«Пусть расплавятся их органы». О чем просили жители римской колонии Могонциак в магических проклятиях

Торговый центр Römer Passage в городе Майнц, центре немецкой федеральной земли Рейнланд-Пфальц, на первый взгляд не вполне оправдывает свое название. Кажется, в здании из голубоватого стекла напоминает о римлянах разве что эмблема: изображение стоящей под дугой на эскалаторе пары, в котором при желании можно разглядеть переосмысленный античный профиль в шлеме с пером и клиновидной бородой, правда, известный нам скорее из греческого, а не римского искусства. Но если спуститься в подвал, сомнения насчет взаимосвязи торгового центра и Древнего Рима рассеиваются. Безжизненное белое освещение сменяется приглушенным, из темноты выступают каменные фундаменты, посреди которых сверкают прозрачные экраны с изображениями статуй, в подсвеченных стеклянных кубах лежат найденные на раскопках объекты. Мы находимся в античном святилище Великой Матери и Исиды.

Святилище было обнаружено в 1999 году во время строительства вышеупомянутого торгового центра. В 70-х годы в Майнце при похожих обстоятельствах было раскопано святилище Митры, но при продолжении строительства его уничтожили, притом находки были плохо задокументированы. К счастью, святилищу Исиды и Великой Матери повезло больше — благодаря активному гражданскому движению его не тронули, а торговый центр воздвигли буквально над ним. В ходе раскопок удалось обнаружить немало любопытных артефактов, позволяющих предположить, что происходило здесь в древности.

Атрибутировать, кому из божеств принадлежит святилище, удалось благодаря нескольким найденным надписям — авторы посвятили их богиням Исиде и Матери Богов. Выбор божеств весьма оригинален: нам неизвестны другие святилища, которые были бы посвящены обеим богиням одновременно. Исида принадлежит к египетскому пантеону. Почитание Великой Матери Богов (также называемой Кибелой, Идейской Матерью или Фригийской Матерью) и ее спутника Аттиса черпает свои истоки в Малой Азии. Вероятно, их почитание в регионе началось с приходом туда римских войск. Оба культа уже давно были известны в Риме (культ Великой Матери — с 204 года до н. э., культ Исиды с конца II века до н. э.), и хотя власти пробовали их ограничивать, пользовались популярностью.

Посвятительные надписи этим богиням в майнцском святилище свидетельствуют и о тесной связи здешних культов с императорским домом — дарители приносят посвящения за здравие императорского дома.

Святилище было возведено в I в. н. э., на вторую половину которого приходятся годы активного развития Могонциака — так назывался Майнц в римское время. Оно многократно перестраивалось, прекратив свое существование в III веке.

Под святилищем в этом случае мы подразумеваем не просто храм, а священное место, огороженную территорию, посвященную божествам, на которой находились комплексы сооружений различного назначения. Среди них можно выделить небольшие храмы, помещения для культовых трапез, многочисленные алтари для сжигания жертв.

Среди типичных для античных культовых комплексов находок (терракотовые фигурки, алтари, кости жертвенных животных, масляные лампы) выделяются предметы, связанные с магией, которые можно обнаружить далеко не в каждом святилище. Особенно интересно их нахождение в Майнце потому, что почитание богинь в этом святилище было не частным, тайным культом, а, напротив, поощряемым государством и императорским домом.

Магические практики, в особенности направленные на причинение вреда кому-либо, никогда не приветствовались государственной религией и были официально запрещены, а прибегающие к ним колдуны подвергались гонениям.

Таким образом, в Майнце мы наблюдаем, как проявления частной религиозности удивительным образом наслаиваются на государственный культ.

В колодце на территории святилища обнаружены две магические куклы — грубо слепленные фигурки, проткнутые в различных местах с целью причинения вреда тому человеку, которого они представляют (по тому же принципу работают так называемые куклы вуду). Рядом с одной из магических кукол была найдена свинцовая табличка, на которой указано имя жертвы: Трутмо Флорус, сын Клитмо.

Свинцовые таблички с нанесенными на них текстами представляют собой главную находку, свидетельствующую о магической составляющей отправляемого в святилище культа. Тех, на которых текст можно прочитать, сохранилось 34, но это уже немало, учитывая, что таблички с проклятиями изготовлялись не для того, чтобы быть прочитанными кем-либо впоследствии. Они воспринимались в качестве писем в иной мир и часто сразу же после написания расплавлялись, сворачивались в трубочку или бросались в воду. Так, на территории святилища обнаружены и некогда полностью расплавленные таблички с проклятиями — свинцовые сгустки, на которых уже ничего не прочесть. Эта традиция также объясняет, почему текст на дошедших табличках сохранился лишь фрагментарно. Однако несмотря на фрагментарность, спустя много веков мы можем прочитать в них о маленьких драмах и потаенных чувствах жителей древнего Могонциака, которые сами они предпочли бы скрыть. Прежде чем узнать о предметах их страсти и ненависти, скажем несколько слов о том, что представляют собой таблички с проклятиями.

Написание таблички с проклятиями (иное название — defixiones, «дефиксионы») воспринималось в античности как действенный способ нанести вред человеку или животному. О распространенности обычая можно судить по словам Плиния Старшего, писавшего, что в его время никто не может быть уверен, что его не проклянут с помощью магических табличек. Обычай создания таких текстов имел распространение среди греков еще в древнейшие времена: первые известные экземпляры можно датировать концом VI — началом V в. до н. э. Позже таблички появились и в латиноязычном мире — самые ранние относятся к II в. до н. э. Таблички с проклятиями были обнаружены в самых разных частях эллинистического мира. Основным языком проклятий оставался древнегреческий — из 1600 известных нам текстов две трети написаны на нем.

Писавшие проклятия люди верили, что так можно повлиять на божественные силы и добиться изменения реальности, например, причинить кому-то вред.

К табличкам прибегали в удивительно широком ряде случаев. Многие ранние таблички происходят из Афин, где жители, одержимые страстью к тяжбам, пытались с их помощью повлиять на исход судебных дел: просили божеств связать язык, разум или органы своих противников, чтобы те не смогли выступить в суде против них.

Другое проявление агонального духа древних — проклинание соперников в спортивных соревнованиях: не только людей, но и лошадей, если речь шла о скачках и конных бегах. Такие таблички часто находят на стадионах. Желание устранить конкурентов в бизнесе или ревность — тоже повод для написания проклятия.

Порой к проклятиям обращались и для того, чтобы с помощью божеств восстановить нарушенную справедливость. В таком случае в тексте упоминали приключившуюся беду, чаще всего воровство или клевету, требуя для виновника правомерного наказания.

Известны и таблички с любовными проклятиями. Страсть, которую в них насылают на кого-либо, порой описывается как тяжкий недуг, что отвечает встречающемуся в античности восприятию любовного чувства как болезни:

«(Прошу) Алимебея, Колумебея, Петалимебея, сделайте Викторию, которую родила Суавульва, влюбленной и безумствующей от моей любви, и пусть не знает сна, пока не придет ко мне, прелестнейшая из дев».

Если где-то обнаруживают несколько табличек рядом, чаще всего они тематически относятся к одному и тому же типу. Расположение таких табличек никогда не случайно: их всегда стремились оставить в тех местах, которые казались связанными с потусторонним миром.

Например, в святилищах определенных божеств, источниках, колодцах, фонтанах, в могилах, особенно принадлежавших умершим в юности или погибшим насильственной смертью.

Поскольку традиция написания таких текстов развивалась на протяжении веков, проклятия очень различаются по содержанию: излюбленные методы составления текста варьируются в зависимости от эпохи, региона и причины обращения. Самый простой и ранний способ проклясть кого-то — просто написать имя (иногда с глаголом, обозначающим акт проклятья) и оставить такую табличку в подходящем месте.

Позже стали встречаться порой очень подробные тексты: длинные списки органов, которые должны были пострадать у проклинаемого, или детальные описания жестоких наказаний. Вошло в обиход и множество способов увеличить магическую силу текста: написать текст задом наперед, что должно было символизировать перевернутое благополучие проклинаемого, добавить многочисленные повторы (особенно троекратные), изображение человека, проткнуть имя жертвы гвоздем, включить в текст магические символы и слова (некоторые исследователи видят в них попытку воспроизвести язык божеств — в определенных проклятиях большую часть текста составляют именно эти загадочные, непереводимые слова и не поддающиеся интерпретации символы).

Итак, вернемся к табличкам из Майнца. Те из них, по которым можно судить о мотиве написавшего, относятся к числу текстов, названных исследователями «молитвой о справедливости». Часть одного из самых длинных майнцских проклятий обращена против некой Гемеллы: она украла у автора проклятия заколки для одежды — фибулы.

«Великая Мать, прошу тебя во имя твоих святынь и твоей божественной воли, пусть Гемелла, которая украла мои фибулы [… — себя?] перережет, так что никогда не будет больше здоровой. Пожелай, чтобы она порезала себя так, как режут себя галлы, чтобы она издала крик боли. Как […] складывают святыни в святилище, так и ты твою жизнь, твое здоровье, ни жертвенными животными, ни золотом, ни серебром не сможешь выкупить у Матери Богов, кроме как если народ увидит твою кончину».

Сразу бросается в глаза поразительная непропорциональность понесенного ущерба и требуемого наказания — мучительной смерти, да еще и публичной. Но в большинстве табличек авторы если и уточняют, какого наказания они бы хотели для проклинаемого, то чаще всего требуют довольно жестокого — серьезного ущерба для здоровья, мучений, гибели.

С кровожадностью просьб контрастирует возвышенный, почти молитвенный тон обращения к богине.

Автор стремится усилить действенность своей просьбы, упоминая связанные с культом обстоятельства: святыни, святилища, жрецов Матери Богов — скопцов-галлов (не стоит путать их с галльскими племенами), наносящих себе увечья во время экстатических процессий в честь Матери Богов. Все эти черты характерны именно для «молитв о справедливости». Далеко не каждое проклятие относится к этому виду.

В этом тексте есть и черты, общие для проклятий в целом: например, троекратный магический повтор «ни жертвами, ни золотом, ни серебром».

Из-за каких еще обид жители Могонциака просили у богов высшей справедливости? Почти во всех случаях, когда назван причиненный ущерб, речь идет о воровстве. Порой неизвестен совершивший злодеяние, тогда может использоваться формулировка, указывающая на неизвестного вора: «любой, кто учинил злой обман с этими деньгами…», «тот, кто украл у нас кошелек, в котором были деньги, пусть вернет эти деньги и золотые кольца, что утверждено на 11 день до ближайших февральских календ…» Примечателен задом наперед написанный текст, в котором жена просит отомстить некоему Улаттию Северу, обманувшему ее в вопросе, касавшемся имущества мужа. Вероятно, речь идет о наследстве умершего супруга и его несправедливом разделе: женщина никак не могла повлиять на ход дела и в качестве последней меры прибегла к написанию проклятия.

Более разнообразны требуемые авторами наказания. Часто их осуществление мыслилось как передача проклинаемого божеству — поэтому в майнцских табличках мы встречаем формулы, устроенные по образцу:

«имя проклинаемого/части его тела в винительном падеже + глагол „передаю-поручаю-приношу в жертву“ + имя божества»

В майцнских проклятиях за помощью обращались к Великой Матери Богов и ее спутнику Аттису. Несмотря на то, что святилище было посвящено также Исиде, в нем не было найдено ни одной свинцовой таблички с обращением к ней.

Авторы более чем трети майнцских табличек просят о смерти для своего обидчика: «Добрый, благой Аттис, Господин, приди разгневанный к Либералису. Прошу тебя во имя всего, <…> наведи на него безумие, дай ему плохой конец, до тех пор он будет жить жизнь, чтобы он видел, как умирает всем телом, кроме глаз», «… ты есть госпожа, сделай, чтобы в течение десяти месяцев настал их конец».

Также распространены пожелания ментального или физического нездоровья. Некоторые авторы для их выражения прибегают к так называемым «спискам органов»: «Как это [имеется в виду свинцовая табличка] плавится, так пусть растают его шея, члены, костный мозг, имущество». Интересно, что в такие списки наряду с органами могли быть включены денежные средства или даже более абстрактные понятия вроде удачи, репутации. Нам известны проклятия из других мест, где авторы перечисляют десятки органов, стремясь не забыть ни об одной из частей тела, но в текстах из Майнца они не особенно длинны.

Усиливает жестокость наказания еще и его неотвратимость, которую иногда подчеркивают авторы, невозможность «выкупить» себя у божества никакими средствами.

В одной табличке автор указывает срок вплоть до дня, в течение которого проклинаемый должен вернуть украденное, иначе начнет действовать описанное в тексте наказание. В других авторы сообщают божествам сроки, в которые наказание должно быть ими исполнено: завтра, в течение двух месяцев, в течение текущего года.

Указание срока, когда должно быть исполнено наказание, имеет параллели в текстах юридических документов. Использование юридической лексики (формулы в духе «как выше указано») в целом характерно для «молитв о справедливости».

Итак, мы видели, что при организации текста используются молитвенные (формулы просьбы, почтительные обращения к божествам, упоминания культа) и юридические элементы (указание вины и наказания, использование характерных юридических терминов). Однако было бы странно предполагать, что магический текст мог появиться на стыке двух дискурсов — молитвенного и правового — без добавления магических составляющих. Их можно наблюдать в самом написании текста и в различных способах взаимодействия с табличкой (расплавка, скручивание, протыкание).

Из чисто текстовых способов можно выделить сравнения и повторы, которые являются характерными элементами фольклорных произведений и у многих народов использовались в заклинаниях и заговорах. В майнцских табличках мы находим несколько примеров аллитерации — повторения одинаковых и сходных согласных в соседствующих слогах. А вот рисунки и магические термины в майнцском корпусе не засвидетельствованы.

Наиболее часто в майнцских проклятиях встречаются наказания при помощи формул, основанных на аналогии: вред, который должен быть причинен проклинаемому, сопоставляется с различными явлениями окружающего мира.

Такие формулы именуются специалистами similia similibus — подобное подобным — и отражают веру в симпатическую магию, основанную на идее, что сходные по внешнему виду или побывавшие в контакте объекты образуют между собой сверхъестественную связь.

Иногда в тексте описывались ритуалы, производимые непосредственно во время его создания. В четырех табличках майнцского корпуса тело проклинаемого сопоставляется со свинцом. Сопоставления со свинцом — одна из древнейших разновидностей сравнительных формул в проклятиях и встречается еще в грекоязычных табличках IV-III в. до н. э. Интересно, что в майнцских табличках речь идет именно о плавлении свинца («так пусть расплавятся их органы, каким образом плавится этот свинец»). В табличках из других местностей при сопоставлении со свинцом авторы обращают внимание на иные его характеристики (например, на вес, в греческих проклятиях часто на то, что свинец холодный).

Другой магический прием в сопоставлениях — это использование обратного направления письма: «Как я пишу это перевернуто, так пусть и у него все, что он делает, все, что совершает, будет перевернуто». Чаще всего в таких случаях с письмом сопоставляется жизнь или удача проклинаемого, которая тоже должна стать «перевернутой» — aversus.

Часто в сравнительном обороте говорится о том, что имеет отношение либо к месту, куда помещают табличку, либо к божествам, которым она адресована. Например, в табличках, найденных в местах захоронения, проклинаемый сопоставляется с мертвецом:

«Как мертвый, похороненный здесь, ни говорить, не вести беседы не может, так пусть Родина для Марка Лициния Фауста будет мертвой, ни говорить, ни беседовать не сможет».

В табличках, найденных в святилищах, авторы обращаются в сравнениях к мотивам, связанным с почитанием соответствующих божеств. Так, в Майнце мы пять раз встречаем сравнения с приверженцами культа Великой матери и родственных ему культов, в них упоминаются галлы, архигаллы, беллонарии, магалы. Авторы сопоставляют то, что должен претерпеть проклинаемый, с тем ущербом, который причиняют себе жрецы Великой матери во время мистерий. В одном из текстов говорится, что проклинаемый должен быть изгнан из мира так, как галлы исключены из нормальной жизни в силу своего увечья. Интересны сравнительные обороты, в которых упоминается засохшее дерево; можно предположить, что они отсылают к мифу об Аттисе («как засохнет дерево в святилище, так пусть у него засохнет слава, верность (ему), удача, богатство»).

Таблички из Майнца отличаются оригинальностью сравнений. Так, в корпусе латиноязычных табличек с проклятьями сравнения из ритуальной сферы, связанные с каким-то конкретным культом, редки. Некоторые из сравнений, неоднократно встречающихся в майнцских табличках (например, с растворяющейся в воде солью), в других источниках не зафиксированы вообще. Во многих из майнцских табличек используются целые ряды сравнительных оборотов. Так, в одной табличке их число достигает пяти. Итак, мы рассмотрели, по каким причинам и каким образом составлялись проклятья. Остается ответить на вопрос: кто же их оставлял? Во всех текстах присутствует указание на того, кого проклинают, и лишь изредка на автора.

Точно судить о половой принадлежности автора можно только в шести случаях: авторов трех табличек можно считать женщинами, других трех — мужчинами, в отношении остальных у нас нет достаточного количества информации. Однако мы можем установить пол тех людей, кого проклинали в табличках, в большинстве случаев их имена указаны. В 11 случаях это женщины, в 18 случаях мужчины.

Ясно, что ритуал пользовался примерно одинаковой популярностью у представителей обоих полов.

Это особенно интересно на фоне той гендерной диспропорции, которую можно наблюдать в текстах античной литературы, дошедших до нас.

Самые длинные тексты майнцских табличек были написаны римлянами, при этом из зажиточной части населения. Это видно по именам, тематике и стилистике. Имена неримского происхождения, напротив, встречаются преимущественно в кратких текстах. Также упоминаются романизированные формы кельтских и германских имен.

В целом язык табличек довольно грамотен. Обычно в текстах из регионов наблюдается большое количество форм народного языка или ошибок, но таблички из Майнца составляют исключение. Интересно также детальное знакомство жителей с культом богини, к которой они обращались. Кроме того, можно проследить локальные особенности почитания Великой Матери — в Могонциаке ее культ соединяется с почитанием богини войны Беллоны.

Любовные, соревновательные проклятия или проклятия против конкурентов из этого региона нам неизвестны. Видимо, чаще всего к магии жителей Могонциака побуждало обращаться сознание невозможности самостоятельно повлиять на ход событий. Этим объясняется и популярность табличек с проклятиями у женщин — многие способы отстаивать свои права с помощью официальных инстанций были для них закрыты.