Явление, когда человек часто испытывает несколько чувств одновременно, называется эмоциональной сложностью (emotional complexity). Социальные психологи рассматривают два аспекта этого понятия – «эмоциональный диалектизм» (свойство ощущать одновременно негативные и позитивные эмоции) и «эмоциональную дифференциацию» (способность отделить переживаемые эмоции друг от друга и описать их отдельно).
Трое психологов из США и Канады под руководством Игоря Гроссмана задались целью определить, как эмоциональная сложность варьируется в разных странах. В первой части эксперимента они проанализировали случайную выборку в 1,3 млн веб-страниц из десяти стран на предмет того, сколько раз слово позитивной тональности соседствовало с двумя негативно окрашенными словами. Оказалось, что малазийцы, филиппинцы и сингапурцы значительно чаще проявляют смешанные эмоции, чем жители США, Канады, Великобритании, Ирландии, Австралии и Новой Зеландии. Южноафриканцы оказались посредине.
Во второй части опыта команда Гроссмана изучила сочинения студентов из США, России, Японии, Индии, Германии и Великобритании, в которых молодые люди описывали свои ощущения от различных событий – таких как ужин с другом или авария, результатом которой стала травма. Участники из России, Японии и Индии были гораздо сильнее подвержены эмоциональному диалектизму и более склонны к эмоциональной дифференциации.
Исследователи объяснили это тем, что в России, Индии и Японии люди живут в обществе повышенной взаимной зависимости, то есть они обращают больше внимания на желания и потребности окружающих, сосредотачиваются на социальном контексте и таким образом «считают, что их эмоции возникают из-за взаимодействия с другими», в то время как жители западных государств полагают, что корень эмоции – в их личном восприятии.
Объяснить проще это можно так: средний россиянин (воспитанный родителями, которые помнят коммунальный уклад СССР, и обладающий генной памятью десятков поколений общинного строя) читает новость «В Москве до смерти избили двух геев». Сначала он думает «какой кошмар, жалко парней», потом «но это же геи, по телевизору говорят, они наших детей совращают», затем «но у меня же нет детей, мне-то чего переживать», потом «а у сестры-то есть!», потом «в Москве какие-то звери живут, не поеду туда» и так далее. Средний немец, прочтя ту же новость, думает просто: «Ужас, так нельзя».
