Как слушать «другую музыку»: разбираем на 5 знаковых релизах этого лета

Повороты, развороты и перевороты — основы культуры звука последних 110 лет. Если развитие классической музыки шло в основном через реформы, то изменения в музыке ХХ века часто происходили в результате революций. В течение последнего полувека музыкальная культура освободилась и от авангардных догм. Она развивается многополюсно и независимо, несмотря на постоянное давление идеологических механизмов. Среди них — информационный шум, академический догматизм и разнообразные конвенциональные рамки.

Например, сейчас в институциональных средах современного искусства, и в частности современной музыки, фокус направлен на политическое и социальное измерения, и чем политизированнее становится контекст, в котором развивается искусство звука, тем меньше возможностей актуализировать собственно звуковой материал, который часто оказывается неверно интерпретируемым через призму побочных по отношению к звуку дискурсов. И если в качестве знания о политическом интерпретация звука и его образа бывает полезна, то для самих звука и его образа она скорее ущербна. В первую очередь потому, что любое внешнее значение открывает внешние же функции материала, в то время как художни_цы звука часто, за исключением прямо пропагандистских опытов (которых, впрочем, тоже немало), работают с его внутренними функциями и значениями.

Anne-Françoise Jacques — poudrerie

Четырехчастный сольный релиз «метель» саунд-артистки Энн-Франсуаз Жак составлен из звуков небольших электромеханических приборов и инсталляций, изготовленных вручную. Это подробная композиторская работа с механикой простых и сложных шумов, которые мы часто можем встретить в повседневности, не обращая на них специального внимания.

Вначале — трек bruine, «морось» — Жак пользуется простой формой, привычной для слуха репетитивной организацией времени. Повторяющийся комплексный паттерн, о точном происхождении которого остается догадываться, постоянно расцвечивается минимальными изменениями в других слоях звуковой ткани. Гудение и жужжание звучат с плавно меняющейся интенсивностью. Основной паттерн остается неизменным, пока не возникает новый мотив-кристалл, рожденный предшествовавшим развитием.

Затемненные и приглушенные тона могут напомнить, например, о классическом трип-хопе, но прицельная ставка на звук в деликатно вытянутом развертывании постепенно вытесняет фокус внимания из зоны повторения и стабильности к расслушиванию звуковых соцветий и их неоднозначного взаимодействия.

Первая пьеса ближе остальных к жанру зафиксированной звуковой инсталляции, своеобразная интродукция во внутренний мир почти тактильного и очень неоднородного слухового опыта. Дальше — в пьесах «ошпаривание», «мокрый снег» и «гранат» — Жак выстраивает путь к максимально дифференцированной среде, в которой остаются 3–5 работающих и всегда меняющихся внутри (и относительно друг друга) звуковых линий. Некоторые из них скорее инсталлированы, некоторые — сымпровизированы во внимательной связке с другими.

Внимание к детерминированным и неограниченным звуковым формам — основной мотив работы Энн-Франсуаз Жак. Несмотря на сугубую материальность, объектность звуковых форм, она постоянно разыскивает осторожный индивидуальный подход к самому звуку. Ориентация на объект звука здесь всегда расширена вниманием к его собственной природе.

Поэтому инсталляции, в ином случае интересные именно как материальные объекты, здесь становятся собственно звуковыми формами, каждая из которых в одновременности проста (как, например, простой звук трения стекла о поверхность, или «бытовые» ударные звуки) и уникальна.

Этот релиз находится на границе между художественной и музыкальной акцией, но внимательное погружение отдается особенной сцепкой с композиторским временем, которое бережно организовано автором; перед нами рассказ-погружение, к концу которого мы словно бы оказываемся внутри звучащей вещи, оживленной, как будто органической.

Antonina Nowacka ‎— Vocal Sketches From Oaxaca

Музыка для голоса в среде, где вокал, всегда сильный и нежный, иногда находится почти на границе с тишиной. Лиричность и интимность этого музыкального опыта Антонины Новацки бережно переданы в записи, которая полна неочевидных соотнесений с тем, что звучит вокруг музыканта.

Музыка альбома записана в Оахаке, Мексика, в церквях. Здесь есть разные конфигурации голоса и внешних звуков — иногда то, что звучит снаружи, почти неразличимо, но изредка почти неразличимым за внешними звуками среды становится сам голос. В экспозиции звуковых ландшафтов прослеживается экологический сюжет, но он не становится основным в альбоме, скорее заявляя о себе в сложных сочетаниях громкостей среды и голоса.

Антонина пишет, что музыка композиций отчасти навеяна горными пейзажами, которые она наблюдала в пути. Простой, но всегда причудливый мелодический узор иногда оставлен почти нетронутым в развертывании пьес, но в некоторых из них он изысканно развит до разветвленных узоров. Часто этот мелодизм напоминает о традиционной музыке, но это нисколько не опыт апроприации традиций, а авторские решения, учитывающие многообразие традиционных контекстов.

Необходимым условием этого цикла пьес является одиночественность голоса, концентрация не на связи с партнерами по ансамблю и не столько на связи со средой, сколько на опыте прямого переживания времени и места. Сакральное значение этого переживания не меньше чувственного, и, с другой стороны, религиозность мест записи не выражена в прямом молитвенном отстранении. Скорее важны полетные акустики церквей, дающие странную дистанцию от близкого голоса.

Может быть интересно

Новые русские: чем сегодня занимаются молодые композиторы в России

По отдельности каждая из пьес может напомнить и о сакральной музыке, и о колыбельном фольклоре, а вязь, которую представляет собой целый альбом, становится звуковой прогулкой с одной ведущей, где вместо репортажа — поэтические музыкальные зарисовки.

Но это не просто прогулка по изолированным точкам, а рационально сконструированное соло, которое постепенно развертывается в сторону бесконечности. Часто напоминающие друг друга, но новые в каждой пьесе мелодические ходы задают слуху вектор движения в сторону неоканчиваемости, исчезая каждый раз довольно скоро (на альбоме представлены композиции не дольше шести минут). Так, как если бы композитор предложила оставаться с каждой из пьес еще некоторое время.

Эта особенная экономика времени, в котором долго не происходит почти ничего неожиданного, может развернуть музыку обратной стороной: на каждом новом витке развития мелодии, в каждом незначительном изменении звуковой среды или тембра голоса — целый мир логики и спонтанности. Точек — намного больше, чем пьес и мест. Разреженное время здесь становится плотным, технические аспекты — интимными, сокровенными, а место — временем.

Caterina Barbieri and Lyra Pramuk — Knot of Spirit

Первая композиция дуэта итальянской композиторки и трансгендерной американской вокалистки — одновременно стартовая точка нового авторского лейбла light-years Катерины Барбиери.

В минималистичных ситуациях из синтезированных и голосовых звуков выделаны богатые изменения тембров, фактур, темпов. Покачивающееся медленное ускорение первого раздела пьесы переводит ко второй, быстрой части. В каждой из них скрыты непрерывные трансформации звука и мелодико-гармонических складок при сохранении устойчивой гармонической структуры основных петель. Голос здесь — равноположный синтезаторам инструмент. Вместе они создают слитный и внутренне конфронтационный объем, где глубокий, очень органический голос прозревает в многослойном электронном звуке.

Во втором разделе вокал дополнительно инструментализируется, вплетаясь в фактуру основного синтезаторного паттерна. Это неожиданное дуэтное решение, в котором ни одна из участниц не становится ведущей, в то же время — за каждой из них закреплена индивидуальная функция.

Knot of Spirit — это двойной непрерывный поток насыщенно расцвеченного, космогенного, постгуманистического звука.

Лейбл light-years посвящен музыке и искусству. Обложку для сингла — многоплановое сюрреалистическое полотно со сказочными сюжетами — сделала художница Даша Кузнецова. Так же особенный сюрреализм формируют в своей музыке Барбиери и Прамук, никогда не отпуская слушателя от странных и неожиданных трансфигураций, но — оставляя звуковой образ узнаваемым и действенным.

Fraufraulein — Solum

Дуэт Энн Гатри и Билли Гомберга сделал неожиданную кассету с шестью треками, где уже традиционная для них работа с импровизацией на стыке инструментального и объектного подхода иногда сочетается с тонкими и простыми песнями в исполнении Гатри с ее глубоким неакадемическим вокалом, иногда — выходит в область сочиненного саунд-арта. Кроме того, неизменным участником действия на протяжении всех шести пьес остается качество записи. В пестрой полифонии здесь живут звуки совершенно разного качества, и смесь hi- и lo-fi (в нескольких инкарнациях) становится столь же значительным элементом композиций, что и сочетание шумовых и тоновых звуков, стабильных (время от времени даже напоминающих о медленных битах) ритмов — с неконтролируемыми микрофигурами перкуссивных и продолжительных шумов разнообразного происхождения.

Соединяя элементы иногда совершенно причудливо, так, что определенную логику точного выбора уловить можно не всегда, Гатри и Гомберг играют на границе глубокого доверия к звуку и собственных интуиций. Именно полнозначная включенность интуиции здесь ключ как к распознаванию целого, так и к вслушиванию в каждый отдельный момент звучания.

Эта сложная, порой перенасыщенная музыка оказывается легкой в своем основании: скольжение по неосознанному здесь не столько вязкое, сколько приглашающее к чистому вслушиванию или, наоборот, играм ассоциаций.

Так, полчаса альбома могут в итоге даже выскользнуть из восприятия, но очень строгая и странная рамка-кавычки из песен в начале и в конце альбома удерживает форму, оставляя все полифонические реакции, их своеродный мир, родившийся внутри композиций, скорее инсталлированным перед слушателем, чем работающим в сторону привычного узнавания или катарсиса, характерных для иных представительных образцов классической экспериментальной музыки.

Taku Sugimoto — G Major (2, 3, 5, 7 / III, IV, V) / VII / G Major (2, 3, 5, 7 / III, IV, V)

Таку Сугимото — известный представитель японской сцены импровизаторской и композиторской музыки. Гитарист, виолончелист, автор прозрачных и призрачных временны́х пейзажей, где отдельные звуки, мелодии, шумы вспыхивают и растворяются, медленно завладевая восприятием и самим образом времени. В G Major / VII / G Major он презентует пристальное внимание к каждой детали звуков, отзвуков, просветов между ними. Просвет — а не пауза — здесь верное слово. Как и в случае с альбомом Антонины Новацки, Сугимото располагает здесь композицию для гитары соло не в тишине, а на поверхности естественного, кажется, городского, звукового пейзажа, записанного не вблизи громких звуков, издалека. Так, здесь «реальный» слой звука столь же нежен, как и «художественный», собственно соло гитары.

Во взаимном растворении инструмент и ландшафт формируют постоянную, почти импрессионистическую игру красок. Но это не тот импрессионизм, которым были заняты художники, музыканты и писатели на стыке XIX–XX веков. Здесь автор предлагает слушателю активное соприсутствие, оставляя множество зазоров для интенсивного, вдумчивого проживания. Другим способом воспринять эту композицию могла бы быть медитация, тонущее погружение. Но, в отличие от собственно медитативной музыки, здесь есть довольно большое количество рациональных сломов и информационных смещений.

В очень минималистичной звуковой среде становится принципиальной разница между всеми аспектами формы: продолжительностью звуков (которые, к слову, здесь постоянно меняются, не будучи включенными в жесткую метрическую сеть); количеством нот во фразах; паузой между фразами; паузой между всполохами звучаний среды…

Всё это формирует бесконечно насыщенную детализацию ткани и музыки, которая — технически — не стремится из точки A в точку B. Но всё время стремится быть в текущем моменте, часто идиллическом, как матовый водоемно-лесной ландшафт или иной еле заметный свежий запах. Впрочем, Сугимото, вероятно, не обслуживает определенных ассоциаций, не имея в виду ничего, кроме звука, времени, слегка встревоженного спокойствия и свободного пространства восприятия и его иллюзий.

Как следить за «другой музыкой»:

olewnick.blogspot.com — блог одного из ключевых рецензентов музыки, которую наверняка можно было бы назвать «другой». С многолетним опытом и свежим безоценочным взглядом;
iliamusicworm — канал Ильи Белорукова, санкт-петербургского импровизатора и композитора, независимого обозревателя культуры свободного звука;
renewablemusic.blogspot.com — не обновляющийся, но богатый на обозрения контекстов последних 30 лет блог композитора, исследователя и издателя нот Дэниела Джеймса Вульфа;
superpang.bandcamp.com — независимый итальянский лейбл для интернет-релизов с акцентом на радикальную электронную музыку. Но политика и интересы SUPERPANG широки. При огромном внимании к качеству музыки. Возможно, одно из наиболее интересных издательств пандемической эры.

Что такое «другая музыка» и как ее слушать. Разбираем на 5 знаковых релизах этого лета

Читайте также