«Я называю это куклотерапией». Архитектор, юрист, газоэлектросварщик и лингвист — об увлечении кукольным хендмейдом
Создание куклы издавна считалось тончайшим искусством — коллекционеры и любители готовы отдавать немалые деньги за то, чтобы пополнить свою коллекцию понравившимся экземпляром. О том, как развивается кукольный хендмейд в России, с какими сложностями сталкиваются мастера и почему создание кукол важнее карьеры — в материале «Ножа».
Наталья Фомичева, Москва: «Ни одну куклу изначально продавать не хочется»
По образованию я архитектор и всю сознательную жизнь проработала в сфере проектирования в достаточно брутальной должности. В какой-то момент поняла, что устала от груза ответственности и больше не хочу работать в прежнем темпе. Лет пять назад в интернете я наткнулась на видеоролик, в котором молодая семейная пара создает кукол из фарфора. Этот процесс меня так заворожил, что некоторые время спустя я уже сознательно посетила выставку кукол на Тишинке. Меня поразило тогда, сколько людей занимается таким, как мне тогда показалось, несерьезным делом, и какое колоссальное удовольствие они от этого получают. После посещения той выставки я решила заняться куклами.
Раньше я довольно много шила, но на двадцать лет забросила это занятие. А тут достала машинку, и руки быстро все вспомнили. Начала с простых кукол-тыквоголовок, потом стала делать более сложных кукол из текстиля, изучала разные техники, а их оказалось очень много. Для меня сложность заключалась еще и в том, что в архитектуре я привыкла к нормативам, которые нужно учитывать в работе, поэтому вначале это очень ограничивало мой творческий процесс.
Я старалась понять, как нужно делать «правильно», какой кукла «должна быть», и только спустя какое-то время поняла, что правильно так, как хочется — в искусстве, к счастью, нет ограничений.
Возможно, у тех, кто приходит из более свободных профессий, такой проблемы нет.
Через два года я все-таки решила, что пора замахнуться и на шарнирных кукол. Свою первую шарнирку я делала по книжке японского мастера, из самозастывающего пластика Ladoll, и она получилась, мягко говоря, не совсем удачной. Некоторые детали были деформированы, ни один шарнир не стоял на месте. Тогда стало понятно, что без обучения у профессионалов не обойтись, и я взяла курс у одного известного мастера по шарнирным куклам. Год назад я сделала свою первую удачную шарнирную куклу Бетти с медвежонком.
Изготовление такой куклы — титанический труд. У ладолла своя специфика: у него есть стадия усыхания. Поэтому добиться того, чтобы пластик застыл так, как тебе нужно, и деталь была необходимого размера, не так-то просто. Кроме того, нужно всерьез разбираться с конструкцией шарниров. Бывает, ковыряешься-ковыряешься, а шарнир все равно не работает как нужно. Где-то подмажешь, что-то спилишь, а еще уходит время на высыхание. Текстильных кукол можно за месяц сделать шесть штук, а шарнирную — одну за три месяца. Я думала, что у меня производительность низкая из-за недостатка опыта, а оказалось, это еще быстро: на изготовление такой куклы могут уйти годы!
Свою деятельность я часто называю куклотерапией: с каждой новой куклой прорабатывается какая-то моя проблема. Поэтому ни одну куклу изначально продавать не хочется. Потом, когда они немного посидят, происходит «сепарация», и я смиряюсь с этой мыслью.
Одна коллекционерка из Калининграда стала поклонницей моего мастерства и купила уже шесть кукол. Начинаю куклу, делаю первое фото, выкладываю в инстаграм*, а она мне сразу пишет: «Моя!» Мои куклы нашли дом не только в России, многие их них находятся в коллекциях в Германии, Италии, Голландии.
В мире хендмейда я увидела огромное количество успешных женщин. Не потому, что у них нет семейных или финансовых проблем. Просто они реализуют себя в творчестве и уже от этого счастливы. А еще они очень открытые: не конкурируют, не завидуют друг другу, а с удовольствием делятся своими маленькими секретами.
Я считаю, что рисовать, шить и делать кукол может любой человек. Да человек вообще все может. Главное — выбрать свой стиль, и обязательно найдутся люди, которые смогут его оценить.
* Входит в компанию Meta, которая признана экстремистской организацией и запрещена на территории РФ
Анна Потапова, Нижний Новгород: «Я научилась ценить этот процесс как медитацию»
У нас дома всегда было полно всяких лоскутков, потому что моя бабушка и шила, и вязала, и вышивала. Я училась у нее и одевала своих кукол. Профессию я тоже получила творческую — художник по тканям. Но на дворе были лихие 90-е, так что пришлось освоить вторую, более «хлебную» профессию юриста. К созданию кукол меня вернули дети: когда они стали подрастать, появилась необходимость заниматься с ними развитием мелкой моторики, а работа с шерстью идеально для этого подходит.
В интернете я нашла мастерицу, которая пришла к нам домой и провела мастер-класс по основам валяния. Помню, как сидела с иголочкой и думала: «С ума сойти! Да так можно любую куклу сделать!» Потихоньку я перепробовала все: сухое и мокрое валяние, делала шапки, шарфики, тапочки, валенки-пинетки — было очень интересно, что получится. Тогда я работала в отделе кадров крупной газовой компании, а куклами занималась по вечерам и в выходные. Но потом на семейном совете мы решили разделить обязанности: муж будет работать, а я — заниматься детьми и развивать свое кукольное дело.
У нас была договоренность о том, что я не беру деньги на кукол из семейного бюджета. Так что долгое время то, что удавалось зарабатывать, я полностью тратила на свой проект, и постепенно он начал приносить прибыль. Пять лет назад я стала членом Национального американского института кукольного искусства — NIADA. Чтобы заслужить эту честь, я несколько раз приезжала в США познакомиться лично и показать свои работы. Кстати, в Америке есть немало меценатов, больших ценителей искусства куклы, считающих своим долгом поддержать мастеров.
Американский национальный институт кукольного искусства NIADA основала мастер кукол Хелен Буллард в 1963 году. Сначала в организации состояло всего несколько женщин, которые делились друг с другом секретами мастерства и помогали с участием в выставках. Сейчас членами NIADA являются кукольники со всех семи континентов. Они создают настоящие произведения искусства из шерсти, текстиля, пластиков, фарфора и даже декоративных тыкв. Ежегодно NIADA организует конференцию, в рамках которой проходят лекции по искусству и мастер-классы по изготовлению и росписи кукол, созданию для них одежды, обуви и аксессуаров.
Работа с войлоком требует много времени. Раньше мне хотелось «перепрыгнуть» монотонный этап. Но с годами я научилась ценить этот процесс как медитацию. Часто я начинаю делать куклу, еще до конца не представляю, какой она будет. Поэтому костюм, макияж и прическу додумываю в процессе. Источником вдохновения может быть что угодно: и природа, и музыка, и фильмы, и книги. Например, я из шерсти сделала куклу Олесю по мотивам фильма «Колдунья», в котором играла Марина Влади. У Джека Лондона есть рассказ «Тайны женской души». Меня до слез тронула история главной героини — англичанки, которая росла среди индейцев, и захотелось создать ее кукольный образ.
Но больше всего меня вдохновляют люди. Я очень люблю наблюдать за тем, как они двигаются, общаются, смеются. Иногда я сижу и смотрю в одну точку. Тогда можно подумать, что я бездельничаю. На самом деле я уже придумываю следующую куклу. Когда работа заканчивается, я чувствую опустошенность. Перед тем как появится новая «любовь», необходимо отвлечься от всего, переключиться. В такой период я делаю различные bric-o-brac — симпатичные безделицы, броши. Это занятие отвлекает от любых мыслей.
Некоторые удивляются, с чего вдруг человек в зрелом возрасте начинает заниматься творчеством. Я думаю, что это не «вдруг». Ребенок всегда чувствует свое предназначение. Но амбиции родителей иногда не позволяют ему развиваться в этом направлении.
Поэтому мое увлечение куклами — это не возвращение в детский возраст. Это возвращение в состояние начала, к моим «заводским настройкам».
Дед Фелиции рассказывал внучке, что кукла не принадлежит к миру живых, но и к миру мертвых тоже. Промежуток, грань, обоюдоострый нож. Поэтому кукле разрешено делать то, что запретно и для людей, и для вещей. Выходить за пределы ограничений, положенных материи. Объединять возможное с невозможным. Каким образом? — зависит от мастерства кукольника.
Генри Лайон Олди «Кукольных дел мастер»
Анна Терехова, Москва: «Свою первую куклу я храню дома как талисман»
По образованию я лингвист, но пятнадцать лет проработала в крупной авиастроительной компании — организовывала международные выставки.
Кукол любила с детства — не только играть, но и делать для них одежду и аксессуары, шить игрушки. С авторской художественной куклой я познакомилась в 2013 году на одной из московских выставок. А потом узнала, что существуют «кукольные» курсы, где преподают основы скульптуры, учат работать с тканями, красками и объясняют другие тонкости создания авторской куклы. Вот так и началась моя кукольная история. Первые года три я совмещала новую деятельность с основной работой, потом ушла в декрет, стала посвящать созданию кукол больше времени и в компанию уже не вернулась.
Я делаю разных кукол — статичных, то есть в зафиксированной позе, и подвижных, так называемых «будуарных» кукол. Каждая кукла хороша по-своему. Статичная позволяет запечатлеть мгновения: поворот головы, движение руки, развевающиеся по ветру волосы и платье. А с подвижной куклой всегда есть элемент игры: возможность придать любую позу делает ее совсем живой. Даже выражение лица меняется от того, как на него падает свет.
Мои самые любимые материалы для создания кукол — ладолл и флюмо.
Ладолл — самозатвердевающая полимерная глина. Он очень удобен в работе: после лепки и высыхания деталь можно корректировать — отшкурить, срезать, долепить. Флюмо — самозатвердевающий литьевой материал, похожий на фарфор, но довольно прочный и не требует обжига в муфельной печи. Для работы с флюмо нужно сначала создать мастер-модель — слепить из полимерной глины или скульптурного пластилина, затем снять формы из гипса, а потом отлить детали из флюмо. Все детали, независимо от того, из какого материала они созданы, необходимо тщательно проработать, отшлифовать, подготовить к росписи. После росписи начинается сборка куклы, проработка костюма, прически, образа в целом.
Работа художника-кукольника многогранна и потому очень интересна. Чтобы создать куклу, нужно быть одновременно и скульптором, и художником, и портным, и парикмахером.
А еще эта работа невероятно трудоемка. Я тщательно работаю над каждым этапом и, пока не буду довольна результатом, никогда не продвинусь дальше. Работа над одной куклой занимает в среднем от двух до четырех недель в зависимости от сложности образов и аксессуаров.
В работе я использую натуральные ткани: шелк, батист, хлопок. Особый шик могут придать антикварные кружева и ткани. Для причесок лучший вариант — шерсть ангорской козы. Она очень мягкая, напоминает человеческий волос, только немного потоньше. Такие «волосы» можно и распрямить, и накрутить, и уложить в сложную прическу.
Основное время для работы у меня с утра до четырех дня. Потом «детское время»: школа, сад, кружки, уроки. К работе над куклами возвращаюсь уже после десяти вечера. Но перед выставкой я с головой ухожу в работу и каждую секунду использую, чтобы реализовать все задуманные образы.
В прошлом году я подготовила для выставки проект «Четыре сезона». Осень я изобразила девушкой в ожидании с корзиной спелых яблок; зиму — ангелом Рождества; весну — юной девушкой, зачерпывающей в ладони воду чистого ручейка; лето — знойной красавицей на сеновале. Помимо них, добавила сценки с девчонками помладше. Летняя девочка ловила бабочек, весенняя запускала кораблики, осенняя кружилась в листопаде, а зимняя кидала снежки. Еще у меня были коллекции на тему сказок с героями из «Принцессы на горошине», «Винни Пуха», «Приключений кролика Эдварда», «Маленького принца» и «Красной Шапочки».
Моим детям больше интересны всякие монстрики и чудики, а к моим куклам они относятся с уважением: знают, что их лучше не трогать. Свою первую куклу я храню дома как талисман, но никому не показываю. Про нее я говорю так: «Она прекрасна в своей неправильности».
Каждый кукольник реализует свои мечты: кто-то виртуозно делает портретную куклу; кто-то — реборнов: вживляет волосики, одевает их в младенческие костюмчики, рисует венки; другие делают подиумных красоток или простых деревенских девчонок. Когда я приглашаю своих знакомых на выставку, они обычно говорят: «Да ты что, мы же не дети, чтобы куклами интересоваться!» Но однажды попав в мир кукол, никто не остается равнодушным.
Екатерина и Александр Даниловы, Москва: «Кукольники могут влюбиться в пару обуви или тряпочку»
У нас с мужем вот уже десять лет творческий тандем: я делаю кукол из запекаемых пластиков, а он обшивает всех наших кукол и создает обувь. К нашей первой выставке на Тишинке мы присоединились в 2012 году на общем стенде. Выставили четырех кукол, и их всех быстро раскупили. Этот маленький успех вдохновил нас на продолжение. Теперь мы арендуем отдельные стенды и участвуем в шести выставках в год. Для нас это не просто бизнес, это образ жизни: просыпаемся рано утром и работаем допоздна, посвящаем этому все свое время.
Мне интереснее лепить мужские возрастные лица: они зачастую более выразительные, чем женские.
Как-то я задумала пожилого художника, уже представляла, как сделаю ему мольберт. Когда кукла была готова, я развела его руки, чтобы надеть рубашку, и тут же решила поменять концепцию. Мы добавили ему крылья и шлем авиатора и придумали историю: в молодости он мечтал стать летчиком, но пришлось заниматься другими вещами. А на старости лет он может позволить себе немного подурачиться.
Муж подошел к созданию обуви для кукол основательно: окончил курс «Ручное изготовление обуви» при РГУ им. А.Н. Косыгина. Так что шьет как для людей: со стелькой, на подкладке, делает супинатор. Найти качественную кожу бывает непросто, но мы знаем одно «волшебное место» в Петербурге на Ломаной улице, там целая фабрика материалов и фурнитуры. Чтобы мы могли снять мерку, заказчики привозят нам кукол прямо в мастерскую. А бывает, присылают кукольные ноги, мы делаем колодки, а потом шьем мастер-модель будущей пары обуви. Вот сегодня пойду на почту — забирать посылку с ногами из Испании.
Сейчас мода на ретроботиночки из кожи — потертые, уже поношенные. Наверное, потому, что они будто рассказывают историю чьей-то жизни. Но мы делаем и цветные конверсы, и «паркетные» туфли на каблуке, и сандалики. Кукольники — люди со своими странностями: могут влюбиться в пару обуви или тряпочку. Поэтому нередки случаи, когда сначала покупают обувь, а уже под нее делают куклу. Или, например, хочется приобрести и туфли, и куклу, но обувь не подходит по размеру. Тогда заказчики просят немного «подкорректировать» ногу. Кстати, наши ботиночки берут не только как обувь, но и в качестве аксессуаров: брелков, кулонов, сережек, и даже елочных игрушек.
Наши работы разлетаются по всему миру: в Европу, Америку, Арабские Эмираты. Работа «Скрипач» была подарена музыканту Андрею Державину, «Повариху» из проекта «Веселые монахи» приобрел Никас Сафронов, «Чарли Чаплина» подарил Театру наций Юрий Стоянов, «Пират на воздушном шаре» находится во французской резиденции «Академии дураков» Вячеслава Полунина.
В наших ближайших планах создать коллекцию по мотивам «Острых козырьков». Хотим сделать кукол-девочек, но одеть их в мужские костюмы и сохранить неподражаемую стилистику фильма.
А еще в этот приезд в Питер мы побывали в Русском музее и очень вдохновились картиной Константина Маковского «Народное гулянье во время масленицы на Адмиралтейской площади в Петербурге». На выставку в следующем году будем готовить персонажей этой многоликой толпы: выступающих артистов, продрогшего от холода молодого человека с кружкой сбитня в руках рядом с самоваром, франта-модника, богатую купеческую семью и малыша, закутанного поверх шубы в материнский платок. Пространство для творчества безгранично!
