Добраться до Элисты — нелегкий квест, но оно того стоит. Калмыкия — это один из немногих регионов, где нет ни одного действующего пассажирского вокзала, прямо как на Чукотке. Самолеты сюда летают только из Москвы и всего трижды в неделю. Это удовольствие обойдется как минимум в семь тысяч в одну сторону, бывает и гораздо дороже. Местные обычно выбираются во внешний мир на автобусах: до Москвы ехать около 18 часов. Звучит не очень приятно, но там есть розетки, кондиционеры, телевизоры и иногда даже чай, а билет стоит не больше двух тысяч. Если такой вариант не нравится, можно, например, долететь до Астрахани или Волгограда и оттуда доехать на микроавтобусе.
Итак, допустим, каким-то из этих способов вы оказались в Элисте. Первым делом вы попадете на площадь у вокзала. Когда-то сюда ходили пассажирские поезда, теперь — только грузовые и много разных автобусов и маршруток.
Первый шок — воздух настолько горячий и тяжелый, что кажется, будто его можно потрогать. Это калмыцкая степь.
Второй шок — вокруг надписи с кучей согласных и странными значками. Это калмыцкий язык. Третий шок — в вокзальном туалете помимо бумаги есть кувшины с водой. Это — внезапно — не калмыцкий обычай, а кавказский: Элиста стоит на пути дагестанских фур и автобусов, а мусульманский туалетный этикет предписывает подмываться из кувшина, и никак иначе.
Калмыки не мусульмане, калмыки буддисты. Да такие, что, когда к ним в город приехал на соревнования дагестанский борец и оскорбил Будду, бить его собралось человек триста.
Сев у вокзала в маршрутку, попросите довезти вас до Пагоды. Кстати, проезд в маршрутке здесь стоит от 10 до 12 рублей, и эти деньги у вас принимает не водитель, а специальный человек, сидящий в передней части салона, чтобы открывать и закрывать дверь на остановках и получать деньги от пассажиров. Зачем эти люди нужны, если в остальных регионах с этими обязанностями справляется сам водитель, — загадка. Этот же специальный человек заранее называет несколько следующих остановок и спрашивает, выходит ли кто-нибудь на них, если нет, можно немного изменить маршрут, срезав пару кварталов, а можно и вообще от него отойти. В общем, здесь маршрутки больше всего похожи на настоящие маршрутные такси.
Итак, маршрутка привозит вас на Пагоду. Пагодой элистинцы называют площадь Ленина — средоточие всей городской жизни. Здесь действительно стоит памятник Владимиру Ильичу, а напротив него — буддийская пагода Семи Дней. Рядом еще есть гигантская шахматная доска. Эти три элемента прекрасно отражают историю города и республики: пагода отвечает за кочевой монгольский бэкграунд, Ленин — за сложный и запутанный период Советской Калмыкии, а шахматы — за новую, российскую жизнь региона. Почти сразу после распада СССР в Калмыкии пришел к власти Кирсан Илюмжинов, сын местного писателя, остававшийся главой республики до 2010 года.
Илюмжинов известен тремя вещами: угрозами вывести свой регион из состава Российской Федерации, многочисленными утверждениями о своем общении с инопланетянами и горячей любовью к шахматам.
Последняя побудила его обязать всех калмыцких школьников обучаться этой игре, построить удивительный район Сити-Чесс на окраине республиканской столицы и установить у Пагоды эту самую доску.
Элиста — небольшой город с достаточно простым внутренним устройством. Здесь есть пронумерованные микрорайоны панельных многоэтажек, огромный массив частного сектора с труднопроизносимыми названиями улиц вроде Сеткл и Манцын Кец и центр, сочетающий то и другое с раннесоветским конструктивизмом, новостройками и буддийскими памятниками. Единственное, что выбивается из этой картины — тот самый Сити-Чесс. Этот район был построен специально к международной шахматной олимпиаде, которая проходила в Элисте, и состоит из уютных коттеджей, зеленых улочек и дорогих кафе. В середине стоит стеклянный Дворец шахмат, рядом есть ЗАГС, консульство Монголии и симпатичный, но дороговатый ресторан Royal Park. Изнутри это больше похоже на пригород Сиэтла, чем на окраину российского города, но район стоит на склоне холма, и из нижней его части открывается вид на бескрайнюю калмыцкую степь.
Здесь нет никаких промзон, заправок, гаражей или дач — в этом месте Элиста удивительно монолитна.
Ее граница будто проведена по земле невидимым забором: ты стоишь среди этих коттеджей и машин, делаешь буквально один шаг — и впереди уже только первозданная степь, холмы и полынь на сотни километров во все стороны.
Верхняя часть Сити-Чесса примыкает к проспекту Остапа Бендера, на котором стоит памятник этому литературному герою в окружении двенадцати стульев и панелек с затейливыми узорами. Прямо за ним проспект Бендера пересекает улица Хрущева — одна из самых крупных магистралей города. Кажется, Никиту Сергеевича нигде не почитают так, как здесь. Во время Второй мировой войны небольшая часть калмыков переметнулась на немецкую сторону, за что Сталин решил депортировать весь народ в Сибирь.
Двенадцать лет Калмыкии не существовало в принципе: республику упразднили и поделили между соседними русскоязычными регионами, а ее жителей раскидали по отдаленным уголкам России, где они страдали от непривычного климата и нищеты.
Некоторым пришлось еще тяжелее: кое-где в Калмыцкой степи до самой войны оставались семьи, не говорившие по-русски и не знавшие другой жизни кроме кочевой, — они тоже оказались в сибирских поселках. Трагичной истории депортации калмыков посвящен довольно безумный памятник «Исход и возвращение» Эрнста Неизвестного на вершине кургана. У его подножия установлен вагончик-теплушка — в таких вагонах калмыков когда-то везли в Сибирь. В нем действует импровизированный мини-музей под названием «Репрессированные, но не сломленные» с экспозицией из вещей, привезенных из мест ссылки. Экскурсии по нему водит местный поэт-самоучка Владимир Санджиев, колоритный городской эксцентрик. Если пойдете к нему, будьте готовы выслушать несколько неожиданных стихотворений.
Хрущев реабилитировал калмыцкий народ, вернул его на родину из сибирской ссылки и начал застраивать Элисту. Даже здание правительства республики в архитектурном плане — типичная хрущевка.
Оно, кстати, стоит на той самой площади, на Пагоде. Мимо площади Ленина проходит улица Ленина — главная в городе.
По диагонали от правительственной хрущевки на другой стороне этой улицы возвышается современное здание в восточноазиатском стиле — торговый центр, название которого хочется прочесть как «Галсрся». На самом деле, это не калмыцкое слово: это здание — тезка своего питерского аналога — «Галереи», просто местные дизайнеры не разобрались с греческим шрифтом и использовали сигму вместо буквы «Е». В подвале «Галереи» находятся сразу два интересных заведения: Cinnabon и Paul’s Burgers. Первое интересно тем, что в нем подают не только сладости, как в Москве или Питере, но и спагетти и пиццу. Второе — это очень дешевая и уютная забегаловка с широчайшим ассортиментом фастфуда и джомбой.
Джомба — это калмыцкий чай. Помимо собственно чая в ней должны быть молоко, соль, перец и сливочное масло. Многие добавляют и другие специи — от лаврового листа до бадьяна. Это самое безобидное, что можно попробовать из калмыцкой кухни, другие национальные блюда чаще всего включают бараньи кишки или что-нибудь еще столь же своеобразное.
Впрочем, они очень популярны, и найти аутентичную столовку, где такую еду предлагают не туристам, а местным жителям, не составит труда. Напротив «Галереи» находится магазин калмыцких сувениров, где можно купить плитку того самого чая, шахматную доску или улан зала — красную кисточку, обязательный элемент традиционного калмыцкого головного убора. Эту же кисточку, кстати, часто можно увидеть подвешенной перед лобовым стеклом местных машин — она используется и как оберег, и как маркер национальной принадлежности. Есть и более радикальные патриоты: нередко встречаются машины, на номерах которых российский флаг заклеен калмыцким. Другие важные национальные символы Калмыкии — лотосы и тюльпаны. Первое, впрочем, типично для всех буддийских народов, а вот второе — это действительная местная особенность. В западной части республики растут дикие степные тюльпаны, смотреть на которые ездят даже из-за границы.
Недалеко от площади Ленина и «Галереи» находится Золотая обитель Будды Шакьямуни — крупнейший в Европе буддийский храм. Он настолько огромный, что в него помещаются библиотека, музей, два конференц-зала, резиденция главы калмыцких буддистов, большой молельный зал с девятиметровой статуей Будды (тоже крупнейшей в Европе), комната для медитации и много чего еще. Его называют главной достопримечательностью Элисты, и обычно обзор религиозных достопримечательностей ограничивается его посещением. На самом деле, есть еще Сякюсн-Сюме, или Старый хурул, — менее крупный, но тоже очень впечатляющий храм.
Он находится не в центре города, а на отшибе посреди степи, что придает ему атмосферу настоящего азиатского буддийского монастыря.
Сюда иногда приезжает Далай-лама, и у него есть свой небольшой домик на территории хурула.
Параллельно с хурулами, шахматами и степью существует современная молодая Элиста, где можно переночевать в хостеле «Тюльпан», выпить кофе в FLWRS cafe (не подписчики, а цветы), послушать выступления легендарного Бада Чимидова, автора таких хитов, как «Я из Калмыкии, брат», «Приора» и «Элиста — Центр — Пагода». Ну, или сходить на адский рейв на молокозаводе.
Если в FLWRS cafe вы можете встретить калмыцких хипстеров в одежде от местного молодежного бренда 4 Oirad с принтами типа “Kalmykia”, “Buddhism” и «08», то на Пьяной улице вы скорее увидите суровых ребят в трениках.
Пьяная — это скопление дешевых полулегальных заведений в стороне от центра, которое воспевают московские шансонье. Местный же рэпер Герман Патриков упоминает в одном из своих треков, что перед походом туда стоит обзавестись бронежилетом и свитком бессмертия.
В общем, как пел очередной местный исполнитель, «Пусть редко летят самолеты в наши теплые, уютные края, ты забей на учебу-работу, на вокзале я встречу тебя».