оплатить любое количество сессий, если вы ей объясните, как надо правильно жить.

Согласиться с наличием проблемы Борщевик может, только если придет с кинжалом в сердце. Когда проблемы настолько очевидны, что отрицать их невозможно:

внезапное обнаружение параллельной семьи и детей, рожденных вне брака;
вскрывшиеся длительные систематические измены;
первичный эпизод физического насилия, который привел к последствиям для здоровья.

Но, даже соглашаясь с проблемой, они перекладывают ответственность за ее возникновение на супругу/супруга:

— Конечно, у меня появилась семья на стороне, ведь жизнь с тобой была для меня невыносимой.
— Конечно, я изменял тебе! А ты себя видела в зеркало? Ты же стала как корова после родов! Я просто не испытываю к тебе никакого влечения.
— Да, я тебя ударил, но только потому, что ты меня довела. Ты специально меня провоцировала. И начала первая.

Недавно произошел довольно курьезный случай, связанный с Борщевиком. За 23 года я помню несколько эпизодов, когда у меня требовали предъявлениея дипломов. Вообще это совершенно нормальная практика, но обычно люди, которые собираются в терапию, что-то читают, узнают в интернете, поэтому вопрос образования отпадает. Дипломы нужны только Борщевикам, чаще это мужья, жены которых собрались на семейную терапию. Это делается с целью продемонстрировать власть, показать, кто здесь главный, причем не только жене, которой еще приходится доказывать, что она выбрала подходящего по статусу терапевта, но и самому терапевту. «Я к тебе приду, но ты будешь плясать под мою дудку».

Через пару лет после завершения прошлого цикла семейной терапии супруга обратилась за помощью снова:

— Муж созрел для семейной терапии. Только он требует предъявить все дипломы.
— Так ведь мы уже работали с вами два года назад, тогда его все устроило?
— …

Наверное, он был настолько не в своей тарелке, что поспешил быстро-быстро стереть неприятный эпизод своей жизни из памяти. Надо ли говорить, что после моего уточнения она пропала.

Чаще я сталкиваюсь с Борщевиками опосредованно. Истории о них рассказывают мои клиенты, которые пытаются выжить рядом с ними и как-то сохраниться физически и психически. Как правило, это истории о мужьях, отцах, отчимах, любовниках, молодых людях. Крайне редко о матерях.

Хочу продемонстрировать вам пару кейсов, чтобы увидеть весь спектр поведения Борщевика.

Борис

— Понимаете, я люблю его таким, каким он был раньше, хочу вернуть прошлого Бориса, когда он был добрым и ласковым. Он требует, чтобы я каждый день делала тест на наркотики и присылала ему. Я прилетела на съемки, там огромная разница во времени, не успела зайти в аптеку, он устроил жуткий скандал.

Алене 27 лет, 12 из которых она употребляла тяжелые наркотики. Десяток реабилитационных центров. Около 10 месяцев в ремиссии. Работает актрисой. Гастроли, съемки, много командировок.

Замужем, сыну четыре года. Муж — Борис, 32 года, профессиональный спортсмен.

— Сказал: «Ты — никчемная, ничтожество, обдолбалась». А я просто уснула после перелета. Заблокировал меня везде. У меня все горит, не знаю, что делать, хоть иди торчи, он как будто бы провоцирует меня на срыв.

Так бывает довольно часто в семьях зависимых людей. Когда они употребляют, семейная система находится в своеобразном балансе. Борщевик получает возможность быть спасителем, вытаскивать свою жену из всевозможных передряг. Больницы, наркологии, реабилитационные центры позволяют полностью контролировать жену и чувствовать себя богом. Когда зависимый перестает употреблять, Борщевик теряет власть, отчего чувствует себя невыносимо, пытается вернуть все как было, усиливая контроль. Ставит жучки, системы геолокации, требует отчитываться, контролирует каждый шаг своего партнера. Это воспринимается зависимым как забота — он же волнуется, хочет помочь. По факту подобные действия являются эмоциональным насилием. И для того чтобы справится с напряжением, зависимый человек срывается, а Борщевик оказывается в привычной для себя роли, система вновь сбалансирована. Поэтому прекращение зависимости часто приводит к разводу.

— Сделала тесты на следующий день, прислала ему.
— Как? Вы же заблокированы.
— Через няню дочки, у нас общий чат. Я всегда им пользуюсь в таких случаях. Он знает об этом и как будто бы ждет. Прислала анализы, чистая. Извинилась, буквально ползала в ногах по видеосвязи. Он смилостивился. Помирились.

Действия Борщевика театральны. Ему важно продемонстрировать свой гнев. Поэтому он может блокировать и разблокировать по нескольку раз в день. Но всегда оставляет возможность контроля через какойто канал связи. Как для себя, так и для партнера, чтобы в случае проблем в коммуникации переложить ответственность на другого.

Единственная эффективная стратегия восстановления отношений, которую Борщевики требуют от своих партнеров, — взять ответственность на себя, посыпать голову пеплом и принести театральные извинения. «Либо ты делаешь, как я говорю, либо я продолжу тебя уничтожать», — подразумевает Борщевик.

«Как я могла так поступить с тобой, ты — свет моего сердца, солнце нашей семьи, великолепный и неповторимый», — произносит жена. Борщевик некоторое время молчит, потом снисходит до побежденного «врага», проявляя чудеса великодушия.

В этом примере нет ни миллиметра преувеличения с моей стороны, это скомпилированная цитата из слов Борщевиков.

— А что делать? Я все понимаю, живу в страхе потерять ребенка. Он уже увозил его несколько раз. Говорит: «Ты шлюха, ты такая нам не нужна». Читает мой телефон, я не имею права положить его экраном вниз, следит за моими перемещениями.

Зависимость партнера — очевидный «изъян», наделяющий Борщевика чувством морального превосходства, с высоты которого он выстраивает вертикальные отношения. Только в них, ощущая полную власть, он чувствует себя комфортно.

Богдан

Елене 34 года. Вот уже 10 лет она живет в гражданском браке с Богданом. Ему 45 лет, крупный бизнесмен. Познакомились на выставке в Москве. Он был обаятелен, красиво ухаживал, начали встречаться. Выяснилось, что у Богдана есть семья. Елену это не остановило, тем более Богдан говорил, что там выжженная пустыня: все чувства закончились, остается только ради детей. Стали жить в Санкт-Петербурге, Богдан наезжал на неделю-другую, потом возвращался в Тверь. Лена ушла с работы. Родился сын, Иван, сейчас ему восемь лет. Лена предполагала, что рождение ребенка изменит ситуацию. Но ничего не поменялось, кроме того что пару лет назад Елена и Иван переехали в квартиру Богдана в Дубае. Он по-прежнему живет на два дома.

— Мне очень тревожно, я не знаю, как мне правильно вести себя с ним. Расслабишься — прилетит кирпич в голову. Спрашиваю у него, какие планы, когда он приедет, — мне нужно это знать, чтобы планировать поездку к родителям в Россию. А он отвечает: «Я никогда не буду плясать под твою дудку, потому что я мужик. Будет так, как я скажу. Приеду когда смогу».

Партнеры Борщевика вынуждены быть в постоянном напряжении, считывать сигналы переменчивого настроения, контролировать свою речь, чтобы не сказать чего-то, что обрушит лавину гнева. А спровоцировать это может все что угодно. Одна и та же фраза способна вызвать противоположные реакции. Кроме того, партнерам буквально вменяется в обязанность угадывать мысли и чувства Борщевика: «Ну как ты могла сказать мне такое? Если ты это говоришь, значит, ты совершенно меня не знаешь и не думаешь обо мне. Ты меня не любишь!» Попытка узнать планы Борщевика воспринимается им как манипуляция чувством вины, поскольку любую речь, даже самую нейтральную, он переводит на свой внутренний язык: «Она требует, чтобы я назвал время своего приезда, говорит, что не может поехать к своим родителям. Она тем самым пытается мне сказать, что я не даю ей встретиться с мамой. Она пытается сказать мне, что я черствый и бессердечный человек».

Не успев разобраться, Борщевик мгновенно конвертирует собственную мысль в гнев: «Да что она себе позволяет! Она пытается нагло мной манипулировать! Не позволю!»

— Чувствую себя дурой, идиоткой, не понимаю, как до него достучаться, как дать понять, что у меня внутри. Только раз он признал свою ошибку, когда я наглоталась таблеток и была уже на грани. Сказал, что все делает специально, чтобы меня позлить, что он так не думает на самом деле. Приехала скорая, меня откачали.

А на следующий день сделал вид, что ничего не произошло: «Ну ты и дура! Ты что, поверила? Это я тебя специально развел, чтобы скорую вызвать. Ты просто больная, совсем рехнулась, это же надо что устроила! Совсем ты меня не ценишь».

Партнеры Борщевика мечтают о нормальной коммуникации, но, к сожалению, это практически невозможно, потому что он и сам не имеет к ней доступа, доступа с коммуникации с собой и своими чувствам. В глубине души Борщевика живет страх разоблачения: вдруг партнер поймет, что он на самом деле и вправду недостаточно хорош. Потому что сам Борщевик верит в это. Страх настолько сильный, что приблизиться к нему невозможно, невозможно посмотреть страху в глаза. Это похоже на жерло извергающегося вулкана — и жарко, и ослепляет взгляд, — поэтому страх не осознается. Можно только чувствовать его огонь изнутри. А так как показать свою уязвимость нельзя, надо еще сильнее закрыться и оттолкнуть партнера.

— Я все понимаю. Он абьюзер. Он меня матом посылает. Но я не представляю себя без него. Не могу представить, как я живу, просыпаюсь, засыпаю. Все меркнет, теряет смысл.

Выжить рядом с Борщевиком могут только очень созависимые люди, люди, которые практически не ощущают самоценность, у них она давно скрыта и глубоко спрятана. Им легче терпеть и подстраиваться, чем допустить жизнь, за которую нужно отвечать самостоятельно.

Корни

Никто не выбирает быть Борщевиком по своей воле. Это тяжелая ноша, психологическая защита, которая возникает у ребенка, растущего в семье, где родители эмоционально далеки и холодны. Поведение, которое возникает как реакция на отсутствие безусловной любви. Родители активно демонстрируют ребенку, что его желания и чувства не важны. Более того, чувства запрещаются: гнев, капризы, слезы. Родители не в состоянии принять эмоции ребенка, им кажется, они подрывают родительский авторитет.

Главный идол в такой семье — результат. Между сиблингами провоцируется конкуренция, дети подвергаются постоянному жесткому обесцениванию, любовь ставится в зависимость от достижений ребенка. Ребенку транслируется, что он все время недо… недотянул, недостарался, недовыполнил. Еще чуть-чуть, и тогда, возможно, ты будешь достоин любви.

— Четверка? А почему не пятерка?
— Получил стипендию, поступил в Гарвард, а как могло быть иначе?
— Ты что, дебил, почему проиграл?

Ребенка постоянно подвергают критике. Он понимает: единственное условие, чтобы к нему относились хотя бы нейтрально, — достижение успеха. В нем не видят личность, постоянно унижают, вымещая на нем гнев, неудовлетворенность жизнью, неустроенность.

Еще один из вариантов поведения родителей Борщевика — тотальное безразличие.

Ребенок выживает, а что ему остается… Границы постоянно нарушаются, у него нет своего пространства и времени. Все принадлежит родителям.

— Это мой дом. В своем доме будешь хотеть, говорить, не соглашаться. А здесь — выполняй что тебе говорят.

Всего его действия должны вести к результату. Не в силах справиться с напряжением, в какой-то момент у ребенка возникает идея, что он просто дефективен, поэтому родители его не любят. Эта по крайней мере хоть как-то объясняет нелюбовь родителей, и напряжение спадает. Жить в ощущении собственной бракованности невыносимо, ее нужно тщательно скрывать, и лучше всего для маскировки подходят достижения. Надо устроиться в жизни так, чтобы тебя всегда хвалили. Если эта идея подкрепляется действительными успехами, например в детском саду или школе, тогда она превращается в стратегию выживания. «Чтобы меня любили, мне постоянно нужно быть умнее, выше, сильнее других людей! Пусть я — дефективный, об этом никто, кроме меня, не знает и никогда не узнает, потому что…

… я лучше всех учусь, прыгаю, играю на гитаре и т. д. Надо, чтобы никто никогда не открыл тайну, для этого буду показывать только свои сильные стороны. А если кто-то в них усомнится, он — враг и его надо уничтожить». Со временем первая часть этого убеждения (я — дефективный) вытесняется, и сам человек забывает о ней.

Этот механизм называется самоидеализацией. Впоследствии человек выстраивает множество психологических защит, охраняющих первичную идею, зародившуюся в глубоком детстве. Такой защитой может быть и избирательная амнезия травматических обстоятельств.

Человек иногда искренне убежден, что у него было наилучшее детство, любящие родители, которые просто хотели, чтобы у него все получилось в жизни, чтобы он достиг хороших результатов, и ведь сработало — посмотрите, какой я крутой. Значит, все хорошо.

Борщевик страдает от собственного яда, который порождает гиперчувствительность к внешним воздействиям и отсутствие эмпатии к другим людям. Это сочетание заставляет воспринимать практически любой текст, любое сообщение, любую фразу как угрожающие. Помните про способность Борщевика все переводить на свой язык: «Он/ она сомневается в том, что я классный. Угрожает мне. А если есть угроза, значит, нужно защищаться. Бескомпромиссно и жестко. Уничтожить наглеца!»

Альп Караосманоглу, известный турецкий схематерапевт, считает, что глубинным мотивом человека со злокачественным нарциссизмом может быть стремление к свободе. Причина тому — неосознаваемый страх порабощения, передавшийся через поколения от прямых предков, которые были когда-то рабами, крепостными крестьянами, объектами купли-продажи.

Почва

Современное общество способствует распространению Борщевика. Ему создаются благоприятные условия. Мир пронизан идеями эффективности, накопления материальных благ, личного саморазвития и профессионализма.

Людей оценивают начиная со школы, ставят баллы за знания, лайки в соцсетях. Потом это легко конвертируется в оценку счета в банке, размера квартиры, марки машины, фотографий с отдыха на островах.

Эта парадигма легитимизирует стратегию выживания Борщевика: будь круче других — бери от жизни лучшее! Ведь все так живут. Ему кажется, что это единственная стратегия. Она укрепляется в обществе, пронизанном идеей власти и силы. Если ты сильный и сумел подавить конкурента, ты чемпион и тебе ничего за это не будет. Это транслируется в фильмах, книгах, социальных сетях. Поэтому Борщевику крайне сложно заподозрить неладное и получить адекватную обратную связь от близких. Часто поведение Борщевика выглядит как осознанное стремление вперед, к собственному счастью, поэтому не встречает сопротивления.

Стратегии выживания рядом

Большинство лайфхаков выживания с Борщевиком начинаются со слова БЕГИ!

К сожалению, это не всегда возможно.

Но вот в чем я совершенно уверен, и это подтверждается всей моей практикой индивидуальной и семейной терапии: Борщевика (как и любой другой цветок) невозможно изменить. Особенно Борщевика, потому что с ним невозможно построить диалог, на него нельзя повлиять ни хитростью, ни силой, ни я-высказываниями, ни разговорами о чувствах, ни выставлением границ и т. д.

К сожалению, это не работает. Все стратегии сжигаются ядом Борщевика.

Не тратьте время и силы. В начале практики я пытался помочь клиентам придумать волшебные фразы, которые сработают вот именно в этот раз с их партнерами-Борщевиками. Сейчас я знаю — не сработают. Ни в этот, ни в следующий. Это приведет только к «психологическому ожогу», от которого придется долго оправляться. Помочь может только добровольная длительная индивидуальная терапия самого Борщевика.

Нас пожирают сорняки. Как взаимодействовать с Человеком-Борщевиком