Электрический человек: отрывок из книги Михаила Ямпольского «Жизнь — смерть. Лицо — тело»
В издательстве «Сеанс» вышла новая книга искусствоведа и философа Михаила Бениаминовича Ямпольского «Жизнь — смерть. Лицо — тело: Эволюция представлений о человеке и ее отражение в искусстве». Публикуем отрывок из главы «Электрический человек» о том, как попытки оживить мертвую плоть с помощью зарядов тока повлияли на искусство и массовую культуру.
Электричество начало проникать повсюду и привлекать к себе внимание. Опыты с электрическими машинами стали общим развлечением. Еще задолго до открытий Гальвани было замечено, что аккумулирующая электричество лейденская банка может вызывать сокращение мышц, то есть лечить параличи. Электрические машины стали непременным элементом многих больниц.
Интерес к электричеству возник в самом начале XVIII века в связи с экспериментами Фрэнсиса Хоксби (Hauksbee), изобретшего в 1705 году газоразрядную лампу и открывшего явление статического электричества. Хоксби взял стеклянный сосуд, налил в него немного ртути, выкачал воздух и поместил на станину, позволявшую вращать этот сосуд. В то время как сосуд вращался, ученый прижимал к нему рукой кусок грубой шерсти.
Хоксби так описывал увиденное:
«Большое вращающееся колесо повернуло соединенный с ним сосуд примерно 15 раз. Быстрое движение произвело сильное трение с шерстью и быстро вызвало прекрасное явление, а именно изысканный фиолетовый свет, до такой степени интенсивный, что весь аппарат благодаря ему осветился. И свет продолжался столько, сколько продолжалось движение».
Позднее Хоксби создал целую серию машин, демонстрирующих эффект статического электричества. Одну из таких машин Перси Биши Шелли хранил в своей комнате в Оксфорде.
Эти эксперименты продолжил Стивен Грей, который, испытывая воздействие статического электричества, обнаружил, что оно позволяет притягивать легкие предметы вроде перьев. Он также открыл дистанционное действие такого рода наведенного магнетизма (в одном эксперименте эффект притяжения чувствовался на расстоянии до 800 метров). Он же увидел, что электричество подобно флюиду и может «течь» по проводникам. Грей установил, что одни материалы являются проводниками, а другие — нет.
Одним из самых известных экспериментов Грея стал «летающий мальчик». Школьник оказывался подвешенным к потолку таким образом, чтобы быть полностью изолированным от всякого электричества. Затем его заряжали с помощью электромашины — к его лицу и рукам взлетали перья, а из носа, стоило до него дотронуться металлическим стержнем, летели искры. Этого наэлектризованного мальчика показали группе французских исследователей, на которых он произвел сильное впечатление. Присутствовавший при экспериментах Грея известный французский ученый аббат Нолле потом так суммировал существо увиденного:
«Наэлектризуйте с помощью шара кого-нибудь, помещенного на резиновую подстилку или сидящего на доске, подвешенной к потолку шелковой веревкой, и, в каком бы месте вы ни притронулись к этому человеку, будь то пальцем, или металлическим прутом, или монетой, вы извлечете из него очень яркие и очень колючие искры».
Процитированному мной «Опыту об электричестве тел» была предпослана гравюра, изображающая такого подвешенного и наэлектризованного человека. «Летающие» мальчики, мужчины, женщины неожиданно вошли в моду.
В какой-то момент частью салонного шоу стала и так называемая наэлектризованная Венера: на женщину надевали стеклянные туфли (почти как в «Золушке»), ее наэлектризовывали и приглашали желающих поцеловать. Поцелуй, как нетрудно догадаться, сопровождался иногда довольно сильным электрическим разрядом.
Отголоски этих экспериментов можно найти в биографии Шелли, увлекавшегося гальванизмом и электричеством в студенческие годы в Оксфорде.
В 1812 году он пишет своей матери:
«Дорогая матушка! Я пишу Вам с просьбой прислать мне, если возможно, гальваническую машину…»
Друживший с Шелли в то время Томас Джефферсон Хогг характеризует комнату поэта как настоящую лабораторию:
«С энтузиазмом и страстью он стал показывать мне различные инструменты, особенно электрическую машину. При быстром вращении ее ручки из нее начинали вылетать потрескивающие искры. Он стоял на табуретке со стеклянными ножками и просил меня крутить машину, покуда он не наполнится флюидом, то есть до тех пор, пока его волосы не встанут дыбом».
Хогг описывает, как Шелли мечтал создать систему воздушных змеев, чтобы извлечь из неба
«…невероятное количество электричества, заряд целой грозы, и направить его в одну точку, где он мог бы произвести немыслимый результат».
Нетрудно, конечно, увидеть в этом предвосхищение сцены оживления монстра в романе «Франкенштейн», который позже напишет его жена.
Кэтрин Харкап считает возможным прототипом Франкенштейна одного из самых знаменитых хирургов и анатомов своего времени — Джона Хантера.
Филологи считают, что его фигура повлияла на такие литературные образы, как Доктор Дулиттл, Джекил и Хайд, и даже нашла отражение в «Моби Дике». Хантер за свою жизнь подверг препарированию тысячу трупов и множество разнообразных животных, от кита до насекомых. Он проводил вскрытия у себя дома в Эрлс Корте (Earl’s Court). Там же содержались предназначенные для наблюдения и вскрытий многие экзотические животные, включая льва, буйвола и волка. Именно отсюда тянется ниточка и к доктору Дулиттлу, и к Айболиту.
Хантер последовательно занимался опытами по воскрешению — в основном животных, рыб или замороженных обитателей суши. Эти эксперименты служили для разработки методов воскрешения людей. В случае утопленников он рекомендовал использовать кузнечные мехи в качестве аппарата искусственного дыхания, согревание тела и электрошоки от лейденской банки — для оживления сердца. В 1777 году Хантеру была предоставлена возможность провести эксперимент по воскрешению повешенного преступника Уильяма Додда. Попытка провалилась.
В историю науки Хантер вошел как создатель поразительной по своим масштабам анатомической коллекции, приобретенной уже после его смерти, в 1799 году, Королевским колледжем хирургии.
Коллекция сильно пострадала от бомбардировок во время Второй мировой войны. Уцелела только небольшая часть, но и сейчас она производит сильное впечатление.
