«Не верим врачам и скрываем симптомы». Почему люди боятся коронавируса меньше, чем больницы и карантина
Дебаты вокруг карантина сводятся к противопоставлению ценностных ориентиров: экономика и свобода против жизни и здоровья граждан. Но не является ли это противопоставление ложным? «Нож» вместе с Центром новой философии и Synopsis Group продолжает исследовать отношение россиян к пандемии COVID-19. Выясняем, как страх потерять работу и свободу заставляет людей скрывать симптомы заболевания и почему новая медицинская модель исключает все «обычные» болезни из поля зрения врачей, создавая вереницу проблем в будущем.
Тотальная война с коронавирусом набирает обороты, захватывая каждый клочок повседневности. Сопутствующим ущербом неожиданно может оказаться состояние здоровья людей, по которому ударили чрезвычайные меры. Ультимативное противостояние, где ставка — выживание человечества, а любые меры оправданы, позволяет закрывать глаза на случайные жертвы. Именно это отличает тотальную войну от локальной.
Читайте также
«Все на борьбу с коронавирусом». Почему война с эпидемией приводит к тотальному контролю над людьми
Сегодня в слепую зону внимания попадают:
- другие болезни, которые по-прежнему убивают;
- реальный уровень доверия людей системе здравоохранения;
- практики самолечения;
- причины, по которым граждане избегают контактов с медициной.
Мы готовы оправдать любые меры выживанием, здоровьем населения, но именно этим иногда приходится жертвовать в борьбе с эпидемией. Это классический сюжет теории чрезвычайного положения: режим легитимируют сохранением людей и поддерживают его за счет их же угнетения.
Сегодня это не умозрительные рассуждения Карла Шмитта и Вальтера Беньямина, а реальность за каждым изолированным окном, которую мы пока что не до конца понимаем.
Медицинские учреждения и скорая помощь во многих городах работают на пределе. Целые больницы закрываются на карантин (почитайте о случаях в Краснодаре и Петербурге), аппаратов ИВЛ не хватает. Почти ежедневно СМИ публикуют истории о нехватке средств защиты, из-за которой COVID-19 заразились десятки, а иногда сотни людей. С 6 по 12 апреля было госпитализировано в два раза больше людей, чем за неделю до этого, при этом более 85% из них — с пневмонией. Проблема в том, что кроме коронавируса есть и другие заболевания, которые требуют медицинского вмешательства.
Мы спросили группу людей о том, как они относятся к своему здоровью, что изменилось для них в плане получения медицинской помощи и при каких условиях они обратятся к врачу.
Мы не пытаемся обвинить людей в иррациональности или врачей в плохом отношении к пациентам: их действия — это следствие сложившейся ситуации. Ее нужно подробно описать, чтобы искать возможные решения.
Может быть интересно
Никогда больше: как осмысление холокоста породило современный экологический дискурс
Тотальная ипохондрия
Информационная повестка, сформированная вокруг пандемии коронавируса, фактически вытеснила из поля зрения симптомы всех остальных заболеваний. Боль в позвоночнике или колики в желудке, скорее всего, не заслужат должного внимания, в то время как любой кашель, температура или тяжесть в легких воспринимаются как признаки коронавируса и пугают.
«Еще пару недель назад из-за недомогания, кашля, температуры тревоги не возникло бы, а теперь и не знаю, как поведу себя. Это называется „симптом студента 3-го курса мединститута“ — когда будущие медики, немного освоившись и получив базовые знания, начинают находить у себя все болезни, которые изучают. Это относится к большинству и ко мне в том числе».
Мужчина, 46–55 лет, город 250+ тыс.
Коронавирус стал самой страшной «повседневной» болезнью, а любые другие заболевания теперь лишь «неприятные обстоятельства», которые ослабляют иммунитет и повышают вероятность заражения. Исключение — рак: он по-прежнему пугает больше и воспринимается как приговор. Остальные патологии перестали быть самостоятельной угрозой. Если спросят, почему надо заботиться о своем здоровье, россияне ответят: чтобы иметь силы противостоять COVID-19.
«Однозначно сейчас лучше не болеть. В любом случае болезнь снизит иммунитет, и это может увеличить риск с короной».
Мужчина, 36–45 лет, город 250+ тыс.
Наше собственное тело превратилось в бомбу замедленного действия. Многие сейчас чаще проверяют температуру, боясь COVID-19, но что делает человек, обнаружив «те самые» симптомы? Обращается к врачу?
Читайте также
Медицина (не) для всех?
Участники опроса считают, что сейчас больницы предельно загружены, там можно случайно заразиться и что лежать в палате инфекционки — само по себе тяжелое психологическое испытание. В результате они намеренно или вынужденно ограничивают взаимодействие с врачами и откладывают на потом лечение хронических заболеваний. Обращаться за помощью респонденты готовы, только если заподозрят симптомы коронавируса: высокую температуру в течение нескольких дней, затрудненное дыхание, кашель и давление в грудной клетке.
Ни боли, обусловленные хроническими заболеваниями, ни скачки давления, ни психологические проблемы не становятся «достойным» поводом для обращения к врачам. Об этом говорят все: мужчины и женщины, молодые и пожилые, те, кто избегал контактов с медициной ранее, и постоянные посетители поликлиник. Основные причины подобного единодушия — чувство ответственности и страхи.
1. Чувство ответственности
Респонденты говорят, что медработники и так сейчас загружены. У врачей нет ни сил, ни времени заниматься пациентами, чьи болезни никак не связаны с коронавирусом. Поэтому, если у человека нет симптомов инфекции, лучше не отвлекать медиков и справляться со своими болезнями самостоятельно.
«Спасение утопающих — дело рук самих утопающих… Заботьтесь о себе сами, не надо загружать врачей лишний раз, сейчас у них и без нашего насморка дел хватает. Спасибо им!»
Мужчина, 56–65 лет, город 250+ тыс.
2. Страхи
Люди «не связываются» с официальной медициной, потому что боятся: карантина, заражения, отсутствия помощи, нехватки денег.
Даже если человек допускает, что мог заразиться коронавирусом, и наблюдает схожие симптомы, он предпочитает (как минимум вначале) лечиться самостоятельно. Оказаться на карантине в больнице страшнее, чем дома на самоизоляции. При этом попасть туда, как убеждены опрошенные, можно и не болея коронавирусом. Отсюда возникает страх карантина, когда нежелание оказаться в госпитале перевешивает стремление обезопаситься от COVID-19. Вспомните детскую панику перед визитами к зубному и холод в груди при одном упоминании слова «больница». Детство закончилось, но ужас изоляции, помноженный на неопределенность, истории других пациентов и внешние стрессы, пугает не хуже, чем много лет назад.
«Были мысли: если вдруг температура, закроют на карантин на две недели и, пока анализы будут готовы, сколько стресса получишь!»
Мужчина, 26–35 лет, город 250+ тыс.
«Если заболеешь простой простудой, закроют в какой-нибудь бокс на две недели по подозрению на коронавирус».
Мужчина, 46–55 лет, город до 250 тыс.
Больница страшит не только атмосферой. Большинство респондентов полагают, что если они пойдут к врачу, то им неизбежно придется столкнуться с потенциально инфицированными — отсюда страх заразиться. Не утешает даже возможность вызвать врача на дом: по мнению респондентов, доктор может быть переносчиком болезни. Поэтому каждое взаимодействие со сферой здравоохранения — это потенциальный контакт с коронавирусом, чего люди хотят избежать любой ценой. Как следствие, недомогания пускают на самотек, возникают хронические болезни.
«Придется ехать в поликлинику, и там я могу заразиться ковидом».
Женщина, 26–35 лет, город 250+ тыс.
Даже если человек решился обратиться в больницу, он не всегда уверен, что ему там помогут. Люди считают, что сейчас, когда все силы брошены на борьбу с эпидемией, врачи обращают меньше внимания на другие болезни. Так рождается страх отсутствия помощи, когда в массовом сознании все больные, за исключением случаев COVID-19, предоставлены сами себе.
«Почти все врачи сейчас переквалифицируются на борьбу с вирусом, и если есть какое-либо хроническое заболевание, которое требует наблюдения, то его лечение приостанавливают. Оказывают только экстренную помощь, и это пугает».
Женщина, до 25 лет, город 250+ тыс.
«Опасаюсь, что в такой пик вируса можно попасть в больницу и не получить должную помощь. Есть немало историй реальных людей, которые попали в тяжелую ситуацию».
Женщина, 36–45 лет, Москва
Может быть интересно
Коронавирус под наблюдением: как чиновники устанавливают цифровой контроль за гражданами
Есть и финансовые страхи. Как показывают исследования, у россиян заканчиваются деньги, население стремительно беднеет, теряет работу, а горизонт планирования сокращается до месяца или даже нескольких недель.
Прогнозы разнятся в том, на сколько хватит ресурсов: до майских, до лета, до осени. В любом случае это невероятно узкая перспектива, когда экономически не обеспеченное население (то есть те, кто могут планировать будущее и финансы максимум на несколько месяцев вперед) хватается за текущую работу как за возможность выжить.
Обратиться за медицинской помощью — значит потерять трудоспособность на две недели карантина с туманными перспективами заработка. Многие соглашаются рисковать здоровьем, работать до предела, употребляя обезболивающие, эргоферон, кагоцел, чеснок или антибиотики. Люди могут так поступать не только при хронических или сторонних заболеваниях, но и при симптомах коронавируса.
Выбирая между «голодом» и «мором», россияне выбирают «мор». Можно тысячу раз говорить о личной ответственности, важности борьбы с COVID-19 и необходимости самоизоляции, но без нормальной финансовой поддержки реальный эффект будет минимальным.
«Пойду к врачу, только если совсем не смогу встать и доползти до работы. До 37,5 °C я пойду в любом случае, наглотавшись таблеток типа терафлю и нурофена. Врача вызову, если температура будет высокая от трех дней и больше».
Мужчина, 46–55 лет, Москва
Как показывают соцопросы, еще до эпидемии 47% россиян в случае болезни предпочли бы не обращаться к врачу, а лечиться самостоятельно, следовать советам друзей или рекомендациям в интернете. Коронавирус только усугубил ситуацию.
«Болеть не было страшно. Страшно было вызывать врачей, так что занимались самолечением, только консультировала моя бабушка (она медик). Мы никого не вызвали, потому что испугались, что закроют на карантин в больнице. Толком не будут разбираться…»
Женщина, до 25 лет, город 250+ тыс.
Эти страхи имеют под собой почву.
У людей есть опыт соприкосновения с системой здравоохранения: тут и невнимание врачей, и их неготовность заниматься пациентами, чьи проблемы не связаны с коронавирусом.
«В больнице появляться не хочется не только из-за возможности подцепить инфекцию, но и из-за отношения медперсонала. Я живу в небольшом городе, и местная поликлиника фактически не желает работать. Свекровь пришла с сильной болью в ноге, так на нее буквально наехали. Сказали: зачем она пришла в больницу в период пандемии. В итоге ее приняли, а у нее оказался закрытый перелом. Вот тебе и отношение врачей».
Женщина, 36–45 лет, город до 250 тыс.
В головах людей параллельно существуют два образа: «героический врач» и «реальная больница». Если спросить респондентов, справится ли российская медицина с эпидемией, практически все ответят: «Однозначно да». Многие готовы использовать только отечественную вакцину или уверены в том, что их спасут от вируса. При этом как только речь заходит о реальной ситуации — готовы ли лечь в больницу, действительно соблюдать рекомендации врачей, вставать на учет и проходить тесты, всплывают все перечисленные выше страхи.
Мы находимся в ситуации институционального недоверия: население верит конкретным людям, образ которых поддерживают медиа, но не доверяет институтам. В результате люди избегают контактов с системой здравоохранения.
Может быть интересно
Партизанское подполье
Нежелание или страх иметь дело с врачами приводит к тому, что здоровье становится личным делом каждого. Всё популярнее становится партизанская стратегия борьбы с болезнями — «оставаться в тени до последнего». Больные притворяются здоровыми если не перед собой, то перед официальной медициной, для которой они остаются невидимыми. Медпомощь тут вариант на крайний случай — тяжелое недомогание или явные симптомы коронавируса.
«Я и в другое время к врачам обращаюсь, только если уж совсем сильно прижмет, а в сегодняшней ситуации и подавно. Подумаешь, ОРВИ или сопли — и что? Если высокой температуры нет, кашля нет, то не о чем и говорить. Переболели всей семьей по очереди, и всё, сидим дальше».
Мужчина, 46–55 лет, Москва
Такие стратегии самолечения имеют два последствия. Во-первых, значительная часть больных с симптомами, напоминающими коронавирус, не просто не регистрируется, а даже не видна для медицины.
Люди предпочитают не попадаться медикам на глаза, скрывая симптомы и избегая попадания в официальную статистику.
К врачу идут только в самых серьезных случаях. А поскольку клиническая картина COVID-19 максимально размыта, невозможно сказать, сколько людей действительно болеют коронавирусом, насколько велики масштабы эпидемии, пройден ли ее пик, подходит она к концу или только набирает обороты.
Во-вторых, кроме COVID-19 незамеченными останутся и другие заболевания, с которыми россияне предпочитают справляться самостоятельно. Обследование у врача откладывается на потом — неважно, из страха или из чувства ответственности. Но сейчас сложно оценить масштабы ущерба от «отложенных» заболеваний и инфраструктурные заторы в системе здравоохранения — огромные очереди, которые возникнут, когда коронавирус перестанет занимать центральное место в новостной и медицинской повестке.
Будущее эхо прошедшей войны
Сложившаяся ситуация обнажает несколько проблем, которые усугубляются с каждым днем. Из-за того что реальное состояние здоровья россиян неизвестно, найти адекватную реакцию на пандемию COVID-19 становится сложнее, а точно оценить ситуацию и вовсе невозможно.
Экономическое неравенство — пропасть между бедными и богатыми — на фоне пандемии только расширяется. Теперь она пролегает не только между уровнями комфорта, но и между больными и здоровыми.
Экономически не обеспеченное население вынуждено продолжать партизански работать, прятаться от системы здравоохранения и воспринимать любые меры в штыки. Как показывает опыт европейских стран по борьбе с коронавирусом, экономическая поддержка и добровольность мер оказываются продуктивнее старомодного паноптикума в цифровом платье. Сейчас институциональное недоверие людей только растет, и в будущем это может стать более серьезной проблемой, чем последствия пандемии.
Когда болезнь отступит, вернется всё отложенное на потом. Сейчас и человеческие, и инфраструктурные ресурсы брошены на борьбу с эпидемией: перепрофилируются больницы, отменяются плановые осмотры и операции. Эти меры помогают решить проблему перегруза машины здравоохранения в моменте (меньше приходят — меньше риск заразиться, меньше требуется усилий врачей). Но экстренная ситуация закончится, а плановые задачи никуда не исчезнут. К ним лишь добавятся отложенные операции и осмотры.
«Из-за карантина не могу сходить к стоматологу, не могу сделать компьютерную томографию легких: кашель длится уже несколько месяцев, а очередь на КТ большая. Представляю, сколько будет желающих посетить врачей после снятия карантина…»
Мужчина, 46–55 лет, Москва
В итоге те, кто откладывали лечение хронических и других заболеваний и вынужденно запустили здоровье в период карантина, создадут инфраструктурный затор.
Изможденная система здравоохранения столкнется с наплывом пациентов, масштабы которого будут сопоставимы с текущей эпидемией.
Нужно не пытаться «потерпеть» ближайшее время, пока всё не закончится. Важнее суметь «задержать дыхание» на длинной дистанции — когда перед вами встанет очередь из всех тех, кто тоже сказал себе: «После». Теперь вопрос, кто сможет держаться дольше. Вторая волна придет тогда, когда коронавирус отступит.